Горькая любовь

Когда Хаджиме вернулся из кафе, он слегка удивился, не застав на диване Нагито. Тот был уверен, что пока он бегал, счастливчик даже и не сдвинется с места, не отрываясь от своей книги. Ведь недавно Комаэда сам сказал Хинате, что хочет поскорее её дочитать, чтобы узнать, чем всё кончится. Мало того, зайдя внутрь коттеджа, у дивана он ещё заметил небольшой беспорядок. Всё, что лежало на кофейном столике, было уже на полу, телевизор всё ещё работал, на полу лежала книга, которую и читал до этого Нагито. — Комаэда, ты здесь? Ты слышишь меня? — теперь Хаджиме начал немного волноваться, а последний вопрос и вовсе задал в пустоту комнаты как-то не особо уверенно. — Почему ты не отвечаешь мне? — возможно, Нагито вышел подышать воздухом, но Хината быстро отмёл эту мысль подальше. Проверив кухню и не найдя его там, Хаджиме позвал парня ещё пару раз, и только тогда подошёл к его комнате. Дверь была закрыта, но, как оказалось, не заперта. Войдя внутрь, Хината обнаружил Комаэду, сидящего на полу у своей кровати. Тот не двигался и практически не издавал никаких звуков. Просто сидел, прижав колени к груди, уткнувшись в них своим лицом. — Нагито, что-то произошло? — похожее состояние Хаджиме видел у него в аэропорту, перед полётом. Нет, сейчас он определенно выглядит даже хуже, чем тогда. Комаэда ничего не отвечал, даже не шелохнулся, продолжая сидеть в такой позе. — Поговори со мной, я не знаю, что у тебя случилось, но я уверен, что всё будет хорошо, слышишь? — дурное предчувствие засело где-то внутри, и что-то подсказывало Хинате, что ему лучше уйти, и оставить его в покое. Но он не мог так поступить. Это почти похоже на предательство с его стороны. Хаджиме не мог предать Нагито. Парень сделал один шаг к Комаэде, и тогда он наконец-то чуть дёрнулся, но голову так и не поднял. После, он как будто прислушался к словам Хинаты и заговорил. — Ты знаешь, какое я ужасное ничтожество, Хината-кун? Иногда мне казалось, что всё моё существование это всего лишь какая-то странная насмешка судьбы, — после послышался смешок. Вот он – смех, в котором нет ни грамма веселья, а только какая-то горечь. Хаджиме поёжился, хотя в комнате было совершенно не холодно. — Уходи отсюда, тебе совсем не обязательно слушать то, что может сказать мусор, вроде меня. — Я не.. — Если не хочешь отсюда уходить, то тогда можешь просто закрыть мне чем-нибудь рот, чем угодно. Я пойму такое твоё желание, Хината-кун. — Да подожди ты! — перебил этот поток слов Хаджиме. Да, ему очень хотелось иногда это сделать. Когда Комаэда начинал себя оскорблять, руки просто чесались... Но пока он обходился и обычными словами. — Я не собираюсь делать что-то подобное, и уходить тоже! Я просто хочу поговорить с тобой, и понять, что случилось, — сделав ещё один маленький шаг вперёд, Хината улыбнулся, хоть Комаэда и не мог этого видеть. — Поговорить? — Хаджиме только сейчас заметил, что голос Нагито был бесцветным, только иногда в нём проскальзывали нотки боли, говорящие о том, что он на грани. — Хочешь, чтобы я рассказал, что случилось? — и, услышав утвердительный ответ, Комаэда продолжил говорить. И на этот раз Хината его пытался не перебивать. — С чего мне начать? Думаю, можно с самого начала. Знаешь, с самого моего рождения было уже понятно, что я ненормальный ребёнок. У меня не было таланта, как у других, я не отличился ни в одной сфере, и не похвастаться такой уж красивой внешностью, хоть и уродом меня никто не называл. Но от таких нормальных людей, как ты, — эта фраза больно уколола Хинату, ведь отсутствие таланта до сих пор было его самым большим больным местом. Но парень быстро взял себя в руки, слушая дальше. — Меня отличало именно это. Куда бы я не шёл, что бы не происходило, моя удача была всегда при мне всю мою жизнь. Сначала я не видел в этом ничего странного, но потом... Чем чаще это происходило, чем больше просто "случайных" счастливых и несчастливых событий, тем больше я понимал то, что со мной что-то не так. Я искал поддержку и защиту в своих родителях. К слову, они не особо стремились мне дать что-то подобное. Нет, они полностью меня обеспечивали, дело было немного в другом. *** — Мамочка, мне страшно, пожалуйста, помоги мне! — маленький мальчик возраста где-то младшей школы спустился вниз, в гостиную, после того, как ему приснился очередной страшный сон. Там его родители ещё с самого вечера не переставали ссориться, полностью не обращая внимания на сына. В конце концов мужчина ушёл в свой кабинет, хлопнув дверью. Стандартная история, и вещь, которую мальчик видит периодически. Женщина повернулась к нему, но не сказала ни одного слова. — Почему ты молчишь? Пожалуйста, накричи на меня или ударь меня, но только не смотри так! Почему ты так смотришь? Я же не мешал тебе всё это время, это из-за того случая в школе? Я правда не хотел этого! Я не бил его! Это вышло случайно, я не понимаю этого... Поэтому мне страшно! Я не понимаю, что со мной не так! — мальчик не мог перестать кричать, прижимая руки к голове, не в состоянии остановить слёзы. Обычно тот почти всегда молчал. И лишь в такие моменты всё вырывалось из него фонтаном наружу. — Не имеет значения, ты это сделал или нет, прекрати эту истерику. Твоему отцу нужно работать, а ты отвлекаешь его своими криками. И что ты за бред постоянно повторяешь? Тебе кажется, ничего подобного с тобой не происходит. У меня нет времени везти тебя к психологу, но я могу заплатить няне, чтобы это сделала она, — женщина говорила холодным тоном, смотря на ребёнка. — Нет! — мальчик отчаянно замотал головой. — Не хочу! Они не поверят ни одному моему слову, и Накамура сказал, что они запрут меня в четырёх белых стенах навсегда! — И именно поэтому он сейчас лежит в больнице? — Я не делал этого! — Да, это ему просто ужасно не повезло, — мать закатила глаза, и, взяв мальчика за руку, повела в спальню. — Иди спать, будь хорошим ребёнком и больше не приходи сюда, — мальчик, как молитву, повторял себе быть хорошим каждый день. Тогда он ещё не мог понять... Чтобы ему быть хорошим, нужно обязательно при этом быть несчастным отбросом общества. "Нет... Не ему не повезло, а мне очень повезло. Никто не хочет слушать. Если... Если я буду продолжать рассказывать об этом, они отведут меня к этим белым стенам?", — мальчик больше никогда не говорил родителям об особенности своего существования, страх полностью поглотил детское сознания. *** — Они не могли или просто не хотели давать мне своей любви. Наверное, я с самого начала не оправдал их ожидания, но нового ребёнка они не заводили, и потому были вынуждены растить из меня своего наследника, пытаясь из меня слепить то, что было нужно. И когда не выходило, они злились, ругались. Они не были хорошими родителями, но и не плохими. Они никогда меня не били, просто решили оставить в покое. Но все не могло больше так продолжаться, ведь количество моих проблем увеличилось, и мне всё больше была необходима эта любовь и поддержка. И в конце концов моя мать нашла решение. *** — Вот, это твой подарок от нас тебе на день рождения. Может, теперь ты успокоишься и перестанешь устраивать драму каждый день, — мальчик был крайне удивлён. До этого ему ничего не дарили, ведь он в любой момент мог попросить няню купить ему всё, что он захочет. За исключением того, чего он хотел больше всего. Няня была такой же холодной, как и его родители. В общем, подарили они ему не самый большой, но и не маленький мягкий комок эмоций. — Собака? — мальчик удивлённо моргнул, посмотрев на животное перед ним. Собака средних размеров, наверное, ещё недостаточно выросла для своей породы, со светлой шерстью и большими добрыми глазами. Когда женщина его отпустила перед сыном, та сначала тоже просто на него смотрела, пока мальчик не подошёл к ней ближе и нерешительно погладил по спине. Тот, в свою очередь, облизал ему лицо. Мальчик и собака быстро поняли друг друга, и с тех пор никто не мог их разлучить. *** — В этой собаке я нашёл всё, чего мне не хватало. И любовь, и надёжную лапу помощи. Правда, это было ненадолго. Через два года всё это закончилось. Обычно я передвигался до школы и домой на машине, но теперь нужно было выгуливать собаку. И, когда я возвращался обратно со школы, меня чуть не переехал грузовик, но моя собака выбежала на дорогу... Спасатели пытались узнать, что у меня произошло, но я не смог сказать ни слова. Я наконец-то осознал, что преследует меня и будет преследовать всю жизнь, и что в её смерти был виноват только я. Всегда, и во всех случайных событиях был виноват только я, — Нагито начал сильно дрожать. — Я не помню, какое удачное событие последовало за этим, кажется, я попал в другую школу, где дела обстояли так, как мне было нужно. И ещё в тот день, когда меня уже привезли домой, у меня началась сильнейшая истерика. Я просто не мог взять себя в руки, ведь тогда мой единственный друг в этом мире погиб. *** — Ты... Вы же никогда не оставите меня? Обещай, что это никогда не случится! Обещай!Мамочка, пожалуйста.. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось! — мальчик в истерике и слезах держит женщину за руку, и никакие крики родителей не могли его успокоить. В конце концов женщине пришлось пообещать ему, иначе ей действительно пришлось бы сдать ребёнка в больницу. — А в начале средней школы мои родители погибли, когда мы вместе сели на самолёт. Его захватили, а потом на него упал метеорит, размер которого был ужасно маленьким для обычных размеров. Чудом я выжил, а вот мои родители – нет. Я видел их почерневшие, сгоревшие тела. Они умерли, а всё наследство, деньги, дом, остались мне. Наверное, именно после этого я перестал воспринимать неудачу, как нечто плохое. Когда он происходило, я просто ждал большую удачу, и не расстраивался даже в самых ужасных ситуациях. Я был пуст. Ничтожество, мусор, что не может ничего поделать с тем, что произошло. Всё, что мне осталось – это надежда. Вера в абсолютное добро дала мне смысл жизни. По другому существовать я уже не мог, — после этого он ненадолго замолчал. — А сейчас... Ровно месяц и пять лет назад погибла моя собака, и где-то три года назад мои родители. Вот и невольно вспомнилось. Ничего такого, что стоило потраченного времени Хинаты-куна, — закончив свой тяжёлый рассказ, Нагито наконец-то поднял голову, увидев, что Хаджиме уже какое-то время сидел рядом с ним на корточках, переваривая всё услышанное. Заметив, что Комаэда теперь на него смотрит, Хината взял его за руки, и как можно увереннее и ободряюще заявил. — Нет, это время было потрачено не зря. Теперь я узнал о тебе много нового, Комаэда, и я рад этому. А теперь, послушай меня, — немного сжав его руки и вздохнув, Хаджиме решительно продолжил. — Ты никакое не ничтожество, и уж точно не мусор, а просто ещё тот дурак. Как ты вообще можешь так о себе говорить!? Винишь себя и своё существование в смерти твоих близких, но... Ты их не убивал! Никто их не убивал! Сам сказал, что ты с этим родился, а значит, и не хотел ничего подобного! — плохо было кого-то осуждать в нелюбви к себе, когда сам с собой не был довольно честным, но Хината лишь думал о том, как успокоить Комаэду, а заодно и вставить ему мозг на место. Он даже не задумывался о том, правильные ли его слова и действительно ли нельзя его судить. Нагито через многое прошёл, и такое было просто невозможно вылечить такими обычными словами. — Хината-кун... — Нагито сначала удивлённо смотрит на парня, а потом тихо смеётся этим горьким смехом. — Ты так добр или просто наивно глуп? — после, перестав смеяться, счастливчик сделал рывок вперёд и повалил одним движением Хаджиме, окончательно на пол, нависая сверху. В этот самый момент сердце Хинаты пропустило удар, и как-будто сжалось. — И что бы это ни было, я так рад, что ты оказываешь столько внимания мусору, даже проявляя ко мне жалость. А может, ты просто жесток, Хината-кун? Или не знаешь какую, сильную боль причиняешь мне этой заботой? Ха-ха... Ты действительно тот ещё садист, — Нагито снова нервно смеётся, прижимая одной рукой запястья Хаджиме к полу, не давая шанса убежать. — Боль, которую принесёшь ты мне, не страшна, я смогу её стерпеть, но тогда... Тогда, пообещай мне, что ты не умрёшь, не оставишь, и вернёшься ко мне, Хината-кун, — Нагито не требует, а просто умоляет, проводя кончиками пальцев по щеке парня. — Ведь если умрёшь ты, то я больше не смогу быть преданным надежде и отдамся этому отчаянию, — наклонившись к его уху, счастливчик шептал эти слова, словно ужасное пророчество. — Обещаешь, ведь? Пообещай, я не смогу так, если ты ничего не ответишь, — медленно переместившись с уха на губы, он продолжал шептать. Хината чувствовал его горячее дыхание, даже мог слышать, как бешено стучит его сердце и сердце Комаэды. Ему было... Страшно. Да, сейчас он испытывал именно страх. Ведь глаза, которыми смотрел сейчас Нагито, были другими. Взгляд был мутным, как будто тот был пьян, и был полностью в неадекватном состоянии. И частично это было так. Только не алкоголь здесь помог ситуации, а горечь, боль, отчаяние, и огромный страх потерять то, что так сильно дорого. Это почти можно было назвать безумием, Нагито почти перешёл эту самую грань. Хаджиме не мог по-другому расценивать сейчас действия Комаэды, лишь взглядом полным паники следить за его движениями и молчать, даже не пытаться как-то двинуться. Не нужно было знать ответ о том, даст ли он это обещание, Хината уже всё решил. Но озвучить всё же пришлось. — Обещаю. Я никогда не умру и обязательно вернусь. — Хаджиме выдавил из себя улыбку, наконец-то ответив что-то. У него не было в планах умирать или бросать его, он просто чувствовал огромное желание помочь Нагито, хоть и героем не был. Скорее, он действительно просто заботился о важном для него "друге", об отношении к которому и чувствах он так и не разобрался, понимая, что это уже как-то слишком для дружбы. Но для таких рассуждений было не время. Ведь даже если бы он не заботился о Нагито, он бы не смог сказать "нет". Что-то внутри подсказывало, что он не хочет знать, чем это закончится. Нагито, услышав его ответ, совсем не заметил нервного состояния Хинаты или его страха, и тоже улыбнулся, расслабившись. Он упал прямо на Хаджиме, уткнувшись лицом куда-то в его плечо. Парень лишь мог взволнованно его окликнуть. — Нагито, ты...? Счастливчик не ответил, продолжая лежать в таком положении, и, видимо, его самого это полностью устраивало. Немного подумав о последствиях и о причинах будущего поступка, Хината поднял давно свободную от хватки руку, начиная успокаивающе поглаживать Комаэду по голове. Это продолжалось, пока один из них не решил попробовать встать, после чего Хината ушёл в свою комнату, решив, что сегодня они ужинать не будут.