Чем дальше в лес

Долгий поход по обследующим врачам и невыносимый медицинский запах стерильной чистоты стали для Арсения самой трудной задачей за всю его жизнь. Раньше он и на пушечный выстрел не приблизился бы к больнице, а белые халаты вызывали не отвращение, но близкое к тому чувство. Мужчина помнит, как впервые сломал руку, и тогда, будучи еще пятилетним мальчишкой, долго ходил с гипсом, под которым та самая рука, до звездочек в глазах, чесалась. А потом он вывихнул сустав, и "Дядя Доктор" заботливо вправлял ему плечо, да так заботливо, что маленького Арсюшеньку было слышно на всю улицу, если не на район. Андрюша в этом плане был много смелее: он спокойно сидел на руках у Арины и рассматривал картинки, размещенные по всему детскому отделению. Видно, за четыре года мальчуган еще не успел попасть в добрые руки докторов или просто не помнит этого. Арина несколько раз заговаривала с Андрюшей, но тот лишь сладко улыбался или отворачивался вовсе. Антон, сидевший рядом со своей спутницей, был беспощадно сдвинут типичной мамашей, которая Мать, которой все должны что-то. Юноша без пререканий уступил место далеко не изящной женщине и присел на корточки напротив Арины и Андрюши. Удивительно! Пришли сюда втроем, да все на букву А. Что за не понятный пока еще знак судьбы? Только Антону судьбоносные намеки ни в жизнь не понять. Ближе к полудню очередь доходит до ребят, и они возвращаются домой абсолютно недовольные диагнозом: мальчик здоров, возможно, повлиял какой-то психологический фактор, поэтому остается только терпеливо ждать, когда ребенок сам начнет говорить. - Хотя бы здоров, - оптимистично заявляет Антон и слегка тормошит волосы Андрюши. Они у мальчишки такие же русые и непослушные – родственник, да не по крови. - А меня беспокоит, что у него что-то не так с психологической точки зрения. А вдруг, его били? Божечки, или еще чего хуже? Он же совсем еще ребенок. Надеюсь, с ним не произошло ничего ужасного, - Арсений и сам удивился, с каких пор он стал так безудержно балаболить, но, возможно, это просто влияние разговорчивых – и не очень – мамаш на юную девушку с довольно взрослым ребенком, которые на протяжении всей очереди развлекали Арину историями про своих "масичек" и "пусичек". - Да ладно тебе. Андрюха просто застенчивый, да? – мальчик серьезно взглянул на Антона, явно не понимая значения слова "застенчивый". - Интересно, почему он сирота? Может у Марины Герасимовны спросить? Или я лучше у Льва Александровича спрошу – он ведь директор, - продолжить поток мыслей вслух Арине не удалось, потому что Андрей, уставший выбирать с кем за руку идти, нашел простое решение и встал между ребятами, протягивая к ним свои маленькие хваткие ручки. Так втроем они и добрались до приюта, постоянно обращая на себя внимание и слыша где-то за спиной фразы, вроде "Какая замечательная семья" или " Такие молодые, а уже всю жизнь себе угробили". На последних хотелось прикрикнуть "Какое вам к черту дело?", вот только воспитание не позволяло. Так, мило беседуя и веселя маленького Андрюшу, Антон даже не обратил внимания на то, что они уже пришли в приют. И пока Арина ускакала на поиски директора, Антон решил осмотреть стены этого здания, старательно расписанные детьми разных возрастов. Юноша представлял себе детские дома как-то более прозаично: белые стены, твердые скамьи и суровые воспитатели и учителя. Однако здесь все пестрило и играло свежими сочными красками. Здесь была жизнь, и каждый детский звонкий смешок или звуки музыки, доносящейся с верхних этажей, могли подтвердить это.

***

- Давно ты сюда не захаживал. Я уже думала, что ты забыл, как сюда добраться, - тянул приторный голос нимфы. - Я и сегодня не хотел приходить, - прозвучал довольно резкий ответ, хоть в голосе и не было ни нотки ненависти. – Мне совет нужен. - Совет? – из-за дерева выплыл неясный силуэт девушки, проходя сквозь кусты прямо к мужчине. Спустя минуту перед Арсением уже стояла светловолосая Алеся, одетая в свободного кроя платье, которая выглядела заинтересованной в просьбе своего, вроде как, возлюбленного. – И чем я могу помочь? - Хочу, чтобы ты помогла мне разобраться кое в чем. Желательно, как можно скорее. - А если я откажусь? – зеленые вкрадчивые глаза уставились на брюнета, словно прожигая в нем немалых размеров дыру. – Если откажусь, что сделаешь? - Ты вряд ли откажешься. Я напомню, что из-за тебя, милая, я потерял работу, друзей, а теперь теряю еще и себя самого. Так что сейчас мы пойдем в мою квартиру, и ты не станешь пререкаться, - голубоглазый сделал резкий выдох и молящее посмотрел на девушку, явно обиженную обвинениями в свою сторону. - Хорошо. -Что? - Хорошо, говорю. Пойдем, пока еще время есть. - И ты так быстро согласилась? Мне даже не надо тебя чем-то подкупать? И ты больше никак меня не зачаруешь? - Я действительно перед тобой виновата. Это будет моя попытка просить прощения, – девушка слегка улыбнулась и ступила за пределы своих владений. – Только возьми меня за руку, я пока не могу свободно передвигаться вне этих границ – моя энергия почти вся застряла в тебе. - Оу. Видимо, я тоже должен как- то загладить вину. Одной руки хватит? - Абсолютно. Главное – держать со мной тактильный контакт. - Значит, все эти три месяца ты не ходила больше в город? – на мужчину словно трехтонный камень навалился: он даже не думал, что так подпортил жизнь – или не-жизнь – своей подруге. - Три месяца – не приговор. Вообще-то я не особо люблю распространяться о своем возрасте, я же все-таки девушка, но мне уже больше десяти тысяч. Хотя с тобой все равно повела себя, как пятнадцатилетняя девчонка. - Что же. Ты хорошо сохранилась, - игривым тоном подхватил Арс и немного разрядил обстановку. - Я буду захаживать к тебе почаще, - добавил он уже немного серьезнее и ускорил шаг. Алеся поспешила за ним, продолжая держать в руке мужскую крепкую ладонь. Уже дома Арсений нетерпеливо завел нимфу в дом и, даже не снимая верхней одежды и обуви, уселся вместе с ней в гостиной. - Что за хрень? Что со мной происходит? - Ты о чем? Я мысли читать не умею, вообще-то, - Алеся неловко поерзала на диване и устремила свой взгляд прямо в глаза Арса. - Ну, например, о том, что я не могу выбросить из головы некоторые навязчивые мысли, о которых нормальный мужчина - а это, кстати, я - думать не должен. - Значит, не такой уж ты и нормальный. Еще что-нибудь? - Ну, да. Но пока я не услышу вразумительного ответа на первый вопрос, я не буду говорить ничего другого, - Арсений внимательно посмотрел на слегка проступившее удивление на лице и замер на диване, словно каменная горгулья, которая сидит на вершинах замка. - Видимо, помолчим? - Ладно-ладно. Только потом на меня, чур, не обижаться.