Что на дне ящика Пандоры?

      Происходящее напоминало мне какую-то очень длинную и страшную сказку, рассказываемую вруном в десятом поколении подвыпившей аудитории, которая из-за коллективно вдыхаемых веществ не в состоянии понять происходящее. Кем в данной ситуации была я — даже не вопрос. Для достоверность осталось только найти, чем упороться.       Я бы не была так категорична, если бы после всего произошедшего Мизинец встретил меня и заявил, мол, "вали-ка ты, дорогая, или клиентов обслуживать, или попутного ветра тоби в сраку", ой, даже принуждению я бы уже не удивилась. Но нет же. Меня не пытаются против воли повязать на какую-то хитровыебанную авантюру, о которой я ничего не знаю, но жопой чую, что это именно авантюра и именно хитровыебанная. Лорд Бейлиш все еще пытался строить из себя душечку, но истинная сущность прорывалась, причем заметно. Не сказать, что это мне не нравилось... нравилось. Но и навевала мысль о том, что меня на что-то очень аккуратно подвязывают. То ли веревки к рукам, чтобы крутить как марионетку. То ли петлю на шею. Время покажет.       Просто спросить о королях. Без какого-либо подвоха. Ага. Так и поверила...       В любом случае, вежливый приказ я пошла выполнять тотчас же. Естественно, с сопровождением. А как иначе? Я же маленькая девочка, еще потеряюсь. Или, быть может, кто-то считает, что могу встретить кого-либо, кто был бы неугоден?       Мне показалось, что сама Армека была недовольна тем, что с утра ей надо кого-то сопровождать. В её глазах читалась невыносимая боль от разлуки с кроватью. Эх, как я ее понимала.       — Ты уже была в Красном замке? — будто невзначай спросила она. Я покачала головой. Разговаривать совершенно не хотелось. Да и настроение было... задумчивое, что ли. Хмурое, будто на улице лил дождь, а не солнце светило. Уловив мое настроение, Армека шепотом добавила: — Тебе здесь должно понравиться.       — Даже если и так, чего толку-то? — отвечала я. — Жить-то тут не буду.       — Ой, ну тебя, — отмахнулась она.       — Ой, действительно, ну меня, — передёргивала я. — Долго еще идти, красавица?       Армека вскинула бровь и уставилась на меня взглядом, полным нескрываемого презрения. Её реакция меня совсем не беспокоила. Пусть хоть из окна сиганет. Мне теперь всё равно. Гораздо больше интересовало окружение. Мимо нас проходил разномастный народ: молодые люди парочками, пожилые, одиночки. Их объединяло лишь одно — богатый наряд и высокомерный вид. Будто попала в элитный клуб моего города перед тем, как всем налили и включили музыку. Рожи всё ещё в большинстве своём кислые.       — Нет, следующая дверь, — заметно похолодел её голос. Армека отняла свою руку и пошла вперед, как будто желала тем самым обратить внимание на мою неласковость. Я лишь закатила глаза и попыталась сдержаться, чтоб не сказать чего-нибудь лишнего. Все-таки серьёзно обижать её было бы глупо. Мало ли ещё пригодится в хозяйстве.       — Спасибо, — бросила я, когда она остановилась у двери и, судя по всему, желала удалиться как можно быстрее. — Смогу вернуться сама.       — Как скажешь. Но если ты недолго, то встречу тебя на Речной улице.       Ага, конечно, недолго. Учитывая, как тут мужчины любят поразвлечься с проститутками... Стоп. Я же к мейстеру иду, при чем тут мужчины? Меня же покупать никто не собирался. Просто иду на осмотр. Надо же, со всем этим даже о цели визита позабыла...       Так или иначе, я постучала в дверь, попутно проводив взглядом двух стражников в золочёной броне. О, для осмотра окружающих у меня внезапно появилось время. Тот, кто здесь жил или работал, не спешил мне открывать. Зато успела приметить вездесущий красный камень, широкие арки-окна с видом на море и чрезвычайно солнечную погоду. Ой, что-то нерадостно мне. Вроде и место хорошее, и погода благоволит. Но нет. Что-то не то жопа всё ещё чует.       Еще немного пустых раздумий, и мне открыл дверь низенький старикашка, который тут же впустил меня и закрыл за мной дверь. Я сразу же скинула капюшон с головы, но плащ не снимала. Под ним почти ничего и не было. Пожалуй, это и смущало меня больше всего. Нет, одно дело — осмотр. Конечно, мне не ротовую полость показывать надо будет, а потому, быть может, изначально "две полоски три веревки" на мне не очень смущали. Но теперь... мейстер или, как сказала бы в современности, гинеколог — старый дед, который, судя по виду, развалится быстрее, чем дойдет до меня.       — Какая красавица, — услышала я бормотание. — Что же ты, милая? Раздевайся, ложись...       Ох, ебать. Дед, я надеюсь, хоть ты просто посмотришь. Это я уж как-нибудь переживу. Привыкшая, что за медуслуги надо платить, я сразу же спросила про деньги. Мне протянули небольшой мешочек. Ох, я, святая невинность...       Подавив отвращение, я сняла плащ и отложила его в сторону. Старик бодро обошел меня, рассмотрел и вновь предложил переместиться в позу лежа, но теперь уже жестом. Я молчала, как будто если открою рот — блевану. По ощущениям оно так и было.       — Беспокоит ли тебя что-нибудь? — спросил он, когда я легла, а он примостился рядом.       Да не, я тут всего лишь попала в тело проститутки в средневековый мир. Что меня, блядь, может беспокоить?       — Слабость, и голова ходуном ходит, — монотонным голосом сказала я. — А вас?       Он аж хохотнул. Действительно, а что может беспокоить дряхлого старика с длинной бородой на манер Хоттабыча, но без единого волоска на голове? Видимо, с местами на кладбище тут дела обстоят получше. Или он уже решил эту проблему, раз такой веселый.       — Разве что твоя холодность, — ответил он.       Блядь, дед, у меня из словарного запаса благодаря знакомству с тобой остались только матерные слова. Я нахуй не знаю, что ты сейчас со мной делать будешь и какого хуя твоя костлявая рука разводит мои ноги, но я щас блядь еле сдерживаюсь, чтобы не отправить тебя в рай, Вальгаллу, нахуй или как там называется здешний загробный мир.       — Что вы, я просто горю от желания, — приветливо улыбнулась я, сказав только часть правды. На самом деле подгорать начинала только моя жопа. И совсем не от желания. Еще немного, и домой я смогу отправиться на собственной тяге.       — Дай проверю, — игриво, будто ребенок, этот великовозрастный мейстер забрался ко мне под одеяло и полез руками туда, куда я желала бы его послать.       Боже, как мне перебороть желание убивать... Так, сделай максимально довольное лицо. Дед все равно поверит, что мне приятно было провести с ним время. Он же мужик. А мужики даже в 2к18 все еще верят, что в шлюхи идут исключительно потому, что любят секс.       И начал щупать. Дед, это пиздец. Кому тут помолиться, чтобы это закончилось побыстрее?       Я выдавливала довольную мину, давая делать всё, что захочет. В конце концов, похвально в таком-то возрасте иметь желание пощупать женщину. И силы, чтобы от сего процесса не схватить инфаркт. Я даже немного восхитилась.       Не знаю, сколько это продлилось, меня больше интересовал узор на створке окна, потом на деревянной раме, потом убранство комнаты и полутьма (спасибо, господи, за плохое освещение!), потом еще что-то... В конце концов, он, вполне довольный, от меня отстал. Быть может, по крайней мере, именно такой мыслью я себя утешала в этот раз, но аккуратный вопрос о королях как-то мне поможет. Может, ему о таком и болтать со мной нельзя, а язык без костей, и его за это убьют. Эх, мечты.       — О королях? — переспросил он после моего вопроса, но не удивился. — Я расскажу тебе о королях всё, что знаю. Всё, что тебе нужно знать о королях, это... — и тут он завис, будто его мозговой виндоус словил синий экран смерти. Ладно, раз так, то мне пора бы одеваться, что я и принялась делать. А нет, не завис. Повертев головой, старик продолжил: — За шестьдесят семь лет я знал, действительно знал больше королей, чем любой из ныне живущих. С ними непросто, но... Я знаю, как им служить. Да, и я продолжаю им служить. Эйрис Таргариен... среди всех миллионов бед, что посылают нам боги, худшее — это безумие. Он был хорошим человеком, таким обаятельным. Видеть, как он таял у меня на глазах... в пылу видений о крови и пламени... Роберт Баратеон был совсем иным: могучим, великим воином. Но завоевать королевство и править им — это, увы, разные вещи. Говорят, что тот, кто идет по жизни с опущенным забралом, может не увидеть врагов рядом с собой. Теперь я служу его сыну, королю Джоффри, да благословят Боги его правление. Он способный юноша, очень воинственный и суровый. Но быть суровым ради королевства не порок. Рано судить о том, каким королем он станет, но я чувствую, что его истинное величие не за горами.       Одевшись, я уселась рядом и сделала вид, что мне жутко интересно. Хотя толика правды в этом была: узнать хотя бы о правителях действительно нужно было. Но он почему-то продолжать не собирался. Ну дед, ну ептвоюбабушку, не сдохни прям при мне. Сделай милость!       — Так что нужно знать? — повторила я вопрос как бы невзначай.       — Что знать? — глянул он на меня так, будто забыл вопрос.       — О королях, — вежливо повторила я. — Вы сказали "вот что нужно знать о королях".       — Что-что? — начал он притворяться глухим. Да, так и поверила. Но не выбивать же информацию кулаками. А покручу-ка я его еще немного.       — Ну вы же начали. О королях, о том, что нужно о них знать.       — О кролях? Ах, кролики, да... я уж, признаться, забыл, что рассказывал тебе о кроликах. А какую вкусную крольчатинку подавали во времена короля Эйриса...       Блядь, да он прикалывается. Хотя нет, скорее, намеренно виляет. Окей, последняя попытка, и я умываю руки.       — Нет, не про кроликов, — нагнулась я к его уху. — Про ко-ро...       — А какие пиры любил закатывать ныне покойный Роберт Баратеон...       — Ладно, забудьте, — сказала я и направилась к выходу.       Меня не останавливали, а потому я открыла дверь и, помахав на прощание, услышала от него:       — Еще увидимся, милая.       Подумала "Разве что на твоих похоронах" и закрыла за собой дверь. Без стука, что удивительно. Пиздец дед скользкий. В этом мире есть хоть кто-нибудь, кто не будет меня ебать или вертеться, как уж на сковородке?       Блядь, нет, не могу. Я посмотрела на монеты и расплакалась. Нет, так не может больше продолжаться... Нахуй так жить, когда с тобой происходит такое, из-за чего даже в мыслях ты не можешь выражаться без мата. Нахуй, просто нахуй.       Держа монеты в руке, я подошла к широкому балкону, с которого открывался великолепный вид на бескрайнее море. Девушка в светло-синем платье, что стояла рядом со (судя по более сдержанному одеянию) служанкой, бросила в мою сторону настороженный взгляд и отошла, как от грязи. Мне на мгновение показалось, что все вокруг, весь этот ебаный мир знает, чем я занимаюсь, и все без исключения меня презирают. Шли бы они все нахуй. Вместе с этими сраными монетами.       Я вдруг замахнулась, но задержала руку. Мне не нравится, я не хочу, не буду. Сколько раз уже сказала себе нечто подобное? Я стиснула зубы от злости и одновременно сжала в ладони мешочек с монетами. Если бы этого не сделала — без всякой задней мысли запустила бы в чёртову бездну, куда угодно, лишь бы побыстрее выпустить пар и забыть обо всём. Или нахуй самой туда сигануть. А что? Высота приличная. Никто меня не остановит. Никому я не нужна. Полетаю немного и разобьюсь к чертям о скалы. Или о воду... Как раз сейчас никого поблизости нет, так что можно...       Нет, не сейчас. Успокойся. Просто успокойся. Покончить с собой всегда успею. Это самая крайняя мера. И очень неэффективная. Подойдет тогда, когда не останется возможности даже выживать. То есть — не сейчас. Слышишь, не сейчас.       Я отошла от массивных каменных перил и быстро убрала мешочек под одежду. Осмотрелась — вроде никто особо и внимания не обратил. Разве что чумазый мальчонка в грязных рваных тряпках как-то странно на меня поглядывал и, когда мы встретились взглядом, куда-то убежал. Странно, но не более того. Чего с ребёнка-то взять?       Надо возвращаться. Так или иначе, лорд Бейлиш сказал, что будет не против, если я скину Францеску с нагретого местечка. Для меня это значит только одно — смогу попытаться не скидывать клиентов на других девочек. Сама займусь чем угодно, лишь бы не этим. Осталось только придумать план. Францеска, при всей своей наигранной глупости, таковой мне не казалась. Быть может, она плохо читала или писала, но считать умела. И хорошо разбиралась в подковерных играх. Быть может, даже лучше меня. Но это мы еще проверим...       Медленным шагом я пошла по дороге назад, в бордель. Наверное, я слишком задержалась, а потому Армека меня не ждет. Значит, спешить было некуда...       И что мне делать с Францеской? Я ничего о ней не знала, мы по душам никогда не говорили и вряд ли поговорим. Выяснить у нее самой, на что тут можно надавить, — дохлый номер. Пытаться ли лезть с подобными расспросами к девочкам?.. Пожалуй, оставлю это как запасной вариант. Будучи достаточно долгое время в коллективе, я прекрасно знала по крайней мере несколько способов смещения лидера. К сожалению, шлюхи — народ ленивый, а потому нашептать гадостей про блондинку и устроить бунт в лучшем случае просто не прокатит. Тогда можно начать тереться около Мизинца намного чаще... и в открытую отчитываться за ее дела перед ним. Или хотя бы за часть этих дел. Суть не в самой работе. Помню, как Галина Семёновна, наш теперешний главбух, спровоцировала на открытую "атаку" бывшего главбуха, которая после скандала с кофе на белоснежную блузку в порыве гнева спешно написала по собственному. Пройдет ли номер в этом мире? Ну, предположим, спровоцирую. Что она сделает?.. Убьёт меня? О, в таком случае, лорд Бейлиш будет очень "рад", и ей самой не поздоровится. Нет, на такое она точно не решится. Хорошо, не убьет... тогда какой может быть наихудший исход для меня? "Случайно" стукнут по голове еще раз и никто виновного не найдёт? Пожалуй, со сторонней помощью у нее шансы есть... как-то сразу не подумала. Тогда мне надо будет действовать быстро...       — Рос! — окликнула меня Армека. Черт, я так сильно погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как оказалась в назначенном месте. Она взяла меня под руку и повела по дороге, будто я и пути не запомнила. — Что-то ты долго...       — Засмотрелась на море.       — Это залив, — усмехнулась она. Я глубоко вздохнула в ответ.       — Знаю.       Армека заметила мою холодность, а потому на некоторый промежуток пути между нами нависло молчание. Для нее, может быть, и гнетущее, но мне было все равно.       — Что-то случилось? — будто невзначай поинтересовалась она.       — Да вот... всю ночь сидела над бумагами Францески, а эта дрянь даже спасибо не сказала. Вот как мне теперь к ней относиться?       — Больше ничего для нее не делать, — нейтральным тоном ответила Армека. — Она всегда такая была.       — Ты извини, что тебе это говорю, но накипело, она сама виновата, — продолжала я. — Не могу больше терпеть, надо что-то с ней делать. Она при мне смеялась над тобой...       — Что она говорила? — тут же отреагировала Армека.       — Мне неприятно говорить...       — Ты уже начала. Договаривай, Рос.       — Видят Боги, она мне призналась, что специально отправляла к тебе самых отвратительных мужчин. И еще иногда обсчитывала тебя. И смеялась с того, что ты ни разу не заметила... Не знаю, почему, но ты ей откровенно не нравишься. Просто будь осторожна...       — Вот же ебливая тварь! — воскликнула Армека так громко, что несколько прохожих обернулись в нашу сторону.       — Точно, и как ей только не стыдно было об этом хвастаться... — смягчила тон я и зашагала быстрее. — Ты прости меня, что не сказала раньше. Думала, что она всё это не всерьёз... А вчера ночью, когда бумаги в порядок привела, из любопытства залезла в другую стопку и обнаружила...       — Хорошо, что сказала сейчас, — ответила она. — Ну я этой старой суке устрою!..       — Моя хорошая, — промурлыкала я, — не думаю, что это разумно. Тебе же только хуже будет.       — Что ты предлагаешь? — насторожилась Армека.       — Предлагаю хорошенько запомнить ее отношение к тебе.       — О, проблем с памятью у меня нет. В отличие от некоторых, — сказала она и ткнула меня пальцем в бок, отчего я громко ойкнула и рассмеялась. — Запомню, и что дальше?       — И проучить, когда предоставится возможность. Сейчас она вне досягаемости и под крылом Мизинца.       — Заманчивое предложение, — пролепетала она, а во взгляде — никаких эмоций. Армека явно не поняла взаимосвязи или умело делала вид, что не поняла, почему сейчас ничего нельзя сделать. — Скажу лишь одно: никогда не называй его Мизинцем.       — Почему?       — Рос, ну ты не дура ли? — снисходительным тоном спросила Армека, когда мы подходили к борделю. — Скажи мне, какому мужчине понравится, когда его называют самым маленьким пальчиком, которым к тому же дразнят мужчин с маленьким членом?       — Быть может, он решил не довольствоваться сладкой ложью и принять горькую правду?       Теперь рассмеялась Армека.       — Не знаю, не проверяла.       — А кто-нибудь вообще проверял?       — На моей памяти — никто. И слава Семерым. Никому бы не пожелала такой участи.       — Почему? — вновь спросила я. Армека глянула на меня скептически.       — Нет, ты точно дура, — с добродушной улыбкой ответила она, открыла входную дверь и пропустила меня вперёд.       — Может, и так. Но ты будешь большей дурой, если стерпишь такое отношение Францески к себе.       Армека буркнула нечто нечленораздельное и сняла капюшон с головы.       — Лорд Бейлиш на своём месте. Беги проверять, если тебе так интересно.       Я высунула язык и скривила дразнящую рожицу в ответ. Армека лишь демонстративно закатила глаза, будто в душе и не была беззаботным ребенком. После — помогла мне снять плащ и забрала его.       — Вроде чистая, — осмотрела она мою одежду.       — Нет, — возразила я, всё ещё чувствуя следы чужих руки на теле. — Сначала пойду помоюсь.       Чистая вода для мытья здесь, к моему удивлению, была всегда, а потому быстренько отмыть места, за которые меня трогали, у меня получилось. По крайней мере, чесаться стало не так сильно. Не знаю, почему на меня так странно действуют чужие руки... раздражение на коже, чесотка... и главное, без пятен или каких-либо еще следов. Будто грязь невидимая.       Так или иначе, надо возвращаться к Мизинцу, чтобы рассказать о том, что удалось сделать. И чтобы позлить мою любимую блондинку, конечно. Было бы идеально провести с ним всё время, что он собирается потратить на бордель сегодня. Еще идеальнее — если это приметит Францеска. Что же, посмотрим.       Без приглашения я поднялась наверх, не боясь снискать негодование хозяина уединенного кабинета. Но всё же входить без стука показалось мне верхом неприличия. Блин, думать о приличии в борделе все равно что верить, что продолговатые овощи и фрукты в монастырях используются только для еды.       Усмехнувшись из-за собственных мыслей, я дважды постучала в дверь и услышала приглашение войти. Меня будто ожидали, потому как приличным гостям открывают двери, а проститутку из длинного ряда обитателей сего борделя можно и коротко пригласить — пущай сама себя обслуживает. Что же, резонно.       Лорд Бейлиш любил общество красивых женщин. В этом я однозначно убедилась сейчас, когда в очередной раз застала его в прекрасной компании. Францеска кружилась вокруг него, мурлыкая о чем-то, едва ли не ластилась и не лезла, будто чувствовала, что он совсем не прочь ее заменить. О, всесторонне понимаю ее. Если бы я была ленивой и безграмотной и меня выгоняли на улицу после многих лет жизни под крышей над головой, в тепле и без нехватки еды, то я бы крутилась еще активнее. А как иначе-то? Внешне ей около тридцати, для этого мира она старая уже. Можно резервировать место на кладбище и начинать копить на гроб с венком. Или как тут, собственно, "старух" хоронят?       Помимо блондинки и лорда Бейлиша в комнате присутствовала еще одна девушка, доселе незнакомая мне. Быть может, видела её в коридоре, но точно уже и не помню. Танцовщица, гимнастка — назвала бы я ее, будь мы в современном мире. И где только в Королевской Гавани учат такой растяжке?       — И ты утверждаешь, что сделала всё это сама? — с повседневной пустой ухмылкой спрашивал Мизинец у Францески.       — Конечно, милорд, — наигранно смущалась она. — Всю прошлую ночь над бумагами сидела...       Вот же сучка. Теперь она еще и мою работу присвоить хочет. Высказаться сейчас или проглотить?       — Как интересно. А что тогда с самого утра на твоём рабочем месте делала Рос?       Я закусила губу, стараясь не улыбнуться. Францеска сложила руки в умоляющий жест и состроила печальную гримасу. Значит, она хотела, чтобы я еще и подыграла? Вот это наглость! Но я, пожалуй, помолчу, аки партизан, пока вранье блондинки не достигнет кульминации. В любом случае, лорд Бейлиш видел, что я замарала руку в чернилах, а значит, кто работал над бумагами, — для него вопрос, на который есть ответ. Быть может, это он так проверяет Францеску на вшивость?       — Действительно... — нахмурилась блондинка. — Что ты там делала с самого утра? Кто тебе разрешил туда заходить?       — Ты разрешила, — коротко ответила я, все еще не решаясь идти в атаку, несмотря на железные аргументы. — Мне же надо учиться бумажной работе.       — Верно, — даже немного удивленно ответила Францеска и вновь перевела всё внимание на лорда Бейлиша. — Как видите, милорд, я работаю не покладая рук, выполняю все ваши указания в точности, лишь бы...       — Тогда ты больше никогда не сядешь за бумаги, — всё с той же улыбкой говорил Мизинец.       — Простите?.. — только и смогла вымолвить опешившая Францеска.       — Сто грошей равно не одному оленю. Сто оленей не равно дракону. Моя милая, за одну ночь ты приуменьшила прибыль вдвое, и тебя ничего не смутило? И это уже второй раз.       — Я... Я... — ловила воздух блондинка, явно размышляя, как ей выкрутиться из этой ситуации. — Я знаю. Я просто...       Все-таки хорошо иногда выждать момент. Настояла бы на своём — и влипла бы по самые помидоры. А теперь виновата она. Правда, оказывается, в денежной системе я совсем не разбиралась, и Францеска даже не проверила это, а просто взяла и отдала лорду Бейлишу мои расчеты. Видимо, надеялась, что уж за себя я впрягусь как надо и что мои знания о денежной системе проверят до нее. А Мизинец скинул всю возню со мной на нее. Ну вот и перекинулись проверочкой способностей, прям как в реальном мире. А потом еще и удивляются, почему все пошло по пи... наклонной. Это так смешно и отражает типичную офисную ситуацию, что даже немного грустно. Но теперь-то, блин, придётся где-то узнавать. И не спросишь же напрямую... Интересно, а как я теперь выгляжу в глазах лорда Бейлиша? Как неумёха, на которую напрасно положились, или как хитровыебанная тварь, что подставила человека?       — Ты можешь идти, — выпроводил он её и обернулся к незнакомой мне девице на диване неподалеку: — И ты тоже. Помоги прекрасной Францеске найти ведро воды и тряпку. Может, хоть для этой работы она сгодится.       — Только не уборка, — слезно промолвила блондинка. — Что угодно, только не это...       — Что плохого в уборке? — недоумевая, вмешалась я, будто он предложил ей не тряпку в руки взять, а нечто омерзительное.       — Это не для меня, — отвела она взгляд, — я к этому не способна.       — Ты уже стара для того, к чему способна, — напомнил Мизинец. — И нужна здесь до тех пор, пока полезна. А твоя полезность, знаешь ли, с каждым возмущением всё меньше и меньше.       — Я поняла, — стыдливо опустила голову блондинка. Пышная копна волос закрывала часть лица, но я заметила, что еще немного — и Францеска расплачется от досады. Тем не менее она взяла себя в руки и твердой поступью направилась к выходу, прихватив с собой сопровождение. О, тот взгляд, которым она меня мельком одарила, я хорошо запомнила. За свою наглость и невнимательность она мне отомстит. Обязательно.