***
В библиотеке тем временем творилось нечто странное. Привычная тишина нарушалась жарким спором двух девушек, возня которых слышна была по всей библиотеке: — Если не сегодня, то не выйдет совсем, ясно? Через 12 суток будет единственный день за последний век, когда туда нужно идти! Мидо, ну? Ты с нами? — Ладно, хорошо. Черт возьми, мы же моментально попадем в Азкабан за это! — Помалкивай лучше. Целее будешь. — Ладно. Увидимся. В этот момент Мидо, она же Мидори Кроу, отвернулась от своей собеседницы, начав рассматривать книгу, от чтения которой Амелия (а собеседницей была как раз она) успела её отвлечь в самый интересный момент. Мидори была не слишком примечательной девушкой для большинства учеников, но её это даже устраивало. Прямые каштановые волосы, которые та заплетала в тугой хвост, доставали ей до самой поясницы, серые глаза отличались живым и сметливым взглядом, а овальное лицо, четко очерченное изящными линиями мало кого оставляло равнодушным. Для семикурсницы эта Пуффендуйка была вполне привлекательной, но скромный и замкнутый характер уравнивал, если не перевешивал эти плюсы внешности. Она предпочитала сидеть над книгами больше, чем общаться с людьми. Как и всегда, она пришла в библиотеку, чтобы взять новую книгу, но там её уже поджидала эта пресловутая Глайв. Амелия далеко не в первый раз ввязывалась в авантюры, но всякий раз выходила сухой из воды. Никто не знал, что ей помогало каждый раз: богатые родители, связи или чистая удача. Но что бы это ни было, оно ещё ни разу не подвело эту смелую и прямо-таки по-Слизерински дерзкую Когтевранку. Но в этот раз авантюра превышала все, что происходило на памяти Мидори за эти семь курсов. И этой ночью вновь намечалось очередное "дельце", как Глайв предпочитала называть свои выходки. Как этой проходимке удалось уломать Мун на это, последняя по-прежнему понять не могла, но сделанного не воротишь, как говорят. Забрав, наконец, нужную рукопись, девушка поторопилась в свою гостиную. Время поджимало. Все должно было решиться этой ночью.***
Близилась ночь. Вероника хотела бы видеть в соперниках кого угодно, но только не Карито. Сталкиваться с ним было опасно. Не потому, что Карито был настолько искусным дуэлянтом, и не потому, что этого Слизеринца боялись все в округе. Он просто не умел останавливаться. Если он одерживал верх, то в порыве злости он мог искалечить проигравшего, несмотря на пол, возраст и статус жертвы. И если она не придумает, как победить его быстрее, чем это сделает он... "Остолбеней? Банально. Экспеллиармус? Нет, не прокатит. Петрификус Тоталус? Рискнуть можно, но уже на крайний случай. Что же делать..." — неслось в голове девушки, которая, словно совершая обход территории, направлялась прямо к выходу из школы, чтобы добраться до входа в Запретный Лес, где всегда назначались дуэли между учениками. Вся школа, включая учителей и даже Директора знала об этом месте. И не раз оттуда были согнаны невезучие дуэлянты. Иногда их даже исключали, но чаще дело обходилось лишь огромным штрафом на баллы, за который софакультетники устраивали "предателям" настоящий кошмар, который в итоге становился гораздо хуже исключения из Хогвартса. На небе светил бледный полумесяц, то и дело прятавшийся за черными тучами. Холодный ветер пронизывал девушку до самых костей — одетая слишком легко, она не была готова к такой прохладе, которую дарил Хогвартсу этот октябрь. Хижина Хагрида приближалась, давя предстоящим боем на психику. Вот и она... Каменные стены, небольшое окошко и массивная деревянная дверь, которая всегда была рада впустить гостей в скромное жилище хозяина, размером который был весьма под стать своей двери. За углом хижины шевелились какие-то тени. "Секунданты", — подумала Вероника, с трудом овладев собой и наконец-то сумев заставить себя перестать дрожать от холода. Шаг за шагом приближаясь к месту, она чувствовала, как сердце глухо билось внутри, выстукивая тяжёлый ритм, который, казалось, звучал громом на всю округу. Остановившись за углом, Вероника прислушалась, чтобы хотя бы знать, кого на этот раз привел Карито просто ради того, чтобы те лицезрели очередное зверство. Самой девушке повезло гораздо меньше — не поддавшись никаким уговорам, угрозам и подкупам, Гриффиндорцы не рискнули отправляться вместе с ней, оставив ее в одиночку против предстоящего соперника. Как ни странно, из-за угла не раздавалось ни звука, ни единого слова, которое могло выдать присутствующих. Мысленно перебрав все свои выученные заклинания, девушка взглянула на небо. "Что же... Чему быть, того не миновать. Пора...", — пронеслось в ее голове, когда она наконец вышла из-за угла, дабы наконец сразиться и уйти отсюда победителем или хотя бы попросту выжить. Три тени стояли перед ней, безмолвно наблюдая за ее движениями. Неудачно зашедший за тучу месяц лишил Веронику последних остатков зрения — к слову сказать, что в той кромешной темноте увидеть что-либо было попросту невозможно даже с фонарем. Туман, словно тяжёлым потоком сочившийся из леса, лишь усугублял ситуацию. — Итак, всё-таки пришла, — послышался голос того самого Слизеринца, которого девушка уже была счастлива хотя бы не видеть. — Отдам тебе должное. Факультет не позоришь. Но раз уж тебя подвели твои знакомые... Алвен, побудь уж на этот раз трупоуборщиком. Я не собираюсь тянуть время. Его и так немного осталось... — Что же, друг мой, не хочешь пачкать руки? — донёсся из тумана голос Гриффиндорца, отправившегося в сторону девушки, чтобы занять свое место за ее спиной как подобало правилам, — Считай, делаю это лишь из-за ее факультета. Я ведь тебе не катафалк, всё-таки. — Ну вооот! Опять все интересное Алвену! А я, что, не заслужила? — послышался высокий голос девушки, из-за которой у Вероники непроизвольно вырвался вздох разочарования. "Фледрик и Глайв... И почему я не удивлена, что это они? Закадычный друг и любительница грязных дел... Вечная компания" — не без досады подумала девушка, доставая палочку. Дождавшись, пока Алвен встанет за Вероникой, Слизеринец ухмыльнулся и сказал: — Раз уж дело сделано, давай начинать, — он достал палочку, вставая наизготовку. — Стой! — торопливо спохватилась девушка, стараясь побыстрее придумать, как потянуть время, — Пусть... Пусть они... — придя в себя, она наконец смогла твердо произнести, — Пусть они осветят место. Не в темноте же драться. Из тумана послышался недовольный вздох, после чего брюнет щёлкнул пальцами и секунданты вместе подняли свои палочки, концы которых засветились мягким белым светом, озарившим ту небольшую вытоптанную многочисленными дуэлянтами поляну. — Больше жалоб и предложений нет? Или мне лучше вообще палочку выбросить, чтобы ты не тряслась от страха? — заносчиво колол Веронику Слизеринец, демонстративно скрестив руки на груди и свысока посмотрев на нее, — Дам тебе фору. Начинай уж, "дамы вперёд". — Как скажешь... Самовлюблённый змееныш... — последние слова она уже произнесла едва ли не про себя, доставая палочку, — Бомбарда Максима! Не ожидая столь "взрывного" начала Карито не успел среагировать и кубарем отлетел назад, едва не сбив с ног стоявшую за его спиной Амелию. Подскочив с земли, он вновь получил мощный удар той же самой Бомбардой, и налетел на дерево, одиноко выступавшее за границу глухой чащи леса. "Пора заканчивать!" — пронеслось в ее голове, и она в третий раз бросила заклинание, но неожиданно для нее нового взрыва не последовало. Слизеринец успел подскочить на ноги и применить защитную магию. Заклинание не попало в цель. Испугавшись, девушка стала пускать в него всё, что могла вспомнить, начиная с Вингардиум Левиоса и заканчивая Петрификусом Тоталусом. Но бестолку — взмах за взмахом Карито отражал и блокировал все заклинания, шаг за шагом приближаясь к девушке. — Ты мне надоела... — слетело с его губ. Он занёс палочку и вскрикнул: — Круцио! Лицо брюнета исказила гримаса ярости, а глаза были готовы прожечь девушку до костей. Тело Вероники прожгла кошмарная боль. Ее кожа словно разрывалась на части, а тело рассыпалось в прах, не переставая ощущать эту кошмарную агонию каждой своей частицей. Взор начинал темнеть, разум от боли мутило... Красное свечение Непростительного Заклятья вырывало искры из глаз, вызывая дрожь в мышцах. Судороги сковали тело, Гриффиндорка уже не могла заставить себя пошевелиться... Она лишь чувствовала его ненависть, злобу, желание причинять боль... Секунданты не только не пытались остановить Карито, который уже за одно лишь применение этого заклинания мог попасть в Азкабан, а скорее даже наслаждались зрелищем от происходящего. С трудом сопротивляясь этой пытке, она подняла руку и вскрикнула, то ли от боли, то ли от злости, но в этом крике всё-таки ясно послышалось: — Экспеллиармус! С палочки сорвалось заклинание, и оно не промахнулось. Обезоруженный, Карито в шоке взглянул на девушку, которая поднялась на ноги, дрожа всем телом, но не сводя с него палочки. — Что, не такой смелый теперь? Редукто! Остолбеней! Экспульсо! Остолбеней! — придя в ярость, она, словно сойдя с ума, бросала заклинания одно за другим, отбрасывая и отшвыривая Слизеринца, который не мог подняться на ноги, — Получай, сволочь! За всех получай! Реду... Договорить она не успела. В пылу боя девушка даже не заметила, что Глайв давно ушла из-за спины Карито, и напрасно. В гневе не видя, что происходит вокруг нее, Вероника проглядела подкравшуюся сзади Когтевранку, которая, выждав момент, нанесла ей мощный удар в живот. И так с трудом терпевшая боль Вероника уже не выдержала удара, прошедшего волной боли по всему телу, и согнувшись, получила новый удар, но уже по лицу. Упав на землю, Гриффиндорка уже не могла найти в себе силы подняться. Неподалеку слышался шум и голоса... Но глаза Вероники уже закрылись. Она потеряла сознание.