Волк в шкуре овцы

      «Ну что, сука, ты это помнишь? Помнишь всё то, что ты сотворила? Это из-за тебя, тварь, всё сейчас в огне. Ты сдохнешь. Ты сдохнешь здесь в огне. Ты, блядская сука, какого хуя посмела взять в руки эти дорогие сигары? Ты хоть понимаешь, что ты наделала?»       Девушка раскрыла карие глаза, просыпаясь в поту. Она смотрела в потолок, подмечая отблески от фар проезжающих мимо автомобилей и понимая, что она не там. Подушка была вся мокрая от слёз и пота, одеяло упало на пол, и пациентка больницы поняла, что это просто очередной кошмар, пережиток прошлого, которое теперь никак к ней не вернётся. Она же не слабая девочка, она смогла побороть себя, смогла сделать то, из-за чего потом жалеть не будет.       И пусть сейчас она была перевязана бинтами, а с ней обращались очень осторожно, Сяо Мей была счастлива.       Медленно наступало утро. Солнце поднималось, освещая койку и белую палату, в которой было тихо и спокойно, хотя всё чаще нотки тревоги посещали думы пациентки. Во рту привкус крови — видать, во сне прикусила себе язык, а поэтому пришлось зафыркать и чуть утереть губы. Девушка до сих пор дрожала каждый раз, когда снилось нечто подобное, такие кошмары, в которых её преследовал Чжан Исин, бил, измывался. Терапевт говорил, что это нормально, это просто надо переждать, всё пройдёт само собой. Но ей до сих пор приходилось натягивать рукава до запястий и прятать голову в плечи, оглядываться по сторонам и стараться не дрожать.       Врачи сказали, что она не шла на контакт и не говорила ничего на сеансах из-за того, что ещё не готова. Она не готова рассказать о том, что произошло тогда, когда она попала к Чжан Исину, стала его девочкой для развлечений. Шок от пережитого, да ещё и беременность, мешали ясно вспоминать детали, излагать мысли, всё превращалось в рисовую кашу в голове, которая шла кругом. Как бы она не старалась, но на приёмах доктора Лу всегда лила слёзы, а этот обворожительный доктор только смотрел на неё и подавал платок.       Сяо Мей просила Господа Бога помочь ей вынырнуть из этого омута и побороться со всеми болезнями, которые окружили с того момента, как она убежала, оставив Чжан Исина в огне. Как же ей хотелось забыть все ужасные картины, которые всплывали перед ней каждый раз, как она закрывала глаза.       Хоть она и убила человека, девушка ни капли не жалела об этом. Да, такие люди, как Чжан Исин, заслуживают смерти. И Сяо Мей совсем не жалела, что подожгла те сигары, что кинула тряпку с зажжённым бензином прямо в его нахальную рожу и сбежала, пусть задыхаясь, проклиная всё на свете, но всё же убежала, чтобы буквально сразу лечь на больничную койку.       Раздался стук в дверь. Девушка, сглотнув, покосилась на вход, а потом, медленно выдыхая, увидела, как вошла молодая девушка. Она улыбнулась, посмотрев на пациентку, увидев её сонные глаза и растрёпанные волосы. Сделала вывод, что Чоу Сяо Мей только проснулась, а потому ей надо как можно скорей принять нужные витамины да позавтракать, чтобы выздоровление проходило быстрее.       — Доброе утро, госпожа Чоу. Вот ваш завтрак, через десять минут к вам зайдёт доктор Лу, — медсестра приветливо улыбнулась, внося в палату завтрак девушки на подносе, и, поправив свою форму, пошла дальше.       Доктор Лу — единственный, кому Сяо Мей могла доверять в этой больнице. Он никогда не пытался насильно выудить у неё все воспоминания, понимал, что ей больно, противно, она не хотела ничего вспоминать. Но если она хочет раз и навсегда избавиться от кошмарного прошлого, которое будто преследовало её по пятам, надо всё вывалить психотерапевту.       Лучше начать это делать сегодня, потому что с каждым днём всё труднее нести бремя, молчать, держать язык за зубами, глотать ком в горле и говорить, что нет, все эти события никак не скажутся на сломленной душе. Она всё сможет.       Девушка дрожащими перевязанными пальцами взяла ложку и попыталась впихнуть в себя хоть немного каши, но не смогла. Ей нужно хорошо питаться. Хоть Сяо Мей и беременна от этого ублюдка, она не должна травмировать себя из-за этого. Доктор Лу сказал о том, что хорошо, если сознание говорит мне о том, что нельзя убивать маленькое существо, которое росло внутри.       Да, девушка боялась того, кто рос у неё внутри. Она не знала, кем будет мальчик или девочка, когда родится, и она боялась, что ребёнок будет похожим на своего ужасающего отца, который внушал страх, ненависть, уважение у своих соратников и ненависть у остальных людей. Чжан Исин — насильник, убийца, глава мафиози, человек, от которого Сяо Мей старалась шарахаться, но он всё равно хватал её за локти, осматривал тело, улыбался, как будто она была товаром, а потом прижимал к себе, говоря, что она — его собственность.       Она была куклой для волка в шкуре овцы, который умел играть в хорошего мальчика, когда его нутро насквозь прогнило. Редкий талант, однако, пропахнуть гнилью, но пользоваться духами так, чтобы тошнотворный запах зла пропадал.       — Тук-тук, госпожа Чоу, можно войти? — в палату вошёл доктор Лу Хань.       — Д…да, доктор Лу, — тихо произнесла Сяо Мей.       Медсестра, которая забирала поднос с тарелкой и кружкой, поклонилась улыбчивому доктору и поспешно засеменила к выходу, вскоре прикрывая за собой дверь. Лу Хань всегда чист и опрятен, с ним приятно было сидеть рядом. От него часто веяло участием, он умел выслушать и поддержать, и хоть это была его профессиональная обязанность, китаянка, сидящая на койке, ценила это очень высоко. Другу многого не расскажешь, а вот врач — существо бесполое, ему можно рассказать действительно многое.       — Давайте попытаемся хоть сегодня начать, — улыбнулся мужчина. — Начнём сначала, как мы уже делала до этого дня. Я ваш психотерапевт доктор Лу Хань. Итак, как вас зовут?       Что ж, это всего лишь надо перетерпеть. Девушка молчала, внутренне боролась с собой, дышала, прикладывая руки к животу, а потом вскинула глаза прямо на врача. Долой молчание. Ей нечего терять в этой жизни. После того, как её выпишут из больницы, состоится суд, будут решать всё честно и справедливо. Насколько она будет откровенна с доктором, так и будут её судить.       — Меня зовут Чоу Сяо Мей, — сжала одеяло, смотря прямо на доктора. Грудь вздымалась от дыхания.       — Сколько вам лет?       А ведь она тогда и она сейчас — два абсолютно разных человека, хоть одного возраста. Та Сяо Мей была лёгкой, жизнерадостной, той, над которой ещё не надругались морально и сексуально. Сейчас же девушка представляла из себя кошмарное зрелище — огромные синяки под глазами и недосыпа, потому что из-за кошмаров просыпалась с рассветом; бледная из-за токсикоза и того, что буквально не выходила на улицу. И пусть сейчас, как и тогда, в её жизни присутствовал друг, Хуан Цзы Тао, всё однозначно поменялось.       — Мне двадцать один год.       — Где вы учились?       Там, где мечтала, там, куда стремилась попасть чуть ли не с самого детства. И пусть сейчас лила слёзы, понимала — любила там учиться. Скучала по своей группе, по преподавателям, по ворчанию друга и вечным звонкам от мамы с содержанием «когда же ты уже мужа найдёшь». Кажется, теперь она никого не найдёт — психика чуть покосилась, да и кому нужна будет девушка, которая даже высшее образование не получила, а уже нянчится с ребёнком от преступника.       Сегодня Чоу Сяо Мей дала себе твёрдое слово — она будет выливать на Лу Ханя всю информацию, чтобы стать на чуть-чуть, прям ненамного счастливой и свободной. Ведь всё это — очень мимолётные явления, которыми действительно стоит наслаждаться. А у неё и так в жизни радостей поубавилось.       Выдохнула.       — Я училась в университете искусств.