double btooom!

Катсуки злился. Катсуки всегда злился: на тупых людей, на немощных слабаков, которые строят из себя невесть что, на собственные слабости. Катсуки злился, но в последнее время эта злость была другая. Она пришла в его жизнь вместе с Шейн Мэгуми и постоянно сменялась нравом: то адски хотелось прибить ее, то проломить череп тому, кто крутится вокруг нее. Катсуки привык все понимать, но он не мог понять свои чувства, что вводило в ступор и заставляло злиться. В первый день он испытал самую настоящую злость из-за схожих причуд, однако ее слова остановили его пыл и он подумал, что она не какая-то тряпка. На время он вообще забыл, кто она, дошло все до того, что в голове пронеслась мысль об ученике из параллельного класса. Он не собирался польщать ее своим вниманием, но, тем не менее, заметил, что она не та, за которую себя выдает – с ним, ее язык так и рвался наружу, чтобы выбесить, а Бакуго впадает в ярость, когда люди идут против него. Он воспринимал это как вызов, ему казалось, что кто-то не принимает его абсолютное превосходство, он желал быть единственным победителем. Это хорошая черта характера, но с тем, как он преподносил ее окружающим, была проблема. Поэтому и злился на девушку, такая как она, да еще и смеет перечить ему? Но! Огромное «но» появляется везде. Ее дерзость раздражала и привлекала одновременно, она была единственной, кто отвечал ему, тем более из девушек. Вообще Катсуки довольно популярен среди женского пола, их привлекает его особая миловидность и сила, однако они также и боялись его грозного характера. Мэгуми единственная, кому удалось поговорить с ним и найти хоть какой-то общий язык. И Катсуки готов поклясться, что проклятия, срывающиеся с ее уст, самое горячее, что он видел. Спустя какое-то время он начал видеть в девушке равную и поэтому согласился на совместные тренировки перед фестивалем. Это было как признание силы, он даже забыл об ее хрупкости, видя перед собой достойного соперника. За время тренировок им приходилось много взаимодействовать и Бакуго свыкся с ее существованием; он прекрасно знает о своем скверном характере, и привык, что Шейн особо не препятствует горячему нраву, а даже пытается перетерпеть бурю. Сначала плевался ядом, мол, засунь свою доброту куда подальше, но потом просто перестал обращать внимания. Но чем больше он смотрел на нее, тем больше замечал каких-то деталей: как ее щеки краснеют от усталости, как она, бывало, подпрыгивала от эмоций, как дитя, как она сдувает длинную челку с глаз. Изначально он чувствовал солидарность, смешанную с неким уважением, но что-то пошло не так. И вот его все начали бесить. Мэгуми вызывает какую-то ревность, когда к ней кто-то подходит, и обозвав себя тупоголовым тупицей, он пытался заглушить в себе это чувство, так как понимал дальнейшие последствия. Не о том думать надо, отношения стояли для Бакуго где-то на последнем месте, он до этого то и никогда не смотрел на девушек, они были ему неинтересны, у него есть цель, а всякие интриги будут отвлекать, но, черт возьми, когда она назвала его по имени на пристани, в нем что-то всколыхнулось. Он еле сдержался и сам не понимал от чего, наорать на нее или сделать что-то другое. Ему не понравилось, какую слабость она оказала на него в тот момент, не понравилось то, как она привлекательно выглядела, не понравилось, что после ее благодарения не выкинул медаль. Не понравилось, но сердце отбивало ритм. А знаете еще, когда оно отбивает ритм? Когда этот Каминари начинал ластиться к черноволосой, какой же злой он в этот момент, ведь девушка по наивности принимает его знаки внимания, думая, что так делают друзья, а тот и пользовался. Ему хотелось взорвать обоих. Эти дурацкие заколки, которые собственнолично хотелось сломать, растоптать да что угодно, лишь бы они не напоминали, кто их подарил. Странное поведение подростка заметили родители. Особенно мать, которая одним утром уловила от него аромат парфюма и тут же начала расспрашивать о таких кардинальных изменениях, и даже приложила ладонь ко лбу, подумав, что тот болен. Но, когда, сын с красными щеками начинал доказывать что-то, то все поняла и с хитростью, присущей всем матерям в эти моменты, пыталась выведать побольше об этой девушке. Ей было даже плевать парень или девушка, просто сам факт, что кто-то привлекает сына, был неожиданным и приносящий надежду, он всегда сосредоточен на себе, у него проблемы с социумом, но, тем не менее, нашелся один, кто заставляет Катсуки следить за своим внешним видом. А она-то думала, что никогда не дождется внуков. Каждодневные подколы от матери в сторону сына стали традицией, глава семейства не лез, но в душе поддерживал сына. Но случилось кое-что, что пошатнуло состояние двоих подростков. Он тогда был с матерью в супермаркете и тут как по велению судьбы, в толпе он замечает голубые глаза, и, матерясь, спешит отвернуться; Катсуки хотелось отдохнуть от Шейн хоть день, привести мысли в порядок. Мицуки поворачивается и замечает сконфуженную реакцию сына, и с ухмылкой садиста, начинает привычно подкалывать его, за что в ответ получает ругательства. Мэгуми тем временем подошла к ним и познакомилась с матерью одноклассника, та осыпала ее различными рода комплиментами, заставляя смущаться, а потом под предлогом тяжелых пакетов отправила сына «помочь донести тяжести до дому», и предпочла не замечать красных подростков. Катсуки отправился с черноволосой, потому что мать стояла позади, грозясь кулаком. Они шли и разговаривали только по инициативе одноклассницы, та расспрашивала его о первых днях летних каникул, парень же отвечал короткими фразами, стараясь абстрагироваться. Он сам не заметил, как оказался у нее в квартире, с порога которой на него налетел робот, с интересом оглядывая обитель, он поинтересовался о родителях, и получил в ответ, что девушка живет одна. Его чуткий взгляд заметил множество еды быстрого приготовления, а еще явную проблему – поезд. Теперь понятно, почему она такая сонная. Они вновь возобновили разговор и вот парень стоит, прижимая девушку к столу своим телом, чувствуя, как вздымается ее мягкая грудь, ярко-красный румянец покрывает щеки девушки. Он не понял, как так получилось, но это было не важно. Ее губы соблазнительно приоткрылись, как будто приглашая вкусить этот плод, и у него сносит крышу. Катсуки целует ее, по неопытности сталкиваясь зубами, но это ничего, ведь ее руки, робко покоящиеся на сильных плечах, как бы говорили, все хорошо; мягкие губы заставляли забыться, делая поцелуй слишком грубым. Но они еще наверстают упущенное, примерно так думают двое. Бакуго не в силах держать свой нрав, напирает на Мэгуми и она отвечает ему с не меньшим энтузиазмом. Но звонок телефона отвлекает. Парень отстраняется рывком, будто бы сделал самую великую ошибку на свете и во все глаза смотрит на раскрасневшуюся Шейн. Бакуго уходит, оставляя ее в одиночестве и замешательстве. Он ненавидит не вовремя позвонившего Киришиму, но вместе с тем благодарен. Вся ночь прошла для Мэгуми тяжело, сначала она обдумывала поступок блондина, а потом загонялась мыслями, что сделала не так. Когда Бакуго поцеловал ее, она чуть не потеряла сознания от чувств и хваталась за него, как за спасательный круг, пытаясь не потерять связь с реальностью. Его губы были такие желанные, тело горело в местах, где он касался. И пусть они были еще неопытными в таком деле, она чувствовала его страсть и желание. Но когда он поспешно отстранился и поспешил уйти из квартиры, внутри нее все сломалось. Она не стала его догонять, осознавая происходящее, а после заметно расстроившись. Что случилось? Почему? У нее начался развиваться новый комплекс; она пыталась успокоить себя мыслью, что он, возможно, был занят, а звонок был от матери, но она видела в его глазах какое-то непринятие. Два дня проходили слишком долго, не хотелось оставаться наедине со своими мыслями и тут как по велению волшебной палочки Киришима звонит ей, дабы пригласить на прогулку, и Мэги не хотела идти после того, как на Мидорию напал Шигараки в торговом центре, но красноволосый был слишком убедительным. Однако придя на место встречи, она чувствовала одно разочарование. Как он смог вытащить на прогулку Бакуго? Помимо него были приглашены Каминари, Мина, но двое совсем не замечали их. Все время они вели себя, будто бы ничего не произошло, даже не смотрели друг на друга. Сначала ребята пошли в парк аттракционов и на время Шейн забыла о взрывоопасном блондине, полностью отдаваясь веселью. – Что между вами происходит? – неожиданно выдал красноволосый, когда друзья отдыхали в небольшой кофейне. – М? О чем ты? – Мэги притворилась, будто ничего не понимает, и начала немного паниковать, ведь трое ушли делать заказ и сейчас не представиться возможности сменить тему разговора. По привычке пальцы отбивали ритм по лакированному столу. – Между тобой и Бакуго, – девушка вся напряглась и опустила взгляд, Киришима же смотрел с беспокойством. – Вы поссорились? – С чего ты взял? – последняя попытка выкрутиться из щекотливой ситуации. – Последнюю неделю до каникул вы хорошо общались, а сейчас делаете вид, что не знаете друг друга, – Киришима дотронулся до ее ладони. – Расскажи мне, вы поругались? Поэтому ты такая расстроенная и выдавливаешь улыбку? Шейн. – Почему ты думаешь, что я расстроена? – Это заметили все, но никто не стал говорить тебе об этом. – Да, мы поругались, потому что он твердолобый идиот, который не заботиться о чувствах окружающих, – в ее голосе слышалась обида и свободной ладонью она утерла подступающие слезы. – Фух, – выдох, – ладно, спасибо за заботу, Киришима. Не знаю, чтобы я без тебя делала, – Мэги лучезарно улыбнулась другу. – Ты уверена? Может, мне поговорить с ним? – С кем поговорить? – его перебил Каминари, который с остальными товарищами уже сделали заказ и вернулись с подносами. – С моим... – она случайно посмотрела в окно и заметила знакомые лица, – другом, – и ничего не объяснив, выбежала из кофейни. Одноклассники лишь переглянулись и наблюдали за черноволосой с окна. Девушка подошла к красноволосой и рядом стоящему Сакакибаре. – Привет, ребят, вы чего тут? – Это правда, что ты хочешь бросить группу? – не здороваясь, на нее налетела девушка, практически плача. – Почему? Для Канэко большую роль в жизни играла музыка. Она не могла жить без нее и в будущем планировала связать свою профессию именно с ней. Она даже обладала подобной причудой. С самого детства она училась играть на фортепиано и пробовала себя в самых разных направлениях, а Мэгуми буквально подарила ей будущее, с помощью нее она могла играть в группе, а это было ее мечтой. Пусть она обладает скверным характером, но Мэгуми была для нее дорога, как человек, который осуществил мечту, а услышав от Сакакибары, что ее ангел планирует покинуть в группу, она впала в депрессию. И вот после сдачи экзаменов, она вырвалась из родительского гнезда и поспешила к девушке. – Сакакибара, ты рассказал? – Мэги приняла объятья девушки, метая молнии в парня. – Кто тебя тянул за язык? Почему ты лезешь туда, куда не стоит? – А что я должен был делать? – он развел руками, не менее злясь, говоря это, напирая на девушек. – Сакаи пытался мне втереть какую-то дичь про учебу, я не хочу это даже слушать, ты не можешь бросить нас! – Почему ты постоянно ставишь свои «хотелки» выше, чем наши необходимости? Я бы собрала вас и мы бы все обговорили, а ты опять лезешь, куда тебя не просят, – красноволосая оторвалась от подруги, дабы не мешать прочищению мозгов. – Я разве говорила хоть раз, что брошу вас? Группа будет дальше существовать, мы так и останемся друзьями. – Да, ты же лидером сделаешь эту чокнутую! Она нас со свету сживет! – Ты охренел?! – Канэко хотела его ударить, но Мэги крепко перехватила ее, стараясь удержать на месте, однако красноволосую это не остановило, она попыталась достать до оппонента ногой. – Я тебе вмажу! Мэй, пусти меня! – Успокойся, Канэко, не хватало, чтобы полиция пришла на беспорядки. Мы находимся в общественном месте, держи себя в руках, – сказала она и доверчиво отпустила ее, надеясь на здравомыслие. – Так вот в чем дело? Ты просто хочешь командовать нами? И что ты сделаешь? Ты даже универ не можешь нормально закончить, постоянно опаздываешь и ведешь разгульный образ жизни, за тобой до сих пор надо следить, как за ребенком. Даже не надейся. – А сама-то, – Сакакибара недобро улыбнулся. – Ходила вся такая несчастная, строила из себя жертву, а поступив в Юуэй все? Корона стала давить? Думаешь, ты одна такая живешь с проблемами? – Убирайся отсюда, – такие слова взбесили черноволосую. – Сейчас же, пока я не разозлилась. – И вот опять строишь из себя жертву, – и тут же его тело чуть пошатнулось от толчка, а этот парень совсем не имеет ограничителей, когда злится и поэтому в ответ оттолкнул девушку. – Ты драки хочешь? – Эй, парень, – вмешался Киришима, который не в силах смотреть на этот бедлам выбежал на помощь, – какие-то проблемы? Это не очень по-мужски нападать на девушек, – следом выбежал Каминари и следом за ним вальяжным шагом Бакуго. – Нет, нет никаких проблем, – и напоследок кинув взгляд на согруппников, ушел. – Эх, – с громким выдохом кинулась Мина к однокласснице, – кто это был? Такое лицо страшное. – Мэги, ты связалась с якудза? – Нет, это мой товарищ по музыке, не поделили смычок от скрипки, – пошутила она. – Кстати, знакомьтесь, это Канэко, моя подруга, – и незаметно пнула девушку, дабы та поклонилась. После того, как они познакомились, поспешили вернуть в кафе и доесть заказы, а потом составом отправились гулять дальше. Канэко хотела уйти, чувствуя себя не в своей тарелке, но Мина остановила ее, сказав, что друзья Мэгуми – друзья и для них и с улыбкой потащила на следующий аттракцион. За время прогулки было много смешных моментов, например, из-за схожих характеров Бакуго и Канэко постоянно ругались, темперамент один, а взгляды разные. Остальные спешили ретироваться в такие моменты, а Шейн приходилось вставать между друзьями, дабы они не поубивали друг друга. Солнце неуловимо двигалось к горизонту и подростки, как в лучших традициях аниме, решили сесть на колесо обозрения. Каминари хотел войти в кабинку с Шейн, но был остановлен рукой Эйджиро, который за шкирку схватил парня и толкнул на его место Бакуго, под громкий крик последнего. Выходить было явно поздно и подростки сели по разные стороны, с увлечением смотря в окно, будто там было что-то интересное. – Кто был тот хер? – спросил блондин. – Я уже отвечала и не собираюсь делать это еще раз, тем более тебе это ничего не даст. – Он мне не понравился. – Ты тоже не всем нравишься, – девушка съязвила в ответ, стараясь не реагировать на алые глаза. – После того, что ты сделал, я бы вообще предпочла тебя не знать. – Это было ошибкой, я просто хотел выплеснуть эмоции, – после долгого молчания ответил парень, тут же испытывая укол в сердце от взгляда девушки, который был пропитан болью. – Ну, ты и мудак, – Мэги тряслась от злости и обиды, сжимая край рубашки. Взгляд парня моментально потяжелел. – Я хочу набить тебе лицо, чтобы до тебя, наконец, дошло, что своими действиями и словами ты причиняешь боль людям. Почему ты ведешь себя, как эгоистичный ублюдок? – Мэгуми от эмоций соскочила с насиженного места. – А какого черта я должен заботиться о других? Если они слабаки и их задевает правда, то это не мои проблемы, – в ответ прорычал он и также последовал примеру девушки, вставая напротив. – В обществе ты должен соблюдать правила приличия, весь твой фарс и гнев не позиционирует тебя, как крутого... Девушка не успела договорить, так как кабинка резко затряслась и подростки вместе с тем упали на дно. Громкий гул и скрип железа насторожил. На какое-то время все остановилось, но что-то взорвалось неподалеку и послышались суматоха людей снизу. Они находились на самой вершине и упасть отсюда совсем не хотелось. За окном раздавались крики о помощи, пару людей висели в воздухе из-за всех сил пытаясь удержаться. Катсуки попытался встать, но пространство опять закрутилось и его занесло в сторону, стекло позади опасно хрустнуло. Мэгуми замерла вместе с ним, когда кабинку начало заносить на бок, будто она держалась на одном единственном прицепе; попытки выровнять положение не увенчались успехом, по хрусталю проходили трещины от каждого движения. Мэгуми и Катсуки начали паниковать, чем дольше они смотрели через стекло на землю и осознавали, сколько придется лететь до земли, тем сильнее потели. Думать надо было быстро, ведь на этот момент из головы вылетела мысль об использовании причуд. Вверху были перекладины и, зацепившись за них рукой, Мэги попыталась дотянуться до блондина. – На парк напали злодеи, просьба всех сохранять спокойствие! Герои уже в пути! – Хватайся! – до их ладоней оставались считанные сантиметры, не получалось даже дотронуться кончиками пальцев, а стекло под весом парня и тряски все трещало и трещало. Последний рывок и оно сыпется крупными осколками. – Держу, – пыхтя, она изо всех сил попыталась удержать тело, не обращая внимания на скрип тросов сверху, Бакуго же старался залезть обратно, но качнувшиеся сооружение сбило координацию и от такой силы и тяги, они чуть вдвоем не улетели вниз; ладони от напряжения вспотели, не хотелось думать, что случится, если она не справится. За спиной Катсуки она видела не менее ужасную картину, но не сказать, что здесь они в безопасности. Шейн почувствовала, что пальцы от напряжения и влажности начинают неметь и разжиматься от перекладины, которая была всем спасением. – Катсуки, ухватись за что-нибудь! – она попыталась придать опору ногам и чуть подтянула его на дрожащей руке вверх. – Ох, блять, – ухватившись за раму некогда целого окна и порезав пальцы от мелких частичек стекла, он залез полностью. – Ты как? – Нормально, жить буду, – ложь, рука, которой она удерживала одноклассника, отнималась, она попыталась пошевелить ею, но часть тела отозвалась острой болью. Разрыв связок. Безвольно конечность повисла вдоль тела. Благо удалось сдержать слезы. Неужели подобное Мидория ощущал каждый раз при использовании причуды? – Что ты там видишь? – Какие-то ублюдки в масках напали на весь парк, я вижу пару Героев. Колесо обозрения частично разрушено, не знаю, были ли там люди. – Каминари и Киришима? Ты видишь их? – голос выдался с явным волнением. – Нет, в кабинке ниже нас, их нет, черт. Твоя пришибленная подруга и розовокожая вроде бы не садились на колесо, а пошли на скамейку. Нам лучше выбираться отсюда, здесь все держится на последнем издыхании, – его взгляд скользнул уже по опухшей руке. – Тебе нужна первая помощь. Есть что-нибудь в рюкзаке? – Бакуго, нет! – прокричала черноволосая, когда он потянулся к ней и послышался опасный скрип. – Я в порядке, правда – и для пущей убедительности посмотрела в алые глаза, – мне окажут помощь, как только прибудут Герои и скорая помощь. Катсуки поспешил отвернуться, не желая смотреть на травму. Над местом крушения уже вовсю летал вертолет с репортерами, лучше бы помощь прислали. И только она подумала об этом, как послышалось знакомое: «Все в порядке! Почему? Потому что я здесь!». Всемогущий за полминуты расправился со всеми злодеями и взял под командование остальных Героев, сам вытаскивая из-под обломков людей. Работа с ним пошла гораздо быстрее. Спасатели в первую очередь кинулись к людям на колесе обозрения и уже через какое-то время подростки твердо стояли на земле. Мэгуми пыталась глазами найти друзей, но суматоха среди людей мешала что-либо разглядеть. Плач детей и женщин, пожар в некоторых местах, все это мешало сосредоточиться. Несколько машин скорой помощи загрузили людей и поехали в больницу, оставшиеся принимали пациентов, которые могли ходить, выстроилась большая очередь к медикам. К счастью, погибших не было лишь тяжелораненые, но как уверяли врачи, в больнице им окажут помощь и их жизням ничего не будет угрожать. – Юная Шейн и Юный Бакуго! – раздалось за их спинами. – Не ожидал увидеть вас здесь! Свидание прошло неудачно? – Че ты несешь?! – выкрикнул красный Катсуки. – Ох, любовь в столь юном возрасте прекрасна! Помню, в вашем возрасте я... – и неожиданно замолчал. – Кхм, что-то я отвлекся, – промямлил мужчина, сконфуженно кашляя в кулак. – В любом случае, я рад, что с вами все в порядке! Шейн, девочка моя, тебе стоит обратиться к врачам с такой травмой. – Нет, я... Я подожду, там много людей, которым помощь требуется больше, чем мне, – она скосила глаза под испытывающим взглядом друга. – Самопожертвование не всегда хорошо, – Герой деловито поднял палец вверх, но позади послышались бег и крик репортеров, что не дало ему закончить лекцию. – Упс, мне пора! Удачи! – секунда и на его месте остался лишь сильный порыв ветра и столб пыли. – Чего стоишь? – Я же сказала, что могу потерпеть. Зло цыкнув, парень с осторожностью закинул на плечо девушку, стараясь не задеть больную руку, и потопал вперед прямиком к машине. Черноволосая испуганно вскрикнула. – Что ты делаешь? Опусти меня! – все лицо покраснело, даже кончики ушей. – Бакуго! – Заткнись! – абсолютно не обращая ни на кого внимания, юный Герой прошел мимо очереди, чем тут же получил недовольные выкрики со стороны толпы. – Захлопнитесь, идиоты! Она сделала больше, чем все вы вместе взятые. Слабаки, лишь рты открывать горазды и глазами хлопать, – прорычал он. – Ты вообще с одной царапиной, – обратился он к молодому мужчине, – хули ты тут стоишь? – Молодой человек, попрошу Вас выбирать выражения, вы находитесь в обществе! – тот самый мужчина деловито высказал свое мнение в спину подростка, поправляя цилиндр. – Попробуй сказать мне это в глаза! – из свободной ладони посыпались искры, предвещающие взрывы. – Бакуго, – скромно пострадавшая перебила их спор, – пошли. Ты, вроде, нес меня к врачу, – разговаривать было неудобно плюс неловкость из-за того, что все сейчас пялятся на ее пятую точку. Лечение прошло успешно, но руку для профилактики все же закрепили. Через весь парк, крича, к ним бежали остальные, Мина вся разревелась и налетела на черноволосую, та не удержалась и упала на задницу. Пряча слезы в плече одноклассницы, девушка говорила, как переживала за них, когда не нашла их в толпе, Киришима и Каминари бегали вокруг них, спрашивая о травмах и как им самим удалось избежать подобного. Оказывается, они в последний момент передумали ступать на аттракцион, и хорошо, потому что кабинка ниже кабинки Бакуго и Шейн была полностью разрушена. Будто бы сами всевышние силы заставили их отказаться от решения. Мина и Канэко удалось спрятаться с другими, когда совершили нападение. Красноволосую забрали родители сразу же, как прибыл Всемогущий, поэтому Мэгуми не могла поговорить с ней и лично убедиться в ее целостности и сохранности. Это странно, но она чувствовала ответственность за ее здоровье, все же они виноваты в том, что привели ее на опасную прогулку. Но от нее на телефон пришло сообщение, где она слезно просит прощение за спешку покинуть территорию нападения и куча сообщений с вопросами о здоровье Шейн. – Катсуки! – раздалось где-то поблизости, обернувшись, друзья увидели мать одноклассника и его отца. – Катсуки, ты в порядке? – женщина налетела на сына, сжимая его в объятьях. – Боже, мы так переживали, когда узнали о нападении! – Конечно, я в порядке! – пробурчал красный парень, пытаясь вырваться из хватки женщины. – Я че слабак какой-то? Отпусти меня! – Ребята, вы одноклассники Катсуки? – женщина прижала его голову к груди захватом, совершенно не обращая внимания на его попытки вырваться. – Вас подвезти? Мы на машине. В итоге все оказались в машине, в тесноте да не в обиде, как говорится, Каминари и Киришима вышли недалеко, объясняя это тем, что за ними также прибудут родители. Мину высадили прямо у дома, и, напоследок обняв черноволосую и получив яростные отпирания Бакуго, помахала всем рукой на прощанье. Дорога продолжилась. – Шейн-чан, – обратилась женщина, – твои родители тебя встретят? – Эм, нет. Они сейчас в другом городе, вы можете высадить меня у станции, – она неловко посмотрела на взрослых через зеркало. – Оставайся у нас, – Мицуки повернулась к девушке, – вам надо отдохнуть и поесть, все-таки нападение пережили. Я думаю, Катсуки не будет против, если ты у нас задержишься, да, Катсуки? – ее голос прозвучал немного грозным, а парень ничего не ответил, уставившись в окно. – Нет, не стоит, мне неловко обременять вас. – Да ладно тебе, ты же первая подруга Катсуки, значит и для нас родная. Знаешь, мы какое-то время думали, что наш сын по мальчикам, – женщина приложила ладонь ко рту, а отец за рулем сконфуженно прокашлялся. – Че ты несешь, старуха?! – мигом Катсуки дернулся к матери. – Как есть, так и говорю, – в тон ему ответила мать. – Думай, что говоришь, карга! – Ты как с матерью разговариваешь, собака? – женщина попыталась отвесить ему подзатыльник, но тот увернулся. Девушка с молчанием и шоком смотрела на сие действие, видимо, от матери Бакуго перенял не только внешность, глава семейства нервно посмеивался за рулем. – Ой, Шейн-чан, не обращай внимания, этот парень совершенно не научен манерам. Я с тобой потом еще поговорю, – и пригрозила ему кулаком. Вечер в семье Бакуго проходил размеренно и спокойно, Мэгуми даже почувствовала некий уют. Все собрались за столом и отведали еду женщины, Мэгуми старалась не показывать, насколько проголодалась из-за пережитого стресса, все же неприлично вести себя так за столом, но в душе обливалась слезами от вкуса домашней еды. Готовила Бакуго очень изумительно, почти как брат, так слово за словом и у них образовался разговор на самые разные темы: о жизни Шейн, как она вообще выживает, о родителях. И это было так подозрительно, будто Мицуки что-то готовила против нее. Она, конечно, не хотела думать о таком и мысленно попросила прощение за подобное, но странное поведение действительно напрягало не только Мэгуми. После ужина девушка помогла женщине с посудой и получила в ответ тысячу благодарностей. Поначалу хотелось домой, привычно закрыться в свою раковину и зализывать душевные раны, но со временем это чувство пропало, желание познакомиться с этой семьей завладело разумом. Мицуки хлопнув в ладоши, усадила девушку на диван и принесла семейный альбом, преимущественно на них был изображен маленький Бакуго, и под его крик и гнев показывала гостье фотографии. Парень весь красный пытался прервать уж слишком сильную образовавшуюся связь между женщинами и отобрать альбом, но получил по макушке от матери, а когда она начала рассказывать истории, связанные с его детством и вовсе полез драться. Думаю, не стоит говорить, что его пыл быстро охладили. Мэгуми оставалось лишь умиляться фотографиям и историям, было такое ощущение, что на снимках он запечатлен добрым и отзывчивым ребенком, что не скажешь сейчас. Она с внимательностью слушала о Бакуго, стараясь ничего не пропустить – ей было действительно интересно узнать о жизни Катсуки, он вообще мало говорит о себе. Да и Катсуки уже был не слишком против, просто сидя рядом и следя, чтобы мать не взболтнула чего лишнего. Дергая ногой от нервов, парень все смотрел на время, чтобы, наконец, выгнать одноклассницу и отдохнуть, но его обломали одной фразой: «Она остается у нас, уже слишком поздно». Причем и девушка осталась в шоке от такого расклада, пытаясь отговорить Мицуки, чего уж говорить о сыне. Двое из последних сил умоляли отказаться от решения, но женщина была непреклонна, и, вручив сыну постельное белье, впихнула в комнату, приказав стелиться. Теперь последовало следующее разочарование, – мало того, что Шейн останется ночевать у них так еще и в одной комнате с ним, и на его кровати! Трясясь от негодования, он пошел разбираться с родительницей, оставив сконфуженную девушку одну в комнате. С той стороны двери были слышны крики, преимущественно блондина, а потом шлепок и уже крик матери; она неловко присела на кровати, кладя руки на колени, и принялась выжидать приговора, попутно оглядываясь в комнате. Дверь резко открывается и злобный Катсуки без слов стелет матрас следом постельное белье, и что-то крикнув, улегся, накрываясь одеялом с головой, Мэги так и не пошевелилась. Она даже перестала дышать. Решив, что раз криков и споров нет, то можно лечь, она сняла верхнюю одежду, оставаясь в футболке и джинсах, и укрылась одеялом, поворачиваясь спиной к однокласснику. На подушке сохранился его запах. Девушка слышала, как Бакуго тяжело дышал, значит, не спит. – Ты, правда, меня ненавидишь и не хочешь знать? – голос Катсуки, раздавшийся в абсолютной тишине, напугал. – Нет, не ненавижу, просто я была на эмоциях и не контролировала слова. Мне хотелось задеть тебя так же, как ты меня, – она склонилась с кровати над ним, чтобы зрительно видеть собеседника. Волосы тяжелыми прядями упали вниз. Катсуки кинул мимолетный взгляд на ранее пострадавшую руку. – Все в порядке, она не болит, – голубоглазая пыталась перевести тему разговора. – Ты опять пострадала из-за меня, – подросток замолчал, что-то обдумывая. – Зачем ты тогда пыталась вытащить меня? Ничего бы не случилось, я мог бы вылететь с помощью причуды. – Не знаю, просто мне показалось, что так будет правильно, – она задумалась над словами. Непонятно зачем, просто ей стало страшно за любимого человека, она даже не могла трезво соображать в тот момент, казалось, от ее решения зависела его жизнь. – Наверное, – с красными щеками, промолвила она, – потому что ты дорог мне. Бакуго просто смотрел на нее, а после, привстав на локтях, коснулся мягких губ. Этот поцелуй был другим, с противоположным настроем, все также неумелым, но нежным. Хотелось вложить всю любовь и передать любимому, словно безмолвное спасибо за все. – Это тоже из-за эмоций? – жарко прошептала девушка, когда они ненадолго оторвались от столь приятного процесса. – Заткнись. И вновь припал к припухшим алым устам, постепенно теряя голову. Они переместились на кровать. Все повторяется, тот же запал, но теперь Катсуки не отстраняется, а прижимается ближе. Ближе! Ближе! Девушка хватается за сильные руки, будто бы они вытащат из пучины сладкой неги, сохранять рассудок получалось плохо и уже никто не может похвастаться самоконтролем. Влюбленные отстраняются на секунды, просто чтобы не сойти с ума от нахлынувших эмоций и жара, цепляются друг за друга, будто бы тонут. Но они тонут, в собственных чувствах. Бакуго резко отрывает свою руку от тела девушки и, проведя по постели, стирает взрывной пот с ладони, который тут же взрывается. Внутри Мэгуми все окончательно замирает, – он не может контролировать себя рядом с ней! И от этой мысли так радостно и так хорошо, что хочется еще. Раствориться друг в друге без остатка. Ближе! С ее рук же вырывается пар, отметины женских пальчиков оставались красными следами. Широкие ладони прижимали к себе хрупкое тело черноволосой, всеми рельефами ощущая выпуклости и изгибы прекрасного девичьего тела. – Катсуки, – она не сдержала сладкий стон, когда парень оттянул зубами ее нижнюю губу. Давление в груди мешало дышать. Так жарко. – Повтори, – внутри Бакуго все сжалось, когда он услышал своё имя с этих прелестных уст. – Катсуки... Губы вновь захватили в плен, её пальцы же запутались в растрепанных волосах. Отдаваясь всепоглощающей страсти, они позабыли о времени. Весь мир сузился, не было ничего вокруг, только обжигающие касания и поцелуи, туманящее рассудок. С женских губ приглушенно вылетало: «Еще», и парень с радостью выполнял просьбы. И лишь луна стала свидетелем их чувств, играясь их силуэтами теней. Утром Мицуки нашла их спящими в одной кровати и, порадовавшись своему плану, улетела готовить завтрак, не мешая подросткам. Двое нежились в объятьях, даже во сне они не переставали цепляться друг за друга – Катсуки всеми конечностями обвил тело девушки, уткнувшись носом в волосы, она же накрыла его руки, немного задыхаясь от такой хватки, но это было лучшее, что вообще случалось с ней за всю жизнь. Они проснулись одновременно от жары летнего утра и с блаженным стоном разлеглись по разным и холодным сторонам кровати; Мэги не смогла заснуть дальше, просто мысль, что Бакуго лежит в нескольких сантиметрах грела сердце, щеки вновь залились ярким румянцем и она осторожно, стараясь не шуметь, посмотрела через плечо на парня. Мышцы спины видные взору из-за майки приносили эстетическое наслаждение, и, пуская слюни, она дотронулась до бицепсов, где красовались легкие, но четкие ожоги от ее пальцев, стало стыдно за причиненную боль. С сожалением она оторвалась от рельефных рук с проглядывающимися венами, и осмотрела себя: конец футболки, как и воротник, нещадно спалены, на губах чувствовались маленькие ранки, следом она дотронулась до волос и почувствовала, насколько они растрепанные. – Ты уже встала? – хриплый голос парня встрепенул все внутри. – Да, слишком жарко, – не говорить же ей, что на самом деле пялилась на его тело. – Твоя мама заходила. – Черт, – блондин уткнулся лицом в подушку, обнимая ее руками. – Теперь эта старуха не успокоится. Гостья только рассмеялась и поспешила в ванную, дабы привести в порядок опухшее лицо от сна. В зеркале на нее смотрела счастливая девушка с искристыми, лучистыми глазами, от прежней хандры не осталось и следа. С первого этажа послышался крик Мицуки, чтобы ребята поспешили к завтраку; в ванную зашел сонный Катсуки и встал рядом с ней рядом с зеркалом. Это было выполнено на автомате, будто они уже давно живут вместе. Без слов ей протянули новую зубную щетку и ничего не оставалось делать, как принять ее. Бакуго выглядела уж слишком счастливой, порхая вокруг подростков, все это вызвало подозрение, но Бакуго лишь фыркал, прекрасно понимая, что она задумала. После завтрака Мэгуми попрощалась с семейством и уже хотела идти, как Катсуки вызывался проводить ее, девушка смутилась, но не отказала. Кажется, все становится так, как и должно быть.