Совсем близко

      Последнее время Аннабет пришлось удивительно часто засыпать под воздействием снотворного. Последнее время Аннабет пришлось слишком часто просыпаться от сна, порожденного этим препаратом. Последнее время она испытывала много того, что заставило ее психику пошатнуться и дать повод для использования снотворного. Так что просыпаться с каждым разом становится все хуже и сложнее.       Она почти без желания поднимает отяжелевшие веки и недовольно стонет, опустив их обратно, поскольку в глаза бьет яркий свет. Голова, кажется, будет гудеть до конца жизни, а вот тело постепенно теряет ощущение невесомости, и Аннабет начинает замечать, как поверхность постельного белья покалывает пальцы на руках, предплечья и ноги. Конечности наливаются свинцов, будто после длительного бега, сердце легонько колет.       - Аннабет!       Девушка глухо стонет, не в силах открыть глаза, ворочаясь на постели.       А потом понимает, чей это был голос. Аннабет подскакивает на кровати, тотчас забыв о плохом самочувствии, и растерянно вертит головой, сканируя взглядом белоснежные стены палаты. Она лежит в больнице, очевидно. Где-то слева гудят приборы, на потолке – лампы, заливающие комнату холодным светом, она сидит на кровати и постепенно вспоминает, что вчера произошло. В сознание врываются болезненные воспоминания, но их останавливает еще один удивленный возглас.       - Аннабет, боже мой, Аннабет!       Резко поворачивает голову и видит темноволосую девушку, стоящую в нескольких шагах от кровати. Та пораженно оглядывает ее, застыв на месте. Сердце Аннабет как-то взволнованно ойкает, а затем замирает, в уголках глаз скапливаются слезы.        - Кларисса, - хрипит блондинка, протягивая к ней руку, и девушка понимает ее.       Тут же подходит к ней, садится на кровать и крепко обнимает, уткнувшись лицом в светлые волосы.       - Ты так напугала нас, боже мой. Боже мой, Аннабет, это было так ужасно…       Но подруга ее не слышит. Аннабет сама сжимает Клариссу в объятьях, прижимаясь к девушке. Как же она скучала, как же волновалась, и за нее, и за себя.       - Тише, Бет, задушишь ведь, - хрипит Ла Ру, отстраняясь.       Аннабет виновато улыбается. Лишь бы не расплакаться прямо сейчас, только не перед ней. Клариссе и так тяжело. А кому легко?       - Прости, прости, я просто скучала, так сильно.       Подруга пожимает плечами, беря ее за руку. Какое-то время они молча сидят, пытаясь поверить, что все, что происходит – настоящее. Наконец, Кларисса, закусив губу, протяжно выдыхает и спрашивает:       - А, как там Люк? Аннабет, он…он правда такой? Ты говорила с ним? – заглядывает в глаза, извиняясь за столь болезненную тему.       Аннабет смотрит на нее, размышляя, можно ли ей рассказать правду. В конце конов, она тоже его подруга, была и есть, она заслуживает знать правду. Девушка легонько сжимает ее руку.       - Рис, он прежний, - темноволосая резко вскидывает голову, собираясь заговорить, но Аннабет не дает ей прервать: - Он не убивал Талию, - эти слова даются особенно тяжело. – Он был с Кроносом сначала. Он поддерживал его, но лишь вначале, до всего этого. Той ночью был не он, это был Кронос, он подстроил все.       Кларисса смотрит на нее, широко распахнув глаза, впитывая каждое слово. Аннабет может только догадываться, что она чувствует, поскольку ее мозг еще не успел обработать эту информацию. Она говорит ей, что все было не так, так казалось, но сама едва ли понимает смысл слов. Это так, простой отчет о прошедшем дне.       - Люк больше не с ним, но Кронос подавляет его. Он не предавал нас, он тогда вообще ничего не делал, Кронос управлял его телом, - замолкает, давая подруге переварить услышанное. – Ты веришь мне?       Кларисса отчаянно трясет головой и кидается на Аннабет, обнимая еще крепче.       - Господи, да, да, я верю тебе, господи, - голос подруги дрожит. – Аннабет…. Как так получилось? – разрывает объятья и садится на кровать, вытирая слезы. – Что ты будешь делать? Мы не можем оставить его, верно? Мы ведь не бросим его? Луку?       Аннабет отрицательно качает головой.       - Нет, не бросим. Я что-нибудь придумаю, обязательно. Люк не виноват в том, что произошло. Мы спасем его, обещаю, - говорит уверенно, потому что так надо.       Невиновных – спасать. Виновных – наказывать. Простых граждан – защищать. Преступников – ловить. А когда начинаются проблемы – сражаться.       - Хорошо, - шепчет Кларисса, - хорошо, только надо будет убедить в этом агентов…       Но девушка не успевает договорить. Дверь открывается и в палату входит Перси, держа два стаканчика кофе в руках. Он останавливается на месте, так и не дойдя до кровати. У Аннабет мгновенно перехватывает дыхание. Она может видеть, как эмоции на лице ее напарника сменяют друг друга: сначала настороженность, удивление, затем ступор и, наконец, его одолевает неистовая буря радости, счастья и беспокойства одновременно. Перси едва не роняет стаканчики.       - Аннабет, - хрипит он, почти не слышно, и, поставив кофе на тумбочку рядом, подлетает к ней и обнимает.       Аннабет не смеет пошевелиться. Это совсем не так, как когда ее обнимала Кларисса. Дружеские объятия не могут сравниваться с теми крепкими руками, что сейчас сжимают ее, может быть, слишком сильно. Но Аннабет не жалуется, она вообще не может говорить, лишь обхватывает широкую спину парня и тянет ближе. Перси рвано выдыхает, опаляя горячим дыханием ее шею, по коже бегут мурашки, заставляя расслабиться. Девушка прикрывает глаза, вдыхая знакомый запах моря. Серьезно, где он нашел такой одеколон?       - Аннабет, боги, - шепчет Перси, даже не собираясь прекращать обнимать ее.       Она полностью растворяется в этом волшебном мгновении, лишь краем уха слыша, как туфли Клариссы стучат по полу, когда она встает и уходит из палаты, давая побыть им вдвоем.       Аннабет всегда казалось, что, когда кто-то возвращается после долгого отсутствия, любимый человек должен еще в первые минуты засыпать его сотнями поцелуев, и никогда не понимала, почему актеры лишь обнимают друг друга в фильмах в такие моменты. Но теперь она понимает. Действительно понимает. Теперь эти теплые объятья подходят сюда гораздо больше поцелуев и нежностей. Спустя столько пережитых ужасов жизни, она, наконец, понимает.       - Перси, - зовет она и немного отстраняется, но только чтобы посмотреть ему в глаза.       Парень неохотно отпускает ее и поднимает голову, смотря своими глазами восхитительного зеленого цвета, покрасневшими от непролитых слез и с синяками под глазами, от долгих бессонных ночей. Как же она скучала по этим глазам, любимым глазам.       - Мне так тебя не хватало, - шепчет, держа руку на его щеке.       Перси наклоняется и целует в лоб, нежно. Мучительно выдыхает, будто все время, пока Аннабет не было рядом, он вообще не дышал. Впрочем, ребра девушки, кажется, тоже вот-вот расплавятся.       - Я так волновался, Воображала.       - Знал бы ты, как волновалась я.       Она печально улыбается и двигается, чтобы Перси мог сесть рядом на кровать. Он ложится, лицом к ней и легко проводит рукой по ее предплечью. В голову снова приходят угнетающие мысли.       - Вы поймали их? – спрашивает, напряженно ожидая ответа.       - Не всех, - говорит парень, - Люк сбежал, как и несколько его сообщников. Но примерно половину мы точно взяли. И спасли тебя, это самое важное.       - Я должна тебе кое-что сказать, - начинает, Перси удивленно смотрит на нее. – Я говорила тебе, что Люк и Кронос работают вместе, но теперь это не так. Люк не виноват, он не убивал Талию, никого не убивал. Кронос обманул меня, нас, это он ответственен за все.       Перси приподнимает на локтях, напряженным голосом спрашивает:       - Как это? С чего ты это решила?       - Кронос контролировал его тело, не давал ему вырваться. Перед тем, как вы пришли, Люк предупредил меня. Это правда, Перси. Мы должны спасти его, - умоляюще смотрит на него.       Это так важно, чтобы он поверил. Аннабет не переживет, если он посчитает ее свихнувшейся и предательницей. Это не так, во всяком случае, она точно не предавала их.       Перси молчит, размышляя, и, сдвинув брови к переносице, что-то ищет взглядом на ее лице.       - Верю, - выдыхает тихо. – Но мы расскажем остальным об этом позже, - добавляет он.       Аннабет замечает, как огонь загорается в его глазах. Ее посещает какое-то предчувствие за секунду до того, как Перси поднимается со своего места и нависает над ней, упираясь руками по обе стороны от ее головы. Он сорвано дышит, внимательно вглядываясь в ее лицо, у Аннабет перехватывает дыхание. В одно мгновение все забывается, словно ничего кроме них вообще никогда не существовало. Ее утягивают в неизвестный омут зеленые глаза с синими прожилками, что сейчас находятся прямо напротив, так близко, и полыхают чем-то опасным. Ей в пору бы испугаться, как такое случалось с Люком, но только Перси – не Люк. В этой буре эмоций, что забушевала в глазах рядом, было что-то, что притягивало ее, что было столь знакомым, сколько и новым. Аннабет чувствует, как собственное сердце ускоряет ритм в грудной клетке.       - Думал, не смогу дожить до этого, - шепчет Перси, наклоняясь ближе. От него исходит такой жар, что Аннабет, замерзшая в белоснежной палате, сразу же согревается.       - Сюда могут зайти, - отвечает она так же тихо.       Перси кивает, но его взгляд все еще плутает по лицу девушки.       - Могут.       Он так близко, дышит, опаляя щеки Аннабет горячим дыханием, девушка чувствует, как вздымается и опадает его грудная клетка, соприкасаясь с ней, их ноги сами сплелись вместе. Теперь, когда Персы возвышался над ней, оглядывая ее таким оголодавшим взглядом, Аннабет почувствовала себя в безопасности, а еще она вдруг поняла, что ей нравилось то, как она ощущала себя, прижатой к кровати. Она постаралась как можно больше отгородиться от мыслей о Кроносе и о том, как он так же прижимал ее к стене, ведь теперь эти воспоминания причиняли боль. А Перси, который все так же, будто околдованный, всматривался в ее лицо, навевал совсем другие мысли, от которых кровь быстрее бежала в жилах, а кожа начинала легонько покалывать. Эти мысли были Аннабет приятны.       Перси не был ни Кроносом, ни Люком, поэтому, прежде чем он смог бы что-либо сделать, Аннабет обняла его за шею и, потянувшись к нему навстречу, сама, первая, поцеловала.       Перси не был ни Кроносом, ни Люком, и поэтому, когда он ответил на поцелуй, притянув ее еще ближе и сжав ее талию, Аннабет почувствовала себя счастливой и захотела, чтобы время остановилось, запечатав эти восхитительные мгновения в золотую клетку вечности, и позволило им остаться здесь.       Перси не был ни Кроносом, ни Люком, поэтому, когда он горячо прошептал ей:       - Я никогда тебя больше не отпущу, никогда, останусь с тобой, так долго, как только ты мне позволишь, как только позволит судьба       Аннабет обняла его за спину и поняла, что была совсем не против такого заявления, что сама не позволила бы ему уйти, что сделала бы все возможное, чтобы его желание исполнилось. И в этом была разница не только между Перси и Люком, но между Аннабет той, что была в заточении преступника, и той, что сейчас находилась здесь. Перси стал ее лекарством, что исцеляло боль и дарило покой, что помогало ей найти правильный путь и пойти по нему.       И она бы сказала все это ему, рассказала бы, как много он для нее значит, но все мысли так и остались в ее голове, поскольку Перси снова наклонился к ней и поцеловал. Все тревоги отступали, планета начинала крутиться вокруг своей оси, а сердце Аннабет биться. И на мгновение ей показалось, что судьба смиловалась и остановила время, подарив им эту бесконечность, но тут дверь распахнулась.       - Перси, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но ты нужен…       Перси подскочил на кровати, садясь на свою половину, и развернулся в сторону незваного гостя. Аннабет тоже повернулась к двери и увидела стоящего на пороге Хирона.       Мужчина замер, так и не договорив, и удивленно оглядывал девушку.       - Аннабет, ты проснулась, - взял он себя в руки.       Девушка кивнула, вдруг почувствовав себя неуютно, будто перед ней сейчас стоял не ее босс, которого она знала вот уже несколько лет, а чужой человек.       - Хирон.       Тот снова оглядел ее и повернулся к Перси.       - Как я уже сказал, ты нужен нам. Мы собираемся допросить оставшихся преступников, и нужно твоя помощь. Как только закончим, я отпущу тебя обратно, - он смотрел на Перси, ожидая его действий, но и требуя подчиниться.       Парень молчал. Он растерянно посмотрел на Аннабет, и она поняла, что тот не хотел уходить, только не после того, как она проснулась.       - Перси, - позвал босс.       Брюнет перевел взгляд с мужчины на Аннабет, словно решая, остаться или нет. Приказ вышестоящего был для него не пустым словом. Тут привстал на кровати, и в голове Аннабет будто что-то вспыхнуло. Внезапно она подумала, что он действительно может уйти.       - Нет!       Дернулась в его сторону и сжала руку, не давая сдвинуться с места. Перси и Хирон удивленно на нее посмотрели, собираясь что-то ответить, но Аннабет было все рано. Она умоляюще взглянула Перси, а затем повернулась к боссу.       - Нет, - повторила она упрямо. – Перси останется. У вас полно других агентов, - проговорила четко, с вызовом смотря на Хирона.       Перси коснулся ее плеча, что-то сказав, но сама девушка этого не заметила. Она со злостью смотрела на Хирона, как львица, защищающая свое дитя, но тут же ее ярость сменилась страхом, от чего ее голос задрожал, когда она вновь заговорила:       - Он никуда не пойдет, - и села ровнее, показывая, что не намерена уступать.       - Я не могу, - подтвердил Перси, обращаясь к Хирону.       Но мужчина спорить не стал. Он просто посмотрел на них, отчаянно прижимающихся друг к другу, и кивнул.       - Как скажешь. Пожалуй, у меня есть несколько агентов, которые могут с этим справиться.       Он развернулся и вышел из палаты, неслышно прикрыв за собой дверь. Перси притянул Аннабет к себе и уложил ее на кровать.       - Ты как? – спросил шепотом, ложась рядом.       Укрыл ее одеялом и легко поцеловал в щеку, совсем невесомо коснувшись кожи, словно крыльями бабочки.       Аннабет пожала плечами, прижимаясь ближе к нему.       - Плохие времена.       - Мне позвать медсестру или ты хочешь еще поспать?       - Не зови. Я так устала, хочу хоть немного побыть в тишине и спокойствии.       Она чувствовала, как ее разум медленно погружался в сон. Не смотря на то, что последнее время она спала и так очень часто, это не приносило ей никакой пользы. Она все еще была ужасно вымотана морально, а экстремальные ситуации стали вторым способом ее времяпровождения. Зато сейчас, в теплых объятьях Перси, когда она снова была дома, она наконец-то поняла, насколько сильно устала. Аннабет была истощенна, и ее тело само отключалось, стоило ей перестать бороться. Она больше не хотела сопротивляться, это было больше ни к чему.       - Останься со мной, - попросила она. – Я не смогу спать без тебя.       - Я останусь, - голос Перси раздался немного нечетко, искажаясь почти уснувшим мозгом.       Засыпая, Аннабет решила, что завтра придется серьезно поговорить. У них было еще столько вопросов, столько тайн, что узнала она, пока была у преступников. Но они вполне могли подождать.       Окруженная теплом Перси она, наконец, заснула.