Все в восторге от тебя!

      Маг обшарил все книги в мастерской Гаюса, потратив на это много времени, но нужного заклинания так и не нашлось. Кроме того, ни в одной из книг даже не было упоминания о магических артефактах, способных проклясть человека таким образом, чтобы он влюблял в себя других людей. Мерлин сам додумался, что проклятие действовало через прикосновения, но это абсолютно ни о чем не говорило. Это только ограничивало его возможности.       Порывшись в своих вещах, маг с приятным удивлением обнаружил кожаные перчатки, которые, вероятно, положила мама. Что ж, если он не может найти способ снять чары со своих друзей, то можно хотя бы предотвратить множество других влюбленностей.       Мерлин потихоньку начал утрачивать свой оптимизм.       — Гаюс, — окликнул его Мерлин за обедом, — ты знаешь что-нибудь о заклятиях приворота с помощью предметов? — попытка — не пытка.       Гаюс очнулся от гипнотизирования шеи Мерлина, скрытой платком, и, отложив ложку, поднял на него взгляд.       — Конкретнее, — сказал Гаюс своим обычным тоном, отчего Мерлин на секунду забыл, что тот тоже «болен».       — Ну, допустим, с человеком что-то случилось, в результате чего ему пришлось контактировать с неким магическим артефактом. А, еще этот человек произнес простенькое заклинание и, вероятно, этим активировал работу проклятого предмета, — Мерлин говорил тихо и осторожно, чуть наклонившись вперед.       — Погоди, это как-то связано с тобой? — Гаюс сощурил глаза. — Почему ты спрашиваешь?       Мерлин нервно повел плечом, испугавшись того, что плохая версия Гаюса догадается, что к чему.       — Совсем нет, Гаюс, не переживай, — так, а теперь немного тверже: — Мне просто очень интересно.       Гаюс вздохнул, кажется, поверив.       — Хорошо, зайчонок, — он немного вытянул губы, сюсюкаясь, — но я все равно ничего не знаю о таком, прости.       А потом с нежностью наблюдал, как Мерлин закатил глаза и, тяжело вздохнув, обиженно потопал в свою комнату.       Мерлин плюхнулся на жесткую, пахнущую сеном кровать и предался отчаянию. Кто там говорил, что Мерлин не из тех людей, которые жалуются на жизнь? К черту. Сейчас ему как никогда хотелось высказаться. Хотелось заорать, заплакать, сделать хоть что-нибудь, чтобы стало легче. Неужели придется видеть своих друзей такими всю жизнь? Неужели все будут и дальше влюбляться в него, один раз коснувшись?       Как долго Персиваль будет называть его ушастой булочкой? Как долго Гвейн будет строить вместе с ним планы на будущее? Как долго Гаюс будет ревновать его ко всем, кто только не посмотрит? Как долго Леон будет обожествлять его, стоя на коленях?       Мерлин уткнулся лицом в подушку и чуть слышно застонал от бессилия.       — Может, хватит валяться без дела, как думаешь? — Мерлин упустил момент, когда Артур оказался в его комнате.       Маг повернул голову в его сторону и с закрытыми глазами пробормотал:       — Я занят.       Артур хмыкнул.       — Если бы за наглость человека награждали крошечкой хлеба, то ты бы умер от ожирения, Мерлин, — Артур говорил без злости, поэтому Мерлин решил и дальше бездействовать. Он лишь открыл глаза и тайком наблюдал за принцем. К слову, тот взял с тарелки, стоявшей на деревянном столе, кусочек хлеба и положил его в рот. Начал задумчиво жевать. А, так вот он почему все с едой сравнивает.       «Бедный Артур, — внутренне содрогнулся Мерлин. Он здесь занимается самобичеванием и ни разу не подумал о том, что он личный слуга будущего короля, который, кстати, настолько проголодался после тренировки, что готов есть черствый хлеб. — Я плохой слуга».       — Артур, а я сегодня опять буду спать с тобой? — не подумав, ляпнул Мерлин, а после уставился на снова подавившегося, на этот раз хлебом, Артура. Тот предсказуемо покраснел и схватился за горло, прохрипев что-то невразумительное. Мерлин услышал в его словах мольбу о помощи и, рывком поднявшись с кровати, побежал за водой, чувствуя себя спасителем мира.       Вернувшись, он поставил стакан на стол перед Артуром, помня о проклятии. Надо избегать прикосновений.       — На, выпей, — ласково произнес Мерлин, надеясь, что принц оценит его доброту, когда будет его душить.       Артур сделал пару больших глотков и глубоко вздохнул.       — Мерлин, — угрожающе произнес он, — ты когда-нибудь думаешь перед тем, как сказать что-либо? — Как только Мерлин открыл рот для ответа, Артур резко поднес палец к его губам, не касаясь. — Можешь не отвечать, я и так знаю, что нет.       — И можешь спать где угодно, — кажется, эта фраза звучит двусмысленно.       Маг сердито вздохнул. Артур сердито ушел.       Когда день начал уступать место вечеру, опуская тени на неприступный Камелот, Мерлин решил, что ему пора выполнить некоторые из обязанностей королевского слуги. Да, у него есть совесть.       Всю дорогу до покоев своего господина маг ежился от холода и молил всех богов о том, чтобы добраться без приключений. Но Мерлин не был бы Мерлином, если бы по дороге что-нибудь не случилось.