Ни расстояние, ни время

Джастин Я в Нью-Йорке всего неделю, а уже свалился с простудой. Хреново, конечно, но, в целом, не удивительно. Переезд – это всегда стресс. А уж переезд в другой штат, за тысячу миль от всех твоих друзей и партнера, в крошечную густонаселенную тараканами квартирку, к соседке, которую ты до сих пор в глаза не видел, и которая сразу же тебе не понравилась, да при полном непонимании, что тебе делать дальше... В общем, думаю, удивительнее было бы, если бы при всем при этом я остался здоров, как бык. И вот теперь я кашляю, чихаю, шмыгаю носом и истребляю в день тонну бумажных носовых платков. Что, как ни странно, нисколько не помогает мне завоевать расположение моей соседки по квартире. - Будь так добр, сиди в своей комнате, - рявкает Элия, едва завидев мой текущий нос. – Мне болеть нельзя! Не мог что ли сначала выздороветь, а потом уж переезжать? Переезжал я, к слову, абсолютно здоровым, но судя по раздраженной физиономии Элии, ее этим аргументом не пронять. Так что я просто бурчу себе под нос: «Извини» и смываюсь в свою комнату. Если, конечно, ее можно назвать комнатой. «Унылая конура» – вот как бы я ее окрестил. Я сажусь на кровать и принимаюсь угрюмо таращиться в окно, из которого открывается живописный вид на многоэтажку напротив. Свет, льющийся в комнату через стекло, серый и мрачный, для рисования и близко не годится. Что, впрочем, не важно, потому что мольберт в эту комнатуху все равно не влезет. Если, конечно, не заменить двуспальную кровать односпальной. А этого я не сделаю, потому что не теряю надежды, что однажды – и, желательно, скоро! – ко мне приедет Брайан, и мы с ним будем спать тут вдвоем. Он обещал навещать меня, и я уже по нему скучаю. И, несмотря на то, что он, наверное, последний человек в мире, рядом с которым захочешь валяться больным, из-за этой дурацкой простуды я почему-то скучаю по нему еще больше. У меня даже жара нет, а значит, нечем оправдать посещающие меня идиотские фантазии. О том, как он таскал бы мне лекарства, кормил куриным супом, накрывал меня миллионом одеялок. На самом деле, никакого миллиона одеялок у меня тут нет. Решив, что крепкий здоровый сон мне не помешает, я заползаю в постель и только-только начинаю задремывать, как меня будит заголосивший телефон. - Привет. Дисплей мобильника успел уже растрепать мне, кто звонит, и потому я знаю, что это Брайан. Брайан! - И тебе привет, - он едва слышно откашливается. – Просто хотел сказать. Ты тут забыл кое-какие свои вещи – у меня и у Деб. Тэд через пару дней полетит в Нью-Йорк по работе, так что он их тебе завезет. Я бы и сам заехал, но... Но мы договорились, что навещать друг друга начнем попозже. Но Брайан – очень занятой человек, рулит «Киннетиком» и ворочает миллионами. Но я сам решил сюда приехать, а значит, и устраиваться тут должен сам. Ему не нужно ничего мне объяснять, он и попытаться не успевает. - Это здорово, - тут же выпаливаю я. – И прости, что напряг. Я сам знаю, что взял не все, но в одну сумку много-то не впихнешь, верно? Голос мой даже мне самому кажется жутко сдавленным. Неудивительно, что Брайан сразу же спрашивает: - Ты что, плакал? - Нет! – отзываюсь я так поспешно, что любой заподозрил бы меня во лжи. А потом, переведя дыхание, продолжаю помедленнее. – Простыл просто, вот и все. – Отодвинув трубку подальше от лица, я захожусь кашлем, а затем продолжаю. - Видишь? Кашляю, чихаю, да и выгляжу омерзительно. Повезло тебе, что я далеко. На несколько секунд в трубке повисает неловкое молчание, и я немедленно начинаю жалеть, что не могу взять свои слова обратно. Наверное, у меня от простуды не только нос распух, но и мозги. - Точно, повезло, - наконец, странным голосом отзывается Брайан. – Вечно ты таскал в дом микробы, меня это страшно бесило. Надо было завести привычку поливать тебя антисептиком на входе. Мы снова молчим. Я, правда, пытаюсь засмеяться, но выходит у меня только какое-то сдавленное хмыканье. Которое даже мне самому кажется жалким. Черт, я определенно профан в телефонных разговорах. Между прочим, теперь это может стать проблемой. К счастью, Брайан начинает говорить раньше, чем я успеваю придумать, что ему ответить. - Джастин, тебе что-нибудь нужно? И я снова смеюсь, потому что... Ну как бы сказать, даже не знаю, с чего начать. Мне нужен «Найкуилл»**. И вагон бумажных носовых платков. И еще одно одеяло, и кровать побольше, и комната с приличным освещением. Мне нужны мои друзья. Мне нужна работа и полезные контакты. И хотя бы примерный план, с чего начать мои Нью-Йоркские приключения. А больше всего мне нужен он. Но говорить такое было бы нечестно. Так что я сглатываю рвущиеся с языка слова, и горло от этого начинает болеть еще сильнее. - У меня все в порядке. Честно. И спасибо, что присылаешь ко мне Тэда с вещами. Я... я же в ближайшее время снова тебя услышу, да? - Услышишь, - отвечает он так уверенно, что я с трудом сдерживаю вздох облегчения. – Пока. И вот он дает отбой, а меня внезапно с головой захлестывает одиночеством. Я здесь только неделю. А кажется, что вечность. Тэд Я заранее знал, что так будет. Стоило мне только услышать, что Джастин едет в Нью-Йорк, чтобы попытать счастья в тамошних художественных кругах, как меня тут же посетило видение в духе Таинственной Мерлин. Я прямо ясно увидел, как еду черт-те куда на своей машине, потому что Брайан, разумеется, сам в подобное путешествие не отправится. А то еще не дай бог кто заподозрит, что он скучает по своему бойфренду. В самом деле, нельзя же ТАК рисковать! Однако бросить Джастина в Нью-Йорке без помощи и поддержки он, конечно, тоже не сможет. Потому что – ну давайте взглянем правде в глаза – даже самого великого Брайана Кинни не приняли на работу в Нью-Йоркское рекламное агентство. Так на что же, в таком случае, может рассчитывать малыш Джастин? И все же, когда Брайан вызвал меня к себе в кабинет спустя всего пару дней после отъезда Джастина, я удивился. Мы с Эмметом поспорили о том, как скоро это произойдет, - через неделю или через месяц. (На месяц ставил Эммет. Ну, он не знает Брайана так хорошо, как я). Однако прошло всего три дня, и вот я уже стою перед Брайаном. Он же смотрит на меня из-за своего письменного стола, старательно изобразив на лице невозмутимое выражение. - Теодор. Мне нужно, чтобы ты кое-куда съездил. Так что выкрои в своем расписании пару дней. О, конечно, какие проблемы? Я ведь целыми днями только и делаю, что баклуши бью. Всего-то навсего веду бухгалтерию «Вавилона» и «Киннетика», да являюсь правой рукой Брайана Кинни. - Конечно, босс. Куда ехать? Будто бы я и так не знаю. - В Нью-Йорк, - он отводит глаза, внезапно обнаружив на столе документ, срочно требующий его безраздельного внимания. – Джастин забыл тут кое-какие вещи. Компьютер свой, например. Нужно отвезти. И кстати, раз уж ты там будешь... Я тут как раз составляю список интересующих нас Нью-Йоркских фирм. Загляни к ним, оставь наши рекламные проспекты. Я поднимаю бровь. - Эмм... серьезно? В смысле, ну да, здорово придумано. Хуже-то не будет, а? Конечно, в Нью-Йорке есть масса собственных рекламных агентств, готовых выполнить любое желание клиента... Конкуренция очень высока, а мы находимся за тысячу миль, и все же... - Теодор! – голос у Брайана такой странный, что я мгновенно завязываю с пустопорожней болтовней. – Материалы будут готовы к послезавтра. Это все. Я киваю и поспешно ретируюсь из его кабинета. Джастин Я ненавижу Нью-Йорк. Тут грязь, толпы и пахнет мерзко. Ну ладно, может, не мерзко, но НЕПРАВИЛЬНО. Я все жду, что выйду на улицу, вдохну поглубже – и почувствую запах дома. А этого не происходит. Пахнет машинным маслом, попкорном, потом, пиццей, медью и нервотрепкой. Полагаете, нервотрепка не имеет запаха? Ха, так это вы, значит, никогда не бывали в Нью-Йорке. Ну или не видели меня в последние дни. Потому что я-то просто на стенку лезу от того, насколько тут все неправильно. Кажется, приехать сюда было худшим решением в моей жизни. До сих пор я был здесь только раз. В те дни, когда мне было семнадцать, я был глуп и сорвался сюда, движимый дебильным планом стать танцовщиком гоу-гоу. Теперь мне двадцать один, я по-прежнему глуп и сорвался сюда, движимый дебильным планом стать всемирно известным художником. В тот приезд я почти все время просидел в номере отеля, ожидая, когда Брайан примчится меня спасать. Сейчас я, по большей части, занимаюсь тем же самым. Только теперь вместо пятизвездочного отеля с шикарным сервисом у меня дрянная конура и соседка, которая, едва завидев меня на пороге, решила, что я ей не нравлюсь. А ведь на этот раз я приехал сюда не на пару дней. Я вроде как должен обосноваться тут всерьез и надолго и начать воплощать в жизнь свои мечты. И спасать меня теперь едет не Брайан, а Тэд. А я так постыдно этому радуюсь, что забываю даже подумать, как может отреагировать на его появление Элия. И вот она уже вопит так хорошо знакомым мне разъяренным тоном (а по-другому она, по-моему, и не умеет): - Джастин! Твой бойфренд приехал! И да, я знаю, что это неправда. И все же, пока я скатываюсь с кровати, распахиваю дверь и несусь в гостиную, сердце мое упорно пытается пробить дыру в грудной клетке. Но в гостиной я обнаруживаю именно того, кто там и должен быть. Тэда. С огромной картонной коробкой в руках и крайне смущенным выражением на лице. Щеки у него так и полыхают. - Извини, - бормочет он. А я, мотнув головой, забираю у него из рук коробку. - Да ничего, я же знал, что это ты, - заверяю я и попутно бросаю Элии уничтожающий взгляд. Ей чертовски хорошо известно, что Брайан нисколько не похож на Тэда Шмидта. – Это все, или еще что-то есть? - О, есть еще, - вздыхает он. Кажется, перспектива снова спускаться вниз и тащить вещи сюда его не прельщает. Я улыбаюсь ему самой дружелюбной своей улыбкой, хватаю за руку и тащу к двери. - Давай занесем все, а потом уж сможем нормально поговорить. Не терпится узнать, как там все. Под «всеми» я, конечно, подразумеваю Брайана. Он понимающе смотрит на меня, но вслух ничего не говорит, и я решаю про себя, что, наверное, немного люблю Тэда. Потом мы, пыхтя и отдуваясь, тащим наверх мой компьютер, а я по дороге пытаюсь вспомнить, когда в последний раз находился с Тэдом наедине. Вообще это не так уж часто случалось. Тэд старше Брайана и Майкла и на меня всегда смотрел, как на мелкого пацана. В принципе, это не так уж далеко от истины. По крайней мере, сейчас, с безостановочно текущим носом и красными слезящимися глазами, я себя именно мелким пацаном и чувствую. - Ммм... Джастин? – едва войдя в мою комнату, Тэд спотыкается и принимается, вытаращив глаза, оглядываться по сторонам. - Эээ... а куда бы нам это поставить? Стола у тебя нет, стула... ммм... тоже... и Он замолкает, очевидно, осознав, что перечислять все, чего у меня нет, можно до вечера. Я, улыбнувшись, дергаю плечами. - Зато я – гордый владелец очень симпатичной картонной коробки. Я пинаю ее ногой и с удовольствием замечаю, что она нисколько не промялась от столкновения с моей кроссовкой. Ясное дело, Брайан выбрал самую качественную коробку. Не какую-то там раскисшую дрянь, что сто лет мокла под дождем на задворках супермаркета. - И между прочим, если я не налажу отношений со своей соседкой, она еще может мне очень пригодиться. Тэд с сомнением осматривает коробку. - Слишком маленькая, - постановляет он и, едва закончив говорить, начинает смеяться. Нечасто услышишь, как Тэд смеется. А смех у него приятный, ему стоило бы делать это почаще. - С другой стороны, про твою комнату можно сказать то же самое. Я, конечно, слышал, какая в Нью-Йорке неподъемная арендная плата... Но, серьезно, мне теперь придется пересмотреть свои представления о том, что я привык считать маленькой комнатой. Прикусив нижнюю губу, Тэд оглядывается по сторонам, без сомнения, замечая трещины в потолке, унылый вид из окна, голые желтые стены и почти полное отсутствие мебели. А потом, понизив голос, спрашивает: - Аа... Брайан здесь бывал? Тут настает моя очередь смеяться. - Тебе отлично известно, что нет, - отвечаю я. Потому что, если кто из нас в последнее время и в курсе расписания Брайана, так это Тэд. – И, думаю, не стоит давать ему подробный отчет о моем нынешнем жилье, ладно? Скажи просто, что комнатка у меня маленькая и... ну... уютная. Хорошо? Тэд снова с сомнением оглядывается по сторонам, а затем опасливо опускается на край кровати. По-моему, он боится тут что-нибудь подцепить. Клопов, к примеру. Вообще, насчет клопов он, может, и не зря опасается. Я бы немедленно добавил их к моему постоянно растущему списку вещей, которых стоит опасаться в Нью-Йорке, но вместо этого я в очередной раз оглушительно чихаю. И, выругавшись сквозь зубы, тянусь к коробке с бумажными носовыми платками. А потом вспоминаю, что они закончились – как раз перед приходом Тэда. - О, погоди-ка! Тэд, просветлев лицом, вскакивает с кровати и принимается рыться в картонной коробке. Выложив на пол пару вещей, он, наконец, извлекает на свет божий пачку бумажных носовых платков с пропиткой из алоэ, несколько упаковок лекарств и пакет леденцов от горла. - Боже, вот спасибо! – выдыхаю я, выуживаю из пачки платок и блаженно в него сморкаюсь. Фу, гадость! Выбросив использованный носовой платок в бумажный пакет, исполняющий у меня функции мусорного ведра, я оборачиваюсь к Тэду и смотрю на него с благодарностью. Вид у меня сейчас наверняка до смешного счастливый. - Это от Брайана, - смущенно поясняет он и снова опускается на кровать. – Там и еще много чего есть. Ну, разберешь потом, когда я уйду, - помолчав, он делает глубокий вдох, а затем продолжает. – И еще кое-что. Мне было велено сводить тебя пообедать в какое-нибудь хорошее место. Так что вот, выбирай, - он неловко улыбается. – А то я не большой знаток Нью-Йоркских заведений. Насухо проглотив три пилюли, я радостно улыбаюсь. В жизни не получал лучших гостинцев из дома! - Я тоже, но ты не бери в голову. Я все равно с этой проклятой простудой вкуса не чувствую, так что нет никакого смысла тратиться на дорогой ресторан. И на ресторан средней паршивости тоже. Давай, если ты не против, просто сходим в забегаловку на соседней улице. Там суп вкусный... - Отлично, - радуется Тэд. – Пошли. Как думаешь, удастся нам прошмыгнуть незамеченными мимо твоей соседки? Или она стоит сейчас под дверью и подслушивает? Не успевает он договорить, как из коридора доносится стук удаляющихся шагов. А затем тихо прикрывается дверь в соседнюю комнату. Вот сучка! Ну, Дафни, я тебе этого никогда не прощу! Тэд Я согласился на это, потому что, в принципе, выполнять указания Брайана – это моя работа, а мне уж точно не хотелось бы повторить опыт жизни в качестве безработного голодранца. Но, если честно, соглашаясь, я вовсе не думал, что обедать с Джастином будет занятно. Да он ведь пацан совсем, ему едва за двадцать перевалило. От одной мысли о том, сколько лет нас разделяет, я начинаю чувствовать себя пожилым человеком. Но вот мы с ним сидим за столиком в кафе, и я внезапно понимаю, что мне с ним на удивление легко и комфортно. Он забавный. И не только потому, что его слегка унесло от лекарств. Нет, у него интересный взгляд на разные жизненные аспекты и на удивление неплохое чувство юмора. А я раньше и не замечал. Всегда считал, что Брайанова привязанность к нему, по большей части, основывается на сексе. И его восхитительной заднице, конечно. Впрочем, слишком долго размышлять об этих двух вещах я себе не позволяю. -... то ли модель, то ли только мечтает ею стать, ну что-то в этом роде. Точно не знаю. Она ведь ничего внешне, да? Так, все, нужно вернуться в реальность. Джастин ведь говорит что-то и улыбается, и уделяет мне внимание. Отчего меня окутывает какое-то приятное тепло, природу которого вряд ли можно списать на полбутылки вина, выпитые мной за обедом, пока Джастин цедил свой чуть теплый чай. - Но, к несчастью, она меня ненавидит. - Ненавидит – тебя? Такое трудно себе представить. Джастин – не из тех людей, что могут вызвать у кого-либо ненависть. Если, конечно, не считать его никчемного отца-гомофоба и скорбного умом одноклассника. - Как такое может быть? Ты здесь всего неделю. Что ж ты такое мог натворить, что она тебя возненавидела? Джастин наклоняется ко мне через стол. - Приехав сюда, я первым делом заскочил в магазинчик на углу. Накупил там всякого... – он улыбается. - Хлопья, кексики, пикули, чипсы, газировка, замороженные обеды... В общем, самое необходимое. И вот прихожу я домой, начинаю распихивать все это по холодильнику и шкафчикам... А шкафчики у нее, кстати, по ассортименту сильно смахивают на шкафчики Брайана. Ну и вот, тут она входит на кухню, видит все это – и пиздец. С места в карьер начинает орать, что я, понимаешь, нанес страшное оскорбление ее какой-то там био-органико-натуральной системе питания. Что в ее холодильнике могут храниться только вода и овощи с фермы. Ну и вот это все. А потом, значит, она начинает вытаскивать из шкафчиков мои покупки и швыряться ими в дверь моей комнаты. И при этом орет, что если я собираюсь жрать все это дерьмо, то делать это должен строго у себя. - Вау! – я пораженно качаю головой. – Как думаешь, давно она в последний раз ела что-нибудь нормальное? - Спорить готов, несколько месяцев назад, - смеется он. – Я бы даже пожалел ее, наверное, если б она не была такой сучкой. И если бы я уже во второй раз в жизни не угодил в квартиру, куда запрещено приносить еду. Везет мне, как утопленнику, а? - Это уж точно, - соглашаюсь я и придвигаю к нему тарелку с остатком моего шоколадного пирога. Он такой сытный, что мне его все равно не осилить. Да к тому же полит ванильным мороженым, а от него боль в горле проходит. Джастин, недолго думая, отхватывает от пирога колоссальный кусок и, глазом не моргнув, проглатывает его. - Вот так все и было в первый день. С той самой минуты наша взаимная любовь умерла, не успев родиться. Джастин смеется, и я смеюсь тоже. И в кафе тепло и уютно. Хорошо... - Жаль, конечно, - говорю я, отсмеявшись. – Но Брайан, наверное, будет только рад. Не хотелось бы мне вернуться в Питтсбург с вестью, что ты безумно влюблен в свою соседку по квартире. К тому же, кузину Дафни... Это ведь все равно, что инцест, верно? Раз уж я теперь гонец, мне совсем не улыбается приносить новости, за которые мне могут сорвать голову с плеч. Усмехнувшись, Джастин подцепляет вилкой холмик мороженого, а затем отзывается: - Обещаю, тебе не придется сообщать Брайану, что я влюбился в девчонку. Модель там она или не модель. - Вот и прекрасно, - я демонстративно перевожу дыхание. И только тут замечаю, что как только мы заговорили о Брайане, Джастин заметно помрачнел. Зря я завел этот разговор. Подавшись вперед и понизив голос так, чтобы никто, кроме него, меня не слышал, я говорю: - Он скучает по тебе. И тут же снова начинаю жалеть о своих словах, потому что, когда он поднимает на меня глаза, в них блестят слезы. Потом он отводит взгляд, сглатывает, откладывает вилку и прижимает кончики пальцев к векам. А сам бормочет: - Извини, - и смущенно смеется. - Прости, Тэд, правда. Просто неделя выдалась тяжелая, - когда он отнимает ладони от лица, глаза его все еще блестят слишком ярко, но слез уже не видно. – Не говори Брайану, ладно? - Ну конечно, - заверяю я, сглотнув комок в горле. И вот, пожалуйста, всего неделя прошла, а у нас с ним уже завелись секреты от Брайана. Майкл Только Брайан может заставить меня десять минут топтаться на лестничной площадке, барабанить в дверь и орать во всю глотку, и лишь потом удосужиться оторвать жопу от дивана и открыть мне дверь. Да еще и вместо «здрасьте» буркнуть угрюмо: - Что ты здесь делаешь? А ты как думаешь, придурок? - Пришел тебя проведать, - медленно и доходчиво объясняю я. – Знаешь, так вообще-то принято поступать, когда твой лучший друг переживает душевную травму. К примеру... Ну, не знаю... – я делаю вид, будто прикидываю что-то, а потом меня осеняет. – К примеру, когда любовь всей его жизни разрывает помолвку и уезжает в Нью-Йорк, бросив его в полном одиночестве. Он смотрит на меня так, будто я рехнулся. Я ставлю на кухонную стойку противень с кассероле и упаковку пивных бутылок. И как вы думаете, кто-нибудь говорит мне спасибо? Черта с два! Брайан просто продолжает смотреть на меня так, будто я последний человек на свете, которого он хотел бы сегодня видеть. Вот тебе и вся благодарность. Ну да что там, когда твой лучший друг – Брайан Кинни, и не к такому привыкаешь. Брайан все молчит, и потому я решаю сразу перейти к сути. С ним иногда лучше действовать в лоб, иначе вообще с мертвой точки не сдвинешься. Я подхожу к нему вплотную, кладу руки ему на плечи и с самым сочувственным видом спрашиваю: - Брайан, ты в порядке? Он смотрит на меня раздраженно, но хоть руки мои не сбрасывает. - С чего бы мне быть не в порядке? - Ну, вот с того, что я только что сказал. Про разорванную помолвку, про то, что любовь всей твоей жизни испарилась, про то, что ты остался совсем один, и все такое. Он вскидывает бровь. - Майки, Джастин не испарился. Я точно знаю, где он сейчас находится и чем там занимается. И он не разрывал помолвку. Мы приняли это решение по взаимному согласию. Так что оставь уже эту сказку, она устарела. Я устало вздыхаю, иду к стойке и открываю пару бутылок. За это мне, наверняка, тоже спасибо не скажут. Куда там, все еще хуже. Когда я протягиваю бутылку Брайану, он качает головой и отмахивается от нее. - Ну так и чем ты тут занимаешься? Он прикусывает губы и смотрит на меня. А затем бросает: - Работаю. Мне бизнесом нужно управлять, не забыл? Двумя даже. И как бы мне ни хотелось спихнуть все на Теодора, есть вещи, которые приходится делать самому. Я корчу гримасу. - Поверить не могу, что он до сих пор у тебя служит. А что, если он снова на мет подсядет? – я усмехаюсь и пытаюсь поймать его взгляд. – Или дрочить у тебя в офисе начнет? Ты вообще задумывался об этом, когда прикидывал: «Уж не нанять ли мне в бухгалтеры Тэда Шмидта?» Но Брайан не смеется в ответ и даже не отпускает какую-нибудь из своих излюбленных Тэдошуточек. Просто смотрит на меня, сдвинув брови, и молчит. - Ну ладно. А, слушай, тут мама прислала тебе кассероле. Хочешь, подогрею? Я снимаю с противня фольгу, под которой прячется жирное сытное мясно-сырно-макаронное нечто. И по лофту тут же разносятся аппетитные запахи лука, чеснока и колбаски. Мм, аж слюнки текут. Но вот Брайан как-то слегка зеленеет. - Пожалуйста, - стонет он жалобно, - убери это. - Что? Я начинаю рыться в кухонных ящиках в поисках лопаточки, но, похоже, он куда-то переложил все столовые приборы с тех пор, как я был тут в последний раз. - Не говори, что ты уже ел! Я прекрасно знаю, что нет. И мама приготовила это специально для... Договорить я не успеваю, потому что Брайан внезапно срывается с места, несется в ванную, и там его выворачивает наизнанку. Я вздыхаю. Мда, в последнее время тусоваться с Брайаном стало как-то ни фига не весело. Джастин Распрощавшись с Тэдом, я возвращаюсь домой и, каким-то чудом умудрившись не столкнуться с Элией, проскальзываю в свою комнату. Сначала изображаю стойкость – ага, примерно две с половиной секунды - а затем, сдавшись, с головой ныряю в коробку. Нахожу там кое-какие вещи, которые я действительно забыл, – свои тетрадки, старые альбомы с ранними рисунками. (Почти везде – Брайан). Еще наброски к Рейджу. Это хорошо, что Брайан их прислал, комикс сейчас – мой единственный источник дохода. Но вот все остальное содержимое коробки мне незнакомо. И до чего же приятное выходит знакомство! Я достаю отлично пошитое шерстяное пальто от Burberry. Теплое, на подкладке, и все такое шикарное – моя одежда ему и в подметки не годится. И темно-синий шарф ему в тон, и мягчайшую кашемировую шапку. А еще – конверт, набитый стодолларовыми купюрами, телефонную карточку, подарочный сертификат на услуги одной из фирм такси и еще один – в магазин художественных принадлежностей. И все эти вещи я типа забыл дома. Рассмотрев все это, как следует, я набираю номер Брайана, чтобы поблагодарить его, но попадаю, конечно же, на автоответчик. - Брайан. Тут ко мне Тэд заезжал, завез коробку и... Спасибо большое! Пальто мне ужасно нравится, такое красивое, - я провожу пальцем по мягкой шерсти и вздыхаю. – И за все остальное тоже спасибо. Надо бы отослать тебе деньги обратно, но... – я смеюсь, и смех выходит какой-то болезненно неестественный. – Не хочется обижать тебя отказом. Так уж и быть, приму их, чтобы не прослыть грубияном, - я снова смеюсь и тут же начинаю кашлять. Ну прекрасно! Именно это Брайану и нужно – услышать, как я тут задыхаюсь. – Ладно. Жаль, что я тебя не застал. Пойду посплю немного, может, чертова простуда меня отпустит. Пока. Ругая себя за то, что наговорил какой-то чепухи, я валюсь на кровать и тянусь к подушке. Эх, вот была бы она побольше! Примерно размером с Брайана... Тэд Через пару минут ко мне явится Брайан и, без сомнения, потребует полный отчет о том, как Джастин устроился в Нью-Йорке. А я до сих пор не решил, что ему сказать. Джастину я пообещал, что постараюсь слегка приукрасить истинное положение вещей. Но теперь уже не уверен, что это будет в моих интересах. Учитывая, что в мои планы не входит в ближайшее время умереть от удушья. Или, скажем, лишиться работы. С недавних пор я понял, что оба этих аспекта жизнедеятельности для меня одинаково важны. Проблема в том, что Джастин не сможет скрывать правду вечно. Рано или поздно – и, скорее всего, рано – Брайану наскучат «Вавилонские» развлечения, он без объявления войны нагрянет в Нью-Йорк, а после обязательно надерет мне задницу. Ну то есть, технически, он надерет ее Джастину. Но именно мой уровень жизни заметно снизится, когда он обнаружит, что я скрывал от него, как там его Солнышко бедствует. В общем, слова придется подбирать аккуратно. Мне совершенно не хочется предавать доверие Джастина – тем более теперь, когда я, вроде как, с ним подружился. Но ведь дело придется иметь с Брайаном Кинни, и... - Теодор? Ты меня слушаешь? Моргнув от неожиданности, я прочищаю горло. Ситуация, прямо скажем, неловкая. Я даже не слышал, как он вошел. - Отчет! – догадываюсь я. – Он на столе, босс. Все прошло даже лучше, чем я вначале предполагал. Что стало приятным сюрпризом. То есть не то чтобы сюрпризом, хотя я и не ожидал... - Теодор! – произносит Брайан негромко, но властно и нетерпеливо. Хорошо, что мы с ним друзья. Не то я бы, пожалуй, испугался такого тона. - Я спрашивал тебя о Джастине. Что у него с квартирой, с соседкой, как он... вообще? Насколько это все... приемлемо? Вот дерьмо! Я ведь так и не решил, что мне ему сказать. Но поскольку малейшее промедление с ответом будет означать, что я заведомо проиграл, я спешу выдать хоть что-нибудь. «Не знаешь, что сказать, неси, что в голову взбредет». Похоже, я все же кое-чему научился у Дебби Новотны. - У него все в порядке. Ну то есть он, конечно, простужен, о чем ты уже знаешь, и очень обрадовался лекарствам, платкам и всему остальному... Квартирка у него маленькая, но, что делать, это Нью-Йорк... Его вроде это не сильно напрягает. В общем, он пока осваивается, но все будет хорошо. Да, и он был так счастлив снова увидеть свой компьютер. Уверен, пока мы тут болтаем, он уже вовсю ваяет на нем очередной шедевр. Я выпаливаю все это впопыхах, на одном дыхании. И, закончив, опасливо поднимаю глаза на Брайана. Он же, нахмурив брови, смотрит на меня в ответ. Вроде бы хочет что-то сказать или спросить, но вместо этого вдруг разворачивается и уносится в ванную. Не успевает даже дверь за собой закрыть – его сразу же начинает выворачивать. О, нет! Наплевав на деликатность, я мчусь за ним и останавливаюсь у него за спиной. - Брайан! На ощупь сорвав с крючка полотенце для рук, я смачиваю его водой – все это, не отрывая взгляда от его конвульсивно содрогающейся спины. Ну и что мне теперь сказать Джастину? Боже, это худшая работа за всю мою жизнь! Я выжимаю полотенце, прикладываю его ему к затылку, а затем наполняю водой керамический стаканчик. - Попей, - предлагаю я. Потом я помогаю ему сесть и спускаю воду в унитазе. Знаю, как он относится ко всяким там естественным запахам, не считая тех, что гуляют в задних комнатах «Вавилона». А еще я знаю, что он сейчас в панике от того, что я все видел. Опять. Сполоснув рот водой, он сплевывает в раковину. А затем произносит злым голосом: - Ни слова! Никому! Особенно Джастину. Усек? - Усек, Брай, - заверяю я, вынимая из его трясущейся руки стакан и перемещая полотенце с затылка на лоб. Он позволяет мне промокнуть пот, а затем резко отстраняется и, пошатываясь, поднимается на ноги. Я окидываю его внимательным взглядом и хмурюсь. Разумеется, он весь в Prada, и волосы у него тщательно уложены, и у косметолога он точно недавно побывал, но из-под всей этой бутафории проглядывает настоящая катастрофа. Глаза у него тусклые, щеки ввалились, а кожа отливает зеленью. Видел я уже его таким. В прошлый раз. - Ты не сможешь это скрыть, - выговариваю я, отводя глаза. - Тебе понадобится помощь. Может, хоть в этот раз позволишь нам тебя поддержать? Он же смотрит на меня, как на незнакомца. Неприятного незнакомца. Знаете, из тех, что заявляются в ваш офис, чтобы поговорить о Господе нашем Иисусе и его всеобъемлющей любви. А затем невесело смеется. - Тэд, это не рак. Я в порядке, просто желудочный грипп подцепил. Расслабься. А то еще язву заработаешь, а страховка ее лечение не покрывает. От облегчения я едва не валяюсь на пол прямо тут, у раковины. Слава богу, а то в голове у меня уже начали прокручиваться разнообразные сценарии того, как я еду к Джастину в Нью-Йорк с дурными новостями. И ни один из них мне не понравился. - О'кей, о'кей, - улыбнувшись, я вешаю полотенце на край раковины и споласкиваю стаканчик. – Но ты все равно лучше поезжай домой, отдохни. Я возьму на себя все, что у тебя на сегодня назначено. Или, может, тебя подвезти? Он рассеянно смотрит на меня. И, махнув рукой, отвечает: - Все важное я уже сделал. С машиной как-нибудь сам управляюсь. Но я говорил серьезно, - выставив палец, он тычет им куда-то в направлении моего лица. – Никому ни слова, иначе я тебе зад надеру! И не в том смысле, который тебе бы понравился. Ладно, ладно. Усек, босс. Джастин Не хочу, чтобы кто-нибудь мог сказать, что я не пытался. Ну да, в первые две-три недели я не особенно много сделал. Все больше спал, чихал, кашлял, глотал лекарства и существовал, кажется, исключительно за счет сахара, содержащегося в леденцах от горла. Еще оттачивал умение не попадаться на глаза соседке и с маниакальным упорством проверял, нет ли в телефоне входящих сообщений. А как только мне стало получше, у меня тут же начались мокрые сны. Впервые за много лет. Я бы ужасно смутился, если бы не проводил ночи в полном одиночестве. Бред, да? Страдать от одиночества в многомиллионном городе... Да стоило мне только на улицу выйти, как я сразу попадал в толпу. Но никого из прохожих я не знал, и ни один из них не горел желанием со мной познакомиться. Даже парни в клубах не проявляли ко мне особого интереса. Тут ведь я уже не был единственным и неповторимым блондином с потрясающей задницей. И самым юным я тут не был, и одет был уж точно не лучше всех. Если бы не то чудное пальто, что прислал мне Брайан, меня, наверное, и вообще в клуб не пропустили бы. Обход Нью-Йоркских художественных галерей тоже моего настроения не улучшил. Очевидно, каждый местный житель считал себя самым занятым человеком на планете и не имел никакого желания уделять время мне. Одного мужика – даже не хозяина галереи, обыкновенного менеджера – я прождал два часа. А после он холодно проинформировал меня, что мне придется зайти как-нибудь в другой раз, потому что в галерею только что прибыла партия новых картин. Глянул я на эту «партию картин», пока шел к выходу. Угу, в жизни не видел такого количества пустых кирпичных стен. Их как будто специально там понаставили, чтобы удобнее было с разбегу биться головой. И вот на исходе моего первого месяца в Нью-Йорке я сижу на кровати и взвешиваю сложившуюся ситуацию. Приходится признать, что все складывается совсем не так, как я планировал. Пока что я ни на шаг не приблизился к статусу всемирно известного художника. Не стал знаменитым – даже моя соседка, по-моему, не помнит, как меня зовут. Богатство мое тоже просто смешно. Симптомы острой деньгопотери с каждым днем усиливаются, а кое-какие вливания поступают только от Рейджа. Новых друзей я не завел, трахался последний раз еще в Питтсбурге и ни в одном знаменитом ресторане до сих пор не побывал. В активе же у меня имеются: богатый и красивый бойфренд, живущий в паре сотен миль от меня. Хвалебная статья в крупном издании, утверждающая, что я – Открытие Года. Портфолио, включающее в себя десяток сносных работ, которыми когда-нибудь кто-нибудь может заинтересоваться. И список полезных советов, полученных еще дома от людей, имеющих некоторое отношение к миру искусства. Я столько раз вытаскивал его из кармана и придирчиво изучал, что листок совсем затерся. 1. Все решают личные связи. Старайся завязать как можно больше знакомств. Это вроде и ежу понятно. Можно было этот пункт вообще не вносить. Но чем длиннее получался список, тем спокойнее я себя чувствовал. Каждый лишний пункт зароняет во мне искру надежды, и, даст бог, в конце концов, из одной из них возгорится пламя. Желательно, у меня под задницей. Трудность заключается в том, что от этой долбанной простуды у меня совсем не остается сил. К обеду единственное, чего мне хочется, - это побыстрее заползти в постель. А к вечеру – позвонить Брайану. Я аккуратно складываю список и обещаю себе, что завтра же начну выполнять все рекомендации. Прямо с первого пункта. Утром я пинками выгоняю себя из постели, принимаю душ, стараясь не задеть расставленные повсюду Элией баночки с косметическими средствами, одеваюсь получше и выхожу из дома, чтобы встретиться с Нью-Йорком во всей его красе. Сегодня он серый и холодный. И народу в нем полно. Попробуй только потоптаться на тротуаре – тебя тут же сшибут с дороги. Мне долго пришлось привыкать к местной толчее, но теперь она кажется не такой уж страшной. Чем-то даже смахивает на танец, только вместо музыки – топот ног озабоченно спешащих куда-то незнакомцев. Но как только я научился встраиваться в ритм, сердце у меня перестало поминутно уходить в пятки, а в голове прояснилось. Я слился с толпой. Ассимилировался. А, может, свихнулся. Сегодня моя цель – это кафе, что находится в конце улицы. Такая независимая модная забегаловка, где всегда полно независимых модных людей. Правда, никто из них особо не жаждет завести со мной разговор. И вот я слоняюсь по залу, сжимая в руке стаканчик латте (8 баксов за порцию!) и жду, когда посетители займут все столики. Затем выбираю тот, парень за которым не сидит, уткнувшись в планшет, ноутбук или еще какое-нибудь электронное средство коммуникации, подхожу к нему и откашливаюсь, чтобы привлечь внимание. Он поднимает на меня глаза и неприязненно хмурится. - Ээмм... Не против, если я тут присяду? – я киваю на пустой стул. Парень косится на меня с подозрением. То ли в этом городе у всех паранойя, то ли я, переехав сюда, стал реально устрашающе выглядеть. Однако, после пары секунд неловкого молчания, он, наконец, кивает. - Спасибо! Я торопливо опускаюсь на стул, пока он не передумал, ставлю на стол стакан и начинаю копаться в сумке. - Много сегодня народу, а? Наверное, потому что тут кофе хороший. Он равнодушно пожимает плечами и откусывает от бублика. Я раскрываю альбом и шарю в сумке рукой в поисках карандаша. - Кстати, я Джастин. Только недавно сюда переехал и... вау, этот город – просто что-то с чем-то, верно? Я-то привык считать Питтсбург большим городом, но по сравнению с Нью-Йорком он просто милая маленькая деревушка. Парень не отвечает. Может, ломает голову, что бы сказать такому устрашающему незнакомцу? Или думает, что я - какой-то криминальный элемент, нацелившийся спереть его бублик? Я на него не смотрю. Да там и смотреть особо не на что - волосы мелким бесом, неправильный прикус. Так что я отворачиваюсь к окну и начинаю рисовать. И тут он внезапно открывает рот, а я от неожиданности чиркаю карандашом через всю страницу. - Что ж, добро пожаловать в Нью-Йорк! Приживаешься понемногу, мм? Развернувшись к нему, я киваю. - Для начинающего художника лучше места не найти, верно? Он вытирает рот, бросает скомканную салфетку на тарелку и начинает смеяться. - Кто тебе сказал такую чушь? Тут хорошо живется признанным и состоявшимся, а для начинающих – это худшее место в мире. Хочешь совет? Вообще-то нет. Но кого это волнует? - Поезжай лучше куда-нибудь еще. В Бостон. В Сиэтл. В город, где тебе не нужно будет драться с миллионами людей, нацелившихся на то же, что и ты. Или, может, ты сказочно богат? – вскидывает брови он. Я качаю головой. - Тогда желаю удачи! Она тебе определенно понадобится. Он поднимается из-за стола и уходит. Я смотрю ему вслед, затем вытаскиваю из кармана сумки свой список и добавляю туда еще один пункт. Стань сказочно богатым. Черт, как же это я сам не додумался? Тэд Я откладывал до последнего. Но в тот день, когда мне пришлось самому выбивать из клиента мультимиллионный контракт, потому что Брайан во время презентации тесно общался с офисным унитазом, я понял, что дольше медлить нельзя. Конечно, Брайан придет в ярость, узнав, что я обо всем доложил Джастину. Но есть у меня подозрения, что Джастин разозлится еще сильнее, если узнает о болезни Брайана уже после того, как его упекут в больницу Аллегейни. С другой стороны, расскажу ему все – и меня тут же вышибут с работы пинком под зад... - Ой, об этом не тревожься, - говорит Синтия, отрывается от изучения каких-то документов и поднимает глаза на меня. – Ты хоть представляешь себе, сколько раз Брайан увольнял меня за все эти годы? В случае чего, просто кивни ему в ответ и иди работать. И постарайся в ближайшие дни не попадаться ему на глаза, и тему эту в разговоре не поднимай. Поверь мне, он сам вовсе не горит желанием искать нового бухгалтера. К тому же все мы тут незаменимы, - она коротко улыбается и снова погружается в работу. Может, конечно, она и права, но рисковать мне совершенно не хочется. Знаю я, что со мной случается, когда я теряю работу. К тому же я вроде как начал дорожить этой недавно обретенной дружбой с Брайаном. За последние несколько месяцев мне довелось узнать некоторые его стороны, к которым, уверен, у большинства людей доступа нет. И терять его доверие я не хочу. И все же, если так пойдет и дальше, я его самого потеряю, вместе с доверием. И как мне тогда объясняться с Джастином? Набрав в грудь побольше воздуха, я набираю его номер. Он снимает трубку после первого же гудка (наверное, потому что в его комнате до телефона дотянуться можно из любой точки, не вставая), и голос у него такой счастливый, что я тут же начинаю себя ненавидеть. - Джастин, - как можно непринужденнее произношу я. – Что ты делаешь в эти выходные? - Да то же, что и обычно, - он старается говорить легко и беззаботно, но в голосе его слышится фальшь, которая мне совсем не нравится. - Хожу в прачечную, покупаю продукты, драю свою десятифутовую конуру. Рисую, навожу лоск на портфолио, делаю новые панели для Рейджа, чтобы Майкл не взбесился и не заявился в Нью-Йорк меня убивать. Хотя это могло бы получиться забавно. Представляешь, если бы Элия и его обозвала моим бойфрендом? Как думаешь, инфаркт бы его от такого хватил или инсульт? Я прочищаю горло, пытаясь сообразить, подходящий ли сейчас момент, чтобы перейти к цели моего звонка. Да, в общем-то, наверное, не важно. Вряд ли существует хороший способ сообщать такое. - Джастин, мне очень жаль, но нужно, чтобы ты приехал в Питтсбург. Я ммм... закажу тебе билет на самолет и пришлю за тобой такси в аэропорт. Как считаешь, сможешь прилететь завтра? Завтра пятница. Технически это уже почти уикенд. К тому же официально Джастин все равно безработный. Скрестив пальцы, я слушаю тишину в трубке. Затем Джастин, наконец, отвечает – тихо-тихо: - Тэд, что стряслось? Объясни мне, что происходит? Почему я должен срываться в Питтсбург вот так вот - незапланированно, никого не предупредив? Я облизываю губы. Интересно, а в телефонной трубке это слышно? - Джастин, не хочу тебя пугать или расстраивать, но... дело в Брайане. Тут он перебивает меня: - Я так и знал! – в голосе его звенят слезы, и мне тут же хочется залезть под стол. Не просто залезть, хочется, чтобы этот стол рухнул на меня и раздавил к чертям. - Это рак, да? Я так и знал! Не нужно мне было уезжать, пока он не пройдет ежегодное обследование. Ладно... Ладно... – сглотнув, он добавляет дрожащим голосом. - Когда ближайший рейс на Питтсбург? И я отвечаю, разглядывая расписание «Либерти-Эйр» на экране: - Могу взять тебе билет на сегодняшний вечер. Но, Джастин, я не думаю, что это рак. Он сам мне так сказал, и я ему верю. И все-таки положение серьезное. Ему нужно к врачу, а ни мне, ни Синтии его туда не загнать. Вся надежда на тебя. Несколько секунд он молчит. А затем спрашивает? - А Майкл что же? Майкл чем занят? Можно было догадаться, что он об этом спросит, но суть в том, что, если честно, я не знаю, чем занят Майкл. Сам я, например, либо торчу на работе, либо провожу вечера дома с Блейком. Полагаю, что и Майкл занимается тем же самым – днем работает, а вечерами сидит дома со своим партнером. Может, стоило попробовать сначала обратиться к нему, но что-то мне подсказывало, что в мире есть только один человек, которого Брайан Кинни может послушаться. - Когда это Майклу удавалось убедить Брайана в чем бы то ни было? Боюсь, он только напортит, а тебе в итоге придется еще труднее. Джастин, Брайану нужен ты. Джастин снова переводит дыхание, а затем отвечает – на этот раз твердо и решительно: - Хорошо. Иду собирать вещи.