Пустой дом

Вы когда-нибудь замечали, как может тянуться время? Большую часть ночи, я провела лежа на спине и глядя в потолок. Дом погрузился в тишину. Как бы я хотела, чтобы и в моей голове настала тишина. Каникулы настойчиво двигались к своей середине, казалось и не прошло двух недель, но события, обрушившиеся на мою голову в этом месяце, легко можно было распределить на год. Успеют ли найти Еву до моего отъезда? Выпишут ли маму? Увижу ли я еще хоть раз Брайана? Стоило задуматься над одним из вопросов, как на глазах наворачивались слезы. Не нужно было приезжать. Почему я не рванула к двоюродной тетке во Флориду? Она же приглашала. Сейчас бы купалась в местном озере, пила бы пиво с дядей Беном на крыльце в вечернее время, слушая стрекот сверчков и вдыхая аромат барбекю с соседнего двора. Вместо этого я получила ворох проблем, доводящих до нервного истощения. И грядущий день сулил подкинуть новых. Адам сказал, что в город приехали люди из центрального штаба полиции и именно они, вместе с местными служителями закона, организовывают поиски Евы. Я видела сцены поисков пропавших людей в фильмах, но и не думала, что придется участвовать в них лично. Принесет ли это свои плоды? Что произошло той ночью и связано ли исчезновение подруги с семьей Хамрот? В нашем городке население около пяти тысяч людей и, казалось, что все обо всех знают, все на виду друг у друга. Но за стенами каждого дома могли храниться такие секреты, которые не снились даже Тарантино. Да, жизнь порой интереснее любого фильма. Новый день встретил меня не только порывами завывающего ветра, который за ночь нагнал серые тяжелые тучи, но и тупой головной болью, засевшей в висках. Ну, за бессонные ночи тоже надо платить. Пунктом сбора людей и неофициальным штабом поисков стал дом Евы и, взглянув на часы, я поняла, что стоит поторопиться, чтобы успеть к назначенному времени. — Дверь, — по привычке брякнул Адам, как только я спустилась с крыльца. Парень ежился на ветру и кутался в старую выцветшую толстовку. Пришлось вернуться и закрыть входную дверь на ключ, и даже пару раз дернуть за ручку, чтобы убедиться в то, что я все сделала правильно. — Наверное, стоит поторопиться, — сказала я, догнав друга, спокойным шагом направляющегося в сторону дома Евы — Наверное, стоит вставать раньше, — без злости ответил он. Его взгляд был направлен на все и в то же время он не смотрел ни на что. Серая пелена, затянувшая небо, не прибавляла оптимизма. — Думаешь, найдем? — вопрос, повивший в городском воздухе, казалось обрел форму сам собой. Адам не ответил. Ответа не существовало. Уже за квартал до пункта назначения стало ясно, что дом, в котором я так часто бывала, стал сердцем города. Пришедшие на поиски люди даже не уместились во дворе и заняли проездные и пешеходные дорожки соседей по всему диаметру. Я посмотрела на Адама, ища в нем поддержки или хотя бы намек на его задорную улыбку, но парень был такой же серый, как и все в этот злосчастный день. Что это с ним? Я понимала, что повода для радости нет, но все эти дни он держался стойко, не поддаваясь тревоге и истерии, которая накрыла улицы на следующий день после бала в честь дня рождения Мелиссы. А сегодня он выглядел обесточенным, словно умываясь утром, он смыл с себя лицо. Вместе мы вошли во двор дома: горожане были рассредоточены между собой, образовывая маленькие кружки обсуждений. Кто-то говорил тихо, наклоняясь к собеседнику, кто-то громко, и толпа людей гудела как огромный трансформатор. Но он моментально притих, когда на пороге дома семьи Саммерс показался Итан. Входная дверь захлопнулась с таким грохотом, что я невольно вздрогнула. Удивительно, что по стенам не пошли трещины. Словно и не замечая собравшихся людей, Итан прошел сквозь толпу, не удостоив никого ни взглядом, ни кивком. Я смотрела на него с расстояния более десяти метров, но казалось, электрические разряды его злости распространялись на километры. — Время половина уже, — в полголоса сказал Адам, — пора бы и начать. Интересно, в чем задержка. Брат Евы не мог дать ответа, да и никто и не решился бы подойти к нему. Я молча следила за тем, как он подходит к своему автомобилю. Ладони сжаты в кулак, быстрые, широкие шаги. Как только завелся двигатель машины, толпа заговорила снова, а когда под визг непрогретых шин, Итан скрылся за перекрестком, и вовсе перешла на гомон. — Прошу внимания! — и как по команде, горожане повернулись лицом к крыльцу дома, на котором стояли три офицера, которых я раньше не видела в нашем полицейском участке, шериф и пять людей в штатском. Их цепкие взгляды словно сканировали людей. — Видишь того сухаря с козлиной бородой? — Адам едва заметно склонился ко мне и почти прошептал на ухо, — я его видел в новостях. Он руководил поисками в Хэмптоне, когда пропали те двойняшки. И участвовал в поимке того ублюдка, когда нашли их тела. Они более десяти гектаров тогда прочесали. Его вроде повысили за это. И теперь он здесь. — Ищет Еву, — закончила я за него фразу. — Работы предстоит много и она не займет один день, поэтому, действовать надо слаженно и организовано, — говорящего я не знала, но то, как он в один момент захватил внимание толпы, вызывало уважение. — Прежде всего, хочу выразить благодарность всем пришедшим. Мы ценим ваше участие, и оно нам необходимо. Я организовал пять поисковых работ пропавших без вести людей за прошедшие за два года, и могу сказать точно — время не на нашей стороне. Сегодня пошли четвертые сутки с того момента как Еву Саммерс видели в последний раз. И в этот день мы будем искать не только эту молодую девушку, но и предметы, которые были с ней в тот вечер, а именно: белый мобильный телефон марки Оппо, красный силиконовый чехол с логотипом фирмы Лэйс, сумка женская размера двадцать сантиметров на пятнадцать из черной лакированной кожи, может иметь брелок в виде восклицательного знака. Туфли женские марки Кельвин Кляйн, размер 37, черные, шпилька высота 8 см. Следует сообщать старшему в секторе о любой подозрительной находке. В школе на данный момент уже ведутся работы. Криминалисты осматривают каждый угол, наши ребята просматривают видео со всех припаркованных автомобилей и камер наружного наблюдения. В зависимости от получаемых данных вектора поиска могут меняться. Необходимо разделиться на три сектора. План на сегодня минимально 20 миль от пересечения улиц Линкольн и Западной и до озера. Через четыре часа приедут водолазы. Повторяю, озеро будут исследовать водолазы, в воду заходить не рекомендуется. Второй и третий сектор начинает работу с Центральной улицы и выходит на восток города в лес. Работающие в лесу люди должны оставлять метки на деревьях каждые пять пройденных метров. Поиски будут продолжаться до захода солнца, далее работа будет малоинформативная. Если вдруг кому-то станет плохо — своевременно покидайте место, не задерживайте людей вокруг себя и не отнимайте их время. Помните, что мы сегодня тут собрались ради нее. На группы делитесь произвольно. И удачи нам. — Мы идем в один сектор, — утверждающе сказал Адам. — В лес? Или к озеру? — Только не в лес, — машинально ответила я и толкнула Адама локтем, — смотри. Какие люди. Я могла поклясться, что до самого выступления не видела их, хотя не раз осматривала пришедших горожан. Всего в каких-то двадцати метрах от нас стоял мистер Хамрот со своей супругой. На нем был надет камуфляжный костюм для охоты, на ней — спортивный костюм, который, скорее всего использовался для утренних пробежек. Покидающие двор семьи Саммерс хлопали главу семейства по плечу, протягивали руки для пожатия — словно они были почетными гостями или звездами этого дня. Во рту стало кисло. Солнце, кое-как пробившееся сквозь дождевые тучи, стояло в зените. Заметно припекало и после полудня стало душно. Адам шел примерно в трех метрах от меня, время от времени сокращая дистанцию для того, чтобы что-то сказать или свистнуть съестное из моих запасов в рюкзаке. Где-то два часа назад мы сошли с асфальтированной дороги и двинулись через поле по направлению к озеру. В нашем маленьком отряде было около ста человек, все они выстроились в линию по одному, стараясь держать одинаковых промежутков между собой, шли медленным шагом. Их взгляды были устремлены на землю, некоторые держали длинные палки. Со стороны мы, наверное, выглядели как полоумные искатели золота или клада. Но найти Еву живой было бы намного радостнее обнаружения клада. Ее жизнь стоила всего золота мира. По крайней мере для нас, блуждающих по полю, и в этот день. Изредка я отвлекалась от основного дела и поглядывала в сторону Адама и других людей. Парень сутулился и хмурил брови — высший показатель вовлеченности в дело, знакомый мне еще со школы. Если бы мы находились в классе и проходили тестирование, то к этому бы еще присоединился погрызенный карандаш. От мимолетного видения на плечи навалилась темная тоска. Прошло совсем немного времени, но все так стремительно изменилось, что я не ощущала уверенности ни в чем, словно мои ноги погрязли в зыбучих песках. В одной из книг я прочитала одну занятную гипотезу о том, что для людей свойственно переносить свои ожидания, переживания и эмоции на окружающих, наделять их свойствами, присущими наблюдателю. Так ли это? Может моя паранойя и мнительность вызвана лишь внутренним и не имеет к внешнему отношения? Может ли быть такое, что я смотрю на людей через линзу своего секрета и вижу в них то, что погребено во мне? Я посмотрела направо. Этих людей я не могла назвать близкими и даже хорошими знакомыми. Взять хотя бы Эмили Гант — высокую шатенку с длинными ногами и таким же длинным носом. Во всех смыслах этого слова. Этим летом я ее и не видела, хотя вроде она устроилась или в городскую библиотеку или на заправку. Два года назад она покинула старшую школу и сразу же уехала покорять большие города, но через год с небольшим вернулась в родительский дом. В школе мы и не общались почти, редко пересекались на занятиях в музыкальном классе, да на стадионе или на факультативе по истории. Ева ее вообще недолюбливала. После того как девушку жестко отверг Итан, та еще долго пыталась подколоть Еву или пустить по школьным коридорам очередную сплетню. И все же она здесь. Она здесь ради нее. Не ради ее брата. А где Сэм? Его не было и на общем собрании во дворе семьи Саммерс, и даже когда отряды были сформированы, я долго высматривала парня в толпе горожан, но все тщетно. Вчера он не взял телефон, хотя я звонила не меньше десяти раз. Ни одного сообщения, ничего. Адам на вопросы о нем лишь пожимал плечами. Все можно списать на растерянность и непонимание того, что делать дальше, но такая безучастность же настораживала. — Давай зайдем к нему после поисков, — я сместилась от своей линии в сторону Адама и понизила голос. — Надо с ним поговорить. — С кем? — не поднимая головы ответил парень, попутно отшвыривая носком кед пустую стеклянную бутылку. — С Сэмом, — еще тише произнесла я. — Это странно. Не находишь? — Есть такое. Зайдем. Если ноги не … Договорить Адам не успел — сосредоточенную тишину поисков разрезал возбужденный возглас: — Все сюда! Все сюда! Я машинально сглотнула, хотя во рту и так было сухо, и бросилась в сторону махающего руками человека, около которого же стягивалось людское кольцо. Мне казалось, что почва под ногами шатается, наклоняясь в разные стороны. Резко затошнило, и душный летний воздух стал невыносимым. К тому моменту, как мы с Адамом добежали до эпицентра волнения, около него образовалась толпа. Я подскакивала на месте, пытаясь рассмотреть, на что все смотрят и качают головой, просочиться между тесными рядами людей и через минут пять мне это удалось. — Отойдите, отойдите — человек в форме, которых в нашем отряде было всего четверо, махал руками, отгоняя людей. Я видела, как в землю вставляют высокую желтую палку с флажком и желудок скрутило. — Расступитесь. Ни в коем случае не трогайте руками! Вскоре подоспели другие полицейские и, присев около находки, поставили несколько белых флажков и сфотографировали то, что лежало в траве. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как из руки, облаченные в резину медицинских перчаток, подняли предмет с земли и стали помещать в глубокий пластиковый пакет. — Не снимайте, — прикрикнул один из них, и рыжеволосый подросток в прилипшей к телу в области грудины и подмышек футболке едва не выронил из рук телефон. — Убрал! Не пытаясь оторвать взгляда, и не обращая внимания на постоянные толчки руками со всех сторон и накатывающую волну человеческого любопытства, я словно завороженная смотрела на то, как пакуют черный предмет. В голове не было ни одной мысли. Прежде чем широкая спина служителя закона закрыла обзор, на солнце сверкнули стразы, направляя на меня прощальный блик. Он мне никогда не нравился. Большой, блестящий даже в пасмурную погоду и отдающий вульгарностью и показной искусственностью. Ева считала, что он ей подходит. Этот чертов брелок. — Я тоже восклицательный знак! — ответила она тогда с улыбкой на мою фразу о том, что эта вещичка сбежала из гетто. — Не говори нам ничего. С одной стороны я понимала, что вещь еще должны опознать родители и будет проверяться содержимое, а с другой — знала ответ. Да. Это сумка Евы, найденная в поле, примерно в двух милях от шоссе, ведущего в город. Чья-то рука схватила за запястье и с силой стала вытаскивать из плотного кольца людей. Я запнулась об кочку с копной высушенной травы и уткнулась лбом в мужскую грудь. — Это еще ничего не значит, — сказал Адам, не отпуская моей руки. Людей быстро разогнали, за работу принялся криминалист. Мужчина сосредоточенно что-то фотографировал, ставил метки, попутно проговаривая все, что он видит и делает на диктофон. Мы же после пятиминутного перекуса, снова поднялись на ноги и продолжили свое печальное шествие. Словно раззадоренные находкой, люди стали идти быстрее, тщательнее вглядываться в траву. Что их подгоняло? Желание помочь Еве или азарт и предвкушение стать тем, кто найдет еще один «трофей» охоты? Надо думать. Если сумка Евы оказалась так далеко от центральной дороги и шоссе, то шанс того, что ее пропажа простое недоразумение — исчез. Мог ли кто-то в городе настолько желать ей зла, чтобы решиться на такое? На обратном пути нужно будет расспросить об этом Адама. Все же он из города никуда не выезжал и знал намного больше меня. Поиски окончили, когда солнце стало уверенно клониться к горизонту. Я видела, как координатор группы расставляет метки, обозначая границы обследованной территории. Горожане как-то сразу сникли, стали расползаться по мелким компаниям, делиться мыслями, подозрениями, допивать остатки воды и курить. — Не стой, — обошел меня Адам, — путь домой не близкий. — Мы пойдем к Сэму? — спросила я, догоняя друга. — Мои ноги меня сейчас нахрен пошлют, — парень сплюнул на землю и все же утвердительно кивнул головой, — пойдем. Завтра о том, что его не было на поисках будет знать каждая собака в городе. Не хочу сплетен. Хочу все знать от него. — Похоже, нет никого дома, — я хлопнула себя по руке, раздавливая надоедливого москита, который так и хотел присосаться к потной коже. Я сидела на крыльце дома, свесив ноги, пока Адам, по меньшей мере, минут десять пытался достучаться до общего друга. — Я видел, что в его комнате горел свет. Пидарас, — Адам со злостью пнул дверь ногой и, постояв еще немного, тяжело и шумно выдохнул. — Можно обойти дом и попробовать зайти со стороны заднего двора. — Тянет на незаконное проникновение на частную территорию, — горько ухмыльнулась я и протянула подсевшему рядом со мной другу сигарету, — уж я то знаю, о чем говорю. — Не дрейфь, Миринда, в этот раз я возьму отработку на себя, — одними губами улыбнулся парень. — Ты, кстати, больше с ним не виделась? — С кем? — я наслаждалась слабым гудением в коленях и уже представляла, как залягу в ванную. — Ну с кем, кем. Со своим Уайтом. То ли от упоминания Уайта, то ли от резкого вспоминания того, как прошла наша последняя встреча, меня передернуло, и уголки губ упали вниз, что не осталось незамеченным для собеседника. — Нет. — Когда-нибудь обязательно расскажи, что между вами произошло, — серьезным тоном сказал Адам. — А сейчас нам надо выкурить Сэма. Пойдем. В сгущающихся сумерках надвигающейся ночи, мы прошли на задний двор дома и остановились около застеклённой двери. Парень прильнул к ней, всматриваясь вглубь дома, пока я озиралась по сторонам в поисках любопытных глаз соседей. — Смотри, — он ткнул в стекло и, подойдя ближе, я поняла, на что он указывал. — Где-то горит свет. — Вот засранец, — выругался Адам и, схватившись за дверную ручку, потянул ее вниз. Та послушалась. Мы удивленно уставились друг на друга, и все же Адам медленно открыл дверь и прошел в дом. — Дежа вю, — буркнула я себе под нос и поспешила за ним. Едва слышное бормотание телевизора и плотный запах сигарет встретил нас, как только закрылась дверь. — Может спит? — предположила я. — Ага. Спящая красавица. Мы двигались по дому не включая света — нам хватало желтого света фонарей с улиц и светло-голубого от работающего в гостиной телевизора. Я знала, что мать Сэма работала в ночные смены в магазинчике около заправки, но все равно вздрагивала на каждый шорох, ожидая увидеть хозяйку дома прямо перед нами с недовольным и непонимающим лицом. Пройдя кухню, мы оказались в просторной комнате с парой диванов, стоящих друг напротив друга и огромной включенной плазмой — Сталлоне с особой яростью уничтожал вьетнамских боевиков. В мигающем свете экрана мне удалось рассмотреть непонятную груду чего, взваленную на одном их диванов, на что я сразу указала другу. Адам двинулся вперед и резко потерял равновесие — ему пришлось схватиться за меня, что бы не упасть. От него к противоположной стене звонко покатилась пустая бутылка. — Вот же блядь, — прошипел Адам и, потеряв терпение, за три шага достиг дивана и одним движением скинул тонкий плед со спящего Сэма. Тот даже не пошевелился. Всего на пару секунд, в вспыхивающих и потухающих огнях экранной перестрелки мне показалось, что кожа парня почти белая, а рот раскрыт. Так неужели он.? Я не успела озвучить свои мысли и даже не успела испугаться. — А ну быстро встал! — Адам залепил такую звонкую пощечину, что хлопок его ладони перекрыл даже автоматную очередь на экране. Сэм подскочил как ужаленный и, запутавшись ногами в пледе, рухнул с дивана и тут же заскулил от боли. Волна напряжения прошлась по комнате и схлынула за ее пределами. Он жив. Мне показалось. Все в порядке. — Включи свет, — обратился ко мне Адам, и я прошла к стене, на пути снова споткнувшись об ту же самую бутылку. Комнату озарил свет и Сэм, все еще лежавший на полу, закрыл лицо руками. И в этот момент я увидела его разбитые костяшки. Адам тоже смотрел на них. — Какого черта вы здесь делаете? — гневно выпалил Сэм, потирая макушку. — Что за хрень?! — А вот ты нам сейчас это и расскажешь, — ответил Адам, усаживаясь напротив друга. — Сейчас ты нам все расскажешь.