Ведьма на моем этаже

Между тем, автор спешит извиниться: он побежал впереди паровоза и позабыл, что не рассказал, чем же закончилась та история с ребенком, с которой мы начали. Вернее, чем закончилась она известно - ночными кошмарами бедного нашего героя, а как она протекала, честно сказать, не так уж и важно для нас, но мы обязаны упомянуть. Квартира Фионы, аккуратная и уютная, заставленная всякими странными штучками вроде охапками сушившихся на кухне трав и кореньев, встретила пришельцев теплом и запахом каких-то полевых цветов, стоявших в вазе в гостинной. Вся обстановка удивительным образом располагала к спокойствию, несмотря на свою разношерстность ( в одном углу висел небольшой ковер, в другом стоял грамофон, в третьем - отличный новенький телевизор, а в четвертом - небольшой ноутбук). Вся за исключением жуткого вида чучела совы, сидевшего на книжном шкафу и будто наблюдавшего за каждым шагом чужаков. От одного взгляда на эту жертву охотнического азарта у мужчины пробежал холодок по спине и самую малость пересохло во рту. И это послужило причиной неосмотрительного согласия клерка на предложенную и ему чашечку чая. Но какой это был чай! Зеленый, с васильками, сушеной малиной, перечной мятой, еще бог знает какими растениямии и еле уловимым медовым ароматом, в небольшой чашечке из тонкого фарфора он воплощал в себе все самые заветные мечты любого чаемана. И хоть Клерк обычно предпочитал крепкий, бодрящий кофе любым другим напиткам, этот чай затмивал все другое, что он пил в своей жизни. Разговаривала с гостями Фиона одинаково просто и дружелюбно и это вводило клерка в некоторое замешательство: то ли она относилась к ребенку как ко взрослому, то ли она с ним, с Клерком, обращалась как с дитем. Причем за все время беседы колдунья не произнесла ни одной зловещей фразы, если не считать пары ее как будто бы неуместных ремарок, ни одного проклятья, за исключением обещания хорошенько отшлепать малыша, если он снова будет капризничать, и вообще не сделала ничего подозрительнее обычного. Только чудесное и очаровательно скользило в каждом ее жесте. И с каждым таким вот жестом, с каждой такой чудной улыбкой все настороженней, недоверчивей становился клерк, все больше всяческих противоречивых сомнений роилось у него в мозгу, все чаще ему мерещилось какое-то чародейство во всем окружающем. За медовым пирожным, волшебным чаем и собственными раздумьями он и не заметил, как Фиона, выпытавшая родительский телефон у скандального карапуза, успела связаться с отчим домом сорванца и сообщить о его похождениях в течении последнего часа. Лишь с мелодичным чириканьем дверного звонка Клерк сообразил, что угомонившегося ребенка пора бы вернуть.