***
Пока Северус собирался поговорить о Тайной комнате, змея проскользнула по коридорам, тихо, впечатляюще, с чем-то, что заставило волосы встать дыбом: Реддл вышел из лазарета, воспользовавшись минутной невнимательностью мадам Помфри, чтобы убежать. Он направлялся в своему дорогому профессору по Защите от Темных искусств с одной целью: отомстить за то, что он сделал с ним. Он знал, что этот человек пытался его подавить. Он уже был жертвой подобных пыток других детей в приюте. Он не должен допустить этого. Змея собиралась укусить его, от чего человек должен был упасть, как куча бесполезной плоти. Пробегая коридоры в своей белой ночной рубашке, как какой-то призрак в плохом маггловском фильме ужасов, со странной усмешкой на губах, он неумолимо двигался вперед. Как ни странно, ни один студент на своем пути не осмелился высмеять его. И в мальчике появилось осязаемое насилие, и все, кто его встретил, вдруг захотели исчезнуть. Он подошел к двери в квартиру своего учителя и поднял палочку. Ему было все равно, что он не знал, на что идет. Но он уже знал, как причинить боль людям, которых он не любит. Палочка только станет катализатором его гнева. Он остановился, когда услышал голос своего профессора метаморфозы. Он сразу понял, что двое мужчин говорят о нем. — …Когда он был учеником пятого класса, он обнаружил, что он наследник Слизерина и открыл Секретную комнату в ванной для девочек, убив полукровку и обвинив в этом другого. — Мистер Реддл! Он поспешно повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с мадам Помфри, которая сильно схватила его за руку. Он сразу же сменил свое выражение лица. — Мистер Реддл, могу ли я узнать, кто позволил тебе покинуть больницу? Она потащила борющегося студента по коридорам.***
— Мы можем попытаться изменить Тома или, хотя бы, отправить его туда, где он никогда не сможет сделать то, что сделает! — Это не будет никакой преградой для него! Что я тебе говорил, Альбус? Вы хотите, чтобы этот сумасшедший убивал женщин, детей, заканчивал невинные жизни, наказывал любого, у кого есть наглость полюбить другого человека?! Мы делаем это для величайшего блага, Альбус! — добавил он, зная, что это заставит профессора задуматься. Он застыл. — Вы должны выдать все это как несчастный случай, вы же понимаете, да? Альбус просто отвел взгляд. — Это был мой план. — Извините, Северус, но ваше нападение на ребенка с отравленными чернилами было довольно грубым! — Нет. Используемое зелье имеет ту же консистенцию, что и чернила. Он сам взял не ту бутылку. Дамблдор задумался. — Я могу поддержать вашу версию фактов, но я вам ничего не обещаю. Говоря о Гарри, ты должен пойти с ним. — Будь он проклят! — До завтра, Северус, — добавил Альбус, выходя из комнаты, делая вид, что ничего не услышал.***
Северус пересек заасфальтированный двор, буквально пролетев около него. Он узнал от профессора Трюк, что пропала одна метла. Несомненно, этот идиот Поттер захотел полетать. По краю озера он услышал истерические, совершенно неконтролируемые вопли. Проклиная в себе мысль о том, что храбрый гриффиндорец, которого он знает шесть лет, оскорбительно для него же самого стал ныть, и все из-за зелья со странными побочными эффектами, он решил пойти в сторону шума. — Поттер, ты смешон. Встаньте прямо и немного вдохните. Гарри слабо выпрямился при виде своего учителя и заставил себя сделать глубокий вдох. Без особого успеха. Северус встал рядом с ним. — Гарри, посмотри на меня. Почему ты плачешь? — Ни за что. — Я знаю, что тебе нравится мелодрамы, — вздохнул Северус, — но у меня нет времени играть в психотерапевта для «Оставшегося в живых», поэтому… — Я полное ничтожество? — Гарри опустил голову прежде, чем заплакать. Северус отчаянно смотрел на этого идиота, который бил себя рядом с ним. — Я не думаю, что вы полное ничтожество, ведь как-никак многие волшебники рассчитывают на вас. Вы думаете, что эти люди, в которых до сих пор есть какая-то надежда, хотели бы, чтобы вы сидели здесь и ревели? Тогда вы очень глубоко ошибаетесь. — Нет! Северус громко вздохнул. — Ты помнишь, что произойдет с Альбусом в нашем мире, Гарри? — Если бы я смог убить тогда Волдеморта, вам не пришлось бы убивать его, чтобы не предавать свой шпионский статус. — ЧТО?! — подумал Северус, — Ты просто тогда совершил ошибку, и вот почему я убил Альбуса. — ТАК ПОЧЕМУ ЭТО ПРОИЗОШЛО? — Успокойся немного, чтобы не взорваться. Тебе не к лицу злость, — прорычал Северус, протягивая платок Гарри, который сразу же его вырвал из рук профессора, — Летом перед вашим шестым годом обучения Альбус был ранен очень опасным заклинанием. Это объясняет некроз его руки. Я остановил заклинание, но я не смог ничего сделать, чтобы полностью обеззаразить его тело. Я лечил его еще несколько месяцев. Но потом он все равно умер. — Что? Дамблдор умирал и ничего мне не сказал? — Не прерывай меня, Гарри. Затем он сказал мне, что миссия Драко Малфоя заключалась в том, чтобы убить меня, и что я должен был сделать все, что мог, чтобы он не превратился в убийцу. Вместо этого я должен был убить его. Сначала я отказался, но Альбус сказал мне дать ему возможность уйти с достоинством. Я, наконец, согласился, и через несколько дней я сделал Непреложный обет, пообещав защитить Драко в его миссии, и если он не сможет справиться с этим, сделать это вместо него. Мой поступок не был храбрым или благородным, Гарри. Я защитил свою жизнь, вот и все. Он сделал паузу, когда Гарри уставился на него своими большими глазами, полными слез. Он, очевидно, восстановил свое самообладание и снова поверил словам Северуса. — Я считаю, что вы сделали это, чтобы уменьшить страдания Альбуса, чтобы сдержать свое обещание, данное Дамблдору. — Я ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ, ГАРРИ! — Северус рассердился, — Да, я убил его с отвращением. Но Я убил его! Я никогда не следовал его советам, НИКОГДА! Я должен был отказаться от присяги, рискуя остаться трусом или даже предателем! И я убил единственную поддержку, которая у меня была! Гарри ждал, пока профессор выпустит весь свой пар. — По крайней мере, это позволило вам придумать план, чтобы спасти всех нас. — Если ты пытаешься меня успокоить, то перестань… Мне кажется, он хотел бы жить дольше, чтобы помочь вам выполнить свою миссию. Переделать всю вашу работу, чтобы потом сказать, что какой же вы молодец, наш «Избранный». В любом случае мой план не сработал: я потерпел неудачу из-за вас! И теперь Дамблдор ВСЕ знает! — ЧТО? Ты сумасшедший! Почему ты ему все рассказал? — Я просто не смог по-другому! — Мне, что ли, нужно было позволить умереть Тому в вашем кабинете? Вы хоть понимаете, что он еще никого не убил?! — Он — это зло, Гарри! Я понимаю, что нет хорошего способа убить! Это убийство, а не благотворительность! — Я знаю, что он сделал, Северус, но я не мог не спасти его, — сказал Гарри, — Я почувствовал, что я просто обязан его вытащить оттуда, как будто кто-то начал управлять моими мыслями. — Как будто ты стал одержимым? — Что ты имеешь в виду? У меня больше нет медальона. Северус ничего не понимал сам, но он пообещал подумать об этом. Конечно, это было всего лишь проявлением легендарной храбрости Гриффиндорца. — Ну, теперь я надеюсь, что ты перестанешь быть таким… Он остановился, глядя в глаза мальчика, наполненные слезами. Он почувствовал странный импульс в животе, словно хотел взять Гарри на руки, чтобы успокоить его. Это слишком стыдно — быть причиной его слез. — Но все-таки что с тобой случилось? — спросил он. — Просто… — хрипло начал Гарри, — ты начал меня уважать, а теперь я потерял небольшое уважение, которое мне удалось с таким трудом из тебя достать. Я просто идиот, и я сожалею, потому что ты для меня важен, Северус. Вы первый человек, который относился ко мне как к обычному человеку, вы всегда вели себя рядом со мной совершенно справедливо. Он сделал паузу и посмотрел на лицо мастера зелий с огромным волнением. В глазах как будто потемнело. — Гарри, ты не потерял моего уважения. Ты молодой, но одновременно и взрослый человек, и ты гораздо более респектабелен, чем я, в том же возрасте. В вашем возрасте я был Пожирателем Смерти. А вы пытаетесь со всем бороться, несмотря на свои страхи… Это скорее всего из-за вашей гриффиндорской глупости, но вы знаете, как бороться за то, что правильно. Я считаю, что заслуживает уважения. Гарри улыбнулся и приблизился к своему учителю. — Что касается того, как я отношусь к тебе, я просто отношусь к тебе по-настоящему. В вас нет ничего исключительного. Гарри усмехнулся. Его учитель никогда не изменится. Он встал и протянул руку. На что получил крепкое рукопожатие. — В чем проблема, мистер Поттер? Объясните мне причину всех этих ваших страданий. — Я чувствую себя предателем того, кого люблю, Северус, — признался он. — Кого? Этого маленького Уизли, который всегда преследует тебя? — Что? Конечно же, нет. — И почему? Вы хотите впутать меня еще в какую-то проблему, Поттер? — Нет, сэр. — Хорошо. — Я чувствую, что мое мнение о ком-то сильно меняется, и что я предал все свои же принципы. Все люди, которых я люблю. — Поттер, вы уже скажете, кто этот человек? — Проблема этого человека заключается в том, что он никогда не сможет почувствовать то же, что чувствую я к нему. Два ярких зеленых глаза приблизились к черным, и после некоторого молчания мягкие губы дотронулись до чужих. Северус отпрыгнул, а Гарри убежал. Профессор положил два пальца на то место, где только что были чужие губы. Он посмотрел Гарри вслед и присел, не понимая, что это вообще было.***
Мысли путались, и никак ничего не складывалось в нормальную последовательность. Прислонившись к стене, он слушал ритм своего сердца, которое выпрыгивало из груди. Он только что поцеловал своего злейшего врага. Он вспомнил рыжие волосы перед своим лицом, любовь, которая наполняла его, когда он держал ее за талию. Он любил Джинни, ни на секунду в этом не сомневаясь. Однако это было его прошлым. Конец свободы. Блуждая по коридорам, Гарри осматривал каждую лежащую пылинку под ногами. Как он мог полюбить убийцу? Человек такой пустой, что он мог хладнокровно убить ребенка. Человек, который ненавидел его в течение шести лет своей жизни, человека, который предпочел бы, чтобы он умер. Человек, который убил своего наставника. Он безумен. Он вспомнил последовательность своих эмоций; они были настоящими. Возможно, это было следствием его нервного срыва. Нет, нельзя так себя оправдывать. Но какая надежда на человека, так разбитого жизнью? Любовь должна быть счастливой. И даже если его ум крикнул ему, что это неестественно, его душа признала родственную душу. И его душа не заботилась о нравственной обусловленности. Но он страдал. Он поцеловал его, надеясь на что-нибудь от Северуса. Им придется объясниться друг с другом. Внезапно он обернулся и жестоко ударил кого-то.***
Пустой разум, блуждающее тело. Северус наблюдал, как молодой человек затерялся в ночи. Он прекрасно помнил, что почувствовал ласку двух свежих губ на лице. Он не мог с этим не согласиться. Это недоразумение, недоразумение, только глупое недоразумение. Бывший студент! Молодой человек, под влиянием своих гормонов, утративший надежду на счастье, просто совершил очередную ошибку. И он сам это понимает. Но в самой глубине его суматохе мыслей, которую он испытывал с тех пор, как поссорился с Гарри, он… боялся. Боялся потерять его. Это было похоже на сладкий наркотик. Он берется изначально, не задумываясь о последствиях, и, прежде чем мы это осознаем, он проникает в наш образ жизни, изменяя наше мышление. Мы признаем свои ошибки, но мы не можем обойтись больше без него. Он любимый. Мы хотим еще раз, потом еще один… И сейчас этот наркотик отделился от тебя. Он любил только женщин. Или скорее женщину. Остальных он не считает. Они были лишь последствием серьезного похмелья. Он не достоин быть любимым. Особенно не того, кто достаточно чист. Страх неловкости побеждал желание восстановить ситуацию. Он снова вспомнил такие красивые зеленые глаза. Все было бы намного проще, если бы мы делали только то, что велит разум! Он вспомнил рассказ из книги воспоминаний Альбуса о том, кто остановился на крошечном уступе скалы, не имея возможности спастись, и который надеется, что вода достаточно глубока, чтобы смягчить его падение. — Сила любви. Большинство волшебников недооценивают эту власть. Чтобы это прекратилось, нужно сначала узнать эту силу. Любовь — это энергия. Волшебная энергия, которая делает каждого человека на этой земле способным к чудесам. Любовь не может быть определена количественно, у каждого есть свой собственный любовный потенциал. Ничто не может отнять у него это, а это значит, что любой человек может любить по-своему. При правильном использовании эта сила может иметь существенные последствия. Любовь может взаимодействовать так же, как магия на живых существах, так и на неодушевленных объектах. Слова проникли в Северуса, наполняя его спокойствием. Нет, что-то странное. Он не понимал… В уголках его глаз пробирались слезинки. Он вспомнил что-то подобное. Он вспомнил губы. Губы, принадлежащие красивой рыжеволосой с зелеными глазами. Он вспомнил о другой записи Дамблдора: «Мы не должны отказываться от любви. Это самый большой подарок, который мы можем предложить, самое простое и самое важное в мире. Нельзя отказываться любить, когда ты обещал кому-то, что он будет единственным. Всегда можно сохранить пару. Самая сильная любовь — это общая любовь». Северус рухнул под этими последними словами. Сила существовала, она была рядом. Может ли он его сделать своим? Его мысли путались. Любовь Дамблдора заставила его принять чувство, против которого он себя настроил еще так много лет назад. Он просто позволил себе любить и быть любимым.***
— Профессор Дамблдор! Я сожалею, что ударил вас, я вас не увидел. — Нет проблем, мальчик. Думаю, у вас были другие проблемы. Гарри почувствовал, как тяжело ему стало дышать. Он вспомнил, что теперь Альбус все знал. — Я видел, как вы спорили с Северусом, вы хотите поговорить об этом? Гарри сдерживал свои эмоции, сейчас у него мог случиться второй нервный срыв. Еще секунда и по его щекам полились бы слезы, но крепкая рука Альбуса успокоила его. Он почувствовал поток энергии, который стабилизировал его дыхание. Это было больше, чем жара. Это была любовь. Альбус продолжал держать руку Гарри, успокаивая его, а после повел его по коридорам к кабинету, который однажды займет профессор МакГоннагалл. Когда они пришли, он заставил мальчика сесть. Чувствуя, что рука профессора оторвалась от его плеча, Гарри понял, что падает. — То, что ты чувствуешь — совершенно нормально, Гарри. Это отсутствие любви. У каждой магии есть своя зависимость, только любовь — настоящий наркотик. Когда вы остановите его, вы рискуете потерять себя. Похоже, это случилось с Северусом. В любом случае, он, кажется, обижен жизнью, он отказывается от какого-либо эмоционального контакта, не так ли? Гарри молчал, глядя на профессора, как будто он его никогда не видел. Любовь, сила? Теперь, когда он подумал об этом, он чувствовал потребность в чем-то, недостаток настолько мощный, что он захотел умереть. — Ты не должен отказываться от любви, Гарри. Почему вы отказываетесь? — Я уже люблю кое-кого, — объяснил Гарри низким голосом. — И вы не можете любить двух человек одновременно? — Это не проблема! Конечно, я могу любить их обоих! Но я знаю, что ни один из них не согласится, чтоб я разделял свою любовь! Хорошая пара — единственная, эксклюзивная пара! — Почему? В последующие минуты Гарри задумался. Он отрицал Джинни как свою будущую жену, рискуя увидеть ее измену. Но его любовь к ней оставалась огромной. Он встал, не слушая, что Альбус рассказывал ему о возможности платонической любви, не предавая жену. Он вышел из комнаты и понял, что нужно идти в квартиру… Он вошел. В комнате было темно и похоже здесь еще никого не было. Пока Гарри не почувствовал энергию, выходящую из комнаты Северуса. Это было волшебство, он был в этом уверен. Он увидел контур человека в темноте. Его сомнения исчезли. Он подошел к Северусу со всем спокойствием и самообладанием, и он обнял его. Когда другой обнял его в ответ, он почувствовал, что находится на краю пропасти. И прижал его к себе сильнее.***
— Гарри, мы можем пожалеть об этом. — Мы не должны сожалеть о хороших временах, Северус. Мы не можем быть счастливы все время, но мы можем убедиться, что у нас есть счастливые моменты в нашей жизни. Он посмотрел на своего спутника, который сидел рядом с ним на диване и обнимал его, как будто его жизнь зависела от него. Дух любви охватил его, когда он погрузился в его темные глаза. — Не говорите мне, что вы не заслуживаете того, чтобы вас любили. Все заслуживают любви. Нужно сделать кого-то счастливым и быть счастливым взамен. — Я не знаю, могу ли я любить. — И все же у вас есть вся эта любовь, которая исходит от вас. Вы сказали мне, что я узнал тоже самое о любви сегодня днем. Почему Дамблдор не объяснил нам это раньше? — Раньше мы бы взяли его за сумасшедшего, и мы бы в принципе ничего не поняли. Мы ненавидели друг друга. — Я больше тебя не ненавижу. — Я тебя тоже. Но вы остаетесь каким-то очень обычным. — И ты, сварливый старик. У обоих появляется улыбка на губах. Они рассказали друг другу все, что они чувствовали, все, что они поняли. Гарри медленно придвинулся к Северусу. — Мне нравятся женщины, Гарри. — И я их тоже люблю, — просто ответил мальчик, — Я не ставлю никаких ограничений. Мне просто нравится. Глаза Северуса загорелись. Он придвинулся и принял поцелуй молодого человека. Любопытная рука исследовала холмы одежды новой завоеванной территории и остановилась на холме, более устойчивом, чем другие. Рука исследовала поверхность обернутого хлопком конечности, как подарок, ожидая, что его распакуют. Северус затронул это место своего спутника. Он старался не думать о том, что он мог быть его отцом. Магия любви была настолько сильной, что заставила его забыть эту деталь. Гарри напрягся от удовольствия. Он слегка приподнялся и прижался ближе к своему возлюбленному.