double btooom!

Солнце постепенно заканчивало свою работу и медленно близилось к горизонту, напоследок одаривая людей последним блеском. Город окрасился в тёплый оранжевый цвет, блики солнечных зайчиков бегали по стёклам магазинов, вывескам витрин, оседали на лицах людей, превращая их угрюмость в спокойствие. Мэгуми наслаждалась тихим уютным городком, в наушниках играла живая музыка, которая так и тянула на подвиги, а энергию будто некуда деть из тела. Она с криком подбежала к детям на детской площадке, ребята рассмеялись и бросились в рассыпную. Девушка пыталась их догнать, смеясь вместе с ними, мамочки на лавочке умилялись ученице Юуэй и о чём-то тихо шептались. Она запятнала какого-то мальчишку и за ней погнался весь двор, она с криком убегала от них, перепрыгивая через качели и горки. В конце концов они связали её и, соорудив флаг, кричали о том, что непобедимого злодея наконец одолели. Шейн сдавленно смеялась и изображала из себя раненого Злодея на радость детишкам. Дети не хотели отпускать весёлого семпая и обхватили за ноги, волочась по земле за ней, пока мамочки не забрали их. На прощанье все махали ей. Лёгкий ветерок прошёлся по земле, игриво поднимая листья, и невинно потрепал прохожих за лицо, устремляясь ввысь. Центральный парк, тот самый, где она кормила карпов с братом. Сейчас рыбы спокойно плавали в фонтане, изредка высовывая голову, в надежде на корм. Она купила в лавке одного старичка такояки и с наслаждением перекусывала, выходя на главную улицу к академии и перепрыгивая через стыки плит. Довольно забавно, почему прежде не делала этого? Она сейчас только представляет как глупо выглядит с такой сломанной походкой. Маленькие шарики так и таяли во рту, оставляя приятное послевкусие. Она остановилась на светофоре, ожидая зелёный цвет. По спине прошёлся холодок, как липкая змея остановился между лопатками. Всем телом прямо ощущается взгляд хищника, который наблюдает за жертвой, она попыталась затеряться в толпе людей, но это не помогло скрыться от неприятного чувства. Девушка ускорила шаг, но колючий взгляд никуда не пропал. Ладно, это уже не смешно. Она достала телефон, чтобы сымитировать звонок и в это время найти преследователя. В панике обвела толпу прохожих взглядом, пытаясь найти того самого. Глаза наткнулись на фигуру в белом плаще и маске. Это он. Толпа нагло проплывала перед взглядом, этот поток помешал получше разглядеть незнакомца, десятки макушек и лиц, а когда люди прошли, на том месте уже никого не было. Она застыла и оглянулась. Никого. Нервный смешок сорвался с губ, а ноги буквально сами побежали в сторону академии. И только когда она оказалась на территории Юуэй, спокойно вздохнула и осела на колени, пытаясь отдышаться. – Мэгуми! Черноволосая закричала от неожиданности и схватилась за сердце. Перед ней присела обеспокоенная Момо, которая сама испугалась крика подруги. Момо нахмурилась, оглядывая перед собой нервную девушку. – Мэгуми, ты в порядке? – спросила она спокойным голосом, но нотки беспокойства проскользнули между строк, она приложила ладонь ко лбу, чтобы проверить на наличие жара. – Яомомо, – девушка легко выдохнула ощущая безопасность и обняла одноклассницу, прижимаясь к теплой груди в свитере. – Я… мне кажется за мной кто-то следил. – Что? – теплые руки обняли в ответ дрожащую девушку, с любовью поглаживая по спине. – Ты видела кто это? – Мэги покачала головой в знак отрицания. – Надо позвонить в полицию. – Нет, просто давай посидим так немного? Момо кивнула и сильнее обняла подругу, осматриваясь по сторонам, пытаясь найти возможного преследователя. Они какое-то время сидели на пригретой земле, а потом встали и направились к общежитию, держась за руки. Яойорозу пошла на кухню, сказав, чтобы девушка переоделась, пока сама заваривает чёрный чай с мятой и достает пирожные. Кружка чая в руках трясётся, почему её это так напугало? Наверное, то как быстро и мастерски неизвестный скрылся? Яойорозу смотрела с неподдельным беспокойством в глазах, с чувством вины, будто это она виновата в произошедшем. Ради подруги Мэги натянула улыбку и принялась рассказывать о стажировке, задавая вопросы в ответ. Они тихо переговаривались под звук ложек, которые соприкасаются с блюдцем и лучистым светом в окне. А потом в общежитие завалились Тодороки и Бакуго и оба с разукрашенными лицами. Момо ахнула и начала создавать пластыри и ватки, усаживая опешившего Шото на диван, второй пострадавший прошёл в лифт, всем своим видом показывая, что помощь ему не нужна. Мэгуми закатила глаза и присела рядом с Тодороки. Две девушки интересовались о занятиях, а Шото коротко отвечал и не мешал обрабатывать ранения, хотя мог справиться и сам. Просто они выглядели такими увлеченными, что он не смог отказать, даже согласился на пластырь с цветочками на нос. Ему понравилась эта забота, пусть она была навязчивой, но по-прежнему приятной. Мэгуми ушла, прихватив с собой пластыри, напоследок буркнув, что идёт на битву со злым псом. Шото коротко улыбнулся этому сравнению. Мэгуми зашла в комнату Катсуки, тот сидел с маленьким зеркалом в руках, осматривая ранения на лице. Девушка хихикнула серьёзному выражению лица, чем привлекла внимание. – Стучаться надо, – фыркнул Бакуго, наклоняя зеркало. – М-м-м, ты не рад меня видеть? – она присела на кровать, замечая ватки, обеззараживающие средства, и положила рядом пластыри, так и говоря, нет, я не уйду. Парень кинул на неё короткий взгляд. – Неужели вас так Аизава загонял? По-моему вас просто избили, – Катсуки хотел заорать, она прямо видела это, но он просто закатил глаза и отодвинулся от неё подальше. – Помочь обработать? – Я не инвалид. – Ладно, тогда я пойду, – она поднялась с кровати, отсчитывая секунды, за которые он передумает. – Чёрт. Ладно, стой! – крикнул Катсуки в спину, чем вызвал победную ухмылку на её лице. Мэгуми уселась обратно, скрещивая ноги, взяла в руки ватку, улыбнулась. – Перестань лыбиться, через зеркало просто неудобно. – Конечно, – её улыбка стала ещё шире. Он слишком гордый и независимый, чтобы сказать, что хочет побыть с ней. Бакуго зло хмыкнул и отвернулся в сторону, пока она возилась с бутылочкой и смачивала ватку. – Сейчас будет жечь. Потерпи, – с поддельной заботой и издёвкой выпалила она. – Ты, блять, издеваешься? Он прорычал, краснея от злости, но ватка грубо столкнулась с ссадиной на скуле и это поумерило пыл. Мэгуми от усердия чуть не высунула кончик языка, чем позабавила блондина, с таким усердием подходила к ранам, но не забывала больно прижигать рану, если он начинал ворчать. – Хочешь подую на ранку? – она рассмеялась над его выражением лица, которое так и говорило, что тебе лучше заткнуться. В руках оказались пластыри. – Какой хочешь: с мишками или цветочками? – Если хоть что-то из этого окажется на моём лице, я сломаю тебе руки, – прохрипел Катсуки, чем вызвал очередной смех. – Ну и зря, у Тодороки на носу с цветочками, он не жаловался, – она прикрыла рот, стараясь сдержаться и не рассмеяться, когда мозг подкинул образ Катсуки с пластырем мишке на носу. Он опустил голову, трясясь от негодования и досады. Она прикасалась к лицу половинчатого, также смеялась с ним и разговаривала. Он почувствовал как сердце сжалось от ревности. Чёрт, он убьёт этого ублюдка. Катсуки сдался, рыча от собственного эго, которое мешает жить. Взгляд упал на голые ноги в джинсовых шортах. Она была в этом перед Тодороки? Чёртов ублюдок. – С мишками давай. Она приклеила один с мишками на скулу, а другие раны решила прикрыть обычными, хватит с него страданий мужества. Катсуки хмыкал, осматривая обработанные ранения, пока Мэгуми убирала принадлежности помощи. – Как прошла стажировка? – М? – она не ожидала, что он спросит её о таком. Стало тепло на душе. Ему не все равно. – Ну, нас избили, – она хихикнула, замечая как его брови хмурятся, – со мной пришли ещё девушка и два парня… Катсуки с полуулыбкой смотрел на неё, не особо вникая в суть слов. Её глаза заблестели, словно ночное небо, всегда, когда она о чём-то рассказывает лазурь притягивает как магнитом. Всё потому, что она слишком впечатлительная и восхищается, казалось бы, совсем незначительным вещам. Ему нравится эта детская черта, не говоря уже о том, как привлекательно она выглядит в этот момент. Эти глаза, наверное, одна из самых привлекательных частей в ней, с тех самых пор как там загорелся огонь решимости, он не может отвести взгляд. Нежные щёки покрылись румянцем из-за сбившегося дыхания, чувства накатывают на неё подобно лавине, и она не может справиться с этой импульсивностью, задыхаясь в водовороте ощущений. Мягкие губы что-то весело щебетали, сверкая из-за блеска, так и манили поцеловать. Какой сегодня: клубничный или шоколадный? Её голос в основном спокойный с ноткой яркости сейчас скакал в диапазоне: то мило пищал, то раздавался громом злости. – … Я собираюсь надрать зад этой всезнайке, – девушка, заметив, что парень смотрел будто сквозь и не моргал всё это время, надулась от досады. – Катсуки, ты слушаешь? – Конечно, я слушаю, – он закатил глаза. – Убей эту сучку. Мэгуми посмотрела на него с сомнением, а потом продолжила с большим энтузиазмом, размахивая руками. Катсуки больше не в силах сопротивляться своему желанию подался вперёд и мягко коснулся губ. Шоколадный. Он не особо любит сладости, но на её губах он восхитительный. Черноволосая удивилась и отпрянула, не понимая, что на него нашло. Но посмотрев в алые глаза, подалась вперёд, сталкиваясь в лёгком поцелуе. – Ты не дослушал, – пробухтела девушка спустя секунды, уворачиваясь от губ. – Такая заноза в заднице, – Бакуго облокотился на стену спиной и по собственнически притянул черноволосую к себе, так чтобы она прикоснулась спиной к груди. – Что сегодня произошло? Ты хотела поговорить об этом, – он перекинул руки через живот и положил подбородок на острое плечо. – Хм, это сложно… Но… Сегодня я узнала, что мой отец жив. Не знаю, почему верю в это, но такой склизкий червь мог сделать что угодно, – она в задумчивости перебирала тёплые пальцы Катсуки. – Он живёт три года в Германии. Я боюсь, Катсуки. Что если он вернётся? – Я убью его, если он вернётся, – рука на животе обняла сильнее. – Сделаю всё, что он делал с тобой, – девушка притихла. – Эй, все чего-то боятся, это нормально. Просто надо перешагнуть через это. – Даже ты? – Кроме меня. – Я не знаю, это так сложно… Я чувствую себя глупым и слабым ребёнком, который только и может, что рыдать. А когда я пыталась что-то предпринять, то сделала ещё хуже, чем есть, – пара слезинок упало на руку Катсуки, заставив его замереть от бушующих внутри чувств. Он и не знает половины всей истории, не ведает о ужасах происходящих несколько лет назад, но это не помешает ему убить Эрнста. Он сделает всё для того, что этот подонок страдал. Как он смеет лишь одним своим существом заставлять её плакать? Как кто-то смеет заставлять её страдать? Она такая сильная, пережила все это и нашла в себе стремление двигаться дальше, создала вокруг себя мир и одно предложение буквально ломает её. Каким могуществом он обладает, чтобы делать такое? Катсуки плевать, кто он такой и сколько у него союзников, это не помешает сделать то, что он задумал. Его девочка, всегда улыбающаяся, та, которая сделает всё, чтобы защитить других, такая нежная, сейчас плачет в его объятиях, а он ничего не может сделать. Катсуки поклялся себе, что во чтобы то ни стало, защитит её, спрячет за своей спиной от опасности. Он обладает достаточной силой, чтобы позволить ей быть слабой. Она больше не будет плакать. – … Что мне делать? Если не он, то другие, – она быстро вытерла слёзы, думая, что Бакуго осудит её за порыв слабости. – Что ты имеешь в виду? – в его голосе слышится небывалая сталь, он, действительно, зол, он в ярости, еле сдерживает свою причуду, чтобы не навредить ей. Катсуки прямо сейчас желает отправиться на поиски ублюдка и убить его. – За мной охотится клан, – при этих словах у Катсуки всё внутри замерло от страха и перехватило дыхание. Она так спокойно это сказала, будто уже привыкла к подобному. Это ненормально. Человек не должен так спокойно реагировать на такую новость. В нём снова всколыхнулась ярость. – Он уже пытался убить меня дважды, – она развернулась к Катсуки, рассматривая по-настоящему шокированное лицо. – Помнишь, тогда в парке аттракционов? Это были они. – Почему ты не рассказывала? – он впервые был настолько растерян, что не мог сказать и слова. – В этом не было смысла. Полиция знает, детектив сказал, что ведёт расследование, но он подозревает меня в сотрудничестве со злодеями, – про себя она горько усмехнулась. – И Лига злодеев меня похитила специально, чтобы я вступила в их ряды. Понимаешь? Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты знал… – Ты дура?! – Катсуки не дал договорить ей, сжимая ладонями щеки. Как она смеет такое говорить? Идиотка. Чувства бурлили, переваливались через край. – Черт возьми! Не смей даже думать об этом! Не смей! – он грубо встряхнул её, пытаясь физическим способом выбить подобную чушь из головы. – Ещё раз скажешь подобное, я выбью из тебя это дерьмо, поняла?! Я буду рядом и никому не позволю тебя и пальцем коснуться. Я защищу тебя! Ты больше не одна, – он замер, заметив новый поток слёз, и разозлился на себя, что вновь спровоцировал слёзы. – Спасибо, мой Герой, – она нежно улыбнулась и кристаллы сверкали на щеках. – Прости, я много плачу, самой неловко, это от нервов, – она сконфуженно рассмеялась и обняла Катсуки за шею, утыкаясь в нее носом. – Всё нормально. – Как ты можешь встречаться с такой плаксой? – Мэгуми всё пыталась скрасить неловкость шутками. – Мэгуми, – она вздрогнула, услышав своё имя, он впервые называет её по имени! – ты сильнее большинства людей, которых я знаю, возможно, ты даже сильнее меня, – девушка отряпнула и с удивлением посмотрела в алые, серьезные глаза. – Не сдавайся, никогда. Собери всё, что у тебя есть и брось на битву с врагом, выстои и подними кулак в знак победы. Ведь именно так поступают Герои. Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя. Я буду рядом для тебя, – девушка прикрыла рот ладонью, чувствуя как подступает новый поток слёз. – Сила исходит отсюда, – он приложил ладонь к её сердцу, – не позволяй никому затушить пламя. Боже, она и не знала, что этот грубый с виду человек способен на поддержку и такие сильные слова. Он буквально вытянул из омута пару предложениями. Как ему это удаётся? Тогда на фестивале, в плену у злодеев. Небывалая лёгкость сняла титановые цепи. Он восхитительный. Он… – Катсуки, твоя ладонь на моей груди? – Да, – ровно выдал Бакуго. – Ты, безмозглая тупица, запорола такой момент! – он заорал в бешенстве под смех Мэгуми. – Я убью тебя! Я ради кого тут распинался?!. Девушка повалила его на кровать и оседлала, всё ещё смеясь над потоком грубых слов, и впилась горячим поцелуем в губы. Это подействовало и парень обнял за бёдра, прижимая к себе. Только Катсуки вошёл во вкус, как она оторвалась от него, покрывая поцелуями всё лицо и признаваясь в любви: – Я люблю тебя, – поцелуй в левую щеку. – Люблю тебя, – в нос. – Люблю, – в веко. – Люблю, люблю, люблю..! – Блять, прекрати, – он пытался увернуться, сравнивая это с заботой матери, которая покрывает любовью все чадо. – Ты, черт тебя дери… – Так чертовски сильно люблю тебя! – и поцеловала в лоб, замирая на несколько секунд. – Обслюнявила меня, ты коза, – он всё ворчал, демонстративно вытирая лицо, пока она смеялась. Парень застыл с хитрой ухмылкой и моментально поменял положение тел, прижимая её руки к кровати. – Ты думаешь, я забыл, что ты учудила сегодня? – в оскале показались зубы. – Мне пришлось терпеть взгляд половинчатого и Аизавы. Мать твою, я даже не смог прикрыть ничем этот чёртов засос! – Я знаю, – ехидно ответила она, – специально туда метилась. – Ты думаешь это смешно? Посмотрим, как ты засмеёшься потом. Она застыла в панике, ожидая действий. Катсуки склонился над ней и укусил нежную кожу шеи под шумный вздох. Девушка приоткрыла губы, выпуская немой стон наслаждения и мелко задрожала. С каждым укусом по телу проходил будто ток и выдержать тянущееся чувство всё сложнее. Она прогнулась в пояснице и запрокинула голову, открывая больше доступа для прикосновений и прося о большем. Хочу ещё. И Катсуки подумал о том, что у неё замашки мазохистки, и решил проверить теорию, сомкнув зубы ещё раз. Реакция в виде судорожного выдоха не заставила себя долго ждать, что привело его в восторг. Он решил приступить к выполнению наказания и втянул участок кожи. Так горячо. Приятно. С женских ладоней раздаются тихие хлопки с голубым отливом. Она пыталась сдержать стоны удовольствия от колющей боли, прикосновений будто раскалённого языка и поцелуев грубых губ, кожа начала уже гореть и пульсировать в области шеи и ключицах. Ноги сами обняли его талию, и вскоре она почувствовала поцелуй в колено, который совсем недавно сжимал до искр в глазах. Просит прощения? Всё, что угодно, если ты будешь также касаться и заставлять сгорать. Катсуки откинулся, осматривая свою работу и прорычал от вида: блестящие лазуревые глаза, такой невинный и похотливый взгляд одновременно, что сносит крышу, пунцовые щеки, приоткрытые искусанные губы, которые вновь призывают впиться поцелуем, разбросанные ореолом чёрные волосы. Она сведёт его с ума. Мягкая грудь нервно вздымается, будто она задыхается, он сейчас и сам не контролирует дыхание. Шея, вся украшенная покрасневшими пятнами, которые скоро перерастут в фиолетовый синяки, засос под ключицей... Хочу ещё. Сейчас он как никогда рад её стилю одежды. Без слов поднимает майку и задирает как можно выше, в голове мелькает мысль натянуть на голову, но он хочет видеть её лицо. Девушка сначала отпирается и в несогласии кривит губы, но чувство внутри сжигает, она хочет его прикосновений, его поцелуев, и изгибается, позволяя ткани ползти выше. И он вновь не может сдержать звериный рык. Пышная грудь, обтянутая в полупрозрачный чёрный бюстгальтер. Чёрт, она всегда носит такое вызывающее бельё? Как красная тряпка для быка. Взгляд шёлком скользит ниже – проглядывающие рёбра, осиная талия, которую возможно обхватить всю двумя ладонями, и красивый пресс. Какая же ты горячая. Широкие бедра и в меру накаченные ноги, раскрытые для него. Бакуго выдохнул, чувствуя пульсацию внизу живота, из ладони, которой он удерживал руки не сопротивляющейся девушки, стелился дым, и он поспешил убрать руку, чтобы не навредить ей. Его дыхание на кожу посылает импульсы вниз живота и она пытается скрестить ноги, чтобы избежать это странное ощущение. – Катсуки? – невнятно простонала она. Алый цвет глаз светился желанием и похотью, целый пожар происходит внутри. – Нам следует остановиться… – жалобный всхлип, когда палец ведёт по груди, намеренно задевая сосок, вызывая дрожь по всему телу и слабый стон, когда касается выпирающих рёбер и опускается на пресс. – Катсуки, ах... Прекрати, я не.. – Я не собираюсь заходить далеко, – заверил он, сглатывая слюну. – Ты такая охуенная. Его голос хриплый, приятно ласкающий уши и это становится очередной пыткой. Парень провел дорожку языком от пупка до ложбинки между грудью, заставляя тело дёргаться под собой, её дыхание участилось, хотя казалось куда сильнее. Такая нежная кожа и приятно пахнет. Укус за грудь. И он пораженно утыкается носом в шею, пытаясь сдержаться, когда девушка от неожиданности взбрыкнула бедрами, задевая пах. – Не двигайся. Мэгуми послушно замерла, краснея до свекольного цвета, остро ощутив его желание. Он хочет её. У самой между ног всё пульсирует и полыхает, поэтому она вновь повторила движение, замирая от хриплого стона под ухом. Слабый взрыв прожигает постель... – Твою мать, я же сказал, не двигаться, – мужская рука прижала бёдра к постели, сдерживая безусловно приятное, но опасное трение. И в отместку наградил засосом в грудь. Она всхлипнула, когда его ладонь вопреки словам стала двигаться к эпицентру пожара. Грудь к груди и отчаянный поцелуй, её ладони в мягких волосах, его жадно исследуют тело. Слюна скатилась по подбородку. Трудно дышать. – Эй, Бакуго, у тебя есть заря..? Оу, – дверь с хлопком ударилась о стену, что отвлекло двоих от процесса. Киришима слился со своим цветом волос и прижал руку к носу, пытаясь сдержать поток крови. – Я знал! Следом прогремел взрыв. Она рывком подскакивает, опуская майку, и застёгивает рубашку на все пуговицы. Перевёрнутый стол, сожженные страницы тетрадей и Киришима, что лежал на полу с уплотнением. Катсуки рядом злой, как чёрт, с угрожающими взрывами из ладоней и оскалом, не предвещающим ничего хорошего.

***

– Мэги-чан, так что ты решила, мы пойдем все вместе отдыхать? – рядом с её партой остановились Урарака, что задала вопрос, Момо и Тсую. – Шоппинг и отдых с друзьями, это будут лучшие выходные! – Момо приложила руки к груди, глаза заблестели в восхищении. – Я думаю, предложить парням пойти с нами. Квак, это будет нечестно, что мы будем отдыхать одни, – Тсую приложила палец к подбородку. – Они испортят нам весь отдых, – пробурчала рядом Кека, наматывая наушник на палец. – Мы не можем сделать это чисто девчачьим днём? – Ну, Джиро-чан, я думаю, Тсую-чан права. Будет нечестно, ведь они также устают как и мы, – Мэгуми неловко оттянула галстук, чувствуя, как он мешает нормально существовать. – Кстати, ты чего сегодня до последней пуговицы затянулась? – Кека окинула взглядом шею и красный болтающийся галстук. – Обычно ты... – Мы можем устроить показ моды! – Мина перебила Кеку, налетев на парту одноклассницы. – А мальчики решат, кто был лучшим! – Я немного стесняюсь, – смутилась Момо. – Яомомо, да ладно тебе! Мы все красавицы, нечего скрывать красоту, – Хагакуре захлопала в ладоши, подпрыгивая. – Решено! Урарака, пошли пригласим мальчиков, – Мина схватила покрасневшую девушку и потащила к группе мальчиков. – Не нравится мне это, – Джиро вздохнула и последовала за ними, Хагакуре запрыгала следом. Мэгуми взяла телефон в руки и под разговор Момо и Тсую просматривала записи в соцсети, постоянно оттягивая галстук. Чёртов Катсуки, она когда увидела бюст, впала в такой шок. Засосы большие и яркие практически по всей шее, спускались на ключицы, грудь, умудрился поставить один на живот. Когда? Она всё утро пыталась замазать их косметикой, удалось лишь приглушить яркий фиолетовый цвет, пришлось затягивать галстук, так как форма прикрывала их. Вчера Киришима еле сбежал от взбешенного одноклассника, а сегодня без слов показал большой палец Шейн, так и говоря, одобряю выбор. Это было так нелепо, он поклялся хранить их секрет, хотя они и не скрывались, и ходил всё утро вокруг них, толкая девушку к Катсуки, бросая на них красноречивые взгляды, и опять же, показывая знак одобрения. Девушка вздохнула и уткнулась лбом в ладонь, когда посмотрев на Катсуки, она уловила хитрый взгляд друга. Это он ещё с расспросами не лез, но она чувствует, что этого не избежать. 11.32 кому: Дикобраз-цундере Я тебя ненавижу! Этот галстук как петля! Я удушу тебя им, а потом Киришиму, который всё не может успокоиться. Она зло нажала на кнопку отправки сообщения и надулась от несправедливости, теребя край удавки, и увидела краем глаза как Катсуки достает телефон и ухмыляется. 11.33 от кого: Дикобраз-цундере не я это начал. дерьмоволосый прожужжал мне все уши, я собираюсь убить его. Он ещё оправдывается? Девушка задохнулась от возмущения, трясясь от негодования. Перевести тему, чтобы не взорваться? 11:35 кому: Дикобраз-цундере Мы собираемся пойти на выходных в торговый центр. Девочки хотят вас пригласить. Пойдёшь? 11:35 от кого: Дикобраз-цундере запарно Ну естественно. Чего она ожидала? Что он в ту же секунду согласиться? Скорее он проведёт выходные как всегда в зале или за домашкой. 11:36 от кого: Дикобраз-цундере но я пойду, только потому, что не хочу отпускать тебя с этими идиотами. я не могу нарушить обещания 11:37 кому: Дикобраз-цундере Ты такой милый, мой Герой o(≧▽≦)o 11:37 от кого: Дикобраз-цундере закройся (눈_눈) Мэгуми счастливо улыбнулась и столкнулась взглядом с Катсуки, который хоть и ворчал, но уголки его губ оказались приподняты. До звонка оставалось тринадцать минут и девушка решила освежить мысли перед астрономией в саду академии под деревом. Чтобы не идти одной позвала Момо, но подруга читала книгу, а другие девочки спорили с мальчиками о выходных. Предатели. В саду не много учеников, только парочки, которые сидят на лавочке или те, кто любят читать на свежем воздухе. Девушка присела на пригретую траву под деревом, из-за листьев на лице плясала причудливая тень, она щурилась от лучей и посмотрела наверх. Такие огромные ветви и листья, что куполом накрывают человека, сквозь гущу листвы проглядывает луч света и сияет радугой. Так необычно и завораживающие. Тихое пение птиц и разговор школьников. Такое уединение. От восхищения отвлекла нависшая тень Каминари. – Разрабатываешь план по захвату мира? – он пустил смешок, присаживаясь рядом. – Чур, я буду твоим заместителем. – Ого, моя армия состоит уже из двух человек. Кириджиро и ты, – она рассмеялась, наблюдая за другом. – Пришёл составить мне компанию? – И да, и нет. Хотел тебе кое-что сказать, – он неловко улыбнулся, вороша волосы на затылке. – На самом деле, давно хотел, да как-то времени не было… – Да? Теперь время есть, – она развернулась, слыша как он что-то бормочет себе под нос. – Денки? – Да, да сейчас... – почему он так паникует? – Это важно и… – Да? – Я… Я думаю... Хотя я скорее уверен, но не так, чтобы... Боже, что я несу? – последнюю фразу он прошептал, пряча лицо в ладонях. – Прости это трудно. – Я подожду. – Ох, ты... Мне… – Да? – Я случайно удалил все сохранения «Беги-бей»! – буквально скороговоркой выкрикнул парень. И уткнулся лбом в ладони, громко и шумно вздыхая. – Что? Денки, ты дурак? – она рассмеялась. – Ты пришёл, чтобы сказать это? Денки про себя кричал и бился головой об стену. Струсил сказать всего три слова, а шёл с такой уверенностью. Страх быть отвергнутым перевесил все доводы. Он уже пытался ей признаться, но тогда она быстро убежала. И спустя столько времени он пытается вновь, но боится. Почему это так сложно? – Пошли, скоро урок. «Сейчас или никогда! Решайся, Денки!», – он выдохнул в последний раз и поднялся с места, хватая девушку за запястье. – Подожди, это на самом деле не то, что я хотел сказать, – черноволосая кивнула и послушно ожидала слов. Куда делся милый простачок Денки? Он выглядит как никогда серьёзным, что настораживает. – Я... Ты мне нравишься, Мэги. Сильно. – О! Ты мне тоже нравишься, Денки. Мы же друзья, – она по-дружески толкнула его в плечо. – Нет, ты не поняла. Ты мне нравишься, не как друг… А как девушка. Жёлтые глаза в ожидании уставились в глаза напротив. Эти секунды показались целой вечностью. Его сердце сейчас пробьёт грудную клетку, ладони вспотели от напряжения, как мантру повторяет мысль о взаимности. «Скажи же хоть что-нибудь!». – Денки, я... Прости, я не могу ответить на твои чувства, – у неё сжалось сердце от своих слов, душа буквально разрывалась, даже не хотелось думать насколько больно ему. У парня при этих словах будто что-то разорвалось и пеплом опало вниз. Так больно в груди, так сильно жжёт, что выбивает воздух из лёгких. Эти слова снились ему в страшном сне, он так сильно боялся их. Он почувствовал, как пальцы дрожат, а в глазах скапливается солёная жидкость. Хочется выть, вырвать сердце, чтобы оно не болело, чтобы не мучило, чтобы не убивало. В глубине души, он знал, что взаимности нет, но надеялся на ответ. Огромная дыра зияет в груди и не спастись от этого. Сколько они так простояли? Минуту, двадцать, час? Её взгляд, как самый острый кинжал, ранит, оставляет глубокие кровавые раны на сердце. Она выглядела такой расстроенной и виноватой, что это стало новым ударом. Заставил своими ненужными чувствами её страдать, лучше бы и дальше молчал и наслаждался дружбой. Ещё не поздно. – Ты поверила что-ли?! – он изо всех сил постарался натянуть улыбку и спрятать слезящиеся глаза, но его голос дрожал. Мэгуми чуть виновато улыбнулась и расширила глаза, не веря этому представлению. – Дурочка, тебя кто угодно обмануть может, – блондин щёлкнул её по лбу и прошёл мимо. – Пошли, скоро урок! Девушка смотрела в его напряженную спину, боясь сделать лишнее движение или выпустить хоть звук. Денки так много для неё сделал, открыл новые чувства, всегда был с ней, когда было плохо, и теперь страдает от того, что она появилась в его жизни. Солнечный Денки, за которого она встанет горой, её милый друг, который всегда поддерживал её, страдает, а она ничего не может сделать. Почему это так сильно больно? Знать, что стала причиной боли. Это чувство такое болезненное, что обескураживает, такое сильное, что не в силах обуздать его. Беспомощность. Если бы ты был чуть быстрее… Весь урок она бросала взгляды на Каминари, не обращая внимание на Киришиму, что хотел с ней поболтать. Почему всё так обернулось? Почему каждый день походит на выживание? Как ей теперь общаться с ним дальше, зная, что каждое слово может ранить его? Им надо поговорить, но он сейчас находится в напряжении и тяжёлой грусти, это видно даже по его спине. Скорее он не станет её слушать или вовсе прекратит общаться с ней. После урока, как Мэгуми и ожидала, он побросал вещи в сумку и с улыбкой махнув друзьям, вышел из класса. В столовую не пришёл, в комнате общежития его не было, на станции отсутствовал. Теперь он ненавидит её? Она отправила сообщение, но оно висит непрочитанным уже несколько часов. Мэгуми пропускает удар в живот и, согнувшись, падает на колени и хватает воздух ртом. Шимори возвышается над ней, не понимая причину рассеянности. Она пришла в задумчивости, на все вопросы отвечала вяло, дралась с ним даже не в полсилы. Какая подростковая чушь опять в её голове? Он всю тренировку пытается вывести её из амебного состояния, хотя бы разозлить, что её, как карапуза уделали, но она не обращает внимания. Мужчина рывком поднимает её за грудки и сталкивается с испуганным взглядом. – Что происходит? – О чём ты? – Почему ты витаешь в облаках всю тренировку? – Личные проблемы, – она пытается убрать его руку, но её лишь встряхнули. – Какие личные проблемы? Ты сюда зачем пришла? – голос все ниже и ниже. – Научись оставлять свои личные проблемы за пределами карьеры Героя. Ты не можешь рассчитывать на такую привилегию, – девушка с удивлением смотрела на него. – Соберись и дерись, иначе я заставлю силой. Она начинала злиться. «Почему ты такой чёрствый? Если бы ты сейчас поддержал меня, я бы пришла в себя». Голубой огонь внутри всколыхнулся. Шимори, заметив изменившуюся ауру, напрягся. Она хотела озвучить мысли, показать, что сталь не всегда помогает, но его ладонь с силой бьёт по щеке, да так, что она с грохотом валится на пол в шоке. Все в зале развернулись на картину. Щека нестерпимо горит, на глазах появились слёзы от боли и унижения. Так просто отвесил пощёчину просто за то, что она не выполнила приказ. Удар был такой сильный, что в голове зазвенело и лопнула губа. – Ты не в состоянии продолжать тренировку с таким настроем, – говорил холодно Герой, ни капли раскаяния она не увидела в его глазах. Он смотрел на неё с презрением, подняв подбородок. – Можешь уходить и жалеть себя, как ты обычно делаешь, – и перешагнул через неё, оставляя лежать на полу. Локти в кровь от попытки приземлиться удачно. Девушка, исполняющая роль медсестры, подбежала к ней и залепетала о том, что нужно приложить лёд, но Мэгуми отмахнулась от неё и уселась на скамью. Он прав, чёрт возьми, он всегда прав. Как Герой она не может выносить проблемы и позволять им влиять на работу. Но это трудно. В конце концов, она опять осталась в плаксах, надо прекращать лить слёзы. Они никак не помогут. Как же болит щека. Кто-то совсем не может не рассчитывать силу? Привести в чувство можно было другим способом. Посидев на скамье дураков, как она назвала её про себя, девушка пришла к Герою. Всё-таки он тратит своё время на усиленные тренировки с ней, у неё нет права лить слёзы и обижаться. – Успокоилась? – не оборачиваясь, спросил Докимура. – Да. Я же ещё подросток и не знаю, как решать такие проблемы, – с обидой ответила Мэгуми. – Мог объяснить мне, а не лупить со всей дури. – Я и объяснил тебе, сама всё поняла и вернулась. Смысл обучения, если я просто на тарелочке преподнесу это? – он посмотрел на неё снизу вверх и оценил масштабы удара. – Хотя предпочитаю не бить тебя по голове, а то последние мозги вышибу. Возвращайся в Юуэй, ты все равно ни на что не способна сейчас. – Шимори, спасибо тебе, – она хотела обнять его, но мужчина тыкнул пальцем в лоб, отодвигая от себя. – Всё-таки вышибло. Девушка улыбнулась, юркнула под рукой и всё равно обняла его, утыкаясь носом в грудь. Какой же он высокий. Герой закатил глаза и не двигался, покорно сложив руки по швам, ожидая, когда она закончит эту сентиментальную хрень. Дорога прошла сложно, все смотрели на красно-яркий след на щеке, кто-то подходил и предлагал помощь. У нее уже весь язык в мозолях отвечать, что все нормально. Наверное, стоило хотя бы лёд приложить. Вот дури в нём. Общежитие пустовало. Её отпустили на час раньше, некоторые начнут возвращаться уже скоро. Не хочется пугать народ своим внешним видом, поэтому она закрылась в комнате. И посмотрела в зеркало. Чёткий отпечаток ладони, треснувшая губа. Ребята постепенно приходили, она слышала их, даже через несколько этажей. Сообщение Каминари так и висит непрочитанным, поэтому она решила попытать удачу через Киришиму, попросив, привести друга к ней в комнату, ответили смайликами. Через несколько минут в дверь постучали, и девушка схватила нужного человека за ворот кофты и втянула в комнату, ничего не объяснив другому. Мэгуми устало прислонилась лбом к двери, слыша как Киришима что-то пробурчав, ушёл. Денки молчаливо стоял позади, и каждому неловко. Она оборачивается на него и замечает удивленный взгляд. – Мэги, боже мой, что с твоим лицом?! – блондин бросается вперёд и обхватывает ладонями лицо, с аккуратностью разглядывая след. – Это Бакуго сделал? – он нахмурил брови и серьезно посмотрел в глаза, прямо сейчас готовясь идти разбираться с одноклассником. – Он тебя бьёт? – С чего ты взял? – Киришима проговорился мне о том, что вы... встречаетесь, – его голос дрогнул в сожалении, и она еле сдержала боль в груди. – Чёртов Кириджиро, – зло прошептала Шейн, хотела же сама всё рассказать и объяснить. – Нет, это на стажировке. Дурман привёл в чувства. Тебе не стоит так говорить о Катсуки, он может и выглядит, как ублюдок, но на такое точно не способен. Нам надо поговорить, – Каминари при этих словах отступил, пряча взгляд и засовывая руки в карманы. – Что ты хочешь услышать? Как я себя чувствую? Дерьмово. Как думаешь, каково узнать, что девушка, в которую ты влюбился практически с первого взгляда, не только отвергла тебя, но и встречается с твоим другом? Мэгуми отвела глаза и поджала губы. Как она могла не видеть? Он всегда крутится вокруг неё, а ей тогда нужен был только человек, с которым она сможет поговорить по душам. Этим человеком стал Денки и он настолько прочно укрепил за собой образ друга, что она уже не видела в нём парня. Ей нравился Денки, он всегда был таким оптимистичным, смешным, всегда поддерживал её. Он ей нравился, как человек, как личность, в конце концов, он первый настоящий друг, первый вне семьи, которому она доверилась. Возможно, прояви он чуть больше настойчивости, это чувство окрепло бы и переросло в симпатию. – Денки, мне очень жаль, что так вышло. Я не знаю, что говорят в таких ситуациях, – она попыталась собраться с мыслями, Каминари так же молчал и казалось не слушал. – Ты дорог мне, Денки. Очень сильно. Ты первый человек, который проявил ко мне внимание, ты первый, кому я начала доверять, ты первый показал мне «прелести школьной жизни». Ты мой первый друг. Я люблю тебя, но по-своему. У Каминари вновь затрепетало сердце от её слов. Как бы сильно он не был расстроен, он никогда не сможет злиться на неё. Чувства к ней были сильнее обычной злости. Эти чувства перевешивают всё. Он и не догадывался какое место занимает в её жизни, он был так сосредоточен на своих чувствах, что не заметил её. Он закусил губу, чувствуя слёзы. – Ты навсегда останешься в моём сердце, Денки. Я хочу чтобы мы общались как прежде… Дура, кому важно, что ты хочешь? – она прошептала последнюю фразу, злясь на себя, что вновь поставила себя выше. Она, действительно, не хочет его терять, это будет сильным ударом. – Пожалуйста, прости меня, если я когда-нибудь причинила тебе боль. Она с надеждой посмотрела на него, но Денки не поднимал взгляда, обдумывая все сказанное ей. Он хочет избавиться от отчаяния и сжигающего чувства любви, хотелось никогда не знать лучистую Мэги, которая сначала подарила крылья, а потом жестоко обрезала их. Но в этом нет её вины. Денки понимает, что не переживёт, если она уйдёт. Просто нужно... Время. Да, время, чтобы принять всё и осознать. Возможно, всё не так плохо, она же сказала, что он важен для неё. – Денки? – истерика медленно, но верно подкрадывалась к ней. Пожалуйста, не говори, что ненавидишь меня. Не говори, что хочешь уйти. – У меня был хотя бы шанс? – он, как в трансе поднимает голову, и топаз в глазах омывается озером боли. – Конечно. Как ни у кого другого, – хрупкие ладони сложились в подобии молитвы у груди, так страшно от будущих слов. – Я просто опоздал? Мэгуми ничего не ответила, искусывая красные губы, от надуманных мыслей глаза покрылись плёнкой. Пожалуйста. Парень медленными шагами направился к двери. Не уходи. Девушка в отчаянии схватила его за плечи. – Не уходи, пожалуйста, – первая дорожка хрусталя скатилась по щеке. – Мне страшно без тебя, – вторая капает с подбородка, разбиваясь на осколки. Не оставляй меня. – Мне нужно время, чтобы всё обдумать, – он мягко касается дрожащих ладоней и размыкает объятья, стараясь не смотреть на слёзы, иначе не сдержится. – Просто дай мне немного побыть наедине с собой. – Денки... Последня попытка, но его спина скрылась за дверью.