Лечащее прикосновение (Healing Touch)

Примечание переводчика: На написание этого произведения автора вдохновила sevenpercent с ее фанфиком, где у Шерлока Sensory Processing Disorder (нарушение обработки сенсорных сигналов, сенсорная дезинтеграция). Как правило, я не перевожу то, что намекает на аутистические проблемы Шерлока (для меня это ООС), но здесь этого настолько по-минимуму, что я все же решила перевести).

* * *

      Шерлок страдал от боли.       Виртуально накинув на себя врачебную мантию, Джон молча наблюдал с дальнего конца гостиной за консультирующим детективом. У него самого до сих пор "пели" мышцы после сегодняшней ночной стычки, но главный удар принял на себя именно Шерлок.       Детектив сидел, обняв себя руками, в скованной позе, как будто боялся лишний раз шевельнуться. Не открывая глаз, он поерзал в безуспешной попытке найти более удобное положение и уже в третий раз за последние двадцать минут повторил:       — Я в порядке, Джон.       — Я же ничего не сказал, — мягко ответил тот.       — Тебе и не нужно.       — Ложись, Шерлок. Тебе надо поспать.       — Ты же знаешь: я не могу спать сразу после дела, — слабо ответил Шерлок.       Хотя не то, чтобы ему не хотелось. Господи, он устал. Его разум еще горел, активно сортируя данные, связывая оставшиеся концы и выискивая в доказательствах слабые места и несоответствия, которые могли бы помешать вынесению приговора. Но от головной боли его мысленный взор усеивали "слепые пятна", которые напоминали космические "черные дыры": они засасывали все факты и связи в бесконечную черноту, "слепя" Шерлока, оставляя его измученным и безумно расстроенным из-за собственной неспособности на связные мысли.       Джону уже приходилось видеть подобное. Головные боли поражали детектива без всякого ритма и заметных причин, без типичных для мигрени триггеров. Этот приступ пришелся на кульминацию расследования и накатил с такой силой, что у Шерлока в буквальном смысле перехватило дыхание и он остановился на пол-предложении. Что не помешало ему совершенно неэлегантно прыгнуть вслед за убегавшим мальчишкой вдвое его моложе и закувыркаться вместе с ним по ступенькам. В какие-то минуты нагнавший их Джон обнаружил внизу ушибшегося и оглушенного Шерлока, который молча сидел на спине пацана и держался руками за разрывающуюся от боли голову, но при этом очень качественно прижимал маленького кретина к полу. Тот же, судя по окровавленной голове и сломанному запястью, принял на себя главный удар от падения и сейчас, рыдая, звал мамочку. Дело закрыто.       — Иди спать, — надавил Джон.       — Не устал.       Джон вздохнул.       — Ты идиот.       Шерлок открыл было рот, чтобы ответить, но в итоге только испустил вздох. Отсутствие резкого ответа заставило Джона начать действовать. Пока он поднимался с кресла, на лице Шерлока вновь мелькнула болезненная гримаса. По стиснутым челюстям и морщинкам вокруг глаз Джон понял, что головная боль усилилась. Он нетерпеливо вздохнул и подошел к дивану. Рука Шерлока резко метнулась вверх и смертельной хваткой вцепилась в его запястье.       — Джон, сделай что-нибудь, — в голосе Шерлока слышались нотки отчаяния. И, словно еще недостаточно шокировав доктора, детектив подался вперед и уткнулся головой ему в грудь.       На мгновение Джон застыл в полном ошеломлении, но потом осторожно поднял руки и положил одну детективу на спину, а другую — на голову. Он провел пальцами по шапке темных кудрей, и в голове мелькнуло: "мягче, чем я себе представлял". Джон почувствовал, что краснеет. "Еще один пункт из "списка желаний" можно вычеркнуть", — хихикнул он про себя.       — Сейчас вернусь, — прошептал он Шерлоку.       Тот на секунду заколебался, но потом нехотя отпустил Джона.       Доктор сходил в ванную, потом в спальню и наконец вернулся к Шерлоку, неся с собой ризатриптан¹, тюбик траумеля и теплое одеяло. Потом выключил свет, оставив в качестве освещения только мягкий отсвет из кухни. Шерлок издал облегченный вздох. Джон извлек из прозрачного пластика таблетку.       — Под язык.       Каким-то крошечным уголком разума, еще способном на связные мысли, Шерлок возблагодарил всех богов, что Джону хватило ума понять: при рыскающей поблизости тошноте запивать таблетки у Шерлока не получится. Так что он без протестов открыл рот и позволил доктору вложить ему в рот рассасывающуюся таблетку.       Джон знал, что друг не только всегда сторонился случайных прикосновений, но и очень редко становился их инициатором — не считая случаев, когда он хотел спровоцировать реакцию или кем-то поманипулировать. Миссис Хадсон и Джон, кажется, были единственными исключениями, за что Джон был сейчас в высшей степени благодарен. Хотя риск все равно оставался.       — Я хочу снять с тебя рубашку.       В первый момент Шерлок отдернулся, но потом заставил себя принять прикосновение. Джон расстегнул пуговицы на его рубашке в натяжку, потом расстегнул манжеты и осторожно спустил рукав с правой руки друга. Тот при движении плеча поморщился, и Джон увидел наливающийся на изгибе большой синяк. Он стянул рубашку и со второй руки, и кинул ее на кресло. Увидев еще синяки на руках и боку, доктор скрежетнул зубами. Неудивительно, что Шерлок не хотел двигаться.       — Обувь, — прошептал Джон. Его тревожила пассивность, заторможенность Шерлока, с которой тот перенес снимание туфель.       — Я хочу, чтобы ты сейчас лег. На живот, — Джон осторожно положил руку ему на плечо, и Шерлок вновь вздрогнул. Казалось, в нем происходили "короткие замыкания", и даже мигрень была менее болезненна, чем легкое прикосновение. Джон надавил сильнее, и Шерлок расслабился под его рукой, позволил уложить себя на диван. Его длинные ноги комично задрались на подлокотнике.       — Я не могу спать, — запротестовал Шерлок.       — Я знаю. Тише.       Джон выдавил себе в руку щедрую порцию траумеля и согрел мазь в ладонях.       — Арника. Помогает от боли и синяков.       — Очевид... — последний слог утонул в стоне.       Пройдясь клиническим взглядом по телу друга, доктор отметил синяки и на спине Шерлока: красные, словно разлинованные, полосы там, где спина входила в соприкосновение со ступеньками. Джон сбросил с себя "мантию" врача, оставив лишь человека, который заботится о своем друге. О лучшем друге. Об единственном друге. Он положил руки на непострадавшее плечо Шерлока и начал, как следует надавливая, втирать мазь. Шерлок попытался было отодвинуться, но не особо всерьез.       — Джон, не нужно. Я... — начал он, но через секунду вздохнул, и все оставшиеся мысли словно растворились в пустоте.       Джон поработал несколько минут с плечом и перешел к шее. Мышцы там были напряжены, как тугие веревки. С ними требовалась глубокая проработка, которая могла причинить дискомфорт, но Джон отдался своим инстинктам и вдавил пальцы посильнее. В ответ сначала раздался рык, потом тихое ворчание. Джон кивнул себе и продолжил, раздумывая, не могла ли боль перекрыть у Шерлока все прочие сигналы органов чувств. И эта мысль привела к еще более шокирующему вопросу: не была ли головная боль настолько сильна, что Шерлок вообще не осознавал его прикосновений? Впрочем, что бы там сознавал или не сознавал Шерлок, но его тело было лишь "транспортом" и отвечало на манипуляции. Под влиянием хлынувших в кровь эндорфинов, напряжение стало оставлять мышцы, возвращая их в нормальное податливое состояние.       Для самого Джона это тоже были странные ощущения. Разумеется, он много раз прикасался к Шерлоку. Случайные касания по спине и рукам, тот памятный вечер дружеского реслинга (разве это честное состязание, если рука Шерлока вдвое длиннее?), лечебные манипуляции, когда Шерлок заболевал или получал травмы, однажды даже удар по физиономии... Джон улыбнулся, вспоминая, как повис на спине друга неподалеку от дома Той Женщины. Но он никогда еще не видел, чтобы Шерлок настолько раскрывался его прикосновениям. И сам Джон тоже никогда не испытывал раньше такой... нежности?.. проявляя о Шерлоке дружескую, совсем не врачебную заботу. Ему как будто оказали редчайшую честь, допустили на священные земли, в заветный Ковчег их дружбы.       Адреналин погони давно схлынул, но Джон до сих пор ощущал остаточные потоки дрожи. Продолжая ритмично работать над мышцами Шерлока, он ощущал, как его мышцы тоже начинают расслабляться вследствие его собственной волны эндорфинов. И он на минуту позволил себе насладиться царящим спокойствием. Пока руки доктора долгими, ритмичными взмахами двигались вдоль спины детектива, спокойное дыхание Шерлока и теплые прикосновения успокаивали не только его самого, но и Джона.       Уверенные руки Джона взялись за ушибленное плечо Шерлока и стали осторожно втирать мазь вокруг синяка, пока она полностью не впиталась. Именно тогда Джон и заметил, что дыхание Шерлока изменилось. Оно стало спокойным, физиологическим.       Джон медленно убрал руки и замер, всем существом впитывая этот драгоценный момент. Учитывая их бешенную, непредсказуемую жизнь, подобное спокойствие могло уже никогда больше не повториться. Он легким движением накинул одеяло на друга, который даже не пошевелился.       — Спокойной ночи, Шерлок.       Детектив крепко спал.