Маленький принц и его бледная принцесса

      Все началось через сорок минут; девушка почувствовала лёгкое головокружение, покалывание в пальцах рук и лёгкость в теле; она будто бы превратилась в птицу и говова была летать. Рома же улыбался, он быстро ходил по комнате от окна к двери, разминал шею и с улыбкой поглядывал на Полину, понимая, что она потихоньку входит. Энергии в парне было два вагона и маленькая тележка, он хотел уже действия, танцев, музыки, от которой мозг взорвется, и секса. Каждая клетка тела требовала этого. Колеса были хорошими, Рома не врал, иначе зачем все это?       — Ром, я сейчас или наизнанку вывернусь, или сдохну, — тихо произнесла девушка и начала гладить виски. Она сильно жмурила глаза, а колени дрожали. Англичанин лишь усмехнулся и поднял ее с кровати, беря подбородок в объятия своих ладоней. Ее глаза уже были покрыты пленкой наркоты, взгляд бегал с предмета на предмет, нигде не останавливаясь.       — По непривычки. Тошнит?       — Нет. Все дрожит внутри, как будто из тела сейчас выйду, хочется бежать или летать, что-нибудь быстрого, чтобы дух захватило до смерти, — борматала Полина, смотря в глаза Ромы. Ее руки бегали по плечам парня то сжимая, то поглаживая.       — Пойдем. — Сащеко открыл дверь и они влились в толпу уже бессознательных людей, которые тёрлись друг от друга и дёргали телами в такт музыки. Если некоторые напоминали просто объебавшихся, то другие — конвульсии больных. Полина улыбалась, она крепко держала Рому и начала танцевать, смеяться и прыгать от сильного прилива энергии. И музыка, и место, и люди вокруг — все стало вдруг таким приятным, всех хотелось обнять, почувствовать.       Англичанин кайфовал от всего, мир перестал быть серым и мрачным, появлялось желание жить, жить так всегда.       — Рома, ты такой хороший, — протянула девушка и приобняла парня.       Так продолжалось до самого утра, пока первые лучи солнца не прошли в квартиру сквозь открытый балкон. Соседи уже начали стучать по трубам, но компании было на это все равно. Или так казалось Англичанину и Полине, что уже почти вплотную друг к другу прыгали и махали руками. Все прикосновения были словно электрическими импульсами, голова была чиста от мыслей, будто вышел в открытый космос без скафандра.       Рома целует плечи подруги, отчего та охает и прогибается в спине; парень продолжает поцелуи вверх по шеи, кусает под подбородком у уха, слегка оттягивая кожу. Его сухие губы касаются буквально каждого участка лица Полины и наконец останавливаются на ее пухлых покусанных губах. Рома целует аккуратно, будто боясь ее спугнуть. Девушка уверенно отвечает и зарывается руками в волосы Сащеко, а после углубляет поцелуй и радостно смеется, пока по наитию пятиться назад, в ту комнату, где они приняли. Чуть не споткнувшись у самой двери, паре пришлось отстраниться, чтобы обойти спящего клубком человека и уже надолго запереться.       Рома снимает с себя футболку, кидая ее далеко в угол комнаты; обратно притягивает к себе Полину и возобновляет поцелуй, укладывая девушку на кровать, нависая сверху. Тело горело, а все удовольствие ударяло сразу в мозг, заставляя ещё больше желать человека напротив. Майстренко гладит худую грудь парня, опускается вниз, сжимает его бока. Рома улыбается и снимает с подруги и майку, и лифчик сразу; Сащеко нежно прикасается губами к розовым острым соскам, лаская языком, от чего девушка стонет и прогибается в пояснице. Руки парня в это время расстёгивает джинсы Полины и стягивают их с ровной блестящей кожи.       — Ром… — на выходе выговаривает Майстренко. — Ром, я…       — Хорошо, не бойся, тебе будет ещё приятнее, чем от колес. — тонкие пальцы Сащеко пробираются через белье Полины и проводят по клитору, вверх-вниз, играют, пока, после поцелуя, не он опускается губами к ней между ног и не втягивает ее половые губы своими губами. Ловкий язык Ромы уверенно скользил по девичьей промежности, ласкал ее, и девушка елозила по кровати, сжимая в кулаки простынь, постанывая. Все внутри бурлило, взрывалось, будто супернова, и снова загоралось, усиливая наслаждение. Ничто сейчас не имело значения, кроме них двоих в этом месте; только расширяющиеся зрачки, быстро сокращающиеся сердца. Рома мучал подругу, поднимал на нее глаза, видел, как она стонет и жмуриться от его действий.       В штанах у Сащеко член уже налился кровью, и болезненно тёрся о ткань штанов. Уже невозможно было терпеть, воздух нагрелся и кружил голову от духоты. Англичанин скидывает штаны и берет руку девушки, кладет ее на свой стоящий член. Полина отводит глаза, но следует за рукой парня, повторяя за ним. Он целует ее, и гладит по щеке, пока Майстренко неуверенно скользит маленькой ладошкой по плоти Ромы.       Закончив с этим, Сащеко нависает над подругой, нежно целует ее губы и входит в Полину; она вскрикивает и крепко вцепляется ногтями в его плечи. Не давая привыкнуть, Рома двигается дальше, почти на половину; из глаз девушки идут слезы, он кусает ключицу Сащеко и стонет.       — Рома…       — Тсс, малышка, не плачь, — шепчет Англичанин. Она тяжело дышит и сокращает мышцы, сужаясь, но Рома не даёт ей этого сделать плотнее, и входит до конца. Полина кричит, а Сащеко целует ее, поднимает за подбородок и грубо кусает ее губы, гладит грудь и шепчет всякую пошлую мысль, что приходит к нему. Парень начинает двигаться, сначала медленно, но скоро его разум затуманивается диким желанием и он сильнее входит в Полину, резче и быстрее. Боль Майстренко постепенно уходит, а на смену ей приходит приятное чувство, которое становилось все больше и больше, внизу пульсирует и дрожит, удовольствие заполняет девушку и она громче стонет на каждый толчок Ромы. Вокруг и внутри будто расходилась молния, ударяя во все рецепторы наслаждение точно в цель. Сащеко перестал сдерживать себя и уже вдалбливал худое тело девушки в кровать. Нейромедиаторы успевали только рождаться, чтобы тут же сразу сгореть.       — Рома, Ром, я сейчас… — стонет Полина, и целует парня, а после кончает, что сразу понимает Англичанин и ускоряется в ней, присоединятся рукой к клитору подруги. Она громко стонет, снова возбуждаясь и двигаясь навстречу. Движения уже хаотичные, резкие и грубые, Сащеко чувствует приближающийся финал и выходит из Полины, продолжает скольжение своей рукой и со стоном кончает на живот Майстренко. Она лежит, уткнувшись взглядом в потолок и отходит от прошедших чувств и ощущений. Рома ложится рядом, притягивает Полину к себе за тощие плечи и целует в шею, привлекая ее внимание.       — Теперь давай отдохнем, день будет не лучшим, но не волнуйся, у меня есть кое-что другое, — улыбаясь, говорит Сащеко, вытягивая из-под их тел одеяло.       — Рома, я люблю тебя, люблю этот мир, — воодушевленно отвечает Майстренко и утыкается носом в грудь парня.       — Да-да, я тебя тоже, засыпай, малышка.