Пустой дом

— Держи, — Сэм бросил другу банку холодного пива, прижимая пакет с замороженной брюссельской капустой к щеке. Он шаркал ногами как столетний старик, поднимал с пола вещи, складывал плед, несколько раз выходил в кухню — и за это время ни разу не поднял на нас взгляда. Украдкой посмотрев на Адама, я поняла, что тот тоже заметил это. Но он молчал, давая Сэму время собраться с мыслями и заговорить первым. Икры и стопы гудели от долгого дня, тело хотело спать. — Что-нибудь нашли? — как бы между прочим спросил Сэм, выключая телевизор и усаживаясь на диван. — Тебя это интересует? — едким голосом спросил Адам. — А ты сомневаешься? — в такой же интонации ответил Сэм. В комнате повисла тишина. Я пожалела о том, что телевизор выключили. — А должен? — Да хватит уже! — не выдержала я. Сэм посмотрел в мою сторону и сделал большой глоток из банки. — К чему этот пинг-понг? Мы пришли просто поговорить. И мы не чужие люди же! Ева пропала — это все, что нас сейчас должно интересовать. И мы все были на том вечере, и мы одни из последних, кто ее видел. Вдруг мы на самом деле знаем больше, чем нам кажется? Вдруг это поможет полиции и поискам? Может, она еще жива или в бегах, а мы не можем найти общий язык, как будто мы не подругу потеряли, а делим наследство дядюшки Джона. — Почему ты не пришел? — перешел к делу Адам. В голосе не было язвительной подозрительности, как и намека на теплую беседу между друзьями. Мне тоже хотелось знать ответ на этот вопрос. Как и на то, что произошло между ними двумя? Еще совсем недавно, на прошлой неделе, мы вчетвером ездили за покупками, и тогда мне казалось, что красная линия между мной и Адамом самая острая, но, видно, я ошибалась. Что же произошло? Почему я не заметила этого? — Потому что я пил, — Сэм странно передернул плечами, словно это самый очевидный ответ, объясняющий все. — Заснул уже утром. — Сэм, это же не допрос, — попробовала я сгладить углы, — мы пришли к тебе, что бы ты помог нам разобраться. Я тебе вчера звонила. Почему ты не взял трубку? — Я пил, — ответил безучастно тот, одним залпом допивая содержимое бутылки. Спина Адама напряглась, как и его челюсть, а ладонь, покоившаяся на подлокотнике кресла, сжалась в кулак. — Кто-нибудь еще будет? — Сэм встал с дивана, и на мгновение скривился, словно от боли. — Мне захвати, — откликнулась я. Парень обогнул диван и все той же шаркающей походкой двинулся на кухню. Далеко идти не пришлось — это была смежная комната, отделяемая от гостиной аркой. И только когда Сэм вернулся к нам, я поняла, что же не так было в его движениях. Он не тянул время и это не мышцы затекли после длительного сна. Он хромал. И хромал на две ноги, поэтому передвижения давались ему так тяжело. — Корона, — он протянул мне уже открытую бутылку, но я не видела ничего, кроме содранных костяшек на его руке. Он подошел близко и, сложно было не заметить запах перегара, исходившего от него, и усталого взгляда покрасневших глаз. — Все еще помнишь? — попыталась улыбнуться я. Сэм не врал, но что-то скрывал. Почему в этом городе все что-то скрывают? — Не забывал, — лаконично ответил тот и, странно покосившись на Адама, сел на свое место. — Так зачем вы пришли? За пощёчину мы потом отдельно поговорим, — обратился он к другу и открыл новую бутылку. Пил он жадно, словно его мучила жажда. Или что пострашнее. — Как прошел допрос? Ты же уже был у шерифа? — я крутила бутылку в руках, ожидая ответа с непонятной дрожью в руках. Отчасти от того, что мне самой предстояло пройти это уже завтра. Даже сегодня, но все допросы перенесли из-за первого дня поисков — шериф всегда топил за командный дух — мама говорила, что в школе он был капитаном футбольной команды, одного из лучших составов за все время. — Был, — ухмыльнулся он, — очень ответственная формальность. Начинают с простых вопросов, потом уводят совершенно в другие темы, путают, заставляют вспоминать дурацкие мелочи, которые на хрен никому не сдались. Типа, какого цвета было платье миссис Коллинз, и с каким вкусом был коктейль в баре и сколько ты его выпил, и если ты выпил три порции, то почему не запомнил, что это был не коктейль, а джин. А потом тебе снова задают те же вопросы, с которых начали и не дай Бог твои ответы не будут сходиться. — И потом шериф Джонсон будет делать вот так, — подхватил Адам, поглаживая невидимые усы, — интересно, сынок. Сынок, это интересно. — Как они у него еще не обломались то, если он постоянно их дрочит, — добавил Сэм. — Я скажу вам то, что сказал ему. Потому что больше нет других версий. С какого момента начать? — Ну мы же втроем приехали вместе. Давай с того, как мы разделились. Когда Ева направилась к Кори, а ты — к парням из команды по регби. Вы еще пересекались за тот вечер? Сэм тут же утвердительно кивнул головой и еще отпил из банки. — Да. Я видел, как ты приехал, — он посмотрел на Адама, — видел, что вы вышли из школы, подумал, что поехали в другое место или просто пошли на школьный двор, там пацаны вроде собирались курить травку. Ева с Кори и недолго была. Потусовались минут двадцать, и потом я ее видел с какой-то девчонкой в синем платье, может это Дженни была, я уже не могу сказать точно, к тому моменту мы уже стакана три-четыре опрокинули. За встречу. Мы потом все же вырулили на площадку. Вся эта вечеринка была настолько тухлой, что в школе мало кто хотел слоняться без дела. Ну как бы все встретились, вспомнили выпускной класс, перекинулись последними новостями, и дальше начиналось болото. Смайли принес пакет травы и все это знали, он и на выпускном вечере так делал. Так что я и Джек взяли недопитую бутылку уже не помню чего, вроде ром это был, и двинулись туда. — Куда туда? — уточнил Адам. — На трибуну — А. Территория стадиона была открыта. Из старших туда никто бы не зашел, да и дождь же был накануне, женщины на каблуках, в платьях. — А кто там был? — Да я и не вспомню всех. Человек двадцать наверное. Билл, Джек, я, Моника из музыкального класса, что все на скрипке то играла перед играми, ее эта подружка губастая, как ее там. — Элли, — добавила я. — Да вот вообще насрать, — отмахнулся Сэм. — Парни из регби, этот Кори, кстати, тоже там был, но быстро ушел. — Ну? И больше ты ее не видел? Она туда не приходила? — Ева? — Сэм посмотрел на меня красными глазами и уставился в полупустую банку пива. — Нет. Она не приходила туда. — Ева упустила халявный косяк, — Адам завел руки за затылок, и устало откинулся на спинку кресла. — Вот это новость. — Может попробовать узнать что-то у Дженни? — Если это еще она была, — вяло ответил Адам. — Мы же не ведем расследование. Узнать можно, но что это даст. — Ты после трибуны возвращался в школу? Видел ее еще? — спросила я. — Вернулся. Да. К закуске, — грустно улыбнулся, он и я поняла, что он имел в виду. — Закинул в рот всего, что попалось, и вроде еще что-то выпил. И да, я видел ее там. — Где? — одновременно спросили мы с Адамом. — В холле. Там еще учителя были. Ева тоже там тусовалась. Но я к ней не пошел. Мисс Хамрот о чем-то с ней трепалась, да так увлеченно, что я понял, что это надолго. Да и перебрал я уже. Спать хотелось, тошнило. Но я четко помню это мерзкое золотое платье, пиздец от него в глазах рябило и Еву. Мисс Хамрот и Ева? О чем они могли разговаривать? Это не было странным — все мероприятие посвящалось пропавшей дочке Хамрот и хоть и негласно, но они все же являлись хозяевами бала монстров. И все же зная отношение Евы к их семье, я не могла представить себе ситуацию, чтобы она подошла к ней сама выразить сочувствие или хотя бы поблагодарить за организацию встречи. — И ты пошел домой? — Да. За руль я соответственно не сел, я бы и ключ бы не вставил. Сам доковылял. Машину потом на следующий день забрал. Я и не думал… Сэм замолчал, но мы поняли, что он хотел сказать. В тот вечер никто не знал, чем закончится ночь. Сэм забрал машину, я ехала с матерью в карете скорой помощи, и никто не вспомнил о Еве. Никто не мог предположить, что худшая новость ждет утра, как воришка ждет закрытия магазина, для того чтобы украсть нашу привычную жизнь. — Она тебе звонила? — спросила я, вспомнив пропущенный от подруги и недописанное сообщение. — Да. У меня было два пропущенных. От нее. Увидел уже как проснулся. Даже перезванивать не стал. Думал, что она просто меня потеряла. — Во сколько? — сразу же вырвалось из меня. Что же произошло той ночью, если Ева пыталась дозвониться и до Сэма? — В начале четвертого. Минут в десять четвертого утра. Сэм со стуком поставил банку на журнальный столик, и устало откинулся на спинку дивана. В гостиной снова повисла тишина. — Это странно, — спустя долгую минуту сказала я. Адам нехотя посмотрел на меня. — Ее семья звонов не получала. Это точно. Они так удивились. Потом разозлились. Если произошло что-то страшное, то почему она звонила нам, а не им? — Перефразирую. Почему она звонила нам, а не в полицию? — поправил меня Адам. — Она не была в опасности в то время, — подытожил Сэм. Казалось, разговор начал его увлекать. — Или думала, что она не в опасности. Но вряд ли она была одна. Ее недописанное сообщение. — «Они не…»? Но они могут быть кем угодно, — отмахнулся Адам и стал с кресла, разминая ноги. Я его понимала — ноги гудели как старая стиральная машинка в режиме отжима. — Что нам это даст? Да и полиция, скорее всего, смекнула раньше нас. — Не спорю, — ответила я, — но она не позвонила семье. Она звонила нам. Почему? — Потому что мы были на той вечеринке, — закончил Сэм. — Она думала, что мы рядом. — Тогда все началось еще в школе? — Может она встретила кого-то? И они предложили пойти с ней? — И она решила нас позвать? — хмыкнул Адам. — Это не мозговой штурм, это просто наши фантазии. Бред какой-то. — Нет. Не бред, — от мысли, что пришла в мою голову, я подскочила с кресла и вместе с Адамом принялась мерить комнату шагами. — Это не бред. Она могла звонить нам не только из-за того, что мы были в школе. Она звонила нам, потому что эти самые они — это те… — Кого мы знаем, — в унисон закончили предложение и я, и Сэм, и Адам. На мгновение мы все переглянулись, словно только что открыли новый закон физики. Чувство того, что еще немного, и мы подберем ключ от двери с тайной той злополучной ночи, захлестнуло нас энтузиазмом. — Мы почти всех там знаем, — тут же подлил ложку кислоты Адам. — Это же наш город и наш школа. — Нет. Точнее, да, — тут же поправила я себя. — Сэм даже не мог вспомнить имя Элли. Мы знаем в лицо всех, но общались мы не со всеми. И Ева звонила нам, потому что знала, что захотим пойти с ней. — Это лишь предположение. Я знаю как минимум тридцать парней из школы, которые закончили ее несколько лет назад, которые еще учатся. Но она — то даже их не вспомнит, пока в них не ткнуть пальцем. — И я, — согласился Сэм, — да, мы друзья, но компании могут различаться. Тех, с кем мы общались все втроем можно на пальцах пересчитать. — Значит, надо пересчитать. Хотя бы просто подумать! Я не могу сидеть и думать о том, что завтра на поисках мы найдем не ее сумку, а ее саму. Или ее одежду. А вдруг, мы сможем нащупать что-то важное? Что поможет следствию? Адам молча кивнул. — Миринда дело говорит. Нужно подумать и вспомнить всех с кем мы общались нашей компанией. Они могут давно уехать из города, мы могли их не видеть годами, но мы их хорошо знаем. — Дельная мысль, — Сэм почесал макушку и посмотрел на время. — Почти утро. — Романтик херов, — хмыкнул Адам. — Пойдем, я провожу тебя до дома, — парень кивнул мне в сторону выхода. — Да, ты обувайся, я сейчас схожу в туалет по-быстрому, окей? — Девчонки, — буркнул он себе под нос и покинул комнату. В туалет действительно хотелось, но я преследовала не только эту цель. Мне нужно было остаться с Сэмом вдвоем. Уже в ванной комнате, я ополоснула лицо холодной водой и внимательно вгляделась в отражение. Измученное усталостью и нервами лицо с темными кругами под глазами. — Ты же завтра на допрос? — Сэм ждал меня у двери, облокотившись на стену. — Да, — коротко ответила я. — Сегодня должна была. Перенесли. — Будь уверенна в словах и не дай им себя запутать. — Это звучит как напутствие. — Это оно и есть, — друг попытался выдавить из себя улыбку, но получилось отвратительно. — Сэм, — я подошла к нему близко и снизила голос до шепота, чтобы Адам нас не услышал. — Давай, я вернусь завтра одна и ты расскажешь, что случилось с тобой? — Все нормально, — он опустил глаза и нервно кашлянул. — Правда. — Я приду, — твердо ответила я. — Или приходи ты, у меня пока спокойно. Будем на связи, хорошо? — Не накручивай себя, я же сказал… — Сэм, — шикнула на него я и взяла за руку — она была холодная. — Мы же друзья. Я не хочу потерять и тебя. Парень молча смотрел на меня и с полусумраке коридора мне показалось, что его глаза наполнились влажным блеском. А может это был лунный свет? — Хорошо. Я приду к тебе, как ты будешь дома. До моего дома мы шли молча, каждый из нас был погружен в свои мысли. Честно говоря, я и не помню, как она пролетела. Вот мы вышли из дома Сэма, промежуток времени, и крыльцо родительского дома. — Ты завтра на поиски? — спросила я, пряча руки в карманах. — Да. Тебя не будет? — Не думаю, что успею. Да и мать хотели выписать. Если все будет хорошо, то приедет домой. Хотелось побыть с ней. — Понимаю. Я тогда позвоню, как все закончится. Не переживай. Доброй ночи, Аманда. — Доброй ночи, Адам, — ответила я и проводила удаляющийся силуэт взглядом. День был по-настоящему тяжелый и долгий. Хотелось только одного: лечь в кровать и не просыпаться. Проснулась я от громкого стука в дверь моей спальни. Поморщившись, словно от боли, я нехотя открыла глаза. — Да, — голос звучал хрипло и тихо. — Я уехал в больницу. Вставай, завтракай и приберись там на кухне, — отец даже не стал приоткрывать дверь, просто говорил через нее. Вот это я понимаю соблюдение личных границ. — Я вчера уснул и не застал тебя, хотел сказать, что у нас гости. Приедет шериф Джонсон. Не успел папа договорить предложение, как я уже сидела в кровати, тупо смотря вперед себя и машинально приглаживая растрепавшиеся во время сна волосы. Сердце начало биться быстро и громко. — А.А что ему надо? — прокрякала я в ответ. — Не сообщил. Я думаю, что он хочет поговорить с тобой в более располагающей обстановке. У тебя время до ланча, может больше. Не залеживайся. Звук удаляющихся шагов ясно дал понять, что большей информации я не получу. Наспех заправив кровать и разбросав по полкам шкафа вещи, я спустилась на первый этаж. А папа не зря сказал прибраться на кухне: грязная посуда, неубранные продукты, разобранная кофеварка. Наш дом медленно превращался в холостяцкое пристанище. Пока руки были заняты работой, голова прорабатывала план действий. Конечно же, вести беседу будет шериф, мне остается лишь отбиваться от его нападок, замаскированных под любопытные уточнения или сочувствующие фразы. И все же, когда в душе, словно навесной старинный замок, спрятан секрет, тяжесть данного бремени распространяется во все сферы жизни. Думать о том, что говоришь, не выдать ни движением, ни словом то двойное дно, что спрятано внутри, держать себя в руках, но выглядеть естественно. Сложно не проколоться, особенно когда на тебя смотрит опытный полицейский с локатором на ложь, которую он видел сотни и сотни раз. Отец приехал не один, он вернулся с мамой и, когда я увидела, как он открывает пассажирскую дверь автомобиля и выходит она, все проблемы испарились. Я выбежала на крыльцо в одних носках и бросилась ей на шею. Такой родной запах, который еще пару дней назад воспринимался как что-то само собой подразумевающееся и даже раздражающее, показался лучшим запахом в мире. Оплотом безопасности и стабильности. Как спасательный круг. Глаза защипало от подступающих слез, и я не знала, были ли это слезы радости или слезы стыда. Стыда за то, что не была рядом с мамой в тот черный вечер, изуродовавший жизнь, по меньшей мере, двух семей. Стыда за то, что слышала лишь ее крики и не слышала слов поддержки. Стыда за то, что была погружена лишь в свою боль и даже не видела, как рядом страдает другой человек. — Ну хватит уже, — буркнул мимо проходящий отец, но в его голосе не было осуждающих нот. Мы решили все вместе пообедать, а потом заказать еду из ресторанчика « Счастливый цыпленок» к приезду шерифа. Мне казалось, что я не могла на нее насмотреться. Одно лишь осознание того, что мама дома, хоть еще и на реабилитации, но вместе с нами, дарило улыбку. Улыбался даже папа. — Я, пожалуй, прилягу. Закажешь еду? — папа молча кивнул. — Лучше разогреть, чем встречать с пустым столом. — Без проблем, — отец тут же разблокировал телефон, — банановые кексы? Банановые кексы были атрибутом каждой субботы в те далекие времена, когда я училась в средней школе, носила огромный белый рюкзак с вечно сползающимися лямками и ждала очередного выпуска «Ханны Монтаны» на канале Дисней. И когда они успели исчезнуть из нашей жизни? — Да, — мама улыбнулась. — Я про них даже забыла. К сожалению, шериф не назвал точного времени своего прибытия. А «после ланча» — понятие смутное и растяжимое. Его можно было понять — это я сегодня провожу время с семьей, большинство же горожан, выстроенных в шеренгу, прочесывает новые сектора поиска. Да и опросы других людей никто не отменял. Я лежала на кровати и листала списки контактов, переписывая в ежедневник имена тех людей, которые подходили под критерий знакомства с нашей тройкой, но потерявших общение с нами. Спустя полчаса было всего четыре имени. Из маленького списка я сразу вычеркнула Айлу Винсент — еще четыре года назад ее семья переехала в Канаду и, насколько я знаю, их дела пошли в гору. О пропаже Мелиссы в прошлом году Айла если и узнала, то вряд ли ее это тронуло настолько, чтобы приехать в наш маленький городок и почтить ее память. А вот если бы я не приехала на летние каникулы? Как бы я проводила свои дни? Ведь я долго сомневалась приезжать домой или нет, и все же что-то тянуло меня в родной город. Не сказать, что это бешеная тоска и ностальгия по друзьям — социальные сети никого не оставят в одиночестве. И все же я приехала. И получила все это: Брайана Уайта, ночь в его доме, пропажу Евы, проблемы у мамы. Случилось ли бы это все, если бы меня здесь не было? От размышлений меня отвлек звук входящего сообщения. Это ответил Сэм. Примерно час назад я написала ему, что встретиться получиться в лучшем случае вечером из-за визита шерифа. « Как раз отобьюсь от сраного похмелья» Я хмыкнула, вспомнив с какой скоростью он поглощал пиво этой ночью. Прочитав его сообщение, я так и не вышла из этого раздела, спускалась все ниже и ниже, пока не открыла сообщение Евы. Оно словно манило меня. Недосказанность и трагедия. Тайна, скрытая в не напечатанных буквах. Кто они? Что они не сделали? Или сделали? Что ты хотела сказать, Ева? Перевернувшись на спину, я закрыла глаза, позволяя мыслям гулять, как им хочется. Итан говорил, что есть видео, где видно, что Ева покидает школу в три часа и семнадцать минут. Мой звонок в три часа и девятнадцать минут. Сэм вроде говорил, что тоже в начале четвертого, а Адам… Тишина. А Адам? Я раскрыла глаза и уставилась в потолок. Адам ничего о звонке не говорил. Ни слова. Ева ему не звонила? Почему? Не успела? Почему Ева не позвонила Адаму? Может он просто не сказал нам. Глупо, мы же только этой ночью обсуждали эту тему. Смысл ему молчать? Я посмотрела на время — два часа дня и тридцать восемь минут. Нет, поиски в самом разгаре и звонить ему рано. И услышать могут, потом еще слухи пойдут. Я почти с мучительным стоном отбросила телефон и с яростью потерла виски большими пальцами. Мне кажется или это подозрительно? Нет, всему есть объяснение! И для начала самым правильным будет все узнать у него. Он же ответит, ему нет смысла врать. Да, ему нет смысла врать. Только почему то вместе с мыслительным ответом пришло и воспоминание о том непонятном шуме, который я слышала в телефонной трубке, когда звонила Адаму. Это был не шум пустой ночной трассы, что вела не только к выезду из города, но и к дому Уайтов. Вспомнить бы точно, что это был за шум. И почему он мне показался таким странным и пугающим. Моя тревожность уже водила вокруг меня хороводы, когда я услышала, как к дому подъехал автомобиль. Заглушился мотор, хлопнула дверь и на первом этаже началась какая-то суета — родители спешили встретить гостя. С одной стороны, шериф города был хорошим знакомым семьи, бывшим одноклассником мамы. А с другой — визит полиции в дом нельзя назвать приятным. Я не знала, что меня ждет. Когда идешь на дачу показаний в полицейский участок, то все равно прикидываешь варианты, как будешь себя вести, что следует сказать, а чего не следует. Сами стены собирают тебя в кучу и ты принимаешь оборонительную стойку. Дома же все по-другому. Тут ты неосознанно чувствуешь себя в безопасности. Родители рядом, шериф их знакомый, ты у себя в гостиной и вообще это дружеский визит. Может на это и расчет? Что я выдам ценную информацию случайно? Шериф уже знает, что мне приходило сообщение той ночью, за что стоит сказать спасибо семье Евы, а в частности Итану. Может он полагает, что я что-то скрываю? В последний раз взглянув на себя в зеркало и убедившись в том, что я не раскраснелась и выгляжу прилично, я поспешила спуститься вниз.