Однажды мир прогнётся под нас

— Да гонишь, — воскликнул Вадик. Петя пожал плечами. — Да не может быть, чтобы ты «Чужого» не смотрел. Что, ни одной части? — Да сначала мать запрещала. Говорила, слишком страшный. А потом как-то… Не знаю, случая не подвернулось? Вадик был шокирован и расстроен. — Это целая эпоха! А ты… Ладно, будем заниматься твоим воспитанием, — сказал он, подходя к тому самому шкафу, от которого пострадал Петя. Петя посмотрел на экран беззвучно работающего телевизора. — Поздно уже. Сейчас не успеем посмотреть. Вадик замер. Даже руки по швам опустил. — А ты торопишься куда-то? — спросил он, не оборачиваясь. — Нет, но… Петя замялся. Глянул неуверенно на поникшие плечи Вадика. — Я и так перед матерью провинился. Ещё и заставлять её волноваться… — А если она не будет волноваться? — Нет, ну может и не будет. Не то чтобы её особо интересовало, где я и что делаю… Не сдох и ладно. Ну, я так думаю. Хрен знает, что у неё в голове творится. Да и злится она на меня наверняка. Если б было можно, я бы, конечно, не возвращался… Но я всё равно стараюсь, ну… Он вскинул брови, услышав, как Вадик крутит диск телефона. — …не разочаровывать её. — Алё, Марья Юрьевна? Здрасьте, это Вадик. Да-а, он тут. Да мы погуляли, а на улице холодно стало. А Петя в осенней куртке попёрся, ну мы погреться и зашли. Угу… Да уставший он какой-то и грустный. Может, он у меня на ночь останется? Возвращаться ещё по холодине… Да, конечно, найдётся, где спать. Ага. Спасибо! Ладно, хорошо. Спокойной ночи, тёть Маш! Вадик опустил трубку на рычаг и повернулся к Пете. Крайне довольный собой. — Можешь не возвращаться! — радостно заявил он. — Что, никогда? — Почему никогда? Ну что ты… — Вадик запнулся, заметив его широкую улыбку. — Шутник, бля. Он продемонстрировал внушительный кулак и вернулся к шкафу. За его плечом Петя увидел четыре полки, плотно заставленные кассетами. — Ааа… Вот оно! Вадик включил фильм, перемотал его на начало и удобно устроился на диване рядом с Петей. Поёрзал, глядя по сторонам. — А выключи свет, — попросил он. — Так будет ещё страшнее. — Я тебе пятилетка что ли, чтобы «кинА» испугаться? — спросил Петя, закатив глаза. Но свет выключил. И, где-то через полчаса взял свои слова назад. — Чё, — спросил Вадик шёпотом, — права была мама? Слишком страшно для тебя? Петя так ненавидел его в этот момент. Но и любил тоже, потому что болтовня Вадика хоть чуть-чуть снимала напряжение. — Эта хрень ведь выскочить может из любого угла, — пробормотал Петя. — Да… А представь, каково им там? Они заперты в замкнутом пространстве. И где-то там — эта страшная хуйня. И они все видели, на что она способна… Петя тяжело сглотнул. И вжался в диван. Вадик придвинулся ближе. — Что бы ты делал, если бы оказался там? — Забился бы в угол и ждал смерти. Вадик рассмеялся. Закинул руку на спинку дивана — попытался успокоить, но и не совсем обнял. Позволил сохранить чувство собственного достоинства. — А если бы где-то там были твои друзья? Или просто люди, которым нужна твоя помощь? Петя сам не заметил, как вцепился в штанину Вадика. У него всегда было слишком живое воображение. — Тогда… Тогда я бы попытался помочь, а потом мы ждали бы смерти вместе, — ответил Петя. — Я становлюсь кретином в критических ситуациях. Долго ещё так будет? — Если тебя это утешит, я немного описался в первый раз, когда смотрел. — Да? — Петя повернулся к нему и едва не упёрся носом в щёку, так близко сидел Вадик. — И сколько тебе было лет? — Ну… Восемь или девять. Петя фыркнул. Не утешило. В восемь лет он как-то описался просто так. — Да не так уж мне и страшно, просто напря… И, не договорив, позорно вскрикнул. *** — Можем, конечно, и это посмотреть, — прокомментировал Вадик. Петя дёрнулся и едва не выронил кассету из рук. — Я… Я… Я не понял сначала, что это такое! — промямлил он, жутко залившись краской. Потом сунул кассету Вадику в руки. — Это называется порно. Знаешь, когда люди трахаются. На камеру. Чтобы другие люди смотрели. Это нужно для того, чтобы… — Всё! Хватит! — Петя едва поборол желание зажать уши руками. — Я знаю, что такое порно, необязательно мне читать лекцию. — …чтобы маленькие мальчики могли подрочить и не быть потом такими занозами в жопе. Петя сузил глаза и ткнул Вадика пальцем в грудь. — По тонкому льду ходишь, Вилонов, — предупредил он. — Очень страшно. И что же ты сделаешь? Пошутишь, что я жирный? Намажешь меня зубной пастой, пока я сплю? Вадик закатил глаза и вернул кассету на место. — В ванной задвижка сломалась. Так что предупреждай, если соберёшься себя порадовать, — сказал он, закрывая шкаф. — Ну… Или зови присоединиться. Петю спасло только то, что дальше краснеть было некуда. — А чё, починить западло? — спросил Петя. — Нет, просто люблю, как в жопу ветер дует, когда моюсь, — беззлобно огрызнулся Вадик. — Утром сломалась, а я с тобой весь день пронянчился. Некогда было. — Бедняжка. — Петя поджал губы и склонил голову на бок. — Как же тебе, должно быть, жить тяжело… Ничего из-за меня не успеваешь! Вадик тяжело вздохнул, открыл другой шкаф и бросил в Петю комом постельного белья. Петя почти уснул. Уже чувствовал, как плывёт, но Вадику именно в этот момент вздумалось повернуться набок. — Паучок… — позвал он шёпотом. Петя твёрдо решил не отзываться. Что бы там Вадик ни придумал, это могло подождать до утра. Пальцы скользнули по предплечью и голому плечу. У Пети против воли вырвался вздох. — Паучок. — Что? — спросил он раздражённо. — А ты когда-нибудь с кем-нибудь спал? — С тобой вот пытаюсь уснуть. Но куда уж… Вадик почему-то хихикнул. — Я про другое. Не притворяйся тупым. Пете было что на это ответить… Но он не стал. Может, Вадик скорее отвалит? — Нет, ни с кем, — признался он. Вадик и правда замолчал… На какое-то время. — И порно никогда не смотрел? — Не доводилось. — Ну, хотя бы дрочил? Петя промолчал. Его уже эти вопросы утомили. Вадик не мог поговорить о чём-то другом, раз уж у него язык чесался? — Ого… Что, ни разу? Послать его означало бы признать его правоту. Петя уткнулся носом в подушку и тяжело вздохнул. — Один раз. Когда помельче был. Не понял, что со мной происходит… И так перепугался, что до сих пор как-то не хочется. Вадик надолго замолчал. И Петя хотел было воспользоваться блаженной тишиной, но недооценил его… — Паучок. Я скажу кое-что, а ты пообещай не включать барана? Петя повернулся к нему и рывком сел. Сощурился, уставившись на Вадика. — Какого барана? — Вот этого самого. Которого ты включаешь, когда слышать ничего не хочешь. Петя устало покачал головой. — Ну, валяй. — Может, я всё-таки включу ту кассету? — Зачем? Вадик закинул руки за голову. — Чтобы ты расслабился. А то как комок нервов всякий раз, как услышишь что-нибудь про трах. Девчонок боишься. — Не боюсь я никого! — рыкнул Петя. — Это… Другое вообще! С чего ты взял? Он отполз к стенке и обнял колени. — А что тогда? — Стрёмно рассказывать. — Ты рассказывал мне вещи, которые были ещё стремнее… По твоему мнению. Это было правдой. Петя сложил руки на коленях и опустил голову. — Я… Не только в детстве дрочил. Потом бывало ещё пару раз. И всякий раз оставалось какое-то мерзкое чувство, что даже… Я не знаю. Типа, должно быть хорошо? А я ощущаю себя, как будто кого-то обманул. Как будто не заслужил. Забей, я хуйню несу… Вадик тоже сел. Коснулся его руки. — Разрешишь попробовать помочь? — спросил он. Петя запрокинул голову и упёрся затылком в стену. — Да чё ты пристал? Это не проблема. — А всё-таки? Петя раздражённо вздохнул. — И как ты собрался помочь? Вадик принял это за согласие. Он соскочил с дивана и пошёл к шкафу. — Да ты издеваешься надо мной, что ли? — возмутился Петя, когда Вадик ненадолго включил свет, чтобы найти то, что нужно. Свет он выключил. И на том спасибо. Петя обнял колени и вздохнул. Его мутило. — Не издеваюсь. Просто хочу кое-что тебе сказать. — Ну так говори, чего представление устраивать? — Не могу. Ты к этому ещё не готов. Петя закатил глаза и вообще постарался всячески выразить своё раздражение. Но спроси его — из-за чего он был раздражён, и он не смог бы ответить. — Это всё, конечно, старенькое дерьмо… Боб раньше работал в видеосалоне, таскал мне оттуда всё на свете. Вся коллекция, — Вадик кивнул на шкаф, — это ему спасибо. Вадик включил телевизор и воткнул кассету. На экране на мгновение появилась снятая крупным планом вагина. Вадик перемотал на начало. Долго мотать не пришлось. — Это что, всё, на что тебя хватило? — не удержался Петя. — Да актриса же только раздеться успела. Вадик шикнул на него и пригрозил пультом. — Меня прервали, ясно? — А до конца хоть раз досматривал? — Не помню. Оно идёт больше часа. Звук Вадик вырубил. — Бесит её «Аа-ах, ааа-аааай», — передразнил Вадик. — Если Дашка так делает, значит ей надо куда-нибудь побыстрее смотаться или я её уже достал. Это снова были лишние подробности. Петя с раздражением отметил, что возбуждается от одного только упоминания Даши и секса в одном предложении. — И что я должен делать? — спросил он. Вышло вызывающе. Но Вадик только пожал плечами, даже не поворачиваясь к нему. — Да что захочешь. А я, с твоего позволения, стесняться не буду… Петя уставился на него округлившимися глазами. Он что, собирается… И вот опять, Петя оказался в той же ситуации, как и на новый год. Всё внутри кричало ему уходить. А он остался. Попытался сосредоточиться на видео, чтобы не пялиться на Вадика. Фильм был старым, годов восьмидесятых. Качество было соответствующим. Да и смешно смотрелась актриса — грудастая блондинка в ярком трико. По сюжету на тренировке в фитнес-клубе она плохо себя почувствовала и ушла в раздевалку. И там решила зачем-то раздеться. Полностью. В этот момент её усатый тренер пришёл, видимо, её проведать. — Да бред, ему нельзя в женскую раздевалку, на то она и женская, — сказал Петя вслух. Вадик цыкнул на него и махнул в его сторону левой рукой. Правая была где-то вне поля зрения Пети, и тот покраснел. Снова перевёл взгляд на экран, где тренер вовсю проверял самочувствие блондинки, трогая её за грудь. Вся эта прелюдия выглядела смешно и нелепо. Неужели Вадику нравилось? Петя не удержался и вновь на него посмотрел. Но со своей позиции он видел только часть его щеки. И локоть. Двигающийся медленно и размеренно. Вадик упёрся свободной ладонью в диван позади себя, и Пете стало видно чуть больше. Не то чтобы он просил об этом… Усач на экране уже нагнул блондинку. Неудобно ей, наверное, вот так — почти вниз головой. Хотя, может заплатили много. Интересно, сколько вообще платят порноактёрам? Может, вполне себе вариант будущей профессии? Петя посмотрел на бугрящуюся мышцами спину усача. И на его член, толщиной почти в руку. Ещё бы кто его взял в бизнес. Разве что на место блондинки — нацепить парик и вперёд. Сзади непонятно будет. Вадик правду как-то раз сказал, жопа у него выпирала — была круглой, как у девочки. Петя как раз подсчитывал в уме свой будущий заработок и сколько придётся торговать задницей, чтобы купить себе милый домик где-нибудь на море, когда тишину разрезал едва слышный вздох. Вадик. Петя не мог вот так — как он. Абстрагироваться от всего. Сосредоточиться на себе. Да и дурацкое порно… Ну оно ведь было смешным и ни капли не сексуальным. Насквозь наигранное и фальшивое, и ни трясущаяся силиконовая грудь девчонки, ни хлопающие о её зад здоровенные яйца на нужный лад не настраивали. Может, это с ним что-то не так? Да нет же. Его собственные фантазии были очень даже хороши. Петя перестал смотреть в экран, когда в раздевалке появился новый персонаж — ревнивый муж. И наконец догадался. Вадику тоже было плевать, что там происходит. Это всё — только декорации. Он был в своей голове. Интересно, о чём он думал? Вадик запрокинул голову. Его шея напряглась. Всё тело сотрясалось от быстрых рваных движений. Губы пересохли. Петя прошёлся по ним кончиком языка, но во рту тоже было сухо — Петя и не заметил, как его приоткрыл. Волосы Вадика прилипли ко лбу и щекам. Он ловил губами воздух. И всё равно задыхался. Петя слышал это. И не мог выкинуть из головы. Рука опустилась между ног. Петя не стал ничего делать. Просто позволил ладони покоиться там. Может быть, он задумался и непроизвольно прошёлся пальцами по эрекции. Может быть, задумался ещё сильнее и… Вадик кончил. Беззвучно. И всё ещё продолжая сотрясаться всем телом. Но Петя почему-то точно знал, что кончил. У него самого рука уже была в трусах. И повторяла недавний темп Вадика. Петя дёрнулся было смущённо… Но не остановился. Разве не для этого всё было задумано? Вадик даже обеспечил ему некую приватность. Не пытался повернуться. И не говорил с ним. Только выгнул спину, приподнимая таз. Петя увидел алую головку, прижатую к его животу. Всё остальное Вадик ещё закрывал рукой. Он тяжело дышал. И его дыхание заглушало вырывавшиеся у Пети звуки. Было очень жарко. Внутри. Снаружи. Он уже и забыл… Должно было быть так жарко или это… Вадик обернулся и посмотрел прямо на него. Петя отдёрнул руку, попавшийся на горяченьком. Губы Вадика сложились в букву «О». — Не… Не останавливайся, — сказал он хрипло. Подполз ближе и коснулся Петиной щеки левой рукой. — Всё нормально. Нечего стыдиться. Петя кивнул, глядя ему в глаза. Ему и самому хотелось… Вадик обжигал. Петя чувствовал, что его переполняет чем-то невысказанным, необъяснимым. Он отвёл взгляд в сторону и наткнулся на порно. Хотел было раздражённо отвернуться, но что-то… Что-то странное происходило на экране. Пока Вадик кончал, ревнивый муж уже проглотил свою ревность. И теперь они с усачём стояли по разные стороны скамейки, а блондинка была между ними. Муж трахал её со спины. И с каждым толчком она всё глубже насаживалась ртом на усача. Тот опустил ладонь ей на затылок. И вдруг согнулся, наклоняясь вперёд. Почти одновременно муж тоже подался вперёд. Они случайно столкнулись носами и рассмеялись. Неловко рассмеялись. Петя выгнулся. Вадик всё ещё держал его и не смотрел на экран. Не видел того, что видел он. Вот это… Это было настоящим. Петя не мог сказать, по каким критериям он это определил… Но когда усач и муж поцеловались, это показалось ему интимнее чем всё, что до этого происходило в фильме. Петя зажмурился. Кадр всё ещё стоял у него перед глазами. Он вздрогнул. А потом ещё раз. Приближаясь к пику. Вадик притянул его ближе и прислонился щекой к его лбу. Петя всхлипнул и уткнулся носом в его шею. Вдыхая крепкий запах пота, секса и — едва уловимый — земляничного мыла. — Ты, наверное, лучший человек за всю мою жизнь, — зашептал вдруг Вадик. — Никто никогда не относился ко мне так… так хорошо. Никто не терпел мои психи, никто не пытался понять, узнать меня лучше. И ведь это не только я, правда? Ты такой добрый, ласковый и любящий Паучишка. Никого не обижаешь и сам не обижаешься. И приносишь с собой свет, куда бы ты ни шёл… — Вадик… — всхлипнул он в ответ. То ли, чтобы остановить. То ли, чтобы сказать ему что-то… Но Вадик проигнорировал его попытку. Зарылся пальцами в волосы на Петином затылке. — Ты умный и смелый. И такой милый. Только, пожалуйста… — Вадик коснулся губами его лба. — Пожалуйста, Паучок. Не думай, что ты не достоин того, чтобы тебе было хорошо… Потому что это не так. И я сам бы многое отдал, чтобы тебе было хорошо. Понимаешь? И отдам. И отдам… Несколько мгновений тишину нарушало только их дыхание. Петя чувствовал, как по щекам текут слёзы. — Ты мне веришь? — спросил Вадик. И Петя успел пискнуть «да», прежде чем сперма брызнула на ладонь. Вадик держал его, шепча что-то неразборчивое. Петя дрожал и всхлипывал в его руках, переживая самый яркий за свою жизнь оргазм. Такой, что в глазах потемнело. И Вадик не давал ему упасть, пока это продолжалось. — Я первый в душ! — заявил Вадик, когда они отдышались и расползлись по разные стороны дивана. Петя слетел с дивана и погнался за ним, потому что ему тоже было надо! Но Вадик успел захлопнуть дверь перед самым его носом. Петя дёрнул дверь на себя, вспомнив про сломанную задвижку. И едва не впечатался носом в выставленную ладонь. Пригляделся. И отскочил на полшага назад. — Вот так, — засмеялся Вадик. — Будешь выпендриваться, и это окажется на твоей смазливой мордахе. Петя показал ему язык и ушёл на кухню. Там он смыл сперму с руки, застирал пятна, оставшиеся на одежде. А этого добра оказалось много. Может, и на постель попало… Возвращаться и проверять Петя не стал. Он закутался в куртку, нашёл где-то тапочки и, как был, в трусах, пошёл курить. Замёрз сразу же. Но не уходил, пока не хлопнула дверь и Вадик не ушёл в зал. Петя сразу же занял ванную. Немного согрелся, постояв под тёплой водой. Когда он вернулся в зал, Вадик уже спал. Или делал вид, что спал. Испачканная простыня валялась на полу, а расстелил Вадик свежую. Петя осторожно перебрался через него на своё место, натянул одеяло до подбородка, закрыл глаза и сразу же отрубился.