Взрослые люди

Гермиона была в бешенстве! Ей осточертели эта унылая палата, горы склянок, таблеток, капельниц. Она слонялась из угла в угол, как неприкаянная, в ожидании своих редких посетителей — Гарри и Элис. Грейнджер остановилась посреди палаты, сделала глубокий вдох и уселась в позу лотоса. Медитации стали единственной возможностью успокоить нервы и в очередной раз проанализировать произошедшее. Первым, кого она увидела, когда очнулась после операции, был Роджер Броуди. — Кто бы мог подумать, что ты заставишь меня вспотеть просто сидя рядом с тобой! — Меня твой запашок разбудил. Ты бы помылся… — голос Грейнджер был едва слышным. — Шутишь, значит выкарабкалась. — Роджер проверил показатели приборов, осмотрел зрачки и сосчитал пульс. — Я думал, всё… — Размечтался… — …всё, плакали мои сто фунтов. Гермиона засмеялась было, но улыбка превратилась в гримасу боли. — Вы ставили на меня, сволочи. — Конечно, ставили! Я выиграл у Гиппи. Он прогнозировал, что ты оклемаешься тринадцатого к вечеру, а я был уверен, что утром. Гермиона расслабилась. Роджер был надёжным. Он был своим. Впервые она увидела его в доме Брейков. Элис лежала с высокой температурой, а он пришёл по вызову старшего Брейка. — Я знаю, кто вы, Гермиона. И вижу, кто ваша дочь. Я отлично представляю себе, что вы можете сделать с нами одним взмахом своей волшебной палочки. В руке Грейнджер в мгновение ока оказался волшебный инструмент, кончик которого был направлен на Броуди. Роджер был одного роста с Гермионой, но гораздо шире в плечах. Лысый, накачанный, в очках с тонкой и изящной оправой он вовсе не походил на врача. Скорее на головореза с очень умными глазами и подвижной мимикой. — Чего вы хотите, доктор? — Гарантий, что с Брейками ничего не случится. Гермиона опустила палочку и улыбнулась: — Вы же это не серьезно, правда? Криминальный авторитет Лондона никогда не будет в безопасности. У вас есть представление, сколько врагов у нашего семейства? — Вы знаете о чем я говорю: не стирать память, не применять запрещенные заклинания и все такое прочее. Броуди вытащил из саквояжа флакон и протянул Гермионе. Откупорив его и принюхавшись, она с удивлением узнала в содержимом Бодроперцовое зелье. На её вопросительно вскинутую бровь, он ответил: — Мой брат — целитель Сметвик. — Гиппократ Сметвик лечил мистера Уизли после укуса Нагайны… — Таких подробностей я не припомню, но вот о вашем статусе в волшебном мире я осведомлен. Как и о вашей волшебной силе. Гермиона напоила дочь зельем, укрыла ее уснувшую одеялом и, повернувшись к Броуди, спросила: — Вы — сквиб? Броуди прикоснулся ко лбу девочки и довольно хмыкнул: — Волшебные лекарства все же дадут фору нашим медикаментам, это бесспорно. По крайней мере, в лечении простуды у детей. Нет, я не сквиб. — Братья. Вы — брат Стивена. — Мы — двойняшки. Не сильно похожи, правда? Но внешнее сходство — ничто по сравнению с духовной связью. И если вы посмеете применить к ним… — Я люблю Брейков. Они спасли меня и Элис. Стивен, Марджери, Дай — наша семья, и я не собираюсь предавать их доверие. Броуди подхватил саквояж и уже у двери обернулся. — Верю, что мы поняли друг друга. Брат, кстати, в курсе вашей сущности. Гермиона каждую секунду ждала разоблачения, но ничего в ее жизни не изменилось. Разве что разговоры со Стивеном Брейком стали происходить чаще и были более откровенными, нежели раньше. Да и сама она расслабилась — больше не приходилось истово охранять свою тайну. Грейнджер вела бухгалтерию Брейка и часто засиживалась за отчетами. В такие вечера Стивен устраивался в кресле с виски и сигарой и рассказывал о детстве. О том, как Гиппи (Гиппократ ненавидел это прозвище) заставляли нянчиться с двумя малышами. О том, как старший брат впервые рассказал о волшебстве и показал магию им, шестилетним пацанам. Именно так Гермиона узнала историю их семьи. Август Сметвик умер в возрасте 96 лет, оставив 36-летнюю вдову и двадцатилетнего сына у разбитого корыта. Старикашка был мелочным и жадным, а потому предпочел оставить то немногое, что у него было, собственному петуху. Жалкое подобие замка и пара тысяч галлеонов в Гринготтсе были не бог весть каким наследством, но и этого вдова и сын оказались лишены. Спустя год мать вышла замуж за богатого маггла. Второй муж ничего не знал о магии и никогда бы не узнал, не родись в их семье двойняшки, один из которых начал чудить едва ли не с самого рождения. У Роджера было слабое магическое ядро, и с годами оно все меньше и меньше давало о себе знать. Но и Гиппократ, и мать посчитали своим долгом рассказать мальчишкам о магическом мире и показать кое-что. Стивен всей душой обожал магию, в отличие от Роджера. Гермиона не раз заставала братьев, спорящих о возможностях скрещивания магии и современных технологий. В жарких спорах не раз и не два принимала участие и Гермиона. Ей нравилось обсуждать идею вливания в маггловский мир магической составляющей. Например, как бы отлично зелья вписались в список медикаментозных препаратов для лечения различных болезней. Или как было бы хорошо упростить перемещение магглов между континентами, применив аппарацию. Или какой силой могло бы обладать оружие, вместившее в себя силу химической смеси и магического зелья?.. Гермиона слишком поздно поняла, что была посредником Стивена в его интересе к магическому миру. Это она рассказала ему о мироустройстве магов, о возможностях волшебников, об истории, войнах — говорила и будто бы подпитывалась собственными словами. Грейнджер была уверена, что разговоры останутся фантазиями, ничего не значащими мыслями о скрещивании благ маггловского мира и возможностей магического. Но Гермиона недооценила Стивена в его желании добиться симбиоза волшебного и не волшебного. Неспроста он звался в криминальном мире Оружейником. Брейк создал ту самую страшную химеру, скрестив «магию и химию». Не сам, конечно. Грейнджер просто дала ему в руки массу знаний, вплоть до того, кого нужно искать и как сделать. Именно с ее подачи у Стивена родилась идея разрывных пуль. Поэтому на вопрос Поттера о том, кто создал разрывные пули, она и ответила «я». Чувство вины накрыло Гермиону с головой, и не будь рядом Гарри, она бы собственноручно подписала приказ о лишении ее палочки. Медленно, эпизод за эпизодом, Поттер воспроизводил историю жизни Гермионы Грейнджер в семействе Брейков. История вышла долгой и утомительной, но он получил доказательства ее невиновности. Именно воспоминания должны были стать решающим аргументом для Визенгамота. Однако полностью вину с Гермионы это не снимало: статут секретности был нарушен. Только заслуги перед магическим сообществом могли обелить Грейнджер. Геройство на благо волшебного мира всегда срабатывало — Поттер знал по себе. — Аврорат перекрыл трафик пуль в магический мир. Четыре точки закрыты, но есть еще около двадцати мелких. Мои люди отследили поставки, это Ирландия, окрестности Дублина, промзона. Тебе о чем-то это говорит? — Завод по переработке бытовых отходов Стивена Брейка. — Но он зарегистрирован на некоего Штольца, а тот чист, как стекло. — Само собой, Гарри. Стивен много лет вел оружейный бизнес и знал, как прятать концы. Но если поставки не прекратились со смертью Стивена, то производство может быть только там. Больше нигде нет подобных мощностей и оборудования. Поттер резко придвинул стул и сел. — Как можно добиться обыска на заводе? Гермиона скривилась: — Никак. Ирландия живет за счет этого завода и не позволит разрушить такое прибыльное дело. Да и не найдете вы ничего, уверена, потому что к вашему появлению там все будет вычищено и спрятано. — Гермиона, мы должны это остановить! ТЫ должна это остановить, — Поттер пристально посмотрел ей в глаза. — Я — не герой, Гарри. И никогда героем не была, — слабо улыбнулась Грейнджер. — Еще как была! Если бы не ты, нас бы Пушок сожрал на первом курсе. Гермиона засмеялась: — Более дурацкой клички для трехголового пса-монстра придумать было трудно. — Хагрид до сих пор не изменяет своей традиции. Ты слышала, что у него новый гиппогриф, и он назвал его Звездочкой? — Краем уха слышала, — усмехнулась Гермиона. Поттер легко вернул ей улыбку, а потом и вовсе рассмеялся. Легко и непринужденно, как раньше. Как порой общие воспоминания согревают сердце! Двое взрослых людей смотрели друг на друга и смеялись. Бесценно иногда вернуться в детство и заново пережить те самые чувства. — Гарри, ты всерьез полагаешь, что магглорожденную воспримут, как спасительницу мира? — отсмеявшись, спросила Гермиона. — Ты же понимаешь, что маги консервативны. Даже учитывая, что Воландеморт — в прошлом, между чистокровными и магглорожденными по-прежнему пропасть. — У тебя есть я и Кинг. И Снейп. И Макгонагалл. Да у тебя целый легион заступников, если хочешь знать! — Боюсь, мне не хочется этого заступничества. Может, просто вернуться в маггловский мир и жить дальше? Я так чертовски устала сражаться с ветряными мельницами… Каждый раз я надеюсь хоть на крупицу счастья и спокойствия и всякий раз оказываюсь в полном дерьме. Я устала, Гарри. Моя дочь начала ходить благодаря Снейпу. Она не перестает о нем говорить. Они живут в его доме в Тупике Прядильщиков, а я… Я чувствую себя лишней в этом мире. — Чушь! Ты ревнуешь и это нормально. У тебя стресс после всего пережитого и остаточные явления от воздействия лекарств. И, конечно, тебе себя жалко. И мне тоже, поверь, Гермиона! Но твоя дочь обладает большой магической силой, ей нужен волшебный мир. И тебе он нужен. А Снейпу нужны вы обе. — Да брось, Гарри! — С чего ему нянчится с Элис, если у него нет планов на тебя? — прищурился Поттер. — Ты что-то знаешь… — Естественно, я что-то знаю, — усмехнулся Поттер. — Но это не моя тайна, поэтому давай обсудим твою бывшую семейку и спасем волшебный мир от разрывных пуль. Гермиона с силой потерла глаза, стараясь не показать появившиеся слёзы. — Ты говоришь, Ирландия… Если поставки продолжаются, значит, канал не перекрыт с обеих сторон. Есть кто-то, кто управляет заводом и поставками оружия, и есть тот, кто принимает товар и платит по счетам. Вы ликвидируете точки сбыта, а нужно ликвидировать канал поставки и приостановить поток денег. — Грейнджер задумчиво кусала губу. — Мне нужен ноутбук. Срочно, Гарри, достань мне ноутбук! Гермиона обнаружила, что бухгалтерская отчётность Брейков в полном порядке. Мало того, поступления на счета шли регулярно и такими суммами, что Грейнджер глазам своим не поверила. Дело шло не просто в гору — оно грозилось прирасти миллионами фунтов дохода! Но кто контролирует процесс, если все погибли в пожаре? — Это Стивен. — Гермиона оторвалась от монитора. — Стивен Брейк жив. Допроси Броуди, он точно знает.