Все в восторге от тебя!

      Звук приближающихся шагов отвлек Мерлина от созерцания проделанной работы — он битый час начищал сапоги и доспехи Артура, пока тот был на тренировке с рыцарями.       В последнее время наследный принц вел себя несколько странно. Ну, чуть страннее обычного своего поведения. Раньше Мерлину приходилось вставать пораньше, чтобы успеть взять завтрак для принца и разбудить его, а сейчас он мог вообще не вставать по утрам, потому что Артур ложился на рассвете, потом спал до полудня, ничего не ел и отказывался от любых услуг Мерлина, предпочитая все делать самостоятельно.       Эмриса это настораживало, но у него не было даже предположений относительно причины такого поведения, тем более не было идей, как решить эту проблему.       — Мерлин, вот ты где! — в оружейную комнату зашел придворный лекарь, держа в руках несколько свитков. Выглядели они так, будто им несколько сотен лет.       Мальчишка вздрогнул от неожиданности и уронил щетку. Он привычным жестом запустил руку в волосы и смущенно улыбнулся.       — Опять бездельничаешь, Мерлин, — Гаюс неодобрительно нахмурился. — У меня для тебя важное поручение.       — Ну, Гаюс, я устал. Это не может подождать до завтра? — с надеждой в голосе спросил Мерлин, состроив щенячьи глазки.       Лекарь скептически поднял бровь, будто говоря: «Чем это ты занимался, бездельник?»       — Нет, Мерлин. Дело срочное: у леди Морганы сильные головные боли по ночам, а главным ингредиентом лекарства является настойка из первоцветов. Ты знаешь, где они растут. Предупреди Артура и отправляйся.       Эмрис досадливо вздохнул, поднимаясь со скамейки, и направился к покоям принца, бубня себе под нос что-то о несправедливости жизни и тщетности бытия.       Мерлин ворвался в комнату Артура, на ходу размахивая небольшим свитком.       Наследный принц сидел за рабочим столом и просматривал какие-то бумаги, но услышав шум позади, поднял голову, не отрывая взгляда от документов, и произнес скучающим тоном, привычно растягивая гласные в имени слуги:       — Мерлин, ты когда-нибудь научишься стучаться, когда врываешься в покои своего господина?       — И как ты узнаешь всегда, что это я? — маг радостно улыбнулся тому, что Артур заметил его присутствие. — Мне иногда кажется, что ты владеешь магией, Артур Пендрагон, — совершенно серьезным тоном добавил Мерлин. А потом зацепился за полог кровати принца и, неловко взмахнув руками, еле удержал равновесие, выронив пергамент, который принес.       — О, Боже, — Артур вздохнул и все же взглянул на слугу, который пытался поправить полог. — Я всегда узнаю только тебя, Мерлин, потому что все остальные придворные имеют наглость стучать в дверь и ждать моего разрешения войти. Мерлин лишь закатил глаза:       — Это звучит не так приятно, как: «Дело в том, Мерлин, что отличаешься от всех других: твоя походка грациозна, ты пахнешь цветами, запах которых нежно щекочет мои ноздри, стоит тебе войти», — Мерлин задумался о вещах, которые могут выдать личность вошедшего.       Принц насмешливо поднял брови:       — Ты прав, но на самом деле, причина в том, что ты вызываешь слишком много шума, ты менее грациозен, чем беременная слониха, и пахнешь ты сеном и навозом, а не цветами, — Артур победно улыбнулся, глядя на такое привычное выражение обиды на лице слуги.       — Мог бы и согласиться со мной, — Мерлин поднял свиток с пола и подал Артуру.- Это от Гаюса. Он сказал, что ты знаешь, что это.       Артур недоверчиво покосился на руку слуги, потом, очевидно, вспомнив, что это, все-таки взял свиток.       — Артур, я должен отлучиться на пару часов по поручению Гаюса.       — Ну, если надо, то иди, — спокойно произнес принц.       Мерлин нахмурился.       — И ты не спросишь, куда я пойду в такой час?       — А это важно? — принц воистину недоуменно взглянул на нахохлившегося слугу.       — Нет, не важно, Артур,- с плохо скрываемой злостью сказал Мерлин и буквально выбежал из покоев своего господина. Мерлин ни разу не обернулся, поэтому не мог видеть расстроенное выражение лица принца.       В лесу было чудесно. Мерлин дышал свежим воздухом с запахом трав, любовался игрой света на листьях деревьев и думал об Артуре. Он не понимал, почему тот так странно себя ведет. И, конечно же, винил себя.       Поплутав по поляне, богатой огромным разнообразием цветов и полезных трав, но не найдя нужные, Мерлин решил отправиться в лес. Внимательно осмотрев всё вокруг, маг понял, что не ошибся: нужные ему первоцветы были на каждом шагу.       Он так увлекся сбором растений, что и не заметил, как сбился с тропинки, по которой шел, и зашел в самую гущу леса. Темнело.       — Вот черт, — произнес Эмрис, озираясь по сторонам.       Никаких признаков, по которым можно было бы определить его местонахождение, не было, поэтому маг решил повернуть назад и попробовать отыскать тропинку. Было темно, поэтому сделать это оказалось непросто. Мерлин прошептал заклинание, и в его ладони образовалась маленькая сфера, излучающая свет. Маг улыбнулся: в последний раз он использовал это заклинание в бреду под действием яда, приправленного магией. Мерлин прекрасно помнил лицо Артура, когда тот благодарил его за спасение жизни. Впрочем, он был не менее благодарен принцу за спасение своей. Гаюс тогда сказал, что Артур сделал это, потому что был обязан, так как Мерлин спас ему жизнь. Но магу всегда хотелось думать, что принц сделал это не из-за врожденного благородства и благодарности, а потому, что считал Мерлина другом и не хотел его потерять.       Размышления Мерлина прервал камень, о который он, собственно, и споткнулся, беспомощно распластавшись на усыпанной сухими листьями траве.       Приняв вертикальное положение, маг осмотрелся, порадовался, что нет никого, кто мог бы это видеть, и, наконец, посмотрел на виновника своего падения.       Ничем непримечательный камень валялся посреди сухих сучьев и пожухлой травы, и Эмрис решил, что он совсем не виноват, что не заметил его. Ведь это могло случиться с каждым, кто оказался бы на его месте. В лесу. Заблудившимся. Заблудившимся Мерлином в этом самом лесу. Разозлившись на себя за то, что это случилось именно с ним, маг решил отомстить ни в чем неповинному камню, зло выкрикнув первое вспомнившееся заклинание.       Но тут, вместо того, чтобы просто отлететь в сторону, камень стал светиться изнутри. Странные, будто выжженные рисунки, похожие на те, которые Мерлин видел в книгах Гаюса, начали двигаться, вероятно, в какой-то последовательности, образуя неизвестные Мерлину слова.       Эмрис почувствовал головокружение и осторожно, держась за ствол рядом стоящего дерева, осел на землю, закрывая глаза. И потерял сознание.