double btooom!

Сквозь сон Мэги чувствует, что ее куда-то несут, и прижавшись поближе к теплому телу со знакомым сладковатым запахом, она попыталась выкрасть блаженные минутки сна, засопев. Глаза не хотели открываться, веки столь тяжелые, что поднять их будет настоящим подвигом. Где-то на задворках сознания часть мозга, которой еще хватало сил бороться с сонливостью отчетливо понимала, что что-то идет не так и ей бы по-хорошему проснуться. Но этот запах был знаком ей и совершенно не нес опасности, поэтому она откинула тревожные голоса разума, полностью погружаясь в бессознательное состояние. Мэгуми всю ночь занималась подготовками к урокам, выполняла домашние задания и читала дополнительный материал, чтобы лучше разбираться в теме, а помогла этому бессонница, которая могла быть вызвана обильным объемом препаратов, прописанными доблестным доктором… Ну… к решению позаниматься и уделить свободное время учебникам она пришла не сразу. Изначально брюнетка смотрела в потолок, пытаясь уловить намек на сон, но он никак не шел, спустилась на кухню, чтобы налить апельсинового сока, даже включила телевизор в гостиной, но на экране шла какая-то тарабарщина. Мэгуми упорно не замечала листов на столе у себя в комнате, стараясь смотреть куда угодно, но не туда, и обходила это место окольными путями. И когда время на часах показали три ночи, она поняла, что это божий знак, и нет возможности избежать гранита науки. Как только на сумеречном небе показались первые лучи солнца — ей хватило сил добраться до кровати, которая еще никогда не была такой мягкой и притягательной, и, упав на простыни, уснуть, радуясь тяжелейшим векам. Она любила спать и никогда не скрывала этого, это и сыграло злую шутку. Царство Морфея покинуто с криком и шоком от ледяной воды, которая льется на сверху и разбивается тысячами осколками о кожу. Брыкаясь и дергаясь в ванной, она пытается вылезти из потоков воды, но крепкая рука удерживает тело, пока с ее уст не раздается визг о прекращении пытки. Ледяная вода перестала разбиваться о разгоряченное тело и голову, угольные волосы мокрыми сосульками свисают на лицо, превращая ее в подобие Садако, а шлейф сна окончательно смыт. Бодрое утречко, ничего не скажешь. Она тяжело дышит, пытаясь настроить дыхание на нормальный ритм, и сжимает окоченевшими пальцами бортики белоснежной ванны. Кто бы это ни был, ему конец. Медленно откидывает мокрую челку в сторону, чтобы узнать личность самоубийцы, немного вздрагивая от мурашек, пробежавших по рукам и шеи, и поднимает голову. Бакуго сидит на бортике ванны, смотря на нее с привычным хмурым выражением лица, — иногда ей казалось, что его брови скоро будут под углом в девяносто градусов — и держит в руке душ, с которого еще капала вода, разбивающаяся со звоном о дно ванны. — Ты совсем больной? — бешено шипит девушка под звук стучащих зубов. Бакуго ничего не ответил, хмыкая. К ее ужасу, с душа вновь полилась вода на голову и лицо, брюнетка прикрывается руками, вскрикивая и пытаясь избежать потоков воды. — Что ты делаешь?! Прекрати, мне холодно! Душ тут же выключается. Мэгуми обнимает себя руками, пытаясь хоть немного согреться, и дрожит от холода, боясь, что этот парень вновь низвергнет на нее поток ледяной воды. На секунду в голове даже мысль проносится, что это все сон, потому что Катсуки никогда не позволял себе такого и уж точно никогда намеренно не причинял вреда. Мэгуми хмурится вспоминая, как они с Киришимой помогли проснуться Серо точно таким же способом. «Серо, друг мой дорогой, прости дураков». Катсуки, истолковав ее молчание по-своему, вновь тянется к крану и бросает тихое, но резкое: — Шинсо, значит? Испуганно икая, девушка бросается вперед и хватает его руку, мешая открыть поток воды. — Стой! Успокойся, Катсуки! Она поскальзывается на мокрой поверхности ванной и начинает заваливаться назад, неуклюже махая руками в разные стороны. Это будет самая глупая смерть в мире, если неудачное приземление ознаменуется разбитым затылком. Она жмурится, готовясь к худшему. Грохот. Боли нет, на удивление голова падает на что-то мягкое. Со страхом приоткрывает один глаз, гадая что произошло и тут же пискнув, закрывает их обратно, когда встречается с разъяренным алым взглядом. Блондин успел подложить одну ладонь под затылок девушки, чтобы та не разбила его и залила тут все кровью, другой же подхватить под спину, как можно сильнее смягчая прошедший удар. — Открой глаза, — гневно-приказной тон разлетается слишком громко по помещению. — Нет, — она мотает головой в разные стороны и для подстраховки накрывает их ладонями — тактика, если не вижу угрозы, значит ее нет. — Ты будешь кричать на меня. Ты злишься? — Злюсь ли я? Я в ярости от твоего вчерашнего перфоманса. Она вновь икает, чувствуя, как от неподдельного тона голоса затряслись колени, и, нервно хихикая, пытается исправить опасное положение дел и минимизировать будущее наказание: — Д-да ладно тебе, Катсу, ты же прекрасно понимаешь, что я говорила это в шутку, хе-хе… Ну, подумаешь… я Денки тоже говорила, что люблю его, — хватка мужской руки болезненно сжимает бок, — Ай-яй-яй! По-дружески! И Кириджиро тоже знает о моей любви, Ашидо и ЯоМомо, и… — Заткнись, — рычит он, но те угрожающие нотки медленно оседают в тоне. Уже не так злится, просто недовольно глядит на это подрагивающие от холода недоразумение. Мэгуми, улавливая изменения в голосе, медленно отнимает ладони от глаз и, складывая руки в замок, держит их у рта — подобие молитвенного жеста — и глядит на него глазами, как у кота из Шрека. Верхняя губа Катсуки дергается в беспомощности и раздражении от столь подлого хода и, сдавленно рыча, отпускает девушку, кидает сухое полотенце на голову, приказав вытираться, чтобы не заболеть, и громко хлопает дверью, покидая помещение. «О Боже, боже мой, — с губ срывается облегченный вздох, сердце колотится как бешеное, грозясь проломить грудную клетку и вырваться наружу от страха, который она испытала, когда услышала, что он в ярости. В тот момент сладкий запах нитроглицерина практически мешал дышать, забиваясь в легкие, удивительно, как он сдержался, чтобы не взорвать здесь всё. — Я так и в Бога уверую…» В этот момент дверь в ванную комнату раскрывается и оттуда показываются заспанный Каминари и бодрый в любое время дня и ночи Киришима, парни переговаривались о необходимости тренировок по утрам. Вернее, первый ныл, что они ему не нужны, лучше доспать этот один час и сил больше на день получить, второй же доказывал необходимость держать тело в тонусе, а что как не агрессивная зарядка поможет? Мэгуми заинтересованно поворачивается к ним, всё еще сидя в ванной в мокрой и прилипшей к телу одежде с махровым полотенцем на голове. — А-а-а, Садако! — испуганно кричит Каминари, как только видит ее, и уже готовится бежать из проклятой комнаты. — Не думаю, похоже на Шейн, если честно, — с умным видом выдает Эйджиро, прикладывая указательный и большой пальцы к подбородку, и смотрит на друга. — Ха? Мэги ни капли не похожа на это чудище! Названная чудовищем медленно убирает прилипшие пряди волос с лица под испуганный всхлип от Каминари, являя взору наполненные недовольством лазурные глаза с нахмуренными бровями. Блондин удивленно раскрывает рот с застывшим пальцем в воздухе, указывающим на нее, Киришима кивает сам себе, радуясь поразительному умозаключению. — Вы, ребята, совсем идиоты? — беззлобно спрашивает Шейн, делая неутешительные выводы об интеллекте своих друзей, следом переводит взгляд на застывшего парня. — Каминари, еще никто не называл меня Садако! — Хи-и-и, она назвала меня по фамилии! Девушка выползает из ванны и приседает на край, наблюдая как вода стекает с волос, одежды и ног, собираясь в большую лужу на кафеле, и пытается собрать мысли в кучу. Чтобы там кто не говорил, а бодрящий душ с утра ни черта не приводит мысли в порядок и не помогает настроиться на будущий день. Единственное на что тебя хватает — это с тщетностью бытия дрожать от холода и проклинать весь этот мир. С этих самых пор она будет закрывать двери комнаты на ключ, чтобы в голову больным одноклассникам вновь не пришла подобная затея. Капля скатывается по носу и застывает на кончике, словно не решаясь разбиться о пол. Первым делом необходимо согреться, — восстановив температуру тела, она с облегчением вздыхает, когда вся лишняя вода испаряется, вот только… волосы и одежда до сих пор мокрые. Посетовав на нелегкую судьбу, она принимается тщательно обтирать голову полотенцем. — Ты что делала здесь? — На что это похоже, Кириджиро? Я закалялась. Киришима показывает ей большой палец в знак одобрения и солнечно улыбается, хоть и не верит словам. Он старается не лезть в дела подруги, если та по какой-то причине язвит и уходит от ответа шутками, пока это не вредит ей, естественно. В последнее время он стал больше приглядываться к Мэгуми, стараясь не надоедать своим обществом и с миром выяснить, что ее гложет и как помочь. Но вот только она никак не желает открываться; Эйджиро вообще сомневается, что хоть кто-то знает, что у нее на уме в последние дни, ведь даже от Бакуго стала постепенно отдаляться. Не просит помощи и не делится переживаниями, хотя он прекрасно осознает, как ей может быть тяжело в свете последних событий: нападение в парке аттракционов, спасательная миссия, по итогу которой нанесен непоправимый вред здоровью. И никто не знает, что она думает о своих повреждениях и дальнейшей карьере Героя. Второй человек, который хорошо знает её — это Каминари, они вместе практически с первого дня учебы, держались друг за друга даже во время каникул, потому что Денки пару раз приглашал его присоединиться к тусовке в квартире Шейн. Многие в классе поначалу задавались вопросом: как два таких разных человека могли вообще найти что-то общее — прилежная и неразговорчивая Шейн и раздолбай Каминари, который строил из себя крутого парня? Сейчас же между ними будто черная кошка пробежала, хоть и присутствуют типичные шуточки для двоих и объятия как раньше, но чувствуется, что это не то. Странно. Что могло случиться такого, что разрушило бы столь тесную связь? И хоть и первый, и второй называют его лучшим другом, Киришима не знает практически ничего о них. — Эй, Каминари, — в полголоса спрашивает Киришима с настойчивым и острым желанием выяснить хотя бы один ответ на свой вопрос. Блондин лениво переводит взгляд на его отражение в зеркале и продолжает чистить зубы. — Ты знаешь что-нибудь о родителях Шейн? — красноволосый смотрит на него в ответ, видя, как тот выгибает одну бровь, но совершенно не меняется в выражении лица, что значит — придай конкретики. — Ну, я вот что заметил… они ни разу не навещали ее, пока она была в больнице. Бакуго меня послал и сказал, что не в курсе, — он непонимающе хлопает глазами, когда взгляд Денки в раздражении темнеет при упоминании фамилии взрывного одноклассника, а сам он агрессивнее принимается чистить зубы, хмуря брови. — Вы же близки, я подумал, что ты знаешь. Блондин сплевывает пасту в раковину и полощет горло, разворачивается к нему, облокачиваясь поясницей о раковину. — Я, действительно, знаю, — с каким-то превосходством выдает он. — Её родителей нет сейчас в Японии, они в Китае — переехали туда из-за старшего сына, который проходит там практику. — Даже не верится, я слышал они очень строгие и хотели забрать ее документы из академии после инцидента в Камино. — Хм-м-м, это так, но Всемогущий и Дурман взяли на себя ответственность следить за ней, поэтому и смогли покинуть её тут. Считай, как неофициальные опекуны, — Денки поджимает губы и хмурится. — Вероятно, Мэги против того, чтобы об ее недавнем дебюте знали родители, поэтому их не оповещали. — Это законно? — Не уверен, — отстраненно отвечает блондин и увеличивает хватку на раковине. — Как-то раз она упомянула, что давно не слышала от них вестей. Мне не хочется ставить поспешных и нелепых прогнозов, но учитывая ее опыт с Лигой злодеев… — Ты думаешь?.. — импульсивно перебивает Киришима, подскакивая с места. — … Первое время она была очень обеспокоена похищением и безопасностью семьи, буквально не могла спать из-за этого, всё дошло до того, что их участок регулярно патрулировали. У нее были основания полагать, что что-то случится, а теперь в другой стране от них нет вестей, — задумчиво продолжает парень, прикладывая кулак ко рту. — В любом случае, причину паники знает только она и Бакуго, — он переводит взгляд на обеспокоенного друга и улыбается привычной, будничной улыбкой, стирая с лица оттенки печали и задумчивости. — Расспроси ее об этом сам… Я не могу раскрывать секреты, которые должны остаться между нами, но ты еще многого не знаешь о ней, — они вместе идут на выход, и Каминари, яро жестикулируя руками, заявляет: — Вот ты знаешь какой ее любимый цвет? Никогда не догадаешься, а если узнаешь — не поверишь. Когда парни приходят в столовую там уже сидят одноклассники, поделившись на группы, и поглощают завтрак, каждый переговаривается о чем-то своем, стучат палочки для еды и тут же тонут в водовороте выкриков. Они привычно присаживаются за свой столик, подмечая, что Урарака была не со своей группой, состоящей из Ииды, Тодороки, Мидории. Шейн протирает глаз кулаком и зевает так, что капельки слез собираются в уголках, уныло ковыряется в рисе, слушая возгласы Урараки, которая, к слову, была очень обеспокоена ее вчерашним признанием. Мина также объявляет себя заинтересованной в этом диалоге и с хитростью поддевает подругу локтем, умоляя колоться и не скрывать подробностей. Момо неловко улыбается и пытается урезонить взрыв эмоций от девушек, прекрасно понимая, что это были лишь неудачные шутки, хотя она не раз предупреждала Мэгуми, что когда-нибудь ей аукнется привычка сначала сделать, а потом думать. Брюнетка отвечает крайне вяло и незаинтересованно, постоянно зевая и отпуская шуточки об отношениях со «стремным парнем с фестиваля, который взял под контроль Оджиро», этого было достаточно, чтобы подогреть интерес и фантазию девушек и они, умиленно запищав, обнимают её. Повезло, что Бакуго рядом нет или пришлось бы срочно искать три новых ученика в класс. Звук вибрации отвлёк Мэги от объятий, — хотя это сложно назвать так, подруги просто мотают ее из стороны в сторону и трезвонят, словно соловьи, в оба уха — и с трудом прочитывая контакт под непрерывный аттракцион, она быстро засовывает чудо-технику во внутренний карман пиджака, и бормочет энерджайзерам, что сие действие вызвало морскую болезнь. От Киришимы не укрывается, как ранее ее расслабленная линия плеч напрягается, а сама она начинает дёргать ногой под столом, словно от нервов; Момо щурит глаза, также подмечая это. Учитель Влад ведет курс «Психология преступников», он является обязательным для геройских факультетов, так как именно они напрямую призваны уничтожать девиантное поведение в обществе. Зачастую, чтобы обезвредить Злодея, необходимо понять его мотивы, цели и основываясь на этом выбрать оптимальную линию поведения для снижения рисков. Одна из важнейших качеств Героев заключается не в бездумном махании кулаками, а в оценке ситуации, быстром принятии решений и навыков коммуникации. Битвы — на этом не заканчивается работа Героев, ведь ситуаций существует бесконечное множество: угроза жизням гражданским, захват заложников, превосходящие силы противников и непредсказуемое поведение преступников. Для Героев жизненно важно оценить Злодея, предугадать его дальнейший ход и попытаться решить всё мирными переговорами. Большинство инцидентов удается исправить благодаря переговорам, ведь Герои связаны по рукам и ногам заведомо неблагоприятной ситуацией, задачами и уставами: не причинять Злодеям тяжелые повреждения, которые могут нанести непоправимый вред здоровью, обеспечить безопасность и поддержку иным лицам, не вовлеченные в инцидент, сократить масштаб разрушений. Нередко Злодеи выставляют ряд требований и условий, когда понимают, что находятся в выигрышном положении, в подобной ситуации надлежит найти компромисс. — Итак, из параграфа вы должны были узнать, какие два типа Злодеев наиболее распространены. Кто хочет дать ответ? — задаёт вопрос учитель, поглядывая на задумчивых учеников. Мидория и Момо практически одновременно поднимают руку, но первый делает это чуть быстрее. — Да, Мидория. — «Антисоциальный» и «утверждающийся» типы, учитель. — Какое между ними различие? — Первые предпочитают держаться от общества как можно дальше, ведя антисоциальный образ жизни, вторые — стремятся утвердить свою личность на социальном или психологическом уровнях. — Верно. Антисоциальные преступники чаще всего находятся за чертой общественной жизни, у них нарушена социальная адаптация, они плохо приспосабливаются к социуму и избегают как-либо участвовать в социальных взаимодействиях из-за нарушенной самоидентификации, — по классу проходит гул, кто-то тихо шепчет на задних партах, мужчина прикладывает ладонь к подбородку, оглядывая каждого. — Формулировка звучит угрожающе, но бояться их не стоит. Обычно эти люди занимаются мелкими кражами и незначительными преступлениями. Это связано с тем, что у них нет стабильных контактов с другими и стремления вести социальную активность. После отставки Всемогущего именно их деяния составляют наибольший процент преступлений. — Что насчет «утверждающихся»? — спрашивает Киришима. — Как и сказал Мидория, их цель жизни — доказать обществу свою значимость. По каким-то причинам эти люди оказались отвергнуты социумом, либо сами избрали путь отшельничества. — Если они сами избрали путь отшельничества, так зачем им доказывать свою значимость в обществе? Не понимаю, — хмурится Сато. — Причин на это масса: искаженное представление о мире, обида на общество, несогласие с существующими правилами и политикой, непонимание близких, психические и физические болезни — всё это может заставить человека встать на другой путь. Таким людям свойственно объединяться в группу «угнетенных», потому что, несмотря на антисоциальность, они стремятся найти место в мире и доказать свои взгляды и идеи через девиантное поведение. Они представляют наибольшую опасность для общества, так как их мотивы и действия носят радикальный характер, они осуществляют групповое нападение или показательные демонстрации своей силы, чтобы пошатнуть устоявшиеся нормы и правила и убедить остальных в собственных идеях. Утверждающийся тип не остановится, пока не достигнет своей цели. По классу вновь проходит гул, кто-то ловко припоминает Пятно и Лигу злодеев, соотнося их действия с типажом преступников. Этот урок, действительно, полезен для учащихся, так они лучше узнают мир с той стороны и понимают, что есть ведомые цели и мотивы, а не простое желание разрушать. Хотя большинство Героев старается не задаваться теми же вопросами, которыми задаются Злодеи, не желая разбираться в их психологии, потому что убеждены, что если человек встал на иную дорогу, то он потерян. Герои побеждают Злодеев, Злодеи злятся на Героев и совершают преступления — порочный круг. В мире, где существуют только белый и черный цвет — это бесконечный цикл и ни одна сторона никогда не будет удовлетворена. Мэгуми опирается щекой на ладонь, крутя между пальцами второй руки карандаш, и внимает каждому слову учителя. «Утверждающийся тип… да?» Каминари и Киришима стоят у входа в медпункт и пинают воздух, лениво переговариваясь о том, как школьная нагрузка по предметам буквально уничтожает их. За дверью находится Мэги, которая пришла на повторный осмотр из-за усталости. Исцеляющая девочка сказала, что быстрое восстановление тяжёлых ран — шок для организма, поэтому первое время ей придется терпеть апатию и упадок сил, а также не стоит злоупотреблять негативными эмоциями. Лучше от этого никому не будет. Она прощается с медсестрой, потирая глаза с черными мешками, и выходит из кабинета, тут же заражая своей зевотой друзей. По пути в общежитие им встречается Мидория, который с теплой улыбкой интересуется здоровьем одноклассницы. Та, конечно, отвечает, что всё нормально, но… Мэгуми ненавидит, когда кто-то лезет в ее дела и окружает чрезмерной заботой, которая совершенно никак не поможет. Она — самостоятельная личность и способна решить проблемы, не прибегая к чужой помощи. Нет необходимости акцентировать внимание на ранах, которые, итак, одним существованием приносят смуту и сомневающиеся мысли в собственных силах. С того самого дня, как очнулась, в голове воцаряются вопросы: а что если я не выдержу, что если в нужный момент тело подведёт меня, что если по итогу не смогу стать Героем? Она понимает, что Мидория лишь проявил дружелюбие, но это раздражает, ещё и взгляд такой, будто ему, действительно, есть дело. Ребята разминаются у общежития: Каминари, так как не ходит на стажировку, на радостях понёсся в комнату, остальные, взяв кейсы, направились в сторону агентств. Мэги скидывает с себя форму академии, немного поеживаясь от прохладного ветра с раскрытого окна, и надевает удобные вещи, в которых возможно убежать: джинсы, объёмное красное худи, на случай если придется создавать взрывчатки, а после скрывать их, и кроссовки. И, конечно, натягивает маску, которая оставляет открытыми только глаза, и делает другую прическу. Как можно сильнее обезопасить себя и свою жизнь, предусмотреть все варианты побега, ведь злодейские интриги не такие, как показывают в фильмах, всё совсем по-другому. Это она может сказать и по собственному опыту. Поправив волосы и одежду, стараясь не потревожить жучок, она захлопывает шкафчик и прислоняется к нему лбом, охлаждая разгоряченную кожу в попытках успокоить разбушевавшийся разум с не радужными мыслями. Холодное железо понемногу успокаивает, даруя нетронутый белый лист бумаги в сознании, который ещё не захламлен чернилами дум. Она заходит в темный переулок, испытывая лёгкое чувство дежавю, в голове ещё остаются смятения по поводу этой затеи. Хотелось развернуться и убежать, спрятаться в угол темной комнаты, где ее никто и никогда не найдет. Да, ей страшно, страшно настолько, что дрожат пальцы, но разве это можно осудить? Шейн Мэгуми — ребенок, которому просто не повезло родиться в семье с главой-психопатом, она не выбирала эту судьбу и всё, чего ей хочется — просто жить. Так почему ей приходится расплачиваться за деяния других? У нее вновь отбирают власть над собственной жизнью, напоминая, что кровь, которая течет в жилах, решает многое. В этой ситуации нет того, кому можно полностью доверять, на кого возможно положиться в минуты твердой опасности. Желание спрятаться было естественной реакцией организма, инстинкт выживания так и кричал — убегай, но приходилось идти вперёд. Портал в одной из стен здания раскрывается — до ужаса знакомая причуда — посчитав это приглашением, она шагает в открывшийся проход, гадая где же окажется пункт назначения. Перед ней стоит Шигараки, — хотя его сгорбленную фигуру в черных одеяниях сразу и не разглядишь в тени переулка, — тот уже от ожидания немного раздраженно и легко растирает шею. Он машет за собой рукой, давая знак, чтобы она пошла за ним, и, пожав плечами, девушка засеменила рядом, стараясь поспевать за широким шагом. — Слушай, Шигараки, я думала якудза — пережиток прошлого века? — Я тоже так думал до недавнего времени, — глухо отзывается парень. — Удивительно, как этим крысам удалось выживать столько времени. У них явно имеются определенные навыки. — И чем же занимаются якудза нашего времени? — Мэги обгоняет его, идя спиной вперёд, и наклоняет голову набок. Она, действительно, не могла представить себе группировку якудза, их действия, цели и мотивы, хотя даже у Лиги злодеев они есть. Недовольный взгляд Шигараки от глупых вопросов спускается к ее лицу, смотря на неё сверху вниз, а потом возвращается к дороге. — Тем же, чем занимались якудза в прошлом веке — грабят и убивают, — ногти царапают кожу шеи, вызывая болезненное жжение, которое помогает оставаться в ясном уме и не поддаваться агрессии. Девушка же думает, что они ничем не отличаются от Лиги, но не осмеливается озвучивать это, чтобы не нарваться на гнев неконтролируемого объекта. — Но они перешли дорогу мне и убили моего человека! Ненавижу. Сотру в порошок каждого, — со злостью рычит он. — Хочешь втереться в доверие и ударить исподтишка? — Доверие — громко сказано, — насмехаясь, произнес Томура. — Только вы, сердобольные Герои, разбрасываетесь такими словами. Ни о каком доверии и речи быть не может, лишь взаимовыгодное сотрудничество. — Ты во всем ищешь выгоду? — Мэгуми решает поддеть его о незнании простых социальных вещей, которые должны быть в каждых отношениях или хотя бы их подобие. — А ты нет? Не ты ли используешь меня для защиты собственной шкуры от всякого рода сброда? — он склоняется к ней, сверкая в ночи алым глазом, единственным видимым из-под «отца», и утверждает свое беспроигрышное положение, когда она отводит взгляд в сторону и отступает в сторону. Он идет дальше. Брюнетка глядит ему в спину, не совсем понимая одной вещи: — И всё же, так ли сильно я необходима на этих переговорах? — Кучка никому ненужных и устаревших якудза не может похвастаться финансированием, поэтому хотят переманить к себе и выйти на Эрнста. — Ты позволишь? — интересуется брюнетка с некоторым опасением — никогда не знаешь какая идея придет в его больной разум. Не хотелось бы оказаться проданной шайке старомодных идиотов, которые всерьёз думают подчинить себе не только подпольный мир, но и навести порядок в нормальном обществе. И пока выходит отлично, Про-Герои явно обеспокоены этими капсулами и не знают откуда ждать следующего хода. — Нет, тебя никто и пальцем не коснется, ты слишком ценная пешка, чтобы так бездумно распоряжаться тобой. Мы пришли. Томура останавливается на вид у дорогого, серого и невзрачного здания. Проходя мимо среди подобных этому, которые заполняли всю улицу, не заметишь ничего необычного спустя и десятки лет. Шейн никогда бы не подумала, что здесь скрываются опасные якудза. Под землёй? «Что ж, они оправдывают звание крыс». Шигараки на что-то нажимает. Спустя время на пороге появляется человек в белоснежном плаще и маске чумного доктора, он приглашает их внутрь, обещая сопроводить к Восстановителю. — Иди впереди, чтобы я тебя видел, — тихо предупреждает Шигараки, наблюдая как девушка колеблется с приглашением. Последовав его приказу, она ступает первая в светлые убранства дома особняка и оборачивается каждые три секунды, словно боясь, что он ее бросит здесь одну на погибель. Внутри помещение выглядит совершенно нормально, что настораживает и вызывает ещё больше вопросов. Парень вышагивает чуть позади и предупреждает сопровождающего — одно лишнее движение и от него останется горстка пепла. Якудза спокойно уверяет, что совсем скоро они окажутся в убежище и не стоит так переживать и кипятиться. Подобный ход — необходимая мера безопасности. Мэгуми послушно шла за якудза, не забывая оглядываться по сторонам, пытаясь запомнить все повороты в лабиринте, хотя это практически невозможно — всё одинаковое, нет никаких отличительных знаков в этих стенах. Шигараки с нахмуренными бровями, от которого волнами идёт негодование, такая ситуация уже стала порядком поднадоедать, раздражения и злости становится всё больше и больше. Счёт времени потерян в паутине поворотов и развилок. Сеть этого комплекса выполнена так специально, в случае нападения противники просто потеряются здесь. Девушка вспомнила комплекс из ее детства — там была целая система опознания по отпечаткам пальцев и сетчатки глаза, в случае нападения включалась аварийная система, все помещения тут же блокировались тяжёлыми дверьми, специальный сплав делал их практически неуязвимыми. Эрнст, действительно, был гениальным инженером, к сожалению, если бы он выбрал другой путь, то был бы полезен обществу. Наконец-то перед ее лицом открывается дверь, и она робко проходит вперёд, замерев у входа, пока Шигараки чуть не подталкивает ее в спину. Полупустая чистая комната, можно сказать чересчур чистая, такое ощущение, что помещение только-только оборудовали из-за недостатка мебели. На стене синий плакат… с чем? С символом клана? Восемь заветов смерти… Стараясь не заострять на этом внимание, Мэги оглядывает собравшихся в комнате: мужчина в маске чумного доктора, как у сопровождающего, янтарные глаза с прищуром смотрели на вошедших свысока, будто он уже осознает свое бесспорное преимущество над ними и празднует победу. Смотрит прямо в душу, можно подумать, что копошится в голове, перебирая панические мысли. По рукам проходят мурашки от страха перед Восстановителем — во всех смыслах опасный человек. Сидящего рядом маленького человека не сразу заметишь, но из примечательного в нем ничего не было. — Я ходил по вашим лабиринтам полчаса. Вы за кого меня принимаете? — с дерзостью выплёвывает Шигараки, усаживаясь на диван и кладя ногу на стеклянный столик, заставив мужчину напротив нахмуриться. — Необходимая мера безопасности, — бурчит маленький человек, который считает деньги. Кажется, он заинтересован в бумажках больше, чем в разговоре. — Убери свою грязную ногу с моего стола, — требует Восстановитель и прикасается рукой к голове, уже утомленный поведением гостя. Его манера речи — будто у уставшего от жизни старика, который повидал на своем жизненном пути много вещей; с другой стороны, голос кажется авторитетным и не вызывает прихоти как-то противиться словам. — Юный глава, я думаю, ты должен был сказать: «Пожалуйста, можете убрать ногу с моего стола?» — издевается Шигараки. Восстановитель вздыхает и переводит взгляд за плечо визави. Там стоит Мэгуми, которая не решается сесть рядом с временным союзником, вернее отчаянно ищет возможность пересилить страх, сконцентрированный в коленях. «Боже мой, какой же он страшный», — хнычет Мэгуми про себя. Она глотает скопившуюся слюну под пристальным взглядом мужчины, его янтарные глаза анализируют ее вдоль и поперек, буквально чувствуется пытливое изучение. «Читает, как раскрытую книгу». Маска чумного доктора только добавляет жуткого страха — черты лица искажены, и ты не имеешь возможности читать его в ответ. Она почувствовала себя очень неуютно, в окружении преступников, тем более таких отпетых, как якудза. Здесь ей точно не место. Мужчина замечает её мелкую дрожь и со скептицизмом возвращается к Шигараки: — Это она? — Да, Алистер, садись, — Томура хлопает ладонью рядом с собой, будто собачке, и следит, как она, обойдя диван, скромненько присаживается рядом с ним. Довольно близко к нему, опасаясь незнакомых людей, но немного доверяя защиту ему. — Алистер Геккель, дочь Эрнста Геккеля. — Не верится, что эта девчонка ею является, — подает голос маленький человек, подозрительно щурясь. — Трясётся, глядишь и помрёт от остановки сердца. — Даме не нравится наше общество гангстеров? — спрашивает позади ещё один, совсем рядом с её ухом. Девушка дёргается в сторону, напуганная его присутствием в опасной близости от себя, и хватается за пальто Томуры в поиске поддержки. — Держи своих собак на привязи, Восстановитель. — Мимик, Хроно, не трогайте её, — приказывает главарь якудза, приняв к сведению грубую просьбу от собеседника. — Я слышал, что после «смерти» Эрнста она бросила его дело, решив жить спокойной жизнью? — Я каждый раз смеюсь над этим, — поддерживает Шигараки. «Боже мой, помогите мне, — кричит про себя она, кажется от нервозности даже холодный пот выступает на спине. Её руки сжаты в кулаки, необычно низкая температура собственных пальцев заставляет задуматься. — Зачем я согласилась? Они ещё и обсуждают меня в моем же присутствии!» — Она глухонемая? — вопрос, как поняла девушка, от Мимика. Все тут же уставились на неё в ожидании ответа. Шейн бегает лазурными глазами по помещению, ища выход из патовой ситуации, а потом тихо пищит: — Нет. Я вас прекрасно слышу и понимаю. Не вижу смысла вмешиваться в разговор. — Она всё-таки боится нас, — слышится смешок позади. Естественно она боится! Кто не боится этого? Разве что уверенный в себе Герой, как Всемогущий, или такой же прогнивший, как они, человек; один сидит рядом с ней, но это совсем не внушает уверенности в ситуации. Она не преступник, и разделять с ними одно помещение, играя союзника, приносит волну отвращения и мешает мысли ворохом, а их фигуры так и говорят, что с ней никто церемониться не будет — это подстегивать на новую волну озноба. — Соблюдай дистанцию, Хроно. Она наша гостья, — Чисаки складывает руки перед собой. — Итак, мы вернёмся к обсуждению сотрудничества? — Первое, мы не работаем на тебя и велены делать то, что хотим. Мы должны быть равны. Выгода должна быть взаимной. — Это твоё единственное условие? — уточняет мужчина. — Второе, ты расскажешь о «плане», который упоминал. Это естественное требование, я не могу позволить пользоваться тебе именем Лиги Злодеев, если не буду знать ради чего ты используешь его, — Шигараки тянется к внутреннему карману пальто, намереваясь что-то достать. — А ещё… Девушка аккуратно следит за его движениями, гадая, что же он решил продемонстрировать. Но двум мужчинам, кажется, не понравились столь пренебрежительное отношение к боссу и слепая вера в безнаказанность. — Без резких движений! — сзади Хроно наставляет на затылок Томуры револьвер. — Совсем страх потерял? Маленький человек моментально увеличивает руку до невероятных размеров и бьет парня по голове со словами: — Ты кем себя возомнил, рукастый?! — Шигараки! — девушка вскрикивает, боясь, что его прямо здесь убьют, а она останется наедине с этими монстрами. Из ее рук начала появляться светошумовая шашка, но рука лидера останавливает её. — Спокойно, Алистер, всё под контролем, — шипит Томура, не отрывая взгляда от Восстановителя, словно у них целая битва, а комната где они находятся — это бранное поле, и следующий ход решит исход борьбы. — Опусти руку. «Кем ты себя возомнил?» — это мои слова. Думаете ваши куски мяса, которые вы используете в качестве живых щитов, сравнятся с потерей нашей Магнэ? Не забывайте, вы нам ещё руку должны. Не пойдете на компромисс… — Хроно, Мимик, оставьте его. Он проделал весь этот путь не просто так. Пусть говорит, что хотел. Он ведь хотел сказать что-то конкретное? Его подчинённые фыркают, но слушаются. Шигараки на этот раз медленнее достаёт из кармана ампулу и демонстрирует ее Чисаки. — Ваш план заключается в этом? Мистер Компресс временно потерял возможность… пользоваться причудой, — парень крутит ее в сухих руках, рассматривая, — когда она попала в него. Как вы собрались этим пользоваться? Говори. Наконец-то он начал говорить о том, что, действительно, интересует будущую Героиню. Те самые ампулы, из-за которых пострадал Тамаки-семпай и мог оказаться в этом списке Киришима. Ей было необходимо узнать как можно больше об этом, чтобы предотвратить их распространение и по возможности создать что-то в противовес этому. Почему временно? Как долго они проводят исследования? Это конечный результат? Состав? Цель создания? Все эти вопросы роем кружатся в голове. Она двигается ближе к вытянутой руке Томуры, пытаясь получше разглядеть небольшую ампулу с острым наконечником, словно от созерцания этой вещицы откроются все завесы и тайны. Лидер Лиги злодеев без слов передает ей пулю, заметив плохо скрываемый интерес и блеск в глазах, от наблюдения Восстановителя это так же не укрывается. Однако в этой штуке нет ничего, что могло показаться интересным, взглянув, и не скажешь, что она принесла столько проблем семпаю, Героям и врачам. — Я собираюсь уничтожить «справедливость», — шелестит голос Восстановителя. — Я слышал, что Все за Одного контролировал других, забирая их причуды. И я подумал, что такой подход подойдёт мне, — он склоняет голову ниже, добавляя более угрожающе. — Мы уже пустили корни по всей Японии. Девушка замирает, поднимая взгляд исподлобья на главу Восьми заветов смерти, точно понимая, что он не всё договаривает и явно хочет скрыть это от собеседника. — Что насчёт другой ампулы? — с подозрением интересуется девушка, желая вывести его на чистую воду и получить долгожданные ответы на вопросы. Все оборачиваются к ней. — Та, которая увеличивает причуду? Твои слова и действия противоречат друг другу. Она сдавленно выпускает воздух из лёгких, когда якудза внимает свой взор к ней с лёгким оттенком угрозы и увеличенной подавляющей аурой. Другие не замечают этого, так как союзники всегда с ним и привыкли к этому, Шигараки не обращает внимания, так как обладает не меньшей по силе аурой убийцы, вокруг него порой воздух трещал. Но Мэгуми отлично видит почерневшую атмосферу вокруг якудза и это чувство, будто её пригвоздили к месту без права на шанс выбраться. Если бы сейчас не сидела на диване, то точно бы рухнула на пол из-за ослабевших ног. — Мелкая девчонка, — ругается Мимик. — Шотфаер, я рад, что ты заинтересовалась этим, — мужчина поднимает руку в белой перчатке в знаке стоп для товарища, тон голоса наполняется напускным одобрением. — Производство этих ампул дорого нам обходится, нужны средства и деньги. Ты готова помочь нам в разработке? — он чуть выгибает брови, когда как собеседница ограничивается мотанием головы в разные стороны. — Мы собираем деньги с продажи этого наркотика. Эффект длится недолго, но это устраивает многих. — У вас что-то вроде лаборатории? Как вы делаете их? — продолжала задавать вопросы девушка, еле пересилив страх, который окутывает плотным кольцом. — Я могу показать тебе после переговоров место, где мы делаем это, — Чисаки сверкает янтарными глазами, девушке не оставалось ничего кроме как кивнуть. — Босс! — Ой-ей, не торопись, — вмешивается Шигараки в сладко-идущий, как по сценарию, диалог. — Она находится в моем подчинении, и мне решать, куда она пойдет и с кем. Твое мнение учитывается в последнюю очередь, Восстановитель. Мужчина возвращает внимание к Злодею и хмыкает: — Что же, я думаю, мы должны перейти к следующему этапу переговоров, — щёлкает пальцами и Хроно приносит настольную игру. — Никогда не играл в Сеги? — И не собираюсь, собирай обратно. Я даже правил не знаю. — Не говори так. Я хочу, чтобы ты начал уважать эту игру. Ты сможешь усвоить игру, — Чисаки тянется к доске. — Самое веселое в Сеги… это то, что ты можешь использовать фигуры соперника, — он поднимает деревянную фишку и демонстрирует лидеру Лиги. — Я возьму Твайса, Тогу, или Курогири, но если им будет позволено делать, что захочется, то я немного беспокоюсь. А также, — его взгляд тянется к Мэгуми, — я заберу Шотфаера. — Ты выбрал самых значимых игроков в моей команде, ты просто хочешь развалить нас. Не думай, что я так просто их отдам! — сухая рука парня тянется к шее в раздражении. — Давай начнем вырабатывать доверие. Сейчас мы не очень ладим. Мы же рассказали вам свой план, твоя очередь делиться. — Ты можешь забрать Тогу и Твайса, но Курогири и Шотфаера я тебе не отдам. Мэгуми не смела моргнуть. Прямо сейчас решается её судьба, было жутко от того, как круто может повернуться жизнь от всего пары слов. Одним из самых важных условий её присутствия на переговорах — неприкосновенность. Чтобы ни случилось, куда бы не повернули итоги переговоров, она не примкнет к якудза. И она искренне надеется, что Шигараки не пойдет на поводу у провокатора и придумает что-то. — С помощью Шотфаера мы можем заручиться поддержкой Эрнста и других мелких группировок, находящихся под его влиянием. Она нужна мне. — Геккель останется со мной, — с нажимом повторяет Томура, его ногти размазывают кровь по шее. — Это будет нашим гарантом, вы не посмеете предать нас, пока она с Лигой. Не забывай, что по твоей вине умер мой человек, — понижает голос Шигараки. Обстановка накалялась. Мэгуми ежится на кожаном диване со скрипом и двигается ближе к Шигараки, цепляясь дрожащими пальцами правой руки за пальто. Это не ускользает от пытливого взгляда Восстановителя. Стресс и ужас постепенно наполняют тело, заставляя напрягаться даже от повышенного тона голоса, онемение и потеря контроля над действиями вызваны коктейлем неприятных ощущений. Она попыталась вернуть ясность движениям, но априори выходит плохо. — Чтобы заручиться поддержкой Эрнста, не обязательно ее присутствие в этом клоповнике. — Что же, я вижу, что Шотфаер не до конца доверяет нам, — мужчина заключает руки в белых перчатках перед собой в замке, — давайте так, если вы выиграете у меня в Сеги, то право выбора за вами, если я, то наоборот. — Ты даже правил не объяснил, пытаешься зубы заговорить, — подмечает Шигараки, дёргая ногой от раздражения. — Я всё объясню и даже дам вам преимущество — я не буду пользоваться сложными комбинациями. Тайм-спик наполненный: злым от игры Шигараки, терпением ради гостей от Чисаки, свежезаваренным чаем от Хроно, едкими комментариями от Мимика и потеющей от напряжения Мэгуми. — М-да, игроки в Сеги из вас так себе, — хитро поддевает Хроно гостей. — Зато убийцы в самый раз! С этими словами рука Шигараки стремится к шутнику, раскрывая ладонь для того, чтобы полностью обхватить голову, даруя мгновенную смерть. Однако в самый последний момент Мэгуми перехватывает руку вспыльчивого парня и пытается образумить его. Хроно запоздало дёргается в сторону, не ожидая такой скорости от лидера Лиги Злодеев, Мимик звереет от ярости, но его останавливает Восстановитель. Он наблюдает за двумя, гадая к какому же решению они придут. — Что ты делаешь?! — шепотом кричит девушка, перехватывая руку Томуры своими двумя и прижимая к себе, несмотря на его рьяное сопротивление. — Их немерено здесь, мы не в такой ситуации, чтобы разбрасываться угрозами направо и налево! Нас прихлопнут! — Этот ублюдок жульничал, он специально это всё подстроил! — не сдерживаясь, дёргает рукой. — Не беси меня, иначе ты следующая! — Ты кого ублюдком назвал, сучонок?! — не унимается Мимик. — Мне надоел этот детский сад, Восстановитель, прихлопнем их двоих и закончим это! — Сидеть, Мимик, — требовательно осаждает коллегу глава якудза. — Это не тебе решать. — Ты говорил мне, что будешь держать себя в руках! Успокойся! — Мне не нужны твои советы, девчонка, твоя задача — сидеть молча и кивать в случае необходимости! — Эти дети забыли о том, где находятся! Я научу их уважению! — Не забывай благодаря кому ты здесь находишься! — теперь уже кричала Шейн, не в силах сдерживаться от унижения. — Не переоценивай свою значимость! Твоя жизнь и жизни твоих близких в моих руках, не забывай об этом! Девушка замолчала, закусив губу от обиды и унижения. Пощёчина правды настолько сильная и отрезвительная, что вся агрессия уходит на второй план, сменяясь покорностью. Она отпускает руку взбешенного до трясучки Шигараки и вжимает голову в плечи, скрываясь за волосами. Тот скачок эмоций, который она испытала, слишком сильный для нервов. Восстановитель выгибает бровь, понимая, истинное положение вещей — никак: Шотфаер сейчас не связана с Эрнстом, здесь она находится против своей воли и толку от нее будет маловато без поддержки отца, но это поправимо. Похоже ему повезло, что гости никак не связаны между собой и испытывают равные ненависть и неодобрение друг к другу, — уважая и принимая ко вниманию мысли и действия Шотфаера, он быстро переманит ценную пешку на свою сторону. — Я стал яблоком раздора между семейной парой, — наконец-то выдавливает из себя Хроно, когда молчание затягивается, пребывая в культурном шоке от сцены. — Вот она — цена популярности, — тут же якудза замолкает под красноречивым взглядом босса. Шигараки с брезгливостью поправляет пальто, будто оно испортилось в перепалке, и хмыкает, оставаясь довольным, что смог заткнуть рот мелкой пигалице. — Извиняюсь за этот цирк, девчонка не умеет держать язык за зубами, — сглаживает инцидент Шигараки, Мимик брезгливо отворачивается, сомневаясь в воспитанности двоих, Восстановитель также с ожиданием глядит на них. — Вернёмся к пешкам… Можешь забрать Тогу и Твайса, но даже не рассчитывай на Курогири или нее, — указывает длинным пальцем на брюнетку и встает с дивана. — Поднимайся. — Уже уходите? — миролюбиво задаёт вопрос мужчина, явно желая отхватить больше выгоды из этой встречи. — Мне казалось, Шотфаер интересовалась созданием этих ампул? Не слишком ли грубо будет с твоей стороны проигнорировать желание союзника? — вокруг глаз появляются морщинки, которые указывают на покровительственную улыбку под маской. — Позволь удовлетворить её интерес. — Переживет. Томура рывком поднимает за руку тело Шейн и толкает к выходу, она резво устремляется к нему, понимая всю щекотливость ситуации, но путь загораживает Хроно, блокируя дверь. Она испуганно уставляется на него, замерев, и спешит вернуться к Томуре, вставая за спиной и с ожиданием поглядывая на якудза в белом плаще. Паника накатывает с удвоенной силой. Ей казалось, что ещё чуть-чуть и она позорно расплачется от переполняющего испуга. Их всё-таки окружили и не позволят так просто уйти! — Что ты задумал, Восстановитель? — угрожающий шелест покидает губы Злодея, когда он видит картину за спиной, рука тянется к шее, кожа которой опять испытывает невыносимое раздражение. — Ничего противозаконного, — продолжает распевать визави. — Пойми меня правильно, Шигараки, я просто хочу заинтересовать Шотфаера. Кто знает, когда мы встретимся вновь? — Я устрою вам встречу после, если тебе так необходимо. — Это не займет много времени. — Мне необходимо узнать, — шепчет она так, чтобы слышал только один человек. Ей кажется, что это хорошее решение, — согласиться на условия якудза и сгладить конфликт как можно сильнее — ведь если сейчас этого не сделать, то кто знает, чем все обернется. — Ты и сам понимаешь для чего. — В конце концов, я выиграл в Сеги, не забывай об условиях и награде победителя. — Ты навязал эти условия мне, но ладно, позволю тебе выпендриться. Но я не доверяю тебе и ещё больше я не доверяю твоим питомцам без поводка. Я иду с вами. — Ну-ну, Шигараки, так не пойдет, мы не можем каждому раскрывать секрет успеха нашего бизнеса. Иначе это уже не будет секретом, — Чисаки в мире поднимает руки в воздух, Томура раздражённо цокает. — Давай поступим так, Шотфаер пойдет со мной и Хроно, Мимик позже проведет тебя по нашему маршруту. Ты будешь неподалеку и если что-то случится, то сможешь вмешаться. Идёт? — Без шуток, Восстановитель. — Конечно. Кай поднимается с дивана, удовлетворенный исходом переговоров — он может держать наиболее опасных и полезных членов Лиги злодеев поближе к себе, обеспечивая хрупкий мир между двумя группировками и уменьшая мощь «союзников». Так, они не посмеют напасть на них или как-то препятствовать делам, потому что будут вынуждены вспоминать о благополучии товарищей. Но он также идёт на риски — шпионы внутри хорошо слаженной системы, механизма, который работает, как часы без неполадок — что может быть хуже? Он не сомневается, что они будут обо всем докладывать Лидеру и искать слабость или любую подозрительность, которая поможет ослабить их в будущем. Как обоюдоострый меч. И Шотфаер… толку от нее сейчас мало, но он может исправить это, и зная мотивы Эрнста, которые сходятся с его мотивами, наладить контакт не составит труда. С другой стороны, его невероятно забавит и настораживает тот факт, что девушка полностью поменяла свое мировоззрение, находясь слишком долго в гражданском обществе, где почитают Героев. Это может создать проблем в будущем, но неисправимых нет, в конце концов, у него есть немалый опыт в убеждении людей. «Её глаза горят тем же огнем, как у чумных крыс, тот же блеск — отвратительно». Но была одна деталь, обнаружение которой могло не просто разрушить конструкцию, а полностью уничтожить ее и она, обрушившись, погребет под собой множество людей. Чисаки не догадывается, что Мэгуми не только полностью поменяла свое мировоззрение под давлением Героев, но ещё и мечтает стать им сама, обучаясь на факультете Героев в академии Юуэй. Шигараки лично позаботился обо всех источниках информации, которые могли раскрыть эту деталь, ни одна живая душа не знает об этом, кроме самого Эрнста. Ему был необходим козырь в рукаве против Восстановителя и, кажется, нашел даже больше, чем искал. Он знает, что Герои начали расследование, знает, что Восемь заветов смерти привлекли слишком много внимания к себе, и необходимо дать наводку гончим псам, где стоит вынюхивать. И также он прекрасно понимает, что с пустыми руками юный Герой сюда не пришел, учитывая её самоотверженный характер, так ненавистную ему черно-белую мораль и желание искупить грехи за прошлое, он предполагал наличие какого-то жучка или диктофона. Она выдаст всю подноготную полиции и тогда у якудза начнутся серьезные проблемы, ведь блюстители порядка просто не могут оставить сам факт существования клана. Всё складывается куда лучше, чем он ожидал. Девушка — послушна, тихой поступью идет за Чисаки по коридорам несколько минут и старается запомнить все повороты, которые ведут к лаборатории, где, по его словам, создаётся сыворотка по стиранию причуды. Позади шелестит один из подчинённых, тот самый Хроно, и что-то напевает себе под нос. Мэгуми трёт уставшие глаза, понимая, что ситуация безвыходная, если на нее нападут: не знает причуд якудза, в каком направлении идёт, как глубоко под землёй находится, как далеко лидер Лиги злодеев, повсюду длинные коридоры помещения — как не посмотри, а ситуация патовая. От осознания дел она резко прижимает ладонь к губам сквозь тканевую маску, стараясь сдержать стук зубов от страха и тревожности, но дрожь всё-таки одолевает тело коротким забегом, привлекая внимания позади идущего. — Не переживай ты так, Шотфаер, — издевательски попевают за спиной. — Тебе ли боятся якудза? Эй, мы можем стать друзьями, если ты постараешься и откинешь ярлыки преступников. Мы не какие-нибудь дилетанты. — Хроно, — перебивает его Чисаки, поворачивая к ним голову и встречая панический взгляд лазурных очей. Он сводит брови к переносице всё больше и больше разочаровываясь в той, кого сам просил привести. Как из того огромного потенциала вышло это недоразумение Героя? Она не видит в них спасителей и не хочет принимать их точку зрения, мысли и идеалы, пропитанная насквозь этим геройским фальшем. У Восстановителя зачесались руки под перчатками, словно болезнь проникла сквозь надёжную защиту. Унимает раздражение и останавливается у одной из двери, которая открылась заранее из-за датчика движения. — Мы пришли. Мужчина отошёл вбок, чтобы пропустить девушку. Та с сомнением смотрит в темную комнату, потом на главу якудза, что стоял слева с горящими глазами, направо, где проход загораживал его подчинённый. Сердце в груди ускоряется немыслимыми оборотами, ей кажется, что стук слышат все, а запах страха насквозь пропитывает белые коридоры, будто кто-то чересчур помешан на чистоте, граничащей с психическим заболеванием. Ловушка, ловушка, ловушка, ловушка — так и твердит сознание, она делает шаг назад, не в силах совладать со своей паникой, пока не чувствует руку на плече. Это прикосновение сделало только хуже — Восстановитель похоже улыбается, по крайней мере об этом говорят морщинки у глаз и толкает ее вперёд, практически насильно впихивает в комнату. Бесполезно сопротивляться. Свет из коридора помогает разглядеть только небольшое пространство перед собой, приходится щуриться, она не видит, что впереди, а рука продолжала настойчиво толкать вперёд. Её руки покоятся у груди в попытках унять бешеное сердцебиение, пальцы окаменели, не желая разгибаться. Она поднимает взгляд. Полузасохшая кровь. Глаза в ужасе расширяются, зрачок судорожно бегает по помещению. Локон белоснежных волос и бинтов на полу. Рука с плеча пропадает, ее же вцепляется в рот, пытаясь скрыть звуки шока и сиплое дыхание, как у раненого зверя. Она начала отступать назад, не в силах совладать с чувствами, которые усилились в десятки раз, во все глаза пялится на неизвестного вида приспособление, не имея возможности отвести взгляд от него. По какой-то причине она догадалась, как делается лекарство… Белоснежная прядь и… бинты. С дрожащих губ вырывается жалобный сип, казалось будто её с головой окунают в ледяную воду и держат там — рассудок помутнел, все мышцы застыли, дышать невозможно. Продолжая отступать, пока спина не сталкивается с преградой — в груди застывает испуганный вздох, как и ритм сердца. Всё тело напрягается и вытягивается по струнке, как оголенный нерв, необычайно ледяные пальцы рук дрожат и пытаются найти хоть что-то, за что можно схватиться. Шейн медленно поворачивается, сталкиваясь со взглядом янтарных глаз, что пылали жаждой убийства. Сглотнув, она отступает назад, отчаянно ища пути отхода из этой комнаты, но лишь больше загоняет себя в ловушку — единственный выход за спиной якудза. Восстановитель медленно снимает перчатку, не прерывая зрительного контакта. — Пожалуйста, — умоляюще шепчет она, заплетающимся языком. Восстановитель предпочитает проигнорировать просьбы о пощаде, устремляя ладонь к ее лицу. «Убил одного из моих людей, — набатом раздается в голове голос Шигараки. — Лишил руки ещё одного. Потеря Магнэ. Вы должны нам ещё руку». В замедленной съёмке к ней приближается конечность, которая незамедлительно принесет смерть, позади него мерцает свет из белых коридоров и маска подчинённого. Накал эмоций достиг предела, внутри будто рвется струна, которая была натянута всё это время до предела и сдерживала лавину. — Не надо! Мэгуми кричит в ужасе, приседая на колени и накрывая голову руками. Визг столь громкий, что его наверняка слышат даже на поверхности. Уставившись взглядом в пол, она дрожит как на сильном ветру и громко плачет, не имея силы поднять голову или пошевелить пальцем. По щекам текут слезы от пережитого ужаса и стресса. Тело забывает, как дышать, она пытается вдохнуть хоть каплю кислорода, но получаются лишь хрипы. — Ну-ну, Восстановитель, ты напугал ее, — насмехаясь, второй приседает на корточки напротив гостьи и щёлкает пальцами перед лицом. И не получает никакой реакции — ничего, девушка даже не моргает, никаких телодвижений. Всё, на что ее хватает: заливаться слезами, выпускать громкие всхлипы и задыхаться. — Кажется, у нее шок. Чисаки хмыкает и натягивает перчатку на ладонь обратно, смотря на трясущееся тело подростка, который уже не мог контролировать эмоции. Слабая, незрелая, неопытная. Она прижимает ладони к ушам, продолжая сверлить взглядом пол, покачиваясь из стороны в сторону. — Какое жалкое зрелище, — тянет он, оставаясь разочарованным окончательно. С другой стороны, чего он ожидал от ребенка, потерявшим сноровку под грязными руками Героев? Неудивительно, что она не понимает его планов и не видит истинного понимания этого фальшивого мира, прогнившего насквозь. Он устремился к выходу. — Приберись здесь. — Да-да. Парень дотрагивается до её плеча, желая вытащить сознание из шокового состояния. — Нет! Не трогай меня! Прекрати! Не надо! — она вновь истошно вопит, махая руками, пытаясь отбиться от его прикосновений. Он тяжело вздыхает, видя, как она отползает назад лишь бы подальше от него и плевать на кровь, которую так испугалась изначально. И что делать с этим? По помещению раздается горький крик, когда она замечает запутавшиеся в пальцах белоснежный локон волос. Дверь тихо приоткрывается, давая понять, что кто-то зашёл в отсек, Хроно подумал, что это вернулся Восстановитель. Однако это был Шигараки, он оценивает состояние Геккель и возвращает алый взгляд к фигуре якудза. — Что ты сделал с ней? — Ничего. — Я же тебе говорил, Шигараки, — раздается утомленный голос Чисаки, — никто не трогал её и пальцем. Девчонка сама испугалась того, что надумала. — Складная сказочка выходит, — шипит Шигараки. — Увел её, а теперь она в таком состоянии, что даже овощи в психушке выглядят лучше. — Мы не трогали её, наоборот всячески оказывали поддержку, верно, миледи? Лидер злодеев метает бешеный взгляд к шестёрке Чисаки и тянется одной рукой к шее, чувствуя неконтролируемую жажду убийства, которая до зуда болезненна. — Я слышал, что она кричала. В последний раз спрашиваю: что ты сделал? — Ничего. — Знаешь, меня просто чертовски раздражает твоё раздутое самомнение. Кем ты себя возомнил? — это был конец, Томура вытаскивает вторую подрагивающую от предвкушения руку из кармана, готовясь атаковать. Кай напрягается, сужая глаза. — Мне надоело это терпеть! — Эй-эй, кажется дама уснула. Я же сказал, всего лишь шок, — кажется сейчас Хроно остановил что-то страшное и необратимое. На его руках лежит Шейн с бледным цветом лица, красными глазами и мокрыми, дрожащими ресницами. — Что вы собираетесь с ней делать? Она может сегодня и не очнуться, — он по очереди вертит головой к Шигараки и Чисаки. — Оставим девчонку здесь, пока не проснется… — Погоди-погоди, не надейся, что я дам тебе право решать. Она за пару минут с тобой превратилась в это — сопливое и слюнявое существо. Я и так был слишком милостивым, позволив тебе забрать ее, — с этими словами, он хватает девушку за капюшон толстовки и тянет на себя, срывая с рук удивлённого Хроно. Томура держит руку на весу, Шейн висит на полусогнутых ногах без сознания, дыхание начинает чуть хрипеть, когда воротник худи перекрывает доступ к кислороду. Восстановитель сомневающиеся поднимает одну бровь от глупой ситуации, вздыхает и потирает пальцами висок, ослабляя головную боль, вызванную шумными и назойливыми гостями, а после бросает равнодушное: — Делай что хочешь. Хроно, выведи их.