I
21 марта 2018 г. в 17:28
Дождь, не прекращавшийся в Лост Хилле с самого утра, пропитывал кладбищенскую почву и щедро смачивал невысокую траву. Холодный ночной воздух был полон сыростью. И вряд ли кому-то той ненастной ночью вздумалось бы пойти на кладбище — ни одной даже самой взбалмошной человеческой душе не могло прийти такое в голову.
Лишь крупная черная птица была единственным живым существом здесь. Укрывшись под одним из надгробий, ворон тоскливо смотрел на две рядом стоящие могилы. На надгробном камне той, что была ближе всех к началу ряда, была высечена надпись: «Майкл Кольт 12 мая 1993 г. — 16 августа 2017 г.» Рядом находилась другая могила — надпись на надгробии свидетельствовала о том, что в ней, по всей видимости, покоится близкий родственник обладателя могилы первой: «Меган Кольт 31 июля 1990 г. — 14 июля 2017 г.» На обеих могилах красовались недавно принесенные кем-то цветы и какие-то сувениры.
Ворон смотрел на все это из своего укрытия, будто бы о чем-то размышляя. В маленьких темных глазках, казалось, отражалась скорбь и что-то вроде самой настоящей жалости по отношению к тем, кто был погребен в двух рядом находящихся могилах. Очень странный и не совсем нормальный взгляд для птицы. Впрочем, какая же нормальная птица в столь поздний час такой дождливой ночи будет сидеть на кладбище и любоваться на его «достопримечательности»?
Словно собравшись с духом, ворон подлетел к той могиле, что принадлежала Меган Кольт, и уселся у изголовья. По мрачному горизонту пробежала блеклая молния, осветив гряды туч тусклым электрическим светом. Чуть прищурившись, птица глянула на покрытую мокрой травой почву под своими лапками, затем издала громкий крик.
Где-то вдалеке раздался тихий раскат грома.
Тоскливый пейзаж кладбища был безучастен ко всему. Лишь дождь приводил в движение растительность и продолжал смачивать почву.
Взмах черных крыльев и ворон перелетел на надгробие. Еще раз громко каркнув, птица пару раз ударила клювом серую каменную плиту. Несколько мелких каменных крошек, отделившись от цельного куска, отлетели в стороны, приземляясь в мокрую траву. Где-то вдалеке вновь тихо заворчал гром. Птица обернулась на звук, после чего, немного подождав, с новой силой клюнула надгробье и с криком отлетела в сторону. Следующим наблюдательным пунктом стало старое дерево, растущее неподалеку. Круглые темные глазки принялись неотрывно следить за могилой. Птица в тот момент очень напоминала древнего язычника, совершающего некий мистический ритуал и ожидающего реакции на него. Но реакции, естественно, не наступало. Наивное существо продолжало внимательно смотреть, словно ожидая результата — в успехе своих действий оно, казалось, не сомневалось.
Порыв ветра привел в движение мокрую траву и листву старого дерева. Раскидистые ветви чуть колыхнулись, немного побеспокоив ворона. Птица, чуть встрепенувшись, крепче впилась лапками в сырую древесину. Вдруг круглые глазки уловили едва заметное движение. Земля на могиле Мег Кольт чуть шелохнулась.
Любой, кто заметил бы это, списал бы увиденное на игру воображения или же на оседание почвы.
Затем вновь последовало затишье. Кладбище безмолвствовало. Лишь шуршание травы под дождем. Во всем этом было какое-то мрачное умиротворение. А потом почти одновременно раздался очередной громкий птичий крик и земля на могиле Меган Кольт зашевелилась так, что теперь движение это уже сложно было назвать игрой воображения. Невысокий могильный холм неравномерно поднимался, словно взбунтовываясь против вечного покоя. Почва противоестественно вздыбливалась на поверхности могилы, теснимая кем-то или чем-то рвущимся изнутри. Нечто упорно выбиралось из могилы, пробираясь сквозь толщу земли и вскоре среди растревоженной земли показались перепачканные в грязи человеческие руки. Кисти хватались за края могилы и соскальзывали обратно, словно руки утопающего, соскальзывающие с поверхности спасательной шлюпки.
В какой-то момент на поверхности показалась голова и верхняя часть туловища. Покрытое грязью существо, явно когда-то бывшее женщиной, инстинктивно подняв лицо вверх от могильной земли, сделало глубокий судорожный вдох, словно человек, слишком долгое время бывший под водой. Затем оно на некоторое время задержалось в таком положении и еще несколько раз порывисто схватило ртом воздух.
Немного переведя дыхание, существо вновь принялось за попытки выбраться из могилы. Руки скользили по мокрой земле и траве, ноги, не находя под собой полноценной опоры, месили кладбищенскую почву, периодически проваливаясь лишь глубже. Вернувшееся к жизни создание подсознательно стремилось наверх, в мир живых, подальше от недавно разрушенного гроба. В какой-то момент ему удалось-таки совершить хороший результативный рывок и переместить верхнюю свою часть на край могилы. Остальное оказалось куда проще — немного собравшись с силами, существо, приложив еще немного усилий, относительно быстро выбралось на дорожку, пролегающую меж рядов могил.
Теперь оно миновало темницу собственной могилы и было, можно сказать, свободно. Несколько секунд оно неподвижно лежало, словно приходя в себя и восстанавливая силы.
Тяжелые капли усилившегося дождя падали на это жалкое, покрытое мокрой могильной землей существо, грудная клетка которого тяжело вздымалась, затем оно вдруг тяжело приподнялось от земли и, словно осознав, что оно такое и где находится, издало крик полный боли и ужаса. Темные серо-зеленые глаза, отчетливо видные на грязном лице, вдруг взглянули на могильную плиту. Собственное имя, высеченное на надгробии, больно резануло по сознанию Мег Кольт. Вдобавок к глазам на лице теперь отчетливо различался еще и болезненный оскал.
Едва сдержав еще один крик, Меган предприняла попытку подняться. И тут взгляд ее переметнулся на соседнее надгробье.
— Майкл! — душераздирающий крик вырвался из мертвого горла, и в крике этом отражалась вся боль и осознание внезапной потери, а так же обреченность и чувство утраты.
Существо, забыв свои недавние попытки подняться, поползло к могиле брата и принялось рыдать, едва достигнув изголовья. Ничто не существовало для него в мире в тот момент — только сознание того, что Майкл был мертв, что помимо одного брата, умершего немного раньше Меган, она потеряла и второго.
Внимание всецело предающегося горю существа внезапно привлек сидящий на дереве ворон, внезапно издавший очередное громкое «Кар». Почему-то это прозвучало, как призыв взять себя в руки и отложить скорбь и жалость — в том числе к себе — до лучших времен.
Серо-зеленые глаза устремили взгляд на темное пернатое создание, глядящее на их обладателя с ветки и явно понимающее куда больше, чем положено среднестатистической птице.
— Майкл? — неуверенно произнесла Мег. В конце концов, раз уж она сама вернулась к жизни, то почему дух ее брата не мог воплотиться в этой черной птице?
Ворон недовольно встрепенулся и щелкнул клювом, словно отрицая предположение Мег. Взгляд серо-зеленых глаз вдруг встретился с взглядом темного глаза птицы внимательно смотревшей на восставшее из могилы существо, повернув для пущего удобства голову. То, что произошло в тот момент, больше напоминало озарение: черное пернатое создание знало нечто важное, оно знало, что произошло, что делать дальше и что было всему причиной. Нечто как-то непосредственно связанное с миром иным, куда большее, чем призрак и не имеющее ничего общего с обычными живыми существами сидело на ветке дерева. В следующее мгновение ворон сорвался с места и, каркнув, полетел прочь, увлекая за собой.
Перепачканное в могильной грязи существо двинулось вслед за пернатой тенью, направляясь с кладбища в город.
Оно двинулось меж могил, осторожно ступая по мокрой траве, стараясь не отставать от своего проводника. Дождь частично смывал кладбищенскую почву, смешивающуюся с землей. Грязная вода попадала в глаза и рот, не добавляя, естественно, комфорта. Впрочем, в тот момент и при тех обстоятельствах это было лишь не более чем незначительными неудобствами — нужно было отправляться в город, в то место, где Мег убили.
Странным было то, что убийств, как и других подобных ужасных вещей, в этом городе совершалось ежедневно очень и очень много, однако Меган, как и многие другие за всю свою относительно долгую жизнь не доводилось слышать о том, чтобы во имя отмщения с кладбища хоть кто-нибудь возвращался, восстав из могилы. Отчасти спиритизмом и прочей мистической дребеденью увлекался Майкл, но высшие силы по какой-то причине решили, что лучше вернуть к жизни человека непосвященного и ничего в происходящем не смыслящего. Все это, помимо чего-то сверхъестественного и необъяснимого припахивало еще и злой иронией. Не обладающему никакой информацией созданию не оставалось ничего другого, кроме как довериться ведущему его ворону, неотступно следуя за ним.