Взрослые люди

Снейп сложил с себя директорские полномочия спустя несколько недель после экзаменов. Все взвесив, он принял решение с лёгким сердцем. Коллеги же были явно опечалены его уходом. Минерва рвалась взять всю вину на себя и покинуть пост заместителя, Флитвик приводил массу разумных доводов в пользу его, Снейпа, директорства, но Попечительский совет школы был непреклонен. Конечно, и Шеклболт, и Гарри Поттер ратовали за его руководство школой, но сам Северус больше не желал оставаться в Хогвартсе. — Северус, может быть ты передумаешь? — Минерва с грустью наблюдала, как Снейп методично уничтожает горы пергаментов, расчищая стол. — Нет, и ты это знаешь. — Северус с удовлетворением испепелил последний кусок пергамента. МакГонагалл собралась было вновь озвучить аргументы «за» его, Снейпа, директорство, когда он произнес: — Может быть впервые в жизни у меня есть цель — моя собственная, никем не навязанная, и я намерен достичь её что бы мне это не стало. МакГонагалл вытерла тыльной стороной ладони скатившуюся по щеке слезу и обняла Снейпа. — Ты, как никто, заслуживаешь счастья, мой дорогой мальчик. — Прекрати пачкать мою рубашку, женщина. — Я буду скучать. Снейп поцеловал Минерву в щёку и произнёс: — Я не на Северный полюс уезжаю. Мой дом открыт для тебя, хотя лучше предупредить о предстоящем визите. Ты бываешь ужасно раздражающей. — Ты невыносим! — Я знаю. Северус восстановил родительский дом в Тупике Прядильщиков, прибегнув к помощи хогвартских эльфов. Честно говоря, он не имел ни малейшего понятия, как нужно обустроить жильё для семьи с ребёнком-инвалидом. На помощь пришла Луна Лавгуд. — Северус, Элис мечтает о батуте на заднем дворе и комнате со звёздным потолком. А ещё она хочет кровать с балдахином, как в Хогвартсе, и чтобы вы готовили ей оладьи на завтрак. Снейп смотрел на свою бывшую ученицу и думал о том, что кое-что в жизни остается неизменным: Лавгуд так и осталась странной. Она выглядела, как взрослая женщина, но вряд ли таковой являлась на самом деле… — Оладьи на завтрак — не мой профиль, мисс Лавгуд, но кровать с балдахином будет. Как Элис? Луна с улыбкой, молча рассматривала Снейпа, перебирая пальцами четки. Северус вопросительно вскинул брови, ожидая ответа. Лавгуд пожала плечами. — Откуда мне знать, Северус? Вы гораздо лучше осведомлены о состоянии девочки, нежели я. — Нет! — Да, ведь вы отец, вы сердцем чувствуете… А Снейп стоял и переваривал это странное слово «отец». Отрицание сменял гнев, гнев взрывался в неверие, а неверие порождало сомнение в собственных силах. Справится ли он? Сумеет ли? А потом пришло осознание того, что все поступки, мысли, чаяния с некоторых пор связаны с этой маленькой девочкой, незаметно, но прочно обосновавшейся в его заскорузлом сердце. — Отец… — пробормотал Северус и улыбнулся.

***

Конечно, не все было гладко. С подростком в одном доме жить непросто. Перепады настроения, агрессия, слезы — Северусу хотелось выть от бессилия. Порой он не понимал, как вести себя с Элис. Луна советовала проявить больше терпения и почаще разговаривать. И если терпения было предостаточно, то с разговорами дело обстояло туго. Снейп пытался заинтересовать девочку зельями, но в ней проснулась бунтарка, не желающая учиться. Попытки объяснить, что знания важны и нужны, приводили к истерикам, крикам, хлопаньем дверьми и вспышками огня то там, то тут. Казалось, Элис упивалась своей возможностью сеять огонь повсюду, пока не поняла, что Снейп установил мощную защиту от стихийной магии. И тогда в ход шли крики, что на неё всем наплевать, и никому она не нужна. Северус снова и снова просил совета у Лавгуд, понимая, что не справляется. — Просто любите её, Северус. Обнимайте, болтайте с ней, грызите попкорн и смотрите вместе кино. А потом обсудите это кино. Не стесняйтесь показывать ей свои чувства: гневайтесь, если чувствуете это, смейтесь, если хочется, скажите ей, как она вам дорога. — Мисс Лавгуд, она не желает этого! — А откуда, как вы думаете, я об этом знаю? Загадочная Лавгуд явно была на своем месте. Психолог из неё вышел довольно странный, но изменения, что начали происходить с девочкой после их совместных сеансов, были очевидны. Шаг за шагом между Северусом и Элис возникало взаимопонимание. Они научились вместе смеяться. Просмотр аниме, что так любила Элис, заставил Северуса хохотать в голос от сознания того, что он сидит в своем доме и смотрит какой-то жуткий мультфильм про странных персонажей, поедая попкорн. Его бывшие студенты животики бы надорвали, а кое-кто и в Святого Мунго оказался бы, доведись им увидеть это впечатляющее зрелище. И он хохотал. До слез. А Элис смеялась над ним. А после они сидели рядом и обсуждали героев. — Почти полночь, пора спать, — Снейп поднялся с дивана и потянулся. — Директор, вы не могли бы… — Да? — Я хочу знать, что с Томасом. — Вы имеете в виду мистера Беркинса? Элис вздрогнула и принялась нервно собирать рассыпанный попкорн. — Да. Как он, вы знаете? Северус присел на край дивана, повернувшись к Элис лицом. — Я слежу за здоровьем мистера Беркинса. С ним все хорошо, он проходит реабилитацию в больнице Святого Мунго. Его память почти восстановлена, физическое здоровье лучше некуда. Вы могли бы написать ему и спросить о его самочувствии. Элис низко опустила голову, стиснутые кулачки лежали на коленях. — Я не могу, директор, — полушепотом произнесла она. — Почему? — Я виновна в том, что с ним произошло. Как я могу ему писать? Как я могу смотреть ему в глаза? — В том и заключается смысл покаяния, Элис. Признать собственные ошибки, попросить прощения, объяснить свои поступки… Снейп говорил тихо, не отводя взгляда от девочки. Это был самый настоящий прорыв в их отношениях. Да и трагедия в Хогвартсе не давала ему покоя. Что же происходило в стенах школы все то время? — Мама сказала никому ничего не рассказывать, что бы ни произошло. Меня посадят в тюрьму, директор, за все, что я сделала. Элис подтянула колени к груди, и Снейп еще раз отметил, что мышцы работают отлично, а нейронные связи почти восстановились. — Никто никуда тебя не посадит. Я не позволю забрать тебя у меня. — Снейп действовал по наитию, придвигаясь к малышке и обнимая за плечи. Она вдруг вцепилась в него руками и уткнулась в грудь. Лишь по тому, как в солнечном сплетении стало горячо, он понял, что Элис плачет. — Что же ты сделала, девочка? — Он так много знает про волшебный мир. А я ничего не знаю. И книги, что я читала, тоже не очень помогали. А Том… он рассказывал так интересно. И про темную магию тоже говорил. Однажды, в библиотеке мы разговаривали с ним, а мадам Пинс услышала и такое ему наговорила. Устроила целый разнос. А мне сказала, что не надо якшаться с такими, как он. И что нужные книги она сама мне будет давать, и рассказывать сама будет, что нужно. Она ведь давала мне разные книги, страшные книги, но интересные. — Мама знала об этом? — Никто не должен был знать. А потом мадам Пинс дала мне волшебную палочку, которой я могла бы тренировать разные заклинания. И Том меня увидел. Он говорил мне, что я не должна этим заниматься, но я была так зла на него, так хотела утереть ему нос своими умениями, что поругалась с ним окончательно и сказала, чтобы больше он ко мне не подходил. — Элис, ты ведь знала, что Непростительные заклинания запрещены. Почему ты не обратилась к маме, ко мне или к своему декану за помощью? Девочка отстранилась от Снейпа и прошептала: — Потому что я вас ненавидела. И маму, и вас, — голос становился все громче. — Она так переменилась после Рождества, а вы стали всюду искать её. Вам было наплевать на всех, кроме вас самих. Северус онемел. Боже мой, как она была права! А Элис продолжала: — А потом мадам Пинс сказала, что вы с мамой… — девочка опустила глаза в пол и покраснела. — И еще, что я ей больше не нужна. Я осталась совсем одна. А потом мадам Пинс сказала, что мне нужно попасть в кабинет профессора МакГонагалл и найти два конверта, которые сова по ошибке доставила профессору МакГонагалл, а должна была принести ей, мадам Пинс. Я не думала, что сожгу все в кабинете. Я… испугалась, когда услышала шаги в коридоре и даже не успела произнести заклинание призыва, когда все вокруг загорелось. Я еле-еле успела выбраться из кабинета, а там все сгорело тогда. Мне было так страшно… Снейп был ошеломлен настолько, что не мог вымолвить ни единого слова. — И эта палочка… Она обжигала руки, но мадам Пинс говорила, что любая чужая палочка так себя ведет, поэтому… Мистер Снейп, это правда? — Элис, пожалуйста, зови меня Северусом, — проглотив ком в горле, изрек Снейп. — Мне неловко… — Мне тоже неловко, потому что иначе я должен буду обращаться к тебе так же официально. Представь: мисс Грейнджер, вам пора чистить зубы и отправляться в кровать. Или: юная мисс, не соизволите ли спуститься к ужину? Девочка засмеялась и вытерла слезы, застывшие на щеках после ее эмоционального рассказа о Хогвартсе. Северус улыбался, а в голове крутился калейдоскоп вопросов к малышке. — Хорошо, Се… Северус. Так что там с чужими волшебными палочками? — Все сугубо индивидуально, Элис. Чаще всего причиняют боль те, которые принадлежат темным волшебникам. Хотя, есть вероятность неприятия из-за простой несовместимости волшебных аур двух магов. Элис задумалась. — Я спрашивала мадам Пинс, откуда у нее эта палочка, но всякий раз она злилась и отправляла меня из библиотеки, требуя не задавать глупых вопросов. — Элис, а зачем она требовала практиковать непростительные заклятия? — Чтобы проклясть Тома, если он нападет на меня снова. — А он нападал? — Нет. Нет… Мне так жаль, дире… Северус. — Иди сюда, девочка. Снейп притянул Элис к себе, крепко обнял и произнес: — Ты стала жертвой безумной женщины, и я очень сожалею, что в потоке собственных дел не заметил этого. Это непростительно… Скажи, а как тебе удалось вызвать адское пламя? — Я не знаю. Когда мне страшно, вокруг меня появляется огонь. Так было и в нашем доме в Лондоне. Я была в библиотеке, и пришел Стивен — брат маминого мужа. Он говорил по телефону, и я услышала, как он сказал об истреблении всех волшебников сперва в Британии, а потом и во всем мире. Он лично обещал позаботиться об этом… — А потом… — А потом мама аппарировала нас в волшебный мир, пока наш дом горел. Я не хотела этого, просто вышло само собой. Снейп покачивался из стороны в сторону, сосредоточившись на дрожащей малышке в своих руках. — Так иногда бывает. Стихийная магия юных волшебников часто не поддается контролю. Для этого и существует Хогвартс. Давай завтра отправим письмо мистеру Беркинсу. Если ты, конечно, его напишешь. Маленькая Грейнджер подняла глаза на Северуса и кивнула. — А что написать? — Расскажи, что переживаешь за него, извинись за ваши ссоры. Не знаю, Элис, я никогда не писал мальчишкам писем в больницу. А ты справишься, я точно знаю. — А если он пошлет меня или просто не ответит? Северус посмотрел малышке в глаза и сказал: — Значит он беспросветный идиот! И мир от этого не рухнет, Элис. Давай-ка спать. — Спокойной ночи, Северус. — Сладких снов, Элис.