***
Проблема пробок в центре города действительно стояла очень остро – в этом Брюс убедился на собственном опыте. Мало того, что он уже неприлично сильно опаздывал, так ещё и сменная одежда осталась в офисе. Когда злосчастный светофор наконец-то загорелся зеленым, и его белоснежный ферари свернул с Терс-стрит, мчась по свободной дороге прямо к набережной, Уэйн заметил толпы людей, целенаправленно идущих в ту же сторону, куда направлялся и он. Похоже, это мероприятие в масштабах городских действительно можно было сравнить с чем-то грандиозным, вроде ежегодного празднества дня города. Миновав резкий поворот, Брюс сразу понял, почему Харви был твердо уверен в том, что он точно не сможет ошибиться адресом, поскольку такой живописный вид было бы трудно спутать с чем-то другим. В свете клонящегося к горизонту алого солнца огромная стеклянная пирамида была похожа на нечто совершенно внеземное, похожее на осколок светящегося изнутри метеорита, чьи идеально-ровные грани отражали от себя свет мощных прожекторов чистым золотом. Ещё более необычным было расположение этой новейшей архитектурной достопримечательности – она находилось вовсе не на берегу, как показалось издалека, а прямо на воде. Постовые, перекрывающие дорогу, заметили его издалека и поспешили освободить путь самому главному гостю. Вдоль тротуара уже выстроились толпы журналистов, которые, естественно, были в первых рядах, и простые зеваки, собравшиеся просто ради того, чтоб посмотреть на самую влиятельную готэмскую элиту при полном параде. Едва выйдя из автомобиля, Брюс блистательно улыбнулся, игнорируя ослепительные вспышки сотен камер, и приветливо помахал всем собравшимся. Едва успев отдать ключи подоспевшему водителю, он заметил свою ассистентку, бегущую к нему со всех ног. Конечно, можно было по-быстрому проскочить внутрь и переодеться в ближайшей приватной комнате, но безумная идея, внезапно возникшая в голове, показалась Брюсу более заманчивой. Игнорируя сбивчивые извинения девушки, он с совершенно невозмутимым видом принялся стягивать с себя темно-серую вильветовую рубашку, заставляя массу собравшихся взволнованно загудеть. Стоило ему обнажить свой торс, и толпа буквально взорвалась протяжным криком, в котором слышалось явное восхищение его атлетическим телосложением и, одновременно, изумление столь эксцентричным поведением молодого миллиардера. Такая откровенная реакция показалась Уэйну весьма забавной, так что он не упустил возможности ещё несколько минут откровенно покрасоваться перед камерами, в очередной раз убедившись в том, что роль самовлюбленного избалованного придурка и по совместительству мечты всех дам не так уж и плоха, особенно для игры на публике. Когда с этим маленьким выступлением было покончено, Брюс переоделся в белоснежную рубашку с галстуком, и классический черный пиджак, представ перед достопочтенной публикой в парадном виде. - Ты решил устроить пожар? – подоспевший Дент лучезарно улыбнулся своему другу. – Или намекнуть всем остальным моим гостям на то, что им лучше поменьше налегать на закуски? - Все люди прекрасны по-своему, - крепко пожав протянутую руку, Брюс позволил приобнять себя, попутно давая ассистентке короткую отмашку о том, что она может быть свободна. - Мда, тебе легко говорить. С такими-то бицепсами. Посмеявшись, они вдвоем двинулись к красной ковровой дорожке, ведущей прямо к золотой арке над входом. - Ну и? Как тебе видок? – уточнил Харви с искренним интересом, игнорируя гул и вопли со всех сторон. - Со вкусом. – усмехнулся Брюс. – Я бы даже сказал, в твоем стиле. - Вообще-то это здание моего приятеля, но ты прав – у нас с ним действительно очень схожие вкусы. Все-таки казино хоть и прибыльный, но довольно скользкий бизнес, да и мой имидж не позволяет владеть чем-то подобным. - Познакомишь меня с ним? – эта непринужденная просьба вызвала у Дента короткую усмешку. - Да-да, конечно. И не только с ним, но и со всеми остальными моими друзьями. Внутри здание выглядело так же роскошно, как и снаружи – позолота украшала буквально все предметы роскошного интерьера, и даже плитка на полу отливала блеском, словно золотой песок. Гости приветствовали Брюса своими слегка фальшивыми улыбками, многие пытались завязать с ним разговор, но Харви умело избегал ненужного навязчивого общения, продолжая неспешно идти вперед мимо зала с однорукими бандитами. - Надеюсь, ты не слишком обидишься, если я не буду задерживаться надолго? - Нет, ты всего лишь разобьешь мое и без того истерзанное сердце. – Харви посмотрел на Брюса с серьезным выражением, и через секунду они оба рассмеялись. – Так и быть, я позволю тебе сбежать с бала до того, как часы пробьют двенадцать, но ты будешь должен мне пару встреч. - Хорошо, договорились, - Брюс с улыбкой похлопал друга по плечу. – Тем более я и так собирался пропустить с тобой пару бокалов бренди. - Что ж, в таком случае я приберегу свое желание до лучших времен. К счастью для Уэйна, большинство гостей были слишком заняты выпивкой и покером и не спешили подходить к нему с банальными расспросами, пытаясь завести долгую светскую беседу. Перехватив у мимо проходящего официанта бокал мартини, Дент принялся высматривать кого-то среди незнакомцев. Взгляд Брюса невольно упал на девушку, сидящую на низком краю фонтана, вымощенного бронзовой плиткой. Её роскошное, будто бы струящееся волнами платье без верха выглядело ещё более блестящим, чем весь окружающий интерьер, невольно притягивая к себе взгляды окружающих, в которых слишком отчетливо читалось любопытство, смешанное с легким волнением. Миловидное, почти что детское лицо, и длинные, аккуратно уложенные волосы цвета белого золота показались Брюсу смутно знакомыми, но лишь когда она подняла на него свой взгляд, Уэйн понял, кто же все-таки перед ним. Кажется, в этот миг он даже перестал дышать. - Сильвер! – имя сорвалось с его губ раньше, чем Харви сам успел окликнуть её. Поднявшись со своего места, девушка торопливо направилась к ним, звонко стуча высокими каблуками по отполированной плитке. В первые секунды Брюс вдруг ощутил мощный прилив смущения, но этот внезапный порыв эмоций прошел, как только Сильвер торопливо, но в то же время трепетно обняла его, так, словно Уэйн был крохотным хрупким мотыльком в её ладонях. Тонкий клубничный аромат духов игриво защекотал нос, словно крохотные пузырьки шампанского. - Брюс, я так рада тебя видеть! – эта искренняя радость светло-голубых глаз заставила Брюса широко улыбнуться в ответ. - Я тоже рад. Не ожидал встретиться здесь с тобой. - Знаю. Именно поэтому я решила сделать тебе сюрприз! - Позволь представить тебе хозяйку этого прекрасного дворца, - Харви отвесил галантный реверанс в сторону дамы, игриво подмигнув Брюсу. - Сильвер Сент-Клауд. До сих пор не могу поверить, что ты не поменяла фамилию. - Не хозяйку, а всего лишь совладелицу. – отшутилась Сильвер, посмеиваясь, и быстро переведя взгляд на Брюса. – Хозяин здесь мой муж. Брюс понимающе улыбнулся, стараясь отогнать от себя промелькнувшие перед глазами картины прошлого. - Не думал, что ты вернешься в город после… - Уэйн осекся, торопливо взглянув на Дента. Несмотря на то, что он был в курсе всех тех событий, просвещать его на тему их с Сильвер чересчур близкого общения совершенно не хотелось. - Мне и самой в это не верилось, но жизнь порой умеет преподносить сюрпризы. – из её уст это прозвучало скорее как вопрос, а не философичное утверждение. – Сегодня ты обычный беглец, а завтра уже стоишь на пъедестале вершины мира рядом с любимым человеком. Что может быть лучше? - На самом деле я действительно рад это слышать. После твоего внезапного исчезновения я волновался, но все попытки разузнать что-то о тебе были бесполезны. - О, да. Табита хорошо постаралась, чтобы спрятать меня ото всех, кто мог быть хоть как-то связан с моим дядей. Так что пришлось какое-то время пожить в Европе по поддельным документам. Но это в прошлом, главное, что сейчас у меня есть буквально все, о чем можно мечтать. Её искренняя улыбка невольно заставила Брюса задуматься о том, какой именно была жизнь Сильвер в Готэме до его возвращения. Взгляд невольно скользнул к изящному запястью – обручальное кольцо было на своем положенном месте, отсвечивая россыпью драгоценных камней. Интересно, каким же все-таки человеком был этот самый мужчина, который теперь носил высокий статус её мужа? Мысль о нем отозвалась в груди Брюса какой-то глухой тоской, напоминая о неотвратимых и безвозвратных переменах, тем самым вызывая ещё больше меланхоличной апатии. Похоже, одной из немногих неизменных единиц в жизни Уэйна был Харви – даже спустя столько лет он выглядел все так же бойко, ни на йоту не отходя от своего фирменного щегольского стиля. Заметив легкую отрешенность своего друга, Дент осторожно положил ладонь на его плечо, привлекая к себе внимание. - Похоже, наш вечер перестает быть томным. – он с широкой улыбкой кивнул в противоположную сторону зала. Обернувшись, Брюс сразу заметил Селину. Скромное черное платье с глубоким вырезом нарочито-маняще подчеркивало её стройную фигуру. От него не укрылось то, как Сильвер, совершенно беззаботная минуту назад, резко изменилась в лице, смотря на приближающуюся Кайл пренебрежительно-надменно. - Привет Харви, - одарив Дента легким поцелуем в щеку, она потянулась к Брюсу, но он поспешно отстранился от неё, явно давая понять, что не горит желанием видеть её после того малодушного побега из цирка. Столь неприветливая реакция Уэйна искренне развеселила Сент-Клауд. - Похоже, не только я тебе не рада, Кайл. – обратилась к ней Сильвер, елейно улыбнувшись. - Что за манеры, дорогая? – судя по насмешке, Селину, похоже, эта дерзость вовсе не возмутила. – Разве хозяйка вечера имеет право быть такой грубой со своими гостями? - Откуда уличной крысе вроде тебя знать хоть что-то о манерах? – улыбка Сильвер тут же превратилась в издевательскую усмешку. – И кстати об этом – я что-то не припомню того момента, когда согласилась оказывать помощь малоимущим. Или ты, как истинная дворняжка, пролезла через незапертую заднюю дверь? Селина с вызовом изогнула бровь, расправив плечи. Видя слишком явное напряжение между ними, Харви поспешил вмешаться. - Дамы, не стоит ругаться из-за пустяков. Тем более, что прекраснее и обворожительнее вас двоих здесь все равно не найти. Проигнорировав его шутливый комплимент, Кайл бросила на Сильвер предупреждающий взгляд, надменно ухмыляясь. - Знаешь, Сильвер, тот факт, что твой муж, кем бы он там ни был, владеет этим местом, вовсе не делает тебя королевой всего города. Пора бы уже высунуться из-за чужой спины и начать, наконец, добиваться хоть чего-то самостоятельно. Едва услышав столь дерзкое заявление, Сильвер воспылала неприкрытой яростью. - Если ты ещё хоть раз посмеешь упомянуть моего мужа без должного уважения, то я своими руками вырву твой поганый язык! Харви предупреждающе коснулся её предплечья, пытаясь успокоить разгневанную подругу. Селина, полностью удовлетворенная такой бурной реакцией, победоносно улыбнулась. - Понимаю, правда мало кому приходится по вкусу. И кстати, на твоем месте я бы не стала разбрасываться такими громкими угрозами. Мы ведь с тобой играем за одну команду, так что втыкать ножи в спину совершенно ни к чему, если ты, конечно, понимаешь о чем я. В тот момент, когда Брюс собирался вмешаться в их разговор, его отвлек писк мобильного в кармане. «Все готово.» - лаконичное сообщение Люциуса подоспело как нельзя кстати. - Прошу простить, но сейчас я вынужден покинуть вашу чудесную компанию. - Уже? – Сильвер изумленно взглянула в начале на Харви, а после на Уэйна. – Я надеялась, ты останешься хотя бы до начала концерта. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, Брюс поцеловал её руку на прощание, обворожительно улыбнувшись. - Я обещаю исправить это недоразумение. Мне уже не терпится познакомиться с твоим мужем, так что в ближайшее время я жду вас у себя. - Хорошо. – она одарила его нежным взглядом, на что Харви со смешком закатил глаза. - С тебя виски, донжуан. Пожав руку другу, Уэйн поспешил удалиться. На выходе его окликнула Селина. - Так и будешь продолжать меня игнорировать? – её сердитый тон не произвел на Брюса совершенно никакого впечатления. - Чего ты хочешь? Видя его намеренную отстраненность, Кайл тяжело вздохнула, скрестив руки на груди. - Знаю, ты обижен из-за того случая, но я просто не могла поступить иначе. - Другого ответа я от тебя и не ждал. – фыркнул Брюс. – А ведь я уже почти поверил в то, что ты изменилась в лучшую сторону. Наивный идиот. Прежде чем он успел уйти, Кайл ухватила его за запястье. Их взгляды встретились – при виде неподдельной тоски в карих глазах Брюс немного смягчился, чувствуя, что если сейчас не даст Селине выговориться, то потеряет её вновь, но на этот раз навсегда. - Я понимаю твои чувства, и мне действительно следовало бы рассказать обо всем ещё тогда, в нашу первую встречу, но впутывать тебя во все это было слишком опасно. Пару мгновений Уэйн размышлял над тем, как ему следует поступить прямо сейчас. Если бы у него было чуть больше свободного времени, он легко согласился бы провести с ней этот вечер, но поиски Дика были для него гораздо важнее примирения с Селиной. - Встретимся завтра в обед? - Конечно. – эта робкая искренняя улыбка заворожила Брюса так сильно, что он сделал то, что точно не должен был. По крайней мере не сейчас. Едва приблизившись к её лицу, он почувствовал ответное движение губ, позволив окружающему шуму и музыке поглотить себя, вместе с ощущением спешно разгорающейся страсти. - Буду ждать тебя ровно в двенадцать. Он согласно кивнул. Выпустив Уэйна из своих объятий, Селина в последний раз ласково коснулась кончиками пальцев его лица, провожая взглядом спешно удаляющуюся фигуру. Проводив друга взглядом, Харви устало закатил глаза и обернулся к Сильвер, упорно пытающейся прожечь взглядом спину своей заклятой подруги. - Боже, и почему тебе обязательно каждый раз начинать собачиться с ней? - Потому что я терпеть не могу наглых выскочек, которые не умеют следить за своим ртом. – огрызнулась Сент-Клауд, смерив Дента холодным взглядом. – Только не говори, что это ты притащил её сюда просто ради того, чтоб в очередной раз позлить меня. - Слишком много чести. – пренебрежительно бросил Харви, осматриваясь в поисках новой, более подходящей компании. Он знал, что Сильвер не станет задерживаться надолго. В конце концов, она явилась только ради встречи с Брюсом. - Прошу, сделай мне одолжение и не пей слишком много. – бросила она напоследок, прежде чем скрыться в толпе.***
Открыв глаза, Дик не сразу понял, где он находится. В первые секунды силуэт светильника на фоне широкого светлого окна показался ему продолжением беспорядочного сна, но воспоминания последнего дня быстро вернули его к реальности. Он не знал, где находится, поскольку всю дорогу провел с повязкой на глазах. После торопливого подъема по лестнице Дик оказался заперт в просторной комнате, которая при первом взгляде выглядела как воплощенная фантазия юных молодоженов, мечтающих об уютной детской в только что купленном доме. Светло-голубые обои с едва заметным тиснением в виде морских волн гармонировали с постелью синего цвета. При более подробном осмотре выяснилось, что внешний уют был лишь фасадом. Шкаф и комод оказались пустыми, так же как и прикроватная тумба. Из окна открывался вид на роскошный сад с протяжными дорожками из белого гравия. Вдалеке, за разросшимися розовыми кустами виднелась часть беседки-ротонды, за которой стелилась блестящая гладь пруда. Остаток ночи и половину дня Дик провел в тщетных поисках выхода отсюда. Крепкая дверь была закрыта на замок, так же как и тяжелая оконная рама, так что спустя ещё какое-то время он все же решился попробовать заранее оставленные на столе тосты с арахисовым маслом и джемом. Все-таки голод оказался сильнее страха быть отравленным. Он и сам не заметил, как погрузился в дрему, а после провалился в глубокий сон. Парализующий страх вернулся как только Грейсон понял, что в комнате был ещё кто-то. Чужой взгляд был прикован к нему сотней леденящих игл, заставляя чувствовать себя ещё более беспомощным, чем несчастный слепой котенок. Несколько минут Дик упорно продолжал притворяться спящим, пока из другого конца комнаты не раздался громкий голос. - Я знаю, что ты не спишь. Едва услышав это, Дик приподнялся с кровати, обернувшись. Бледный человек смотрел на него пристально, с нескрываемым интересом, словно Грейсон был каким-то диковинным зверьком в клетке. Строгий костюм был точно такого же цвета, как и то пальто, в котором Дик видел его в последний раз. Из-за большого количества подводки его и без того выразительные глаза казались чересчур большими, но больше всего Дика пугала даже не странная внешность похитителя, а то, что его облик казался ему чем-то знакомым, но совсем не в хорошем смысле. Это можно было сравнить с боязнью темноты, когда в мрачном помещении фантазия начинает дорисовывать в силуэте протяжной тени безобразное чудовище, которое с того момента начинает преследовать тебя каждый раз, стоит только закрыть глаза и подумать о своем главном страхе. - Кто вы такой? – этот вопрос не давал Грейсону покоя с самой первой минуты. – И зачем вы привезли меня сюда? Жуткий незнакомец широко улыбнулся. Поднявшись со своего места, он медленно шагнул к кровати, присаживаясь на её край. Дик инстинктивно попятился назад, стараясь быть как можно дальше от него. - Все хорошо, не нужно меня бояться. – этот притворно-ласковый тон показался Грейсону совершенно неубедительным, но он все же решил дослушать его до конца. – В конце концов, никто кроме меня не сможет быть тебе лучшим опекуном. Ведь я единственный, кто хорошо знал твоих родителей. - Правда? - Конечно. Мы выросли вместе.– вальяжно закинув ногу на ногу, он с непринужденным видом присел на кровать. – Ах, любимый цирк Хейли! Как же давно это было. Не то чтобы у меня было много хороших воспоминаний об этом месте. Хотя нет! Есть одно, моя самое любимое – тот самый момент, когда я прибил свою тупорылую мамашу-шлюху! Его улыбка заставила Дика испуганно вздрогнуть. С малых лет он знал эту самую историю о человеке, который когда-то жил и работал в их цирке, но взрослые почти никогда не упоминали о нем и злились, когда любопытные дети пытались расспрашивать их про загадочного убийцу. - Вы Джером? Джером Валеска? – Грейсон взглянул на него с явной опаской, будто на гадюку, которая могла броситься вперед в любой момент. -Ах, так лестно знать, что старое семейство обо мне помнит. – Джером самодовольно прикрыл глаза, ухмыляясь. - Будем знакомы. Он приветливо протянул руку вперед, но Дик даже не подумал о том, чтобы пожать её. Его хмурое лицо изрядно позабавило Валеску, не сумевшего сдержать смешка. - Почему именно я? В приюте ведь полно других детей. - Видишь ли, Дикки, - от этого обращения, произнесенного столь приторным тоном, Грейсон невольно поежился. – Дело в том, что моя драгоценная женушка всегда мечтала о милом маленьком сынишке, но из-за того, что я не могу иметь детей, нам пришлось задуматься об альтернативе. Как только мы увидели тебя, то сразу поняли – ты наш идеальный вариант! Ты так сильно мне нравишься, что я даже разрешу тебе называть меня «папой». О, кстати об этом – твоя мама должна вернуться с минуты на минуту. От громкого стука в дверь Грейсон едва не подпрыгнул на месте. - Заходи! Мы тебя уже заждались! В комнату зашла та самая девушка, которую Дик ошибочно принял за подругу Брюса. Теперь она выглядела гораздо более нарядно, одетая в блестящее длинное платье. - Не кажется ли тебе, что нашему сыну уже давно пора ужинать? - обернувшись, Валеска одарил Сильвер пренебрежительным взглядом, язвительно уточнив. – Я надеюсь, тебе не взбрело в голову кормить его своей стряпней? Иначе скорую придется вызывать уже сейчас, чтобы не терять драгоценные минуты. - Нет, что ты. – спешно отмахнулась Сент-Клауд. – Это была всего лишь пара бутербродов. - Пара бутербродов? – Джером с сочувствием взглянул на Дика. – Что ж, тогда тебе стоит перекусить. - Я не голоден. – тут же выпалил Грейсон, в ответ на что Валеска смирил его взглядом, полным яростной злости. - Это был не вопрос. Сейчас ты идешь ужинать, а после я покажу тебе сюрприз. Когда они втроем вышли из комнаты, Дик наконец-то смог рассмотреть внутренний интерьер дома, в котором оказался. Судя по ширине длинного коридора, казавшегося почти бесконечным, снаружи этот особняк должен был быть просто огромным. Грейсону ещё никогда не приходилось бывать в таких роскошных жилищах, где стены были украшены множеством картин, а каждую следующую дверь украшал резной рисунок ручной работы. Мрачно-серые пейзажи резко выделялись на фоне горчично-желтых обоев, невольно навевая ощущение того, будто это была вовсе не принудительная выгонка, а прогулка по художественному музею. Едва шагнув на блестящие от полироли ступени крутой лестницы и заметив внизу дверь парадного входа, Дик отчетливо ощутил непреодолимое желание рвануться вниз со всех ног, прямо туда, но чужая рука, тяжело опустившаяся на плечо, заставила его передумать. Даже если дверь окажется незапертой, он не сможет сбежать достаточно далеко, чтобы так просто уйти от погони. Громкий перезвон дверного звонка прервал долгую тишину. Взглянув на Сильвер, Джером коротко кивнул куда-то в сторону. Она без лишних вопросов поняла намек, взяла Грейсона за руку и торопливо повела к самой дальней двери. Прежде чем открыть дверь, Валеска торопливо взглянул в зеркало, с довольной улыбкой поправив выбившиеся из прически пряди. - Виктор, какая неожиданность! – радостно протянул он, увидев Зсасза на пороге. Войдя в дом, киллер огляделся, внимательно прислушиваясь. - Мог бы предупредить, что собираешься в гости. Был бы повод пополнить запасы виски. – непринужденно привлекая к себе внимание, рассуждал вслух Джером, в ответ на что Виктор недоверчиво прищурился. Казалось, что он был полон решимости обшарить буквально каждую комнату, но Валеска точно знал – ему не хватит смелости. Даже самый опасный хищник всегда чувствует свой предел. Вот почему койот не пытается кусать гремучую змею. - Что ты с ним сделал? – С кем с кем? - Джером по-детски захлопал глазами, не без удовольствия наблюдая за тем, как с каждой секундой и без того взвинченный Виктор все сильнее выходил из себя. - С Зуко! Если тебе опять взбрело в голову выпотрошить кого-то на живую, ты мог хотя бы предупредить меня об этом. А ещё лучше – выбрать для этого кого-то менее значимого, чем капо. - Ах, так вот в чем дело! – Валеска со скучающим видом закатил глаза. – Я то надеялся, что ты расскажешь мне что-то поинтереснее. К тому же ты, как ответственный работник, должен быть рад повышению, разве нет? Теперь, когда Зуко нет, пост капо по праву твой, поздравляю! - Вот именно. Я и так постоянно разгребаю твое дерьмо, а теперь ты решил сделать это моей основной профессией. Ловко. – горько ухмыльнувшись, Виктор демонстративно сплюнул себе под ноги. Джером презрительно скривился, воззрившись на Зсасза с самой настоящей ненавистью, будто собирался вот-вот вгрызться ему в горло. - Кажется, ты снова начинаешь забываться. Это твоя работа - помогать мне, своему любимому боссу, абсолютно во всех делах, а не трепать языком просто так, обсуждая приказы начальства. - А мне кажется, что ты немного путаешь работу профессионального киллера с обязанностями личной прислуги. Тот факт, что я добросовестно работал на дона Фальконе, вовсе не означает, что теперь я должен срываться с места по первому твоему чиху, как ручной пес. Это было правдой. Со смертью Софии, последней наследницы рода Фальконе, его клятва чести была разорвана, и Виктор мог бы уйти ещё тогда, когда впервые услышал имя нового дона. Но Джером оказался рядом с ним буквально сразу же после того, как труп его последнего конкурента на пост криминального короля города едва успел остыть. Зсасз был в этом бизнесе достаточно давно и прекрасно знал о том, что отказ от сотрудничества был равносилен самоубийству, так что другого выбора у него просто не осталось. Долгие годы работы на дона Фальконе сделали Виктора настоящим знатоком криминальной истории родного города, так что он с твердой уверенностью мог сказать, что за восемь лет своего руководства Валеска смог отличиться не только тем, что стал самым молодым доном в возрасте двадцати четырех лет, но и невероятной жестокостью, поражающей даже бывалых криминальных воротил вроде самого Зсасза. Все, кто был более менее приближен к Джерому и той правящей верхушке, которую представляли бывшие юные злодеи, буквально дрожали от страха при одной мысли о том, что за любой свой промах им предстояло отвечать лично перед боссом. Просто потому что встреча с ним всегда заканчивалась мучительной кончиной, которая была безумно далека от блаженной мечты всех стариков о смерти во сне. - Перестань уже корчить из себя короля, пока не заработал себе большие проблемы, мальчик. – это уничижительное обращение заставило вспыхнуть в зеленых глазах кипящую ярость. Как только Джером резко занес руку вверх, Виктор уже был готов защищаться, но вместо того, чтоб отвесить Зсасзу пощечину, Валеска прикрыл рот ладонью, демонстративно широко зевнув. - Так, ты закончил? У меня на сегодня ещё куча важных дел, так что каждая минута на счету, сам понимаешь. Все ещё пребывая в состоянии крайнего недоумения от того, что Джером смог так легко проглотить столь вызывающую колкость, Виктор молча последовал к выходу. Проводив его, Валеска поспешил на кухню. Как бы Дик не старался подслушать разговор за дверью, он смог расслышать только некоторые отрывки фраз. Ему удалось уговорить Сильвер дать ему пару шоколадок в качестве ужина. Аппетита совсем не было, но что-то подсказывало Грейсону, что в случае отказа от еды Джером мог бы легко накормить его насильно. Как только дверь открылась, они с Сильвер едва не подпрыгнули от неожиданности. - Ты поел? – Джером окинул Дика со сникерсом в руке мимолетным взглядом. – Чудно. Идем. Грейсон поднялся со своего места без возражений, оставив недоеденный батончик на столе. - Милый, подожди. – Сильвер спешно коснулась бледного запястья, привлекая к себе внимание мужа, но едва заметив гневное выражение его лица, она спешно отдернула руку, словно от огня. – Я хотела поговорить с тобой кое о чем. Это очень важно! - Дорогая, разве я похож на того, кто горит желанием выслушивать твою болтовню прямо сейчас? – с фальшивой улыбкой уточнил Джером, хмуро продолжив, - Просто постарайся удержать эту мысль в своей светлой голове до того, как я вернусь. Сильвер согласно кивнула. Ей в любом случае не оставалось ничего другого, кроме как подождать, ведь она прекрасно знала о том, что Джером не сможет выслушать её спокойно до того, как закончит свои дела. Тем более, что после этого он точно будет в более благосклонном настроении и точно не откажет любимой жене в её маленькой просьбе. - Как думаешь, что за подарок тебя ждет? – поинтересовался Валеска, не скрывая волнительной радости. Задумчиво нахмурившись, Дик торопливо перебирал в голове немногочисленные догадки, прежде чем робко предположить: - Большой торт? - Торт? – Джером громко рассмеялся. – Боже, нет. Это ведь так банально, а я терпеть не могу все банальное! Дверь в подвал ничем не отличалась от остальных, но вот скрывавшийся за ней интерьер слишком сильно контрастировал с позолоченной роскошью остальной части дома. Пройдя вниз по каменным ступеням, они оказались перед ещё одной железной дверью с несколькими засовами и замком, который можно было открыть только тяжелым широким ключом. «Такое бывает только в тюрьмах.» - подумал Дик, прежде чем шагнуть в неизвестность. Звонкий щелчок выключателя озарил темноту вокруг, открывая вид на просторное помещение, напоминавшее типичный гараж в одном из пригородных домов. Низкий потолок и стены покрывал ровный слой белоснежной штукатурки, а стойкий запах напоминал о смеси краски и ацетона. Развешенные повсюду инструменты почти не вызывали подозрений, но как только Дик взглянул на пол, увидев засохшие алые лужи, ему стало понятно их предназначение. При более внимательном рассмотрении такие же грязно-бурые следы запекшейся крови можно было и на болторезе с ножовкой. Как только дверь за его спиной с гулким грохотом закрылась, Грейсон торопливо обернулся, смотря на улыбающегося Джерома с немой мольбой. Валеска жестом пригласил его проследовать чуть вперед, там, в самом дальнем углу, пол заканчивался резким обрывом. Приблизившись к самому краю, Дик понял, чего именно добивался Валеска. Однако, вместо того, чтобы исподтишка толкнуть его вниз, Джером лишь продолжил смотреть на мальчишку со смесью радости и нетерпения. Собравшись с духом, Дик заглянул в глубокую черноту: свет едва освещал дно ямы, но Грейсон все же сумел рассмотреть очертания человеческой фигуры. Громкий свист Джерома привлек к себе внимание пленника, который, испуганно вздрогнув, вскинул голову вверх, пытаясь разглядеть в вышине лица внезапных визитеров. - Ползи скорее наверх! Подняв лежащую неподалеку складную лестницу, Валеска спустил её вниз. Неизвестный едва успел отскочить в сторону, прежде чем металлическая конструкция приземлилась бы ему прямо на голову. С трудом поднявшись по хлипким ступеням, неизвестный сразу же упал на колени перед Джеромом. - Наконец-то, я думал ты никогда больше не вернешься! Ты обещал меня выпустить! Брезгливо взглянув на заплывшее от синяков лицо, Джером лягнул несчастного в плечо, отпихивая его подальше от своих ног. - Эх, а я то ожидал от тебя гораздо больше выдержки. Кто бы мог подумать, что грозный босс Зуко окажется просто очередным нытиком, готовым расплакаться от пары пощечин. – скучающе подытожил Валеска, переведя свой скучающий взгляд на распилочный станок. – И почему людям обязательно каждый раз разочаровывать меня? Как только его взгляд остановился на миниатюрном холодильнике, яркая улыбка вновь расцвела на бледном лице. - Знаешь, дорогуша, мне вдруг пришла замечательная идея. Думаю, у тебя все ещё есть шанс поднять мне настроение. Дик сразу почувствовал мерзкий запах из приоткрытой дверцы морозильника, напоминавший сладковато-гнилостную вонь протухшего стейка. Ему показалось, что это действительно был кусок испорченного мяса, но на самом деле это было нечто гораздо хуже. При виде того, как Джером без тени отвращения прикоснулся к тому, что когда-то было человеческой рукой, Грейсон почувствовал, как остатки недавно съеденного батончика встали в горле комом, настойчиво просясь обратно. Пленник выглядел не менее шокированным, переводя полный неподдельного ужаса взгляд то на Дика, то на Джерома. - У нас тут беспроигрышная лотерея. Ты ведь наверняка хотя бы раз играл в «вылови все яблоки ртом»? Так вот. – Джером с придирчивым видом ткнул указательным пальцем в желтовато-бледную кожу, словно проверяя степень зрелости сочного фрукта. – Смысл примерно тот же: тебе нужно будет всего лишь продегустировать это замечательное блюдо, и сразу же после этого я отпущу тебя. Швырнув мертвую конечность на пол, Джером с нескрываемым наслаждением наблюдал за тем, как лицо Зуко в одночасье побледнело. - Да ладно, шеф, ты ведь это не серьезно? – нервно посмеиваясь, он с мимолетной надеждой взглянул на Валеску, но когда молчаливая пауза черезчур затянулась, бывший мафиозный босс понял, что это была вовсе не шутка, а приказ. - Ну же, приятель. Не дрейфь! - склонившись вперед, Джером ободряюще похлопал Зуко по щеке. – Ты ведь не хочешь расстроить своего любимого дона? Пару секунд пленник размышлял над тем, как ему стоит поступить, но в конце концов инстинкт самосохранения и отчаянное желание оказаться на свободе победили тошнотворное отвращение. Опираясь о бетонный пол, он приблизил лицо к тому месту, где на сгибе локтя красовалась рваная рана, открывая на вид голую плоть, уже начинающую чернеть. В тонком слое зловонной гнили едва заметно копошились личинки мелких черных мошек, населяющих подвал. Бордово-лиловые пролежни в нижней части руки напоминали кожицу переспевшей садовой сливы – местами сморщенная и на вид слишком мягкая, она не вызывала совершенно никакого желания прикоснуться, и уж тем более попробовать на вкус. - Не смей даже думать о том, чтобы жалеть его, - строго пригрозил Джером Дику, едва заметив его напуганный, и в то же время полный неловкого смятения взгляд. – Просто подожди совсем немного, и ты поймешь, что этот человек не заслуживает ни капли твоего снисхождения. Чтобы хоть как-то отвлечься от невыносимого запаха, Зуко крепко зажмурился, стараясь как можно сильнее притупить все обострившиеся разом чувства. Конечно, с зажатым носом перенести это было бы немного легче, но нарушать правила игры было слишком опасно, так что другого выхода, кроме как терпеть, просто не оставалось. Как только он попытался вонзить зубы в гниющее мясо, мерзкий привкус сразу заполнил рот, заставляя внутренности буквально съежиться. Вкус, однако, оказался ещё более мерзким, вызывая вместе с мгновенной тошнотой ощущение, будто в рот заползла пара слизней. Не сдержавшись, Зуко все же расстался с содержимым желудка, вызвав у Валески громкий смех. - Боже, ты так жалко выглядишь! Прямо как дворняжка с подбитой лапой – таких лучше убивать сразу, чтоб не слушать их визгливый скулеж! Что ж, думаю теперь мы можем перейти к самому главному. – Джером смахнул выступившие от смеха слезы, переведя взгляд на Грейсона, - Правда заключается в том, что именно этот человек виновен в смерти твоих родителей. От этих слов все тело Дика буквально онемело - заглянув в жгуче-зеленые глаза, он попытался понять, лгали ему или нет. Без труда прочитав его эмоции, Джером потянулся к жестяному стеллажу, взяв в руки диктофон, и щелкнул кнопкой воспроизведения, включая запись. - Обставь все как несчастный случай, не хочу, чтобы копы совали свой нос в мои дела. Наши? Марио, прошу, не будь таким наивным идиотом. Давно пора понять, что в этой игре нет «наших». Они всего лишь ищейки, которые слушаются только тех, кому хватает денег их подкармливать. Так вот, Грейсоны… Что? Поджог? Неплохо, но это привлечет слишком много внимания, да и ненужные жертвы нам сейчас ни к чему. О, а вот это уже может сработать. Ничего чересчур подозрительного, а в том, что трос внезапно оборвется, все равно будет виноват смотритель цирка – это же вопиющий случай пренебрежения техникой безопасности! Голос совершенно точно принадлежал тому же человеку, который сейчас стоял на коленях перед ними. - Твои родители решили занять денег не у тех людей. Впрочем, я не могу осуждать их за это, ведь сам прекрасно знаю, каково это – не иметь в запасе ни крошки. – пояснил Джером. Все ещё ощущая себя безвольным подопытным кроликом, Грейсон почувствовал как где-то глубоко внутри него начала подниматься такая сильная злоба, что он даже испугался самого себя. Почему все это должно было случиться именно с ним? По какому праву этот человек мог распоряжаться чужими жизнями так просто, словно это было не значительнее чашки утреннего кофе или мелочи в долг? - Я знаю, чего тебе хочется прямо сейчас, и с радостью дам тебе. – Валеска с улыбкой протянул ему заряженный пистолет. - Нет! – этот крик был настолько громким, что казалось, мог буквально разрушить толстые стены подвала, однако на Джерома он не произвел совершенно никакого впечатления. В ответ на это он спокойно кивнул, хотя и выглядел при этом так, будто изначально хотел сделать нечто совершенно противоположное, но все-таки передумал. В следующую секунду прогремел выстрел – пуля прошла прямо промеж глаз Зуко, безвольной куклой повалившегося назад. - Разве это не чудесно? - Нет! - Нет? Но почему? – поинтересовался Джером со снисходительной улыбкой, - Можешь не притворяться, я прекрасно видел это выражение на твоем лице всего минуту назад – самая настоящая жажда мести, что может быть прекраснее? Его смех, громкий, режущий слух, напоминал скрежет металла. Хотелось, чтобы все это немедленно прекратилось – и смех, и пребывание в этом жутком доме. Ринувшись вперед, Грейсон схватил пистолет со столешницы, решительно направив его на Джерома. Конечно, он не собирался стрелять, ему хотелось только напугать своего похитителя, но вопреки ожиданиям, Валеска остался совершенно спокойным. Он оценивающе посмотрел на Дика сверху вниз, довольно ухмыльнувшись. - Похоже, я тебя недооценил. Ты и правда будешь мне хорошим сыном. – выражение его лица было таким, будто Грейсон действительно был его сыном, только что победившим в школьных соревнованиях по бегу на короткие дистанции: радость, смешанная с неверием и восторгом. – Только вот тебе все же следует кое что знать. Одним резким движением Джером вырвал пистолет из ослабевших детских рук. - Никогда не направляй на кого-то, если не собираешься ей воспользоваться. Каждая секунда твоего промедления будет давать противнику все больше преимущества , пока, наконец, он не решится выхватить у тебя ствол, точно так же, как я сейчас. Взгляд, полный неприкрытой жгучей ненависти, ни капли не расстроил новоявленного родителя. - Не устал? Не проголодался? – пока они поднимались по лестнице, Дик не проронил ни слова, игнорируя навязчивые вопросы Джерома. Оставшись в одиночестве, он дождался, когда шаги за запертой дверью стихнут, и громко разрыдался. Прежде чем уснуть мертвым сном, Грейсон дал самому себе слово, что завтра же выберется отсюда во что бы то ни стало. Вернувшись в подвал, Джером глубоко вздохнул, переведя дыхание, и радостно хлопнув в ладоши. Он отыскал на связке нужный ключ и открыл потайную дверь, разделявшую помещение на две отдельные комнаты. - Скучал? – поинтересовался Валеска у Эда, привязанного к стулу. Подняв на него мутный взгляд, Нигма усмехнулся, тем самым ещё сильнее распаляя всю ту ярость, которая копилась в Джероме на протяжении этого вечера. Ухватившись за спинку стула, он потащил его вперед, так, чтобы Эдварду был хорошо виден лежащий на полу труп. - Из тебя получилась скверная закуска, Эдди. – смеясь, Джером отпихнул в сторону гнилую конечность. Вид собственной отрубленной руки совершенно не тронул Нигму, смотревшего на всю эту картину с преувеличенно скучающем выражением. Он прекрасно знал о том, что жить ему осталось всего ничего, а потому не видел совершенно никакого смысла в том, чтобы радовать Валеску своим отчаянием. Если бы не дотошный медицинский уход и лошадиные дозы морфия, которым его ежедневно пичкали с тех пор, как ампутировали обе руки, Эду вообще не пришлось бы лицезреть это слишком довольное лицо напротив. Его майка, насквозь пропитавшаяся кровью, напоминала рисовую бумагу, прилипшую к телу так же плотно, как фантик к подтаявшему леденцу. Джером небрежно скинул с себя пиджак, бросив его прямо на покрытый пылью и бетонной крошкой пол. Размяв плечи, он ловко обернулся вокруг своей оси, одним прыжком преодолевая расстояние до ближайшей стены. Японский музыкальный центр ожил, распевая первые ноты «Sunny» группы Boney M. Оценив расстояние до нужной точки, Валеска вытянул ногу вперед, замахиваясь с пол оборота. Удар пришелся точно в челюсть, но Джерома такой результат не устроил. Слишком медленно. Он повторил этот приём ещё раз, чувствуя, как улыбка вновь сама собой расползается по лицу. Он начал заниматься капоэйрой просто от скуки, но потом у него появилась четкая цель, ради которой Джером без устали тренировался каждый день. Он собирался встретиться с Брюсом и избить его до полусмерти. Одна только мысль о том, как подошва его ботинок врезается прямо в лощеную мордашку Уэйна, заставляла Джерома испытывать неописуемый восторг, сравнимый лишь с эйфорией после глотка крепкого шотландского виски. Не того дерьма, которое литрами гонят на местных питейных заводах, а настоящего, крепкого напитка, который старательные жители Уэльса настаивали в деревянных бочках. Суть капоэйры не в том, чтобы ударить как можно сильнее, а в ловкости движений. Это как игра в шахматы, только здесь важно уметь просчитывать свои ходы как можно быстрее, именно так всегда говорил Нину. К этому старику Джером питал особые чувства, слишком сильно напоминающие любовь ребенка к отцу. Валеска прекрасно понимал, что это было вызвано недостатком любви в детстве и отсутствием отцовского воспитания, но ничего не мог с собой поделать, просто позволяя этим эмоциям существовать внутри себя. Брюс Уэйн – мысли об этом человеке всегда причиняли ему боль. Ту самую, правильную боль, от которой тело пронзало дрожью, до тех пор, пока крик, рождающийся где-то глубоко в горле, не вырывался наружу. В такие моменты Джерому хотелось разодрать свою грудь голыми руками, кусая запястья до тех пор, пока плоть не отделилась бы от кости. Избавиться от этой боли можно было только ощутив удовольствие. Его Валеске могло принести убийство тех, кому посчастливилось родиться с личиком, имевшим слишком много сходства с чертами небезызвестного миллиардера. Уходя вглубь ночи, Джером слонялся по темным улицам в поисках молодых людей, ищущих запретных порочных наслаждений вдали от чужих глаз. Чаще всего он знакомился с ними в барах и ночных клубах и сразу старался увести куда-то подальше. Если возможности попасть в их квартиру не находилось, приходилось довольствоваться задним сиденьем машины или пыльной комнатой в заброшке на окраине. Джером никогда не целовал их, и уж тем более не позволял дотрагиваться до себя, и не прикасался сам, брезгуя этими дешевыми подделками, которые никогда не сравнятся с оригиналом. Никто из них до самой последней секунды не догадывался об истинных намерениях новоявленного приятеля, пока широкое лезвие ножа не пронзало их насквозь. Но умирали они далеко не сразу, Джером просто не мог позволить всему закончится настолько быстро, наслаждаясь надрывными криками как дешевым наркотиком. Самым забавным было то, что почти все эти юноши были отпрысками обеспеченных родителей, должно быть всему виной и вправду голубая кровь, роднящая их с самим Брюсом. Но в отличие от него, в них этой крови было не больше пары капель, в то время как сам Уэйн был пропитан ей. Когда Джером ударит его, кулаки наверняка окрасятся жидким темно-синим, а не привычным алым. Пребывая в состоянии глубокой комы, он видел сон о роднике, скрытом высоко в горах. Вода, чистая, как катящиеся по щекам слезы, тонкой струйкой стекала к скале, со временем пробивая в камне борозды, похожие на нити вен. Когда-то давно, в прошлой жизни, Джером и Брюс были этим родником и скалой, но Валеска никак не мог вспомнить, какая кому роль была отведена. Магнитофон замолчал. Когда каша из раскроенной плоти и кровавого месива запачкала подошву туфель, Джером понял, что топтать мертвое избитое тело уже бессмысленно. Прежде чем подняться наверх, он оценил творящийся бардак, решив, что уборка подождет до завтра. Обувь и испачканную кровью рубашку Валеска оставил здесь же, не желая тратить усилий на чистку того, чего у него и так было навалом. Порой он мог избавиться от новенькой вещи спустя всего день после покупки, просто потому что она успевала ему надоесть. Перед тем как подняться в спальню нужно было обязательно совершить ежедневное таинство – оно заключалось в созерцании шедевра Френсиса Бэкона. Едва увидев эту картину в одном из каталогов, Джером стал буквально одержим ей, успокоившись только после того, как она заняла свое законное место в гостиной. «Фигура в окружении говяжьих полутуш» была написана в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, неся в своей гротескной манере те же самые мотивы, что пронзали весь творческий путь Бэкона – оттенки ужаса, отвращения и безнадежности. Однако для Валески в полотне было заключено нечто гораздо большее, чем все остальные могли бы разглядеть. Смотря на гротескную белизну мясных туш, дрейфующих среди черноты размытого фона, и очертания бледно-голубого лица, кричащего в агонии, смешанной с припадком ярости, он видел в каждом широком мазке кисти самого себя. Того, кого нельзя увидеть в зеркале, но можно почувствовать в недрах сердца и разума, его истинную суть, состоящую из ненависти и стонущего отчаяния, которые диссонировали между собой как пара совершенно не сочетающихся музыкальных инструментов. Сильвер, терпеливо ожидавшая его все это время, резко обернулась на звук скрипнувшей двери. - О чем ты хотела поговорить? – Джером проигнорировал жадный блеск в её глазах, беззастенчиво любующихся его голым торсом. - Сегодня эта дворовая шавка в последний раз посмела открыть свой рот в мою сторону! Мало того, что она не проявляет совершенно никакого уважения к тем, кто гораздо выше её по статусу, так ещё и так нагло цепляется к Брюсу, что аж тошнить начинает! Услышав заветное имя, Валеска пристально посмотрел прямо в глаза своей жены, желая услышать как можно больше подробностей. - Влезла в нашу беседу, как всегда обычно нахамила мне, а потом впилась в него как минога. На месте Брюса я бы как следует прополоскала рот с мылом после этого. – смешок Сильвер сопровождался едва заметной усмешкой Джерома. - Можешь не волноваться об этом, дорогая, – заверил он её ласковым тоном. – Завтра я поручу это дело Джейн, так что эта сука точно пожалеет о том, что досаждала тебе. - О, милый, - Сент-Клауд не смогла сдержать своей радости, с восторгом приобняв Джерома и осторожно поцеловав бледную кожу на его шее, - Я знала, что ты мне не откажешь. Валеска плавно опустил ладони на точеную талию, медленно нащупывая застежку шелестящего платья. После убийства Нигмы его кровь все ещё кипела, так что сегодня можно было немного порадовать Сильвер. В обычные дни Джером оставался холодным к её ласкам, не чувствуя ни страсти, ни желания, быстро утомляясь от бесконечных пустых разговоров настолько сильно, что не хотел даже спать с ней в одной постели, занимая отдельную спальню. Вкус крови из прокушенной губы был той самой сладостью, которую Джером мог бы пробовать бесконечно, и Сильвер с радостью позволяла ему это, крепче хватаясь за широкие плечи, пока рассвет медленно начинал окрашивать их тела ядерным алым.