«Вперёд, господа дознаватели. Утопим этот вшивый городишко в законе и справедливости!» «Год Крысы. Видунья», Ольга Громыко
- Добрый день, господа, - вошедший слегка поклонился. Малфой покосился на министра. Корнелиус с интересом разглядывал незнакомца. Высокий, светловолосый, в темном строгом костюме, на груди сверкает крест на длинной цепочке, на шее белеет колоратка. - Я Энрико Максвелл, Глава Тринадцатого отдела службы Ватикана. Фадж приветливо встал из-за стола, но внутри все опасливо сжалось. Какого черта? Не слишком ли много тайных служб для Министерства магии? Зачем Ватикан прислал сюда своих прихвостней без официального предупреждения? Подобные заграничные организации никогда не появлялись в английском Министерстве магии без предварительной договоренности. - Добрый день, - Фадж через силу заставил себя выдавить улыбку,- чем обязан? Энрико неспешно подошел к столу: - Господин министр, перейду сразу к сути, - голос был вежливым, хотя в светлые глаза оставались холодными, - Ватикан настоятельно рекомендует прекратить нападки в сторону Гарри Поттера, и снять с мальчика все обвинения. Люциус, не забывая изображать изумление, внимательно ловил каждое слово. Фадж опустился в кресло. Залпом опустошил бокал. Поттер. Снова Поттер. Для сироты у него нашлось подозрительно много влиятельных заступников. Максвелл говорил медленно, продолжая обаятельно улыбаться, произнося каждое слово приторно-вежливо: - Вы же не хотите ссориться с папским советом? Угрожающе вежливо. Максвелл не зря считался мастером переговоров. Амбициозного, талантливого юношу, сделавшего карьеру за каких-то два года ненавидели в Ватикане, но уважали и дорогу старались не переходить. Фадж чувствовал, как в голову ударил алкоголь. Он ощутил прилив храбрости и снова поднялся с кресла: - Послушайте, - министр больше не намерен терпеть. Ни Хеллсинг, ни Искариот, ни еще кого-либо. Он, Корнелиус Фадж, глава волшебного мира Британии и никто не посмеет угрожать ему. Ни протестанты, ни католики, ни вампиры. Он готов раздавить любого, кто посмеет перейти дорогу Министерству. – А не пойти ли вам в… Ватикан? А? И сидеть ровно на своей святой земле? Малфой шокировано смотрел на министра. Фаджа, видимо, нехило занесло. В отличие от захмелевшего Корнелиуса, Люциус заметил, как блеснули светлые глаза юноши, а губы растянулись в тонкую линию. - Вы, еретики, ничего не понимаете… - тихий, но четкий голос гремел в кабинете, - будь моя воля, я бы сжег всю Англию в пламени гнева Божьего! - Из-за мальчишки?! – не выдержал Фадж. Люциус пожалел, что не может одернуть министра. В Ватикане заседают фанатики своей веры, с ними бесполезно и опасно спорить. Максвелл тряхнул светлыми волосами: - Гарри Поттер крещен по католическим традициям в Ватикане, мальчик находится под нашим покровительством, - милый, сдержанный юноша на глазах превращался во взбешенного, фанатичного священнослужителя. - И за каждого правоверного Искариот выпотрошит сколько угодно богомерзких еретиков! Даже если для этого потребуется утопить в крови всю вашу проклятую землю. Я рекомендую тысячу раз подумать, нужна ли вам война с Ватиканом. Волшебники сидели, словно замороженные. Пламенная речь Главы Искариота произвела неизгладимое впечатление. Он повел плечами, сморгнул и в кабинете вновь стоял обаятельный молодой человек: - Всего хорошего, рад был встрече. Максвел помахал на прощание рукой и вышел из кабинета. Люциус посмотрел на бледного министра. Что же творит Фадж, если ему угрожает Ватикан? Ссориться с папским советом никому не с руки. Это уже не внутренние разборки, попахивает магловской политикой, а волшебникам не нужны подобные войны. Малфой только открыл рот спросить Фаджа о своих догадках, как дверь снова распахнулась. «С каких пор, кабинет министра превратился в проходной двор?!» - хотел возмутится Люциус, но слова так и застряли в горле. На этот раз в дверях стояла леди Хеллсинг. Фадж почувствовал, как дергается глаз. Он не выдержал, вскочил на ноги и в голос заорал: - Вон отсюда!!! Девочка словно не услышала. Молча прошла в кабинет, взяла стул, поставила напротив стола. Невозмутимо сняла пиджак, демонстрируя черный ремень кобуры на кипельно-белой рубашке, повесила пиджак на спинку стула. Девица села, закинула ногу на ногу и закурила. Мужчины молча внимали наглому вторжению. С наслаждением выпустив к потолку клуб дыма она вперилась синими глазами в министра магии. Люциус переводил взгляд с Интегры на Корнелиуса. Спокойная, уверенная девочка против белого, как мел, Фаджа. В кабинете стояла гробовая тишина. Интегра курила, министр белым изваянием застыл за столом, а Люциус боялся упустить что-то важное. Наконец, Фадж не выдержал, когда девочка прикурила новую сигарету: - Вон из моего кабинета! Интегра исподлобья посмотрела на него: - Я, кажется, вас предупреждала, господин министр. Вы меня не услышали. - Я не позволю… Она рывком встала и бросила перед Фаджем на стол письмо. Люциус молился только о том, чтобы про него не вспомнили и не выгнали из кабинета. Королевский оттиск печати Корнелиус узнал, трясущимися руками вскрыл конверт. Пробежался глазами. - Теперь вы поняли, что с организацией Хеллсинг лучше не связываться? - насмешливо произнесла леди Хеллсинг, - Моя задача следить, чтобы земля Британии была чиста от нежити и врагов Империи. Не выпуская сигареты Интегра надела пиджак, привычным движением поправила длинные волосы: - Надеюсь, вы не нежить и не враг. Всего хорошего! - Корнелиус? – Малфой взволновано смотрел на министра. Фадж сидел совершенно белый. Как бы не пришлось бежать за целителем. Внутри министра боролись гордость и здравый смысл. Если он еще готов был пободаться с папским советом, то после визита леди Хеллсинг Фадж обязан отпустить Поттера. Снять все обвинения. И сделать вид, что ничего не было. У девчонки оказался джокер в рукаве. Волшебник обреченно вздохнул, спрятал лицо в ладонях. Рывком встал и стремительно вышел за дверь. Люциус, пользуясь случаем, взял письмо. И не смог удержаться от восклицания. За Хеллсинг вступилась сама Ее Величество: «…любые действия сотрудников организации Хеллсинг считать во благо Британской Империи…». Малфой вернул письмо обратно на стол и улыбнулся. Все-таки у него есть вкус. Он во что бы то ни стало породнится с древним родом истребителей нечисти. В зале заседаний шла ожесточенная дискуссия между Кристофером Краймом, Амелией Боунс и Александром Андерсоном. Католик доказывал, что привлекать Гарри «за незаконное применение магловского оружия» все равно что «судить птицу, за то, что у той есть крылья». Волшебники настаивали, ссылались на законы и правовые акты. Священник цитировал святое писание, из последних сил сдерживая себя, чтобы не попереубивать всех присутствующих. Гарри прикрыв глаза, сидел в кресле. Ему как-то стало все равно: осудят его, отчислят или сошлют в Азкабан. Поттер бы сейчас не отказался уснуть на двадцать лет, как Алукард. Даже если крестному удастся убедить волшебников, Министерство придумает что-нибудь еще. Тяжелые двери скрипнули. Все, кроме Гарри обернулись. К волшебникам шагал Корнелиус Фадж. Он встал рядом с Краймом, мрачно окинул всех взглядом. - Слушание завершено, - Фадж с трудом заставлял себя говорить твердо и уверенно, - дело мистера Гарри Поттера закрыто. С него снимаются все обвинения. В тишине удивления Корнелиус вышел из зала заседания. Андерсон и Дамблдор победно улыбались. До Гарри все еще не дошел смысл сказанного. Пораженный Крайм взял себя в руки: - Дамы и господа, слушание завершено. Можете расходиться.***
Андерсон широко шагая по коридорам Министерства удивленно смотрел на крестника. Мальчик равнодушно шел рядом, спрятав руки в карманы. Ни радости, ни улыбки. - Гарри, ты не рад? Все закончилось! – Андерсон ободряюще положил крестнику руку на плечо. «Молодец, Максвелл. Не подвел» - удовлетворенно подумал священник. - Нет, рад, конечно, - растерянно отозвался Гарри, глядя под ноги. Ему не верилось, что все закончилось. Как-то слишком уж просто. Министерство так отчаянно искало повод придраться, а тут вдруг отступило. Гарри казалось, что все это сделано специально, чтобы он расслабился, а спустя какое-то время снова выдвинуть еще какое-нибудь абсурдное обвинение. Убьет вампира на выезде – припишут «уничтожение вымирающего вида монстров». - Не переживай. Министерство тебя больше не тронет, обещаю. А если тронет, - лицо Андерсона исказилось злобой до неузнаваемости, - волшебникам не сдобровать. Гарри невольно возгордился, за него вступился ватиканский паладин. Уж не поэтому ли сняли все обвинения? - Поздравляю, Гарри, - сказал Дамблдор. Гарри, к своему стыду, и забыл, что с ними директор школы. – Успехов в работе. Встретимся в школе в Новом Году. - До свидания, профессор. «В работе»… Ему действительно можно продолжать деятельность охотника? - Гарри! Поттер и Андерсон обернулись на голос. К ним спешил Беррингтон. - Мистер Поттер, - Денвер выглядел суровым, но прищуренные глаза выдавали тщательно скрываемую улыбку, - раз все обвинения сняты вы можете забрать свое оружие. Мальчик восторженно повернулся к крестному. Александр счастливо улыбался. Гарри, не веря своему счастью, гордо шагал рядом с Андерсоном. А много ль нужно для счастья? Мальчику коробки с любимыми пистолетами оказалось достаточно. Самое главное он вернул кольт, подарок Интегры. Гарри повернулся к крестному: - Вы поедете к нам в гости? Интегра будет рада. Католик рассмеялся. Будет рада, как же. - Не думаю. Я должен возвращаться в Ватикан. Работа не ждет. - Жаль, - Гарри грустно вздохнул. Пусть он еще не поверил, что все закончилось, но наличие пистолетов вселяло уверенность в светлое будущее, - большое спасибо, что приехали. - А вот и твой опекун, - Андерсон кивнул в сторону. У фонтана в холле стоял напряженный Уолтер. - Что ж, благослови тебя Бог, Гарри. Гарри очень не хотелось расставаться с крестным, но он все понимал. С другой стороны его дома ждала Интегра, которая наверняка извелась, дожидаясь брата. - Да будет легок ваш путь, падре.***
- Алукард! Вампир, предвкушая бурю, возник в кабинете Интегры. Гарри с Уолтером со слушания еще не вернулись. А за то, что вампир «сдал» ее дворецкому он еще не получил. - Да, хозяйка. Она, как обычно, сидела за столом, читала бумаги. Даже не подняла глаз. - Садись. Растерявшийся Алукард послушался. - Ты все равно обитаешь в Хогвартсе. Охраняешь философский камень. Ничего угрожающего, но вампиру не нравилось предисловие: - Камень здесь, в особняке. Интегра что-то пометила в документах. Она упрямо продолжала выполнять привычные дела правой рукой, невзирая на гипс. Алукард готов был поспорить, что она не выдержит, психанет и сама снимет его. - Хорошо, - эхом отозвалась Интегра, - ты все равно в Хогвартсе делаешь вид, что охраняешь камень. Как-то девочка уж подозрительно спокойна. - И что? – осторожно спрашивает вампир. Алукард мог поклясться, что на мгновение она злорадно улыбнулась. Но только на мгновение. - А еще ты должен присматривать за Гарри, - будничный тон действовал на вампира хуже любой истерики, - Считай, что он изгнал профессора – твоя вина. Такой наглости Алукард не ожидал. Его вина?! Он-то тут при чем? Гарри ничего не угрожало! Не дождавшись реакции, Интегра продолжила: - Так что после Нового года будешь в Хогвартсе профессором по истории магии. - Я?! За что?! - Просто так, - мстительно процедила она, наконец подняла на него глаза, - От успеваемости детишек будет зависеть твоя дневная порция крови. - Что?! Тени дрогнули, волосы вампира вплелись во тьму, потянувшуюся из углов. Она не посмеет его отправить к человеческим детишкам! Это наглость! - Ты не посмеешь! – голос гремит со всех сторон сразу. Интегра откидывается на спинку стула, наблюдая за представлением. Она уже привыкла к показухе подвального чудовища. Леди Хеллсинг достает из ящика сигарету, прикуривает и четко говорит: - Это приказ. Алукарду ничего не остается, как сверкать глазами.***
Гарри до конца понял, что свободен, только когда его отправили на задание с Саймоном. Осознав, наконец, что все как прежде, он радостно испепелял все порождения зла вокруг. На каникулы Интегра вытащила брата в одно из «внештатных» поместий Хеллсинга на окраине Мельхема в Йоркшире. Там она проводила много времени в детстве, когда отец был еще жив. Гарри очень удивился, узнав, что особняк в Лондоне не единственный. Мальчик радовался, что сестра бросила работу и проводила время с ним, хотя досуговой программой теперь занимался Уолтер. Исполняя долг старшей сестры, Интегра старалась обеспечить брату хороший отдых на каникулах. Тем более после всей этой историей с обвинениями Министерства. Гарри и Интегра впервые стали ругаться. Поттера невыносимо раздражало, что сестра курит, но пожаловаться Уолтеру не позволяла совесть. По мнению Гарри у Интегры и так был «перебор с брутальностью». Каникулы заканчивались. Дети вернулись в особняк. Гарри с грустью готовился к отъезду в Хогвартс. По приезду в школу его сразу вызвала к себе МакГонагалл. - Мистер Поттер, на счет вашей индивидуальной программы, - декан Гриффиндора строго смотрела на Гарри, а он и не знал радоваться или нет, - было решено, что в течении первого курса вы посещаете все предметы вместе с одноклассниками. Если возникают проблемы или вопросы обращаетесь к преподавателю. Вы можете сократить количество любых уроков вполовину для усиленного посещения выбранных вами предметов. Но экзамены будете сдавать наравне со всеми. По итогам года мы, возможно, пересмотрим подход к вашему обучению. - А как же полеты на метлах, профессор? - Гарри не смог удержаться, чтобы не съязвить. - Смысл посещать занятия? МакГонагалл поджала губы: - Я поговорю с мадам Трюк. - Профессор, а можно ли мне посещать запретную секцию в библиотеке? - с надеждой спросил Гарри. - Ведь книг по моему профилю нет в свободном доступе. Женщина тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Проблемные ученики были в школе во все времена, но Поттер переплюнул, кажется, всех: - Хорошо, я выпишу вам допуск в запретную секцию. Но не разочаруйте меня, там много литературы не для вашего возраста. Гарри понятливо кивнул. Судя по всему, школа действительно не знала, что с ним делать. Потому что в «индивидуальной программе» не было ничего индивидуального. Гарри скромно надеялся, что за каникулы история с изгнанием профессора утрясется. Но нет, про Поттера говорили едва ли не на каждом углу. Гриффидор единогласно возвел Гарри в ранг Героя Современности. Ученики строили самые невероятные предположения, кого же поставят на замену. Даже самый злостный вариант – профессор Снейп – казался лучшим на фоне Бинса. Как ни странно, самый первый урок по истории магии выпало посетить гриффиндорцам-первокурсникам. Они сидели в классе по истории магии и обсуждали, кто же будет новым профессором. Занятие в расписании стояло удивительно поздно, полдевятого вечера. Дети шумно шутили, разговаривали. - Слава Богу, больше никаких появлений из классной доски и нудного бубнежа! В аудитории раздался странный свистящий вздох. Все замолчали. Гарри смутно догадывался что сейчас произойдет. Из коричневого полотна огромной классной доски появились сначала руки в белых перчатках с начертанными символами, затем шагнула высокая фигура. И обворожительно улыбнулась. В классе повисла гробовая тишина. Гарри уронил голову на парту… Только не это… Алукард упивался произведенным эффектом: - Добрый вечер, я ваш новый профессор по истории магии. Подменный, - поспешно добавил он, - пока не найдут постоянного учителя. Дети словно загипнотизированные наблюдали, как новый учитель неспешно подходит к столу, снимает шляпу и вальяжно разваливается на стуле. Гарри мысленно стонал, он как никто знал преподавательский талант вампира. Вампир рассеяно пролистал учебник. Страницы неожиданно громко шелестели в тишине. - Итак, - провозгласил он, - поскольку я всего лишь временно замещаю, забудьте пока про ту чушь, что здесь написана. Алукард швырнул учебник через плечо в угол. В классе неуверенно переглянулись и одобрительно загомонили. Вампир нахмурился, чему детишки радуются? Одна Гермиона скорчила недовольную гримасу. - Итак, тема: «Магическая война», - он взмахнул рукой и на доске сама собой проступила красная надпись. Гарри сглотнул, надеясь, что это не кровь. - Но сэр… - Гермиона перебила профессора. Тот недоуменно повернул голову. – Но тему магической войны проходят на четвертом курсе! Гарри вжался в стул. За пару лет он наизусть выучил все движения и мимику вампира. Гермионе – хана. Казалось, на бледном лице не дрогнул ни один мускул, но отчего-то Гермиона стушевалсь. В классе помрачнело. - Мисс Грейнджер, - спокойный, вежливый голос пробирал до печенок. В голове вампир в ускоренном темпе считал сколько классов ему досталось. Он не мог себе позволить торчать в Хогвартсе с утра до вечера. - Вы, разумеется и дальше можете кичиться своими знаниями, но запомните одно: всегда найдется тот, кто умнее вас. Я не собираюсь тратить свое время, попусту сотрясая воздух, вещая о гоблинских восстаниях и прочей бесполезной ерунде. Изучать необходимо то, что может пригодиться. И поэтому, рекомендую кому-то сбегать и позвать классы, которые сейчас свободны. Не хочу повторять одно и тоже тысячу раз. Спустя полчаса в аудитории яблоку негде было упасть, посмотреть на нового профессора собралась большая половина школы. - Итак, - повторил Алукард, дождавшись пока гомон стихнет, - магическая война. Через два часа восторженные ученики шумно покидали класс. После нудного Бинса впервые урок по истории магии проходил интересно. Граф схитрил, он называл дату или факты, а старшекурсники уже прошедшую тему, с радостью делились знаниями. А с учетом движухи и наличия темного волшебника в магической истории дети с радостью подключились к обсуждению. - Это немыслимо! - одна Гермиона негодовала, - Это не по правилам! - Зато весело! – отозвались близнецы Уизли. - Все равно, этот профессор… Как его… - Алукард, - автоматически брякнул Гарри. Компания остановилась и уставилась на Поттера: - Но он так и не представился, кстати. Откуда ты… - Случайно услышал от МакГонагалл, - быстро нашелся Гарри.***
Казус, которого больше всего боялся Гарри, случился спустя неделю, когда вся школа была едва ли не влюблена в нового профессора по истории магии. Охотник на нежить понимал, у Алукарда пока просто нормальное настроение и крови достаточно, но одна перепалка с Интегрой и он отыграется на своих учениках. На уроке по Защите от Темных искусств Квиррелл заикающимся тихим голосом вещал что-то как раз про вампиров когда в класс зашел Алукард. - Простите, можно мистера Поттера. Квиррелл побледнел еще больше, в ужасе попятился пока не врезался в стол, заорал: «Вампир!» и выскочил в преподавательский закуток с боку. Из-за двери раздался звук закрывающегося замка. Ученики удивленно повернулись к Алукарду. Гарри похолодел. Если сейчас всплывет, что школьный профессор вампир - одному Богу известно, чем это обернется. Личное чудовище Хеллсинга равнодушно стояло под удивленными взглядами. - Ты идешь? - холодно спросил Алукард. Гарри очнулся: - Да, сэр, - подхватил сумку, учебники и вышел вслед за вампиром. И с облегчением услышал смех одноклассников за спиной. Квиррелла не восприняли всерьез. - Как он узнал, что вы - вампир? - спросил Гарри с трудом поспевая за широкими шагами нового профессора. Алукард даже не повернул головы: - Видимо, когда-то он был действительно специалистом по нежити, - равнодушно отозвался он. - Держись от Квиррелла как можно дальше. Удивленный Гарри по тону понял, сейчас Граф не настроен отвечать на «глупые человеческие вопросы».