***
Яркое солнце слепит глаза, около небольшой церквушки играют приютские дети. Они бегают друг за другом, играя в догонялки, плетут венки из разноцветных полевых цветов, прыгают через веревочку и радостно смеются. В компанию мальчишек, играющих в догонялки, затесалась нескладная щуплая девчушка лет десяти. Ее рыжие волосы полыхают на солнце и развеваются от теплого летнего ветерка. Девочка бежит за светловолосым мальчиком, но никак не может его догнать. Она спотыкается и падает, но быстро поднимается, обиженно вытирая нос грязной ладошкой. В уголках глаз ее скопились слезы, но она быстро-быстро моргает и мотает головой – не хватало еще разреветься перед мальчишками, вот еще. Мальчики продолжают бегать, не обращая на нее внимания, и она громко всхлипывает, топая ножкой. - Вы снова меня бросили! – она возмущенно кричит и всплескивает руками. – Мел! Светловолосый мальчик останавливается и оборачивается, виновато смотря ей в глаза. Он заигрался и совсем про нее забыл, хотя еще давным-давно пообещал никогда не бросать. Он подходит к ней, оставляя приятелей, и рукавом вытирает испачканное лицо девочки. Она задорно улыбается и лукаво сощуривается, наклоняя голову набок. - Мелиодас подкаблучник! - Тили-тили тесто, жених и невеста! - Променял друзей на юбку! Мальчишки беззлобно кричат им всякие гадости и убегают, продолжая прерванную игру. Девочка улыбается и счастливо смеется, убирая за ухо выбившуюся из небрежной косы прядь. Мальчик смотрит на нее, следит за каждым движением маленьких пальчиков и тоже улыбается. Он хватает ее за руку и бежит вперед, так быстро, как только может. Изумрудные глаза лучатся весельем, девочка за его спиной хохочет и просит подождать, но он все бежит и бежит по бескрайнему полю, подставляя светлую макушку палящему солнцу.***
Детям лет по двенадцать. Сегодня они ждут очень важного гостя, так что девочка с самого утра прихорашивается, а мальчик ходит за ней по пятам и улыбается. Они оба вытянулись и теперь похожи на угловатых подростков. У девочки длинные руки и ноги, и совершенно не растет грудь, из-за чего она очень комплектует. У других девочек уже складываются плавные изгибы тела, они постепенно превращаются в прекрасных девушек, и только рыжая выглядит неоперившимся птенцом на их фоне. Она носит длинные юбки и старается скрыть угловатое тело, натягивая рукава и поднимая ворот. Мелиодас на это только фыркает. Он вовсе не смотрит на других девчонок, и ему совсем не важно, как выглядит его собственная. Он, конечно, не говорит ей так, но все вокруг это знают. Все, кажется, кроме нее самой. - Наконец-то сегодня придет сестренка Эли! – девочка кружится и подпрыгивает, хлопая в ладоши. Она очень соскучилась по девушке и никак не может дождаться встречи с ней. Мелиодас молчит и улыбается, наблюдая за девочкой. Он тоже соскучился по названной сестре, но еще больше он соскучился по рыжему лучику счастья, кружащему сейчас по комнате. Девочка оступается и падает, но он подхватывает ее и крепко прижимает к себе. Убирает непослушную прядку с ее лица и ловит недоуменный взгляд черных глаз. - Юва, Мел! – в комнату влетает Сара – черноволосый девятилетний бесенок – и кричит, делая большие глаза. – Красавица пришла! Девочка отпрыгивает и смущенно приглаживает подол длинного платья, а после радостно восклицает и со всех ног бежит на улицу. Мелиодас медленно следует за ней, трепля Сару по волосам. Он улыбается и убирает руки в карманы, задорно прыгая по лестнице. Юва и Эли уже вовсю обнимаются, и он налетает на них, сжимая в объятиях сразу обеих. Гостья охает и гладит его по голове, а рыжая тычет под ребра пальцем и щелкает по лбу. Юва показывает ему язык и задорно жмурится, а Эли укоризненно качает головой. Мелиодас не обижается, на Юву он просто не умеет обижаться, и только дает девочке ответный щелбан.***
- Сестренка Эли, ты кого-нибудь любишь? – Юва задумчиво мотает головой. Они все втроем сидят в поле прямо на земле. Юва и Эли плетут венки, а Мелиодас смотрит заинтересованно, то и дело проходясь вокруг в поисках цветка покрасивее. - Я люблю своего отца и сестер, и… – Эли улыбается, смотря на чистое небо. - Да я не о том! – перебивает ее рыжая и придвигается ближе, заговорщически шепча. – Я имею в виду мужчину. Юве тринадцать, и она все еще нескладный подросток. Но другие девочки уже рассказывают, как им нравится какой-нибудь красивый мальчик, и Юве нестерпимо любопытно, как это. - Ты не дала мне договорить, егоза, – Элизабет смеется и треплет девочку по волосам, – я люблю своего мужа. - Ты замужем? – обиженно переспрашивает рыжая. – Ты никогда не говорила. Кто он? Мелиодас, заинтересованный разговором, подходит ближе, сжимая охапку полевых цветов. Юва придвигается к Элизабет близко-близко, так, что последняя чувствует ее дыхание на своей щеке. - Хендриксен, – девушка мечтательно улыбается, – я же рассказывала о нем. - Что? – Юва кричит и вскакивает, роняя почти законченный венок. – Он же злодей! Элизабет смотрит на нее недоуменно и слегка виновато, крепко сжимая в пальцах цветы. Мелиодас вздыхает и наклоняется, чтобы поднять венок, и нахлобучивает его на голову рыжей. - Глупая, – бубнит он, – ты чем слушала? Хендриксен хороший, просто на него повлияли плохие демоны. Юва тушуется и плюхается на землю, стягивая венок и прикрывая им глаза. Мелиодас садится рядом и начинает разбирать принесенный ворох разноцветных цветов. - Да, – Элизабет мечтательно улыбается, возводя глаза к небу, – Хенди хороший. Юва заливисто смеется и пихает девушку в бок. Она думает, что любовь – это, наверное, чертовски интересно. Ей обязательно стоит попробовать.***
Юве пятнадцать, и из гадкого утенка она превратилась в прекрасного лебедя. Тело приобрело плавные изгибы, наконец наметилась груди, и на девушку стали обращать внимание. Она же как будто ничего не замечает, продолжая вести себя как озорной мальчишка и игнорируя девчачьи перешептывания и мальчишеские взгляды. Мелиодас ходит за ней по пятам, одним хмурым взглядом отгоняя потенциальных кавалеров. Монахини посмеиваются, наблюдая за ними, и иногда весело подбадривают блондина. Он задорно им подмигивает в ответ и тут же оборачивается на исчезнувшую неизвестно куда Юву. Она находится в компании мальчишек постарше, они весело смеются, но, завидев хмурого Мелиодаса, ретируются. Юва недоуменно провожает их взглядом и осуждающе глядит на блондина. Он же молча берет ее за руку и ведет на улицу. - Сестренка Эли приехала, – бурчит он себе под нос. Юва не понимает, с чего вдруг лучший друг вздумал обижаться на нее, но обижается в ответ и деланно громко сопит. Мелиодас улыбается и сжимает ее ладонь чуть крепче. - Сестренка Эли! – Юва бежит со всех ног и обнимает женщину, утыкаясь ей в грудь. – И сестрица Элейн тоже здесь! Неподалеку стоят двое: девочка-фея с огромными сверкающими крыльями и высокий светловолосый человек. Фея смущенно улыбается и приветствует ребят, а человек, ссутулившись, ухмыляется и отпускает пару неприличных шуточек. Юва, наобнимавшись с принцессой, подскакивает к ним и обнимает сначала Элейн, а потом виснет на шее блондина. - Привет, Бан. – Мелиодас смотрит немного ревниво и подходит ближе, стукаясь с бессмертным кулаками. - Слеза-а-ай, егоза, – Бан щелкает Юву по лбу и ставит на землю, – гляди ты, совсем большая стала. Он треплет счастливо смеющуюся девочку по волосам и улыбается, скрывая печаль в глубине глаз. Элейн трогает его за руку и копирует улыбку, а после задорно подмигивает, взмывая в воздух. Элизабет смотрит на них издалека, пока Юва не машет ей рукой. В уголках глаз принцессы скопились слезы, и она моргает и натягивает неловкую улыбку, прежде чем подойти ближе. Мелиодас смотрит на нее серьезно, словно сканирует взглядом изумрудных глаз, и поднимает бровь, безмолвно спрашивая, все ли в порядке. Элизабет кивает, пряча покрасневшие глаза. Иногда она думает, что это тот самый Мелиодас, что он все-все помнит. Но он никогда не скажет ей об этом, будь даже это так, поэтому женщина не спрашивает, а только приходит раз за разом и снова и снова улыбается, видя счастливых детей.***
Юва и Мелиодас сидят плечом к плечу, оперевшись друг о друга, погруженные каждый в свою книгу. Они сидят на полу под самым окном и ловят последние лучики заходящего солнца. Юва не отрывается от исписанных страниц, а Мелиодас то и дело поглядывает на сосредоточенную девушку. Он смотрит на рыжие ресницы, прикрывающие угольные глаза, на россыпь веснушек на светлых щеках, на огненные пряди, выбившиеся из косы, на тонкие пальцы, бережно переворачивающие страницы. Мелиодас не замечает, когда совсем перестает заглядывать в книгу, и только смотрит и смотрит на Юву, впитывая каждое ее движение. Он хочет зарыться пальцами в густые волосы, прижать как можно ближе к себе такое желанное тело и целовать так долго, пока губы не начнут болеть. Но он может только смотреть, и он смотрит, сглатывая вязкую слюну и до боли сжимая кулаки. - Эй, Мел, – неожиданно шепчет Юва, не отрываясь от книги, – можно я выйду за тебя замуж? Мелиодас потерянно смотрит в одну точку, Юва тоже не двигается и больше ничего не говорит. Парень свистяще выдыхает и на мгновение прикрывает глаза. - Дура, – бурчит он и отворачивается, пряча порозовевшие щеки, – это я должен спрашивать. Юва смотрит на него недоуменно, часто-часто моргает и краснеет с ног до головы.***
Юва замечает, как девочки смотрят на Мелиодаса. Она хмурится, глядя как они перешептываются и хихикают, крепко хватает блондина за руку и тянет за собой. Она громко топает, выражая свое возмущение, и совершенно не слышит довольного смешка позади. Мелиодас улыбается, перехватывая ее ладонь, и переплетает пальцы. Он вырывается вперед, и теперь он ведет ее за собой. Сестра Серера фыркает, провожая их взглядом, и шутливо журит хихикающих девчонок. Мелиодас и Юва почти бегут, перепрыгивая через ступеньки. Блондин тянет девушку на улицу, в поле, и там кружит, подхватывая на руки, и сжимает в объятиях. Юва хохочет, зарываясь пальцами в золото волос, и млеет, когда теплые шершавые губы целуют ее щеки. Мелиодас обцеловывает ее лицо: веки, нос, щеки, он целует даже уши, щекоча дыханием и вызывая табун мурашек. Юва подставляется под поцелуи, как под лучики ласкового солнышка, и целует в ответ. Она готова отдать всю себя, но она и так целиком и полностью его. Они были вместе всегда и, Юва уверена, останутся вместе навсегда. Они словно две половинки единого целого, и девушка не может даже представить жизни без Мелиодаса. Она обхватывает его за шею, углубляя поцелуй, и больше ни о чем не думает.***
Они снова сбегают. Точнее бежит Юва, а Мелиодас, как верный пес, не отходит от нее ни на шаг, сжимая маленькую ладошку. Юва несется через поле и заливисто хохочет. Она бежит быстро, но все равно слишком медленно даже для девчонки, так что Мелиодас легко обгоняет ее, подхватывает на руки и отфыркивается от несильных тычков. Юва хохочет громче, явно довольная положением, и повизгивает, уткнувшись носом парню в шею. Мелиодас слегка подбрасывает ее, и девушка в отместку кусает его за ухо. Они добегают до леса. Мелиодас ни капельки не запыхался, и Юва ему завидует, потому что сама бы на его месте уже упала замертво. Она хочет спуститься, но парень только крепче прижимает ее к себе и растягивает губы в довольной слегка лукавой улыбке. Они идут вглубь леса и выходят на небольшую полянку, заполненную солнечным светом. На поляне сидит девочка-великан, а вокруг нее летает фея с невероятно красивыми огромными крыльями. Сам мальчик-фея одет в обычную одежду, но крылья, едва ли не в три раза больше него самого, притягивают восхищенный взгляд. Они переливаются на солнце всеми цветами радуги и, кажется, вспыхивают совершенно невозможными оттенками. Мальчик следит за взглядом великанши и подлетает ближе, плавно опускаясь на землю. Юва спрыгивает с рук Мелиодаса и кидается обниматься. Мальчик смотрит на парня слегка виновато и ласково гладит девушку по волосам. Юва жмурится, втягивая носом приятный запах, и слегка раскачивается из стороны в сторону. - Как же я по вам соскучилась! – она подпрыгивает и хлопает в ладоши. Мелиодас снова подхватывает ее на руки, когда она едва не падает, споткнувшись о выступающий из земли корень. Юва краснеет и обиженно бурчит, ероша блондинистые волосы. Великанша кладет на землю раскрытую ладонь, и парень легко на нее вспрыгивает. Юва снова вспоминает свою неуклюжесть, она бы точно навернулась. Девочка медленно поднимает ладонь на уровень своего лица; ее щеки слегка порозовели, так что она стыдливо прикрывает их хвостиками. Мальчик-фея взлетает и оказывается совсем рядом с ее щекой. - Привет, Диана, Кинг! – Юва задорно машет руками и хихикает от собственной глупости. Мелиодас улыбается и слегка склоняет голову в приветствии, поглядывая на вертящуюся в его руках Юву. Девчонки шепчутся о чем-то своем, то и дело поглядывая на парней, и хихикают, краснея. Мелиодас и Кинг разговаривают серьезно, но улыбаются, когда слышат очередной взрыв хохота. Солнце постепенно садится, окрашивая поляну в рыжий. Диана учит Юву танцевать, и они обе, закрыв глаза, плавно перемещаются по траве. Мелиодас смотрит, затаив дыхание, и не может отвести взгляд от развевающихся огненных прядей, от тонких белоснежных запястий, и от босых ступней и лодыжек, мелькающих под длинным подолом. - Вас не будут ругать, если вы поздно вернетесь? – Кинг смотрит в сторону, пряча блеск в глазах. Вечер давно закончился, и темная ночь опустилась на землю. Тени стали совсем длинными, редкие первые звездочки начали зажигаться на небе. Мелиодас оборачивается и чертыхается. Он зовет Юву, быстро прощается с друзьями и, подхватив девушку на руки, бежит изо всех сил. Юва, перевалившись через его плечо, машет рукой. Кинг и Диана машут в ответ и переглядываются, улыбаясь.***
Они на цыпочках крадутся по темным коридорам приюта. Дети давно уже спят, но это не касается строгих монахинь. Если они наткнутся на сестру Сереру или сестру Милу, ничего страшного не случится. Монахини просто пожурят их, поулыбаются и отправят по постелям. Однако если им на пути попадется матушка Жозефина, мать-настоятельница и настоящая старая стерва – беды не миновать. Как назло старая половица громко скрипит, и Юва замирает с поднятой ногой, закусив губу. Сейчас бы быстренько перебежать, ведь до комнат осталась всего пара метров, но за соседней дверью слышится возня. Полоска света расширяется, и на пороге оказывается матушка Жозефина. Юва про себя ругается и крепче цепляется за руку Мелиодаса. Он же спокойно смотрит на воспитательницу и медленно задвигает девушку себе за спину. Женщина сверлит нарушителей гневным взглядом и, словно решив, что с ними делать, зовет Сереру. За ней, испуганно смотря в пол, появляется и сестра Мила. Она сочувствующе смотрит на детей, но молчит и только вздрагивает всем телом, когда говорит настоятельница. Жозефина обращается исключительно к Юве, напрочь игнорируя сверлящего ее взглядом Мелиодаса. - Как вы можете позволять себе такое поведение, – матушка всплескивает руками и качает головой. – Я понимаю, мальчики, для них инстинкты превыше всего, но ты девочка, Юва, и должна следить за своими действиями. Матушка замолкает и наслаждается вспыхнувшим в черных глазах страхом. Она потирает руки, подзывает Сереру ближе и шепчет ей на ухо так, чтобы все слышали: - Двадцати ударов розгами должно хватить, чтобы подобные мысли больше не появлялись в юной очаровательной головке. Сестра Серера бледнеет, Мила за ее спиной всхлипывает. Юва застывает на месте, от ужаса не в силах пошевелиться. Мелиодас крепче сжимает ее ладонь и делает шаг вперед. - Это я виноват, матушка Жозефина, – он совершенно серьезен, но сжимает зубы до скрипа. – Юва не хотела идти, но я ее заставил. Так что наказывайте меня, а не ее. Несколько лет назад они так же попались матушке Жозефине. Ничего не подозревающего Мелиодаса отправили в комнату, а Юву увели «на воспитательную беседу». Она вернулась заплаканная и с окровавленной спиной и слегла на несколько дней с лихорадкой. Мелиодас тогда, скрипя зубами и сжимая в ярости кулаки, поклялся себе, что никогда не допустит, чтобы его девочке делали больно. И вот теперь он сжимает дрожащую ладошку и клянется, что убьет эту мерзкую тетку, если Юва снова будет плакать из-за нее. - Хорошо, – Жозефина улыбается притворно ласково, – но если издашь хотя бы один звук, Юва получит все двадцать ударов. Жозефина, кажется, получает удовольствие от слез, застывших в девичьих глазах, и от отчаянного вскрика Милы, и от сдавленного шипения Сереры. - Хорошо, – вторит Мелиодас и ласково улыбается бледной как мел девушке. Он защитит ее во что бы то ни стало, даже если для этого придется пожертвовать собственной жизнью.***
- Ты дурак! – восклицает Юва и утирает выступившие слезы. Мелиодас лежит на кровати, сверкая изуродованной спиной, и сдавленно смеется. Юва бережно обрабатывает его раны и ругается. На него, на себя, на Жозефину и всех остальных. Потому что она чертовски напугана, и руки до сих пор трясутся, отчего Мелиодас периодически шипит сквозь сжатые зубы. - Давай сбежим, – он хватает девушку за руку и прижимает ее ладонь к губам. - Какое сбежим, ты весь изранен! – возмущается рыжая и едва заметно розовеет. Она вырывает руку и принимается дальше обрабатывать кровавые борозды. - Да не прямо сейчас же, дурочка, – смеется Мелиодас и ойкает, – когда вся эта красота заживет. - И что мы будем делать? – Юва бурчит, но Мелиодас видит, что идея пришлась ей по вкусу. - Путешествовать? – парень не уверен, но лично ему осточертело сидеть на одном месте. Юва широко улыбается и мечтательно хихикает, и никакого другого подтверждения согласия Мелиодасу не нужно. Он подхватывает ее смех и совершенно забывает обо всем, растворяясь в улыбке любимой девушки.***
Раны на спине Мелиодаса заживают долго, но уже через пару недель он заявляет, что полностью здоров и готов делать ноги. Юва ругает его, но гораздо большее воздействие имеют ее плохо скрываемые слезы. Они появляются всякий раз, когда девушка видит незаживающие рубцы и натянутую сквозь боль улыбку, и когда мимо проходит матушка Жозефина. Тогда Юва стискивает кулаки изо всех сил и отводит полный бессильной ярости взгляд, глотая злые слезы. Мелиодас берет ее руку, аккуратно разжимает побелевшие пальцы и целует каждый, прежде чем заглянуть в угольные глаза. Он смотрит пронзительно серьезно, без слов заявляя, что с ним все в порядке. - Если бы ты была на моем месте, я бы себя никогда не простил, – заявляет он как будто между делом. Он смотрит в сторону, потому что больше не хочет видеть печаль и затаенную злобу. Глаза Ювы должны лучиться счастьем и искриться лукавством, и, он снова клянется сам себе, он сделает ее самой счастливой девушкой на свете. Юва прикусывает щеку, смаргивает осточертевшие слезы и улыбается, словно читает его мысли. Она переплетает их пальцы и придвигается близко-близко. - Если мы будем сами по себе, то сможем навещать сестренку Эли, Диану с Кингом и остальных, когда только захотим, – рыжая привычно мечтательно жмурится. – Я хочу познакомиться с Хенди. Эли все уши о нем прожужжала, а я так его ни разу и не видела. - Уверен, он хороший парень, – подхватывает Мелиодас. - Не лучше тебя, – возражает Юва и краснеет. Она запинается, смущенная собственными словами и отворачивается. Блондин усмехается польщено и дергает ее на себя, ловит в объятия и дует в волосы. - Ты самый лучший на свете, Мел, – девушка мгновение смотрит в изумрудные глаза и прячет лицо у парня на груди. Он свистяще смеется и целует ее в макушку. - Я тоже тебя люблю.***
Сестра Серера просыпается от тихого шороха и сдавленных перешептываний. Она осторожно поднимается и выглядывает в темный коридор сквозь неплотно прикрытую дверь. В ночи почти ничего невозможно разглядеть, но она узнает голоса, тихонько хихикает в кулак и ложится обратно в кровать. Признаться, она была уверена, что эти двое провернут что-то подобное гораздо раньше. Серера знает обоих с самого детства, они ей как родные дети. Но этим детям давно пора покинуть отчий дом и отправиться в самостоятельный полет. Пока они вместе, они не пропадут. Наутро матушка Жозефина устраивает грандиозный скандал. Как же, двоих воспитанников не досчитались, неслыханно! Серера давит ехидную улыбку и видит, что Мила делает то же самое. Остальные дети отнекиваются, говорят, что ничего не видели и не слышали и втихомолку спорят, через сколько настоятельница успокоится. Еще Серера слышит, что дети восхищаются побегом; многие тоже хотят уйти, и сестра устраивает всем заговорщикам взбучку. Через пару дней, когда шумиха немного утихает, прибывает принцесса Элизабет с мужем. Она удивленно хлопает голубыми глазами, а мужчина рядом с ней хохочет, утирая выступившие слезы. - Как ушли? Куда? – немного отмерев, принцесса начинает сыпать вопросами. Хендриксен обнимает ее за плечи и шепчет что-то на ухо. Элизабет хихикает и слегка краснеет, расслабляясь. Она кивает, улыбается Серере и задумчиво хмурится. - Я не сомневаюсь, что ты прав, – отвечает она мужу, – вот только где нам их теперь искать? Жозефина подбегает неожиданно и начинает сбивчиво оправдываться и ругать всех подряд одновременно. Серера кривится от ее противного визгливого голоса и ловит сочувствующую улыбку принцессы. Хендриксен взмахом руки заставляет женщину замолчать и подходит к ней почти вплотную, нависая сверху и как будто придавливая к земле. - Как же можно вам, матушка, доверять целый приют, если вы не в состоянии уследить всего лишь за двумя подростками? – он говорит тихо и угрожающе щурится. – Тем более, когда в побеге виноваты все, кроме вас? Настоятельница стремительно бледнеет и застывает с раскрытым ртом. Глаза ее расширяются в непонимании, она пытается что-то мямлить в ответ, но авторитет королевской семьи слишком силен. - Думаю, я смогу позаботиться о том, чтобы вам нашли более подходящее место работы, – продолжает мужчина. Элизабет едва может сдержать улыбку, Серера стоит за спиной Жозефины и откровенно скалится. Дети подтягиваются ближе, не желая оставлять без внимания чудесное происшествие. Матушка краснеет, снова бледнеет и в конце сливается цветом с сочной травой под ногами. Она открывает и закрывает рот, резко разворачивается и, под всеобщие смешки, стремительно уходит. - Я думаю, следует пустить по следу Хорка, – Хендриксен поворачивается к жене и расцветает в улыбке.***
Мелиодас и Юва вваливаются в ближайшую гостиницу обессиленные, но счастливые. У них почти нет денег, и они берутся за любую быструю работу. Они смеются по вечерам и обнимаются, пока в животе не начинает требовательно урчать. Тогда, держась за руки, они спускаются вниз и сидят там, пока не начинают клевать носом. Они знакомятся с кучей людей, и кто-нибудь обязательно угощает их. Как ни странно они еще ни разу не нарвались на неприятности, словно обходя их круглой дорогой. Перед сном они долго лежат в обнимку и говорят о всяких глупостях: мечтают и строят несбыточные планы, обсуждают прошедшие дни и повстречавшихся людей. - Было бы здорово открыть свой трактир или бар, – однажды заявляет Юва и вздыхает, – но тогда мы окажемся прикованы к одному месту. Мелиодас переворачивается на спину и притягивает девушку ближе, заглядывая в мерцающие чернотой глаза. Юва смущается и хихикает, щекоча волосами лицо возлюбленного, и порывисто целует его в кончик носа. - Как насчет бара на колесах? – он задумчиво морщит нос и убирает рыжие пряди за уши. – Или найдем волшебника, который создаст дом на ножках. Юва заливисто хохочет и садится, упираясь ладошками Мелиодасу в грудь. Он подхватывает ее смех и аккуратно придерживает соблазнительные бедра, едва сдерживая подрагивающие пальцы. Они смеются пару минут, затихают и смотрят друг на друга пораженно. - Мерлин! – выкрикивают они одновременно и снова заливаются смехом.***
- Вы хотите, чтобы я сделала для вас ходячий бар? Мерлин стоит, сложив руки под грудью, и ехидно улыбается. Мелиодас и Юва синхронно кивают и улыбаются во все тридцать два. Юва сжимает кулачки и смотрит на волшебницу умоляюще, Мелиодас сверкает изумрудными глазами и смотрит так уверенно, словно все уже совершенно точно решено. Мерлин странно дергается и прикрывает лицо рукой. Она отступает на пару шагов, качает головой и снова становится самой собой. - Нет, – безапелляционно заявляет она. Мелиодас хмурится и делает шаг вперед, как будто может что-то противопоставить древней колдунье. Юва как-то разом сдувается и смотрит на женщину укоряюще. - Но почему? – ее голос дрожит, и слезы скапливаются в уголках глаз. – Ты не можешь? Мерлин усмехается про себя, хваля актерские способности девочки. Ей верит даже Мелиодас, смотрящий на рыжую макушку слегка испуганно и обескураженно. - Могу, – колдунья лениво тянет слова и склоняет голову набок, – но не буду. Мелиодас хватает всхлипнувшую девушку за руку и яростно смотрит на Мерлин. Она даже на мгновение пугается и отступает на шаг назад, а потом вспоминает, что у этого Мелиодаса нет и капли прежней демонической силы, и сделать он ей ничего не может. Женщина подходит ближе и гладит обоих по волосам; она улыбается слегка печально, растревоженная нахлынувшими воспоминаниями прошедших лет. - Вы, я так полагаю, не пересекались с Элизабет и Хендриксеном? – Мерлин закусывает губу и натягивает улыбку. Ей очень хочется стать маленькой и уткнуться Юве в живот, мурлыча от прикосновения нежных пальцев к волосам. Волшебница сдавленно сглатывает и отходит назад, пригласительно маша рукой.***
Мерлин переносит их в небольшую комнатку, заставленную столами и стульями. В ней больше никого и ничего нет, только подобие склада мебели и еще некоторой посуды вроде стаканов и тарелок. Колдунья толкает неприметную дверь и выпускает озирающихся подростков в комнату гораздо большую, но тоже уставленную простой, но добротной мебелью. Около одной из стен (стена вообще-то одна и круглая) стоит бар до самого потолка, с которого поблескивают стеклянными боками самые разные бутылки. От столов бар отделяет длинная стойка, около которой тоже стоят высокие стулья без спинки. Мелиодас и Юва крутят головами, восхищенно охая, и разбредаются по помещению, заглядывая во все углы и закоулки. Мерлин снова исчезает, а после сверху раздается удивленно-возмущенный крик. Со второго этажа сбегает растрепанная Элизабет и возмущенно смотрит на потупившихся подростков. За ней медленно спускается светловолосый мужчина, кладет руку принцессе на плечо и что-то шепчет на ухо. Она машет рукой позволительно и отворачивается, слегка надув губы. Мужчина смотрит на детей с нескрываемым интересом, в два больших шага приближается к Юве, опускается на колено и целует белую ручку. Девушка краснеет и отступает на шаг, а Мелиодас сжимает кулаки и скрипит зубами, оказываясь рядом. Он выхватывает девичью ладонь и крепко сжимает, другой рукой задвигая Юву себе за спину. Мелиодас высокий, но все равно смотрит на поднявшегося усмехающегося мужчину снизу вверх. Элизабет и Мерлин в стороне сдавленно хохочут; принцесса закрывает красное лицо руками, а волшебница утирает текущие по щекам слезы. Юва совсем смущается и сама прячется за спину блондина, тот же продолжает сверлить недоверчивым взглядом нахального незнакомца. - Меня зовут Хендриксен, – незнакомец слегка склоняется в приветствии и продолжает лукаво улыбаться. Юва пикает и лбом прижимается к спине блондина. Мелиодас недоуменно хмурится и переводит взгляд на хохочущих уже в голос женщин. Он хлопает изумрудными глазами и смотрит на Хендриксена с вызовом.***
- Вы дарите нам бар? – Юва сидит на стуле задом наперед и с интересом оглядывает обстановку. Мелиодас шустро ходит вокруг и сует свой нос во все щели. Особенно тщательно он осматривает высокий бар, словно мог пробовать каждый из находящихся там напитков. Рыжая хихикает, наблюдая за ним, и быстро отворачивается, когда он бросает на нее пронзительные взгляды. - О! – блондин исчезает за одной из неприметных дверей. – Здесь есть кухня! Сейчас я что-нибудь приготовлю. Юва с криком подрывается с места и несется туда, откуда доносился голос. Она резко распахивает только захлопнувшуюся дверь, хватает Мелиодаса за шкирку и вытягивает из кухни. Недовольно сверкая глазами, она возвращается на место, усаживает чешущего макушку блондина рядом и хлопает ладонью по столу. - Не смей даже приближаться к кухне, – Юва чеканит слова и хмурит огненные брови. Мелиодас смотрит на нее виновато и неловко улыбается. Трое взрослых замирают за соседним столом с открытыми ртами. Когда они отмирают, Элизабет расплывается в улыбке, Мерлин хмыкает, а Хендриксен кашляет, скрывая смешок. - Вся еда, к которой он прикасается, удивительным образом превращается в страшную отраву, – Юва смущенно оправдывается и разводит руками. - И вы хотите открыть бар? – Хендриксен подпирает щеку кулаком и весь лучится ехидством. - Именно поэтому мы хотим открыть бар, а не трактир, – рыжая отвечает с вызовом, словно мужчина задел что-то очень ей важное. Они с минуту сверлят друг друга пристальными взглядами, а потом Хендриксен заливается смехом. Юва смотрит на него удивленно, хлопая глазами и приоткрыв рот. - Но он же все равно стоит на месте, – Мелиодас хлопает рукой по столу и встает. - Кто это тут стоит, недоумок?! – громогласно раздается откуда-то снаружи. Земля уходит из-под ног, и Юва удивленно крякает, хватаясь за стол. Мелиодас падает прямо на нее, цепляясь пальцами за талию и утыкаясь лицом в колени. Все остальные, как будто привычные, остаются на своих местах; Хендриксен придерживает жену за локоть, а Мерлин не ведет и бровью, недовольно смотря на дверь. Первым на улицу выскакивает Мелиодас, за ним протискивается поправляющая юбку Юва. Они замирают на пороге, девушка хватает блондина за руку и осторожно трогает мыском туфли мягкую розовую землю под ногами. Точнее земля, настоящая земля, проносится где-то внизу, а то, что оказалось под ногами, больше похоже на нежную кожу какого-то огромного животного. Девушка, крепко держа руку Мелиодаса, ступает на пружинящую спину и, вытягивая шею, смотрит вниз. Под ними медленно шагает нечто, похожее на огромную перекормленную свинью. Оно весело мотает ушами и похрюкивает, а после так выворачивает голову, что подростки видят свиную морду, хлопающую огромными глазами. - Меня зовут Хорк, малышня! – громко говорит свинья и подпрыгивает. Мелиодас едва успевает поймать взлетевшую в воздух Юву. Он крепко прижимает ее к себе и хватается за дверь, чувствуя, как тонкие пальчики сжимают рубашку на его спине. Девушка утыкается личиком ему в грудь и дрожит. Элизабет осторожно выглядывает из проема, обеспокоенно смотрит на подрагивающие плечики и оборачивается на мужа. Мелиодас ласково целует рыжую макушку и садится прямо на пол, пяткой пиная розовую спину огромной свиньи. Юва сдавленно хихикает, давясь воздухом и, не выдерживая, хохочет в голос, запрокидывая голову. - Огромная свинья несет на спине бар! – девушка едва выговаривает слова из-за рвущегося наружу смеха. – Да у нас отбоя от посетителей не будет!***
Семь Смертных Грехов впервые за почти семнадцать лет собираются вместе. Дело вовсе не в том, что без капитана их вовсе не семь, просто они на самом деле раскололись на мелкие компашки и рассеялись по миру. Кинг и Диана засели неподалеку от леса короля фей, Бан, прихватив ожившую Элейн, отправился путешествовать, Мерлин осталась в Камелоте при короле Артуре, Гаутер – в Лионессе рядом с принцессами, Эсканор, нашедшийся спустя несколько лет после битвы в столице, хвостом ходил за волшебницей. Каждый из них то и дело наведывался в маленький приют при церкви навестить двух задорных ребятишек. Каждый из них нашел приют самостоятельно, и никто никогда не договаривался, но периодически несколько грехов встречались под заливистый смех и серьезный взгляд знакомых незнакомых детей. Диана как всегда остается снаружи, но с интересом заглядывает в окно, на подоконнике которого сидит, подогнув под себя одну ногу, Кинг. Бан налегает на выпивку, прижимая к себе довольную Элейн, и громко шутит. Гаутер, склонив голову набок, наблюдает за всем из-под полуопущенных век и изредка прикладывается к собственной кружке. Мерлин сидит в дальнем углу и с улыбкой смотрит на балаган; Эсканор садится рядом и протягивает ей кольцо на раскрытой ладони. Колдунья берет его и задумчиво вертит в пальцах. - Ты опять? – она слегка хмурится и смотрит на мужчину исподлобья. Он ничего не отвечает и только улыбается ей собственнически. Мерлин качает головой и сует кольцо в карман, хлопая Эсканора по руке. Элизабет наблюдает за всеми с печальной улыбкой, пока ее со спины не обнимает довольная Юва. Девушка дует принцессе в волосы, тянется изо всех сил и пихает замершего Хенди под ребра. - У тебя тут жена грустит, а ты замер истуканом, – негромко журит она и хихикает. Хендриксен вздрагивает и неловко улыбается. Элизабет смеется, потому что Юва незаметно щекочет ее под столом. Девушки заливаются счастливым смехом, привлекая всеобщее внимание. Мелиодас свистяще смеется, опираясь локтями на стойку, и прикрывает глаза; Гаутер оказывается рядом и пристально на него смотрит; Кинг с Дианой переглядываются и подхватывают веселье; Элейн отбирает у Бана кружку и целует его в щеку, ероша и без того растрепанные волосы; Мерлин смеется искренне, и Эсканор смотрит на нее, не отрываясь. Все постепенно расслабляются, помещение наполняется громкими разговорами. Диана обиженно хнычет, и компания перемещается на улицу, где великанша устраивает настоящее танцевальное представление. Юва присоединяется к ней сначала несмело, но быстро втягивается, закрывает глаза и растворяется в плавных движениях. Мелиодас ловит каждое ее движение, каждую мимолетную улыбку, каждый взмах тонких пальцев. Он, кажется, совсем не дышит, поглощенный кружащимся рыжим вихрем. Когда Юва останавливается, тяжело дыша и счастливо улыбаясь, он подрывается с места, подхватывает ее на руки и кружит. Девушка заливисто смеется, путаясь в собственных разлетевшихся волосах и цепляясь за крепкие плечи. Мелиодас замирает, не отпуская ее на землю, часто дышит в шею и покрывает рваными поцелуями острые ключицы. - Выходи за меня. Он выдыхает ей прямо в губы и накрывает их жарким поцелуем. Юва пальцами зарывается в светлые волосы, прижимаясь как можно ближе. Оторвавшись, она счастливо смеется и целует возлюбленного в уголок приподнятых в улыбке губ.***
Посетителей действительно много. Хорк медленно перемещается из деревни в деревню, и везде находится достаточное количество выпивох, чтобы небольшой зал бара был всегда заполнен. Люди громко смеются, разговаривают, сплетничают и делятся новостями. Они стучат кружками, скрипят стульями и громко хвалят хозяев. - Эй, хозяин, – человек хлопает ладонью по стойке, привлекая внимание, – а вы с сестрой неплохо справляетесь как для таких малявок. Он указывает рукой на Юву, разносящую заказы и болтающую с посетителями. И ей и Мелиодасу вообще-то уже по девятнадцать, но для многих они по-прежнему выглядят детьми. Посетитель пьяно улыбается и провожает взглядом встрепенувшуюся рыжую косу с вплетенной в нее белой лентой. - Она не моя сестра, – Мелиодас громко гремит посудой, – она моя жена. Посетитель смотрит на него удивленно. Блондин продолжает приветливо улыбаться, но смотрит пронзительно серьезно, слегка сощурив изумрудные глаза. Мужчина сглатывает, мгновенно трезвея, и спешит вернуться к веселой компании, подзывая услужливую официантку и осторожно оглядываясь на хозяина заведения. Мелиодас продолжает сверлить его предостерегающим взглядом и улыбаться, протирая чистые кружки.***
- Давай играть, Гаутер! – светловолосая девочка лет семи размахивает руками и кружится. Она долго смотрит на Гаутера, дожидаясь его кивка, и срывается с места, прячась среди столов и стульев. Гаутер едва заметно улыбается, ждет совсем немного и медленно двигается за девочкой. Он заглядывает под каждый стол, неотрывно следя за мелькающим краем светлого подола и деланно громко зовет девочку по имени. - Давай же, Надя, выходи! – Гаутер отодвигает очередной стул и пристально его осматривает. – Ты так хорошо спряталась, я совсем тебя не вижу. Справа слышится громкий смешок, но Гаутер нарочно идет совсем в другую сторону. Он продолжает заглядывать под столы, краем глаза следя за высунувшейся светловолосой макушкой. Они играют довольно долго, пока девочке не надоедает прятаться. Тогда прячется уже Гаутер, и принцесса находит его спустя пару минут, сгорбившегося под ближайшим стулом. Парень удивленно хлопает глазами, и Надя смеется, трепля его по волосам. - В другой раз ты не должен мне поддаваться, – обиженно заявляет девочка. Она дует пухлые губки, но руку с головы Гаутера не убирает. Он улыбается ей, хватает в охапку и, поднявшись, кружит. Девочка смеется искренне и обнимает Гаутера за шею. - Я не поддавался, – парень смотрит с улыбкой и по-птичьи склоняет голову. - Смотри у меня, – девочка недоверчиво качает головой и спрыгивает на пол. – Тетя Эли! В дверях появляется Элизабет, за ней стоит Хендриксен, а еще чуть дальше (Наде уже не видно) весело о чем-то переговариваются Мелиодас и Юва. Девочка бросается к принцессе и обнимает ее как маленькая обезьянка. Она карабкается выше, обхватывает женщину за шею и целует ее в щеку.***
- Гаутер снова нянчится с Надей? – Мелиодас стоит за стойкой, раскладывая в баре новую партию бутылок. Элизабет сидит на высоком стуле, устало сложив голову на руки, и одним глазом поглядывает за происходящим в зале. Юва протирает столы, а за ней хвостом ходит тринадцатилетний парень. Он задает вопросы обо всем на свете и невпопад, но девушка весело отвечает, даже если совершенно не знает ответа. - Почему ты не оставила с ними Роберта? – блондин то и дело оборачивается через плечо. - Попробуй его оставь, – бурчит Элизабет в стол, – кроме того, ты же знаешь, что Надя терпеть не может делить Гаутера с кем-либо. Мелиодас косо смотрит на прилипчивого мальчишку и обреченно вздыхает. - Хендриксен? Или кто-то из святых рыцарей? – он не оставляет надежды отделаться от надоедливого ребенка. - Хенди занят. Ты серьезно думаешь, что кто-то остановит моего сына, если он вознамерился увидеться с «любовью всей своей жизни»? – последнюю фразу женщина берет в воображаемые кавычки и фыркает. - Ты еще ребенок, Роберт, – Юва подходит к стойке и бросает на нее подсохшую тряпку, – а у меня скоро будут собственные дети. Мелиодас роняет стакан и замирает с раскрытым ртом. Элизабет кашляет, а Роберт низко опускает голову. - Я не сказала, да? – виновато пищит девушка, заглядывая в полыхающие пламенем изумрудные глаза. – Мерлин сказала, двойня. Мелиодас перепрыгивает стойку, так и оставляя стакан валяться на полу, подхватывает Юву на руки и осыпает поцелуями. Он целует беспорядочно: волосы, щеки, лоб, кончик носа, прикрытые веки. Юва смеется, зарывается пальцами в его волосы, притягивает ближе и сама припадает к губам. Роберт медленно подходит к матери, обнимает ее и утыкается носом в плечо. Элизабет, не отрываясь от созерцания реакции на чудесную новость, гладит сына по голове и невольно усмехается. - Я проиграл, да? - У тебя с самого начала не было ни единого шанса, дорогой, – Элизабет треплет его по макушке и целует в висок, – найди себе другой предмет воздыхания.***
Мелиодас превращается в курицу-наседку. Он запрещает Юве работать, постоянно спрашивает о самочувствии, за ручку водит погулять и укладывает спать. Юва с боем отвоевывает доступ на кухню и всеми силами отбрыкивается от чрезмерной заботы. В глубине души она счастлива от подобного поведения мужа, но через пару месяцев начинает выходить из себя. Девушка постоянно плачет и от этого постоянно злится, от скуки берется за всякую ерунду и почти все бросает, не закончив. Мелиодас не отходит от нее днем и ночью, он даже закрывает на время бар. Хорк останавливается в лесу неподалеку от столицы и постоянно спрашивает, не пора ли малышам появиться на свет. Юва нервничает и огрызается, и иногда кидается в него всякой всячиной, подвернувшейся под руку. - Еще только пятый месяц! – рычит она и запускает в окно деревянную шкатулку. Вечером, когда собирается ложиться спать, в поисках этой шкатулки она перерывает все свои вещи и ревет посреди разворошенной комнаты. Мелиодас прибегает на шум, осторожно садится рядом, убирает налипшие на лоб огненные пряди и ласково заглядывает в глаза. Он спрашивает, что случилось, и Юва кидается ему на шею, заливаясь рыданиями. - Я такая плохая, Мел, ты обязательно меня бросишь! – плечи ее неистово сотрясаются, а маленькие кулачки крепко сжимают рубашку на спине Мелиодаса. Блондин, смеясь, заявляет, что такое просто невозможно, и снова интересуется произошедшим. Юва никак не может ответить нормально и все плачет, говоря какие-то несусветные глупости. - Я потеряла! – она утирает слезы кулачком и смотрит на мужа покрасневшими глазами. – Ту шкатулку с подвеской, которую ты подарил. Мелиодас расслабленно выдыхает и смеется. Он уже успел понапридумывать себе самых страшных ситуаций и поверить почти в каждую. Блондин сажает девушку себе на колени и вытирает мокрые щеки. Он ласково дует в ее лицо, и Юва хихикает и прижимается ближе. - Если хочешь, я куплю десяток таких подвесок, и ты потеряешь каждую, – он откидывает голову назад и счастливо улыбается. Юва мотает головой и снова хихикает, не спеша отлипать от мокрой насквозь рубашки. Мелиодас целует ее в макушку и чувствует себя самым счастливым будущим отцом на свете.***
Мелиодас вытирает руки полотенцем, запирает входную дверь и медленно поднимается наверх. В баре тихо, посетители давно разошлись, и только половицы под ногами поскрипывают. На улице поют сверчки и шелестят на ветру деревья, Хорк похрюкивает во сне, отгоняя непрошенных гостей. Луна заглядывает в окна, разгоняя ночную мглу, и бликами оседает на стенах, отражается от стекол и путается в закоулках большого дома. Блондин поднимается на второй этаж и осторожно заглядывает в приоткрытую дверь. На полу разбросаны игрушки и рисунки и там же, в окружении крепости из одеял и подушек, в обнимку спят два светловолосых мальчика. Лунные блики гладят мальчишек по волосам, делая их похожими на тягучий сладкий мед, нечаянно растекшийся по детским макушкам. Мелиодас тихонько проходит в комнату и по очереди переносит детей в кровать. Один из мальчиков просыпается и сонно трет огромные темные глазищи, вопросительно смотря на отца. - Спи, егоза, – Мелиодас целует мальчика в лоб и укладывает рядом с братом. Дети прижимаются друг к другу и сладко сопят. Мелиодас укрывает их одеялом, гладит обоих по голове и выходит, аккуратно прикрывая за собой дверь. Соседняя дверь плотно закрыта, но из-под нее пробивается слабый свет ночника. Мелиодас тихонько входит, быстро закрывает распахнутое окно и садится на корточки у кровати. Поверх одеяла, раскинув руки в стороны, спит Юва. Ее рыжие волосы разметались по подушке и спутались, и блондин проводит по ним рукой, осторожно распутывая прядки. На животе Ювы, прикрытая тонким детским одеяльцем, посапывает такая же рыжеволосая девочка. Она смешно причмокивает во сне, посасывая палец, и дергается, пиная маму пяткой в живот. Юва распахивает черные глаза и охает, осторожно перекладывая дочь рядом. Мелиодас берет девочку на руки и относит в стоящую неподалеку детскую кроватку, а после возвращается, занимая прежнее место. Он пристально смотрит на Юву и улыбается, девушка смущается и заливается краской. - Что? – она шепчет еле слышно и подвигается ближе. - Я тебя люблю, – просто выдает блондин и целует жену в уголок губ, – давай заведем еще одного? - С ума сошел?! – Юва яростно шепчет и бьет Мелиодаса по голове подушкой. Мелиодас свистяще смеется тихонько-тихонько, чтобы не разбудить спящих детей, сгребает жену в охапку и усаживает себе на колени. Юва слабо отбрыкивается и подавляет рвущиеся из груди смешки, в конце концов утыкаясь носом в пропахшую алкоголем и едой рубашку мужа. Она поднимает на него потянутые страстной дымкой глаза, вплетается пальцами в растрепанные волосы и припадает губами к губам. Мелиодас обнимает ее за талию, крепко прижимая к себе, и заваливается на спину, прямо на устилающий пол мягкий ковер, утягивая рыжую за собой. - Я тоже тебя люблю, – выдыхает Юва ему прямо в губы между поцелуями. Мелиодас растягивает губы в счастливой улыбке и перекатывается, подминая девушку под себя. Он осыпает поцелуями ее шею, открытые плечи, ключицы, задирает шаловливыми пальцами платье и нежно оглаживает гладкую кожу женской ножки. Мелиодас крепко прижимает к себе Юву перед сном, словно самый большой его страх – однажды потерять ее. Он целует нежный шелк огненных волос, зарывается в них носом и только так засыпает. Мелиодас чувствует себя самым счастливым человеком на земле и никогда никому не позволит у него это счастье отнять.