Год спустя
— Виктор, ты вообще собираешься сделать Гермионе предложение? — этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба.
— Собираюсь, — подавившись чаем и кое-как откашляв вставшую поперёк горла жидкость, выдавил я и во все глаза уставился на Кэтти: обычно она не была настолько прямолинейной и старалась обсудить все интересующие вопросы как-то помягче.
Я ожидал продолжения начатой беседы, но его так и не последовало — девушка задумчиво продолжила размешивать сахар в своей чашке и больше не произнесла ни звука.
— Это всё, о чём ты хотела спросить? — не выдержав, поинтересовался я.
— Ну, да — теперь уже Кэтти смотрела на меня с явным удивлением, — просто я хотела убедиться, что ты не собираешься повторять ошибок своего предшественника, — она легонько пожала плечами и пригубила чай.
Вдруг Кэтти резко вскочила со своего места и тут же метнулась вверх по лестнице. Буквально через минуту я услышал тихий скрип предпоследней ступеньки — значит, моя подруга возвращается.
— Фух, показалось, — в мягком голосе отчетливо проскользнуло облегчение, — Фрэнк спит и, похоже, в ближайшее время даже и не думает просыпаться, — хихикнула девушка.
А я, не мигая, смотрел в окно, подмечая, что небосклон вдалеке заметно потемнел, да и по всей лазурной глади уже расползались тучи — ох, кажется, сегодня, наконец-то, пойдёт дождь.
Я ждал его уже несколько недель.
— О чём задумался? — поджав под себя ноги, Кэтти села на диван, рядом со мной, а я медленно отвёл взгляд от тёмно-синего горизонта и посмотрел в глаза своей внимательной собеседнице. Был один вопрос, который я очень хотел с ней обсудить. Собственно, за этим я и заглянул сегодня в гости к Снейпам.
— Кэтти, знаешь, перед тем, как сделать Гермионе предложение, я очень хотел…
— М? — Кэтти с неподдельным интересом подалась вперед — вот она… настоящая, преданная подруга.
Собрав в кулак всю свою решимость, я закончил начатую фразу:
— … я хотел рассказать ей,
что у нас с тобой было, — улыбка на личике Кэтти погасла моментально, а нефритовые глаза неверяще уставились на меня, но я сказал ещё не всё, — Точнее,
что я с тобой сделал.
Молниеносно опустив ноги на пол, Кэтти поднялась с дивана и отошла к окну. Я притих и, боясь даже вдохнуть, рассматривал хрупкий, девичий силуэт. Несмотря на две успешно выношенные беременности, Кэтти по-прежнему осталась миниатюрной девушкой, до боли напоминающей подростка, — точно такой, какой мы её встретили с Малфоем в один жаркий майский вечер много лет назад…
Мы никогда не обсуждали с ней ту злосчастную ночь, словно между нами установилось не обговоренное, нерушимое соглашение — никогда об этом не упоминать. Не вспоминать. А сейчас я нарушил этот запрет.
— Зачем тебе это? — тихий, напряжённый голосок, в котором так и сквозило горе.
Вместо ответа я встал и медленно подошел к Кэтти, останавливаясь позади неё, — нас разделял буквально шаг. Конечно, если бы мы говорили о чём-то другом, я бы тут же привлёк её к себе, только чтобы обнять и успокоить, но… мы задели самую запретную тему —
и сейчас я не имел права прикасаться к Кэтти.
Но, несмотря ни на что, мне очень хотелось, чтобы она поняла, зачем я вообще затеял этот разговор.
— Кэтти, — я тихо позвал девушку, но она никак не отреагировала — ладно, все равно продолжим, — я хочу, чтобы у нас с Гермионой не было никаких недоговоренностей, а это… — тяжело сглотнул вставший поперёк горла ком — …неотъемлемая часть моей биографии, — Кэтти молчала, а меня несло дальше, — В глазах Гермионы я незапятнанный мальчик-подросток, на которого обрушились ужасные чары; и всё, что он после этого сделал — это всего лишь возненавидел нечистокровных волшебников. Но… это же не так! — сейчас мне хотелось рвать на голове волосы от этих воспоминаний, — Я совершил столько всего! Столько гнусностей! Я…
— А почему ты решил, что ей нужны
такие подробности? — мягкий голосок заставил моментально закрыть рот.
А Кэтти развернулась ко мне и, не таясь, пристально посмотрела в глаза — так, как умела только она.
— Просто… я хочу, чтобы Гермиона осознавала,
с кем я предложу ей навсегда связать свою жизнь.
— Тот Виктор, которого я встретила в подземке лондонского метро и этот, — кивок аккуратного подбородка в мою сторону, — который сейчас стоит передо мной — два разных человека.
Как бы мне хотелось этому поверить, но… я прекрасно осознавал, что это не так.
— Нет, — упрямо заявил я. — Те события — это часть меня. Это мой позор.
— На тебе было заклятие! Ты делал всё это, потому что так было угодно Пожирателям и…
— На Гарри тоже столько раз обрушивались самые разные чары, тот же Империус! — неожиданно для себя самого вспылил я: наверное, из-под контроля вырвались размышления, которые не давали мне покоя столько лет подряд, — Но он смог им противостоять, а я… даже не попробовал сопротивляться! Я моментально поддался — и… вот, что в итоге получилось!
Я заткнулся. Кэтти тоже молчала, но я чувствовал каждой клеточкой — девушка не одобряет моей затеи.
— У вас же нет с Северусом секретов друг от друга, — я решил подойти к мучающей проблеме с другого бока.
— У каждого есть свой скелет в шкафу, — туманно заметила девушка, но меня это не убедило.
— Но он знает о том, что между нами произошло, — тихо проговорил я.
— Поверь, если бы всё было в моей власти, я бы никогда в жизни не сказала ему об этом, — опустив глаза, прошептала Кэтти, — Да, я и не говорила, — тихо призналась девушка, — просто он случайно подсмотрел мои воспоминания.
— Легилименция, — догадался я.
Утвердительный кивок — и Кэтти вновь подняла на меня свои глубокие, печальные глаза.
— Неужели тебе не стало легче, когда исчезла эта тайна? — мне нужно было это знать. От этого зависело всё.
Горькая усмешка на пухлых губах.
— Мне стало ещё хуже, — я чуть не поперхнулся на этом признании, а Кэтти продолжила, наконец-то до конца открывая мне свою душу, — Этой правдой я сделала ему очень больно. Я видела, как Северуса ужасало и тяготило это открытие, слышала, как первые месяцы он чуть ли не с криком просыпался по ночам — чувствовала, как, отдышавшись, он крепко-крепко прижимал меня к себе, словно опасаясь, что я могу навсегда исчезнуть. Знаешь, были вечера, когда я замечала, с каким ужасом Северус рассматривал полыхающий в камине огонь — а ты прекрасно знаешь, что мой муж крайне редко позволяет вырваться своим эмоциям из-под контроля.
Нас опять окутала тишина — я размышлял над полученной информацией.
— Виктор, — Кэтти заговорила первой, — если ты расскажешь обо всем Гермионе, она примет эту правду. Я знаю, что она не возненавидит тебя за это. Да, твой рассказ приведет её в ужас — как и любого здравомыслящего человека, но… она примет это. По крайней мере, попытается. Но каждый раз, когда Гермиона будет видеть меня, она невольно будет вспоминать твою исповедь в самых ярких красках, раз за разом она будет прокручивать у себя в голове это знание, и ей будет нестерпимо больно от этого. Скажи, ты уверен, что хочешь этого?
— То есть… — я пытался найти решение, — ты считаешь, что лучше всю жизнь прожить с этой тайной?! А как же все эти заверения, что между любящими людьми не должно быть секретов и недоговоренностей?! Как…
— Знаешь, у магглов есть одно изречение, как нельзя лучше подходящее к сложившейся ситуации, — оборвав мой эмоциональный поток, проговорила Кэтти и, пристально глядя мне в глаза, выдохнула, —
Это твоя ошибка, твой крест… вот ты его сам и неси.
Я ошарашено смотрел на подругу, пытаясь сопоставить все имеющиеся детали, и Кэтти незамедлительно помогла мне в этом:
— Не перекладывай на её плечи свою боль. Всё, забудь. Прошлое должно навсегда остаться в прошлом, и незачем пытаться его оттуда извлечь.
Не добившись от меня никакой реакции, Кэтти продолжила:
— Если ты всё-таки решишь всё рассказать Гермионе, я не буду пытаться этому помешать. Если ты на самом деле считаешь, что
эта правда так необходима для вашей счастливой совместной жизни, то… дерзай, но… моё мнение по этому поводу ты услышал.
А я неожиданно притянул к себе свою невероятную подругу и крепко сжал в трепетных объятиях. Кэтти не оттолкнула меня, и я с восхищением и невероятным облегчением вдохнул аромат полевых цветов, к которому теперь заметно примешивался запах топлёного молока. В прочем, в этих изменениях не было ничего удивительного — Фрэнку от роду было всего несколько месяцев. Фыркнув от своих наблюдений, я с благодарностью выдохнул:
— Спасибо.
— За что? — удивление в нефритовой бездне было искренним.
Хвала Мерлину, от дальнейших объяснений меня избавил тихий хлопок трансгрессии и негромкое:
— Мы дома.
Кэтти тотчас освободилась от моих рук — но не потому что боялась реакции мужа… Просто она, как и все эти годы, хотела как можно скорее оказаться в объятиях любимого человека.
Заметно подросший Блейк залетел в комнату, как ураган. Весело подмигнув и дав мне «пять», мальчик схватил со стола внушительную шоколадную конфету и без лишних разговоров унесся наверх сторожить сон своего младшего братишки.
— Я не отказался бы от чашки кофе, — скупо улыбнувшись, признался Снейп, когда звук шагов их сына затерялся где-то наверху.
Кэтти подтолкнула его к невысокому диванчику, а сама побежала за новой порцией хорошо заваренного напитка.
А я внимательно посмотрел на действующего директора.
— Как поживает старый-добрый Хогвартс? — поинтересовался я будничным тоном.
— Прекрасно, — холодно заявил Снейп, делая вид, будто не догадывается, чем именно был вызван мой интерес к школе.
Нашу скупую беседу прервала Кэтти. Она принесла две чашки кофе и, поставив их и вазочку с печеньем на низкий столик, жестом указала мне на кресло. Миссис Снейп тоже отлично понимала, что мне нужно поболтать с её мужем.
Я сел на предложенное мне место, но чашку брать не спешил.
Снейп же моментально пригубил горький напиток, а Кэтти устроилась за спинкой дивана; изящные пальцы легли на мужские плечи, обтянутые тканью неизменного сюртука, и принялись массировать затёкшие плечи. Я на автомате заметил, как слегка изменился прищур антрацитовых глаз — признак наивысшего блаженства.
— Нашёл кого-нибудь на место профессора Трансфигурации? — решив, что лучше сразу перейти к делу, хрипло поинтересовался я — если честно, я не думал, что буду так волноваться.
— Как раз сегодня просматривал имеющиеся кандидатуры, — сделав внушительный глоток, коротко ответил мужчина.
— И? — ох, уж эта манера доводить собеседника до нервного тика!
— Несколько лиц мне показались весьма любопытными, — ну, вот что я говорю!
Стараясь взять себя в руки и не сорваться на позорный крик, я продолжил допрос:
— Надеюсь, среди них есть имя Гермионы Джин Грейнджер.
— Вот как раз её присутствию в этом списке я совершенно не удивился, — пожал плечами директор.
— Северус, Гермиона не знает о том, что я послал её резюме, — признался я в совершённом несколько дней назад безумстве.
— О, тогда это объясняет парочку орфографических ошибок в тексте, — задумчиво протянул Северус: чёрные глаза откровенно смеялись.
— Нет там никаких ошибок! — вспылил я, теряя терпение.
— А почему не она сама прислала эти документы? — поинтересовался Снейп.
— Ей стыдно из-за тех отказов, которые она высказала на твои прошлые предложения. Северус, скажи, мы можем рассчитывать на это место? — хватит с меня уже этих дружеских бесед.
— Мне казалось, вы неплохо устроились во Франции, — в привычной манере протянул Снейп.
— Ты прекрасно знаешь, что профессор, на месте которого Гермиона преподавала весь этот год, вернулась из своего путешествия, благополучно завершив все исследования, и, несмотря на то, что Гермиона умница и отлично влилась в коллектив, мадам Максим никогда не отдаст предпочтение англичанину там, где можно обойтись французом.
Снейп переплел пальцы и задумчиво посмотрел на меня поверх образовавшейся конструкции:
— А чем будешь заниматься ты?
— О, у меня куча вариантов — один лучше другого! — будничным тоном заявил я. Да место во французской сборной было очень сладким, но… я знал, что работа каким-нибудь клерком не принесет Гермионе удовольствия, поэтому готов был в очередной раз сорваться с насиженного места.
Ради неё, — Вот, например, Гарри предложил мне место своего помощника в Министерстве.
— Серьёзно? — тут уже Кэтти подала голос, во все глаза уставившись на меня. Она, как никто другой, знала, что я терпеть не могу всю эту бумажную волокиту в многовековых стенах.
— Вполне, — я пожал плечами, стараясь быть как можно более спокойным и бесстрастным.
— А какие ещё варианты?
— Ну… — протянул я, выдерживая паузу, — место тренера в Холихедских гарпиях.
— Ничего себе! — тут даже Снейп не удержался от искреннего изумления.
Но я ещё выдал не все припасенные козыри:
— Ну, и, по совместительству, во время очередных международных сборов — должность капитана команды.
— Все-таки Уизли сняли?
— Да, — кивнул я в знак подтверждения, — сегодня пришёл официальный приказ.
— Забавно, что на доскональное расследование того финального матча ушёл почти год, — заметила Кэтти.
— Меньше, — признался я, — Просто много времени ушло на оформление бумаг.
— Ты рад? — немного помедлив, Кэтти задала интересующий её вопрос прямо в лоб.
— Сказать по правде, мне всё равно, — и я не кривил душой, — Я не настаивал на разборе этого дела — тут уж игроки вмешались. И болельщики.
— И что теперь будет с Рональдом Уизли? — молчавший до этого Северус вновь вступил в диалог.
— Насколько я понял, он не имеет права занимать руководящую должность во всех имеющихся спортивных организациях что-то порядка семи лет…
— Жёстко… — заметила миссис Снейп.
— …поэтому Гарри шепнул мне по секрету, что его лучший друг уже позаботился о месте капитана в одной из команд какого-то американского штата — Техас или Теннесси, я не запоминал.
— Понятно, этот парень никогда не пропадёт, — Северус подвел итог всего вышесказанного.
— Так я могу рассчитывать на эту должность для Гермионы? — а вот этот вопрос, по-прежнему, оставался открытым.
— Я подумаю, — с самым серьёзным лицом заявил Снейп.
— Мы будем думать вместе, — голосок миссис Снейп прозвучал как-то неожиданно в сложившейся обстановке.
По-прежнему стоя позади своего мужа, глядя мне в глаза, Кэтти беззвучно проговорила, но я прекрасно различил всё по движению красивых губ: «Не волнуйся, я его уговорю».
Кэтти лукаво стрельнула глазками вниз — на чёрную макушку своего мужа, в то время как ласковые ладони ненавязчиво пробрались под ворот его рубашки. И, судя по дернувшимся тонким губам и возбуждённому блеску антрацитовых глаз, её муж тоже прекрасно понял, какие именно методы уговора будут к нему применены.
Решив, что мне здесь больше делать нечего, я быстро попрощался с ними и направился к выходу: наверняка, Гермиона уже волнуется, куда я пропал.
Бархатистый, низкий голос догнал меня уже у самой двери:
— Можешь её обрадовать.
***
Вещи в нашей новой лондонской квартире я раскладывала в тишине, то и дело с беспокойством поглядывая на настенные часы, — я знала, что Виктор должен был встретиться с Гарри для обсуждения его карьерных перспектив на просторах Англии. Если честно, мне было очень паршиво — Виктор мог уже целый год быть частью этой страны, но из-за меня ему пришлось поменять команду прошлым летом, и вот… в этом году опять то же самое.
И как я ни старалась убедить парня в том, что смогу найти что-нибудь другое, поэтому ему не нужно из-за меня бросать все свои достижения, Крам оказался несгибаем… Просто несколько недель назад пришёл домой и заявил, что уволился, а, заодно, присмотрел несколько неплохих вариантов квартир в покинутом год назад Лондоне.
И что мне теперь тут делать? Опять идти на министерскую работу? Ведь других вариантов, попросту нет. Ох, вот и нужно было профессору Моро так быстро заканчивать свои исследования!
Вначале я ощутила жаркое дуновение, всколыхнувшее пряди моих распущенных волос, а уже потом — прикосновение тёплых пальцев к локтю.
— Я соскучился, — трогательный поцелуй за ушком заставил прищуриться от удовольствия. Если когда-то я боялась, что вспыхнувшая страсть погаснет так же быстро, как это случилось с Рональдом, то теперь все эти сомнения благополучно развеялись. Каждое прикосновение Виктора отдавалось жаркими искорками на моей коже и разливалось тягучим теплом в области сердца.
Закрыв глаза, я слегка повернула голову к замершему позади меня Виктору:
— Ты долго… — беспокойство нескольких часов нашло свое отражение в этой фразе. — Всё прошло хорошо?
— Более чем, — затылком чувствовала, как парень улыбнулся, — Я получил неплохое место.
Услышав, какая именно команда приняла Виктора в свой состав, я с трудом удержала на месте челюсть — это же самое удивительное и шикарное предложение, о котором только можно было мечтать!
Новость про Рональда я прекрасно знала — забежавшая на чай Джинни с моей малюткой-крестницей всё мне рассказала.
Если честно, в самом начале я очень переживала, что друзья отвернутся от меня после неприятной истории с Рональдом, но… они оказались самыми лучшими на свете и ни слова не сказали против Крама.
Разве что в день крестин своей дочери Гарри ненавязчиво отвел меня в сторонку и тихо поинтересовался — это было за пару недель до нашего отъезда во Францию:
— Ты хорошо подумала? — в его тоне не было ни капельки недовольства — просто он искренне переживал за свою лучшую подругу.
А я лишь улыбнулась и утвердительно кивнула — ещё как. Поттер долго смотрел мне в глаза — не знаю, что именно он в них увидел, но вдруг парень тихо выдохнул:
— Вот теперь я точно уверен: всё, что не делается — к лучшему.
Больше мы к этому вопросу никогда не возвращались.
— Но это ещё не все новости, — мягкий голос Виктора вытянул меня из воспоминаний.
Я тут же развернулась к парню — он внимательно смотрел на меня и явно с большим трудом сдерживал широкую улыбку. Теперь я прекрасно знала его мимику, поэтому безошибочно могла сказать: эта серьёзность напускная. А ещё я знала, что Виктору не терпится рассказать мне что-то очень важное.
— Я внимательно тебя слушаю, — подбадривающе улыбнулась я.
— Знаешь, я сегодня заглянул к Снейпам…
— И? — если честно, я не совсем понимала, к чему он ведет…
— Не догадываешься? — он забавно приподнял одну бровь, выжидающе рассматривая моё лицо, но я лишь отрицательно качнула головой, — Завтра жди официального предложения на место профессора Трансфигурации в Хогвартсе.
— Ты серьезно?! — вопль счастья — и я буквально повисла на шее юноши, осыпая поцелуями его улыбающееся лицо.
Ненавязчиво толкнув меня на кровать, Виктор навис сверху и покрыл легкими касаниями своих губ мои щеки и подбородок, уверенно скользя ниже… но вдруг парень резко отстранился:
— Хочешь прогуляться?
Я удивленно уставилась на Крама, а сквозь шум пульсирующей в висках крови до меня донесся усилившийся шум листвы многовековых деревьев — ох, кажется, ветер разгулялся не на шутку.
Моя любимая погода…
— Я только за… — честно призналась я.
Виктор ловко спустился с кровати и подал мне руку, а я, не задумываясь, приняла эту помощь.
***
Мы молча брели по извилистым улочкам вечернего города. Хоть ещё и было довольно рано, застилавшие небо и нависающие над головой тучи заставили всё вокруг заметно потемнеть, а попадающиеся на пути деревья вообще будто сошли с ума.
— Наконец-то, будет дождь, — кажется, эта была первая сказанная фраза за всю нашу прогулку, — даже странно, что в Лондоне за последние несколько недель не выпало ни капли. Просто апокалипсис какой-то! — улыбнулась я.
Виктор промолчал, никак не отреагировав на мою шутку, — он показался мне очень сосредоточенным и… немножко взволнованным.
— Куда мы идём? — ещё одна попытка завязать диалог.
— Просто гуляем… — тихо проговорил парень и крепче сжал мою руку в своей ладони. И мне тут же стало хорошо и тепло.
От меня не укрылось, что Виктор то и дело поглядывал на небо, будто пытаясь взглядом подогнать приближающиеся тучи.
Первая капля застала нас у ворот Центрального парка. Шаг, ещё шаг — и на нас обрушилась стена дождя.
А Виктор… резко притянул меня к себе и крепко-крепко обнял. Не сговариваясь, не разрывая тесного сплетения наших тел и рук, мы посмотрели вверх — на чернеющие, беспросветные тучи.
— Кажется, сегодня всю ночь будет дождь, — выдохнула я.
— Обожаю любить тебя под шум дождя… — хрипловатый шепот над самым ухом запустил по телу до дрожи знакомую волну желания.
Виктор тут же накрыл мои губы поцелуем — яростным, с лёгким оттенком безумия — а я обвила его шею, отвечая на эту ласку со всей имеющейся у меня в сердце страстью. Я почувствовала, как Крам накрыл своей ладонью мое запястье и потянул его вниз, вынуждая расцепить переплетение пальцев. Он сам разорвал поцелуй и, прижавшись своим лбом к моему, замер…
Виктор протяжно выдохнул, а потом до меня донеслось:
— Гермиона, ты выйдешь за меня?
Удерживающая моё запястье рука слегка изменила своё положение, помогая разжать пальцы, — и в ту же секунду я почувствовала, как мне в ладонь вложили какой-то предмет. Повинуясь женской природе, я тут же посмотрела вниз — в моей руке покоилось маленькое золотое колечко с россыпью драгоценных камешков на боковой поверхности ободка. Красота…
Не сдержав восхищенного выдоха, я с улыбкой посмотрела на замершего парня.
Угольные глаза выжидающе, с лёгким оттенком волнения взирали на меня; тонкие губы были поджаты; мокрые, достаточно длинные волосы темными, тонкими прядками облепляли лицо, а с их концов струйкам стекала по лицу влага. Ох, представляю, какой у меня самой сейчас вид! Правда, глядя на меня чёрные глаза так и светились теплом, любовью и восхищением… Даже в такой ситуации.
Как всегда.
Не секунды не сомневаясь, с самой счастливой улыбкой я коротко выдохнула:
— Да.
По мужскому лицу разлилось облегчение — и Виктор впился поцелуем мне в губы, но практически сразу разорвал наше сплетение и ненавязчиво перехватил подаренное кольцо. Аккуратно удерживая его двумя пальцами, парень надел мне на безымянный палец это красивое украшение, а потом наклонился ниже и, практически соприкасаясь своими губами с изгибами моей ушной раковины, прошептал:
— А теперь домой. Повторюсь, я обожаю любить тебя во время дождя.
***
Стянув на обнаженной груди тёплый плед и слегка поерзав на мягком ковре, я поджала под себя занемевшие ноги, с улыбкой посмотрев на языки пламени в каменном жерле камина. С рассыпавшихся по обнажённым плечам и спине волос по-прежнему стекали капельки дождевой влаги.
— Я же обещал, что быстро справлюсь, — от звука бархатистого, низкого голоса вдоль позвоночника вновь пробежали обжигающие мурашки.
В тёплой ткани образовалась брешь — и обнажённое мужское тело ловко пробралось под общий плед, прижимаясь к моей разгорячённой коже. Виктор откинулся на одну из огромных подушек, прислонённых к стене, а я тут же легла спиной на его могучую, твёрдую грудь, подтягивая коленки к своей груди.
Парень взмахнул кистью — и я с улыбкой посмотрела на два парящих бокала с темно-красной жидкостью, от которой шёл невероятный аромат корицы.
Горячее стекло щекотало рецепторы замерзших пальцев, терпкая жидкость приятно обволакивала язык, а объятия любимого мужчины вдруг стали еще жарче и теснее.
Внезапно Виктор перехватил мой бокал и, отставив его в сторону, одним лёгким движением развернул меня к себе лицом.
— Гермиона, — парень обхватил мой подбородок пальцами, мягко поглаживая кончиками чувствительную кожу, — ты счастлива?
Однажды он уже задавал мне этот вопрос.
Но если год назад в ответ на его интерес мне хотелось разрыдаться в голос от осознания никчёмности прожитых лет, то сейчас всё изменилось до неузнаваемости.
И я ответила, не задумываясь… как и несколько часов назад в парке:
— Да.
***
После мягкого, терпкого, долгого поцелуя парень и девушка, держащие друг друга в объятиях, не сговариваясь, посмотрели на виднеющийся невдалеке стеллаж, на котором в причудливом порядке стояло несколько рамок с фотографиями.
Самые яркие моменты, которые они успели пережить за этот год.
Вот их первый совместный снимок в качестве официальной пары на том ежегодном пикнике — парень так неожиданно подхватил свою возлюбленную на руки, что её смеющееся личико было до невозможности забавным. Рядом с этой фотографией — общий снимок того невероятного дня в компании счастливых семейных пар, на которые они столько раз смотрели до этого момента с восхищением и лёгкой ноткой зависти — а теперь они стали неотъемлемой, полноценной частью этого праздника жизни.
На следующем снимке был запечатлен один из победных матчей парня: каким-то чудом его возлюбленной удалось прорваться на поле впереди жадных до сенсации корреспондентов и восхищённых болельщиков. А рядом — фотография французской сборной в полном составе.
На следующем колдоснимке — девушка в преподавательской мантии Шармбатона в окружении улыбающихся коллег. А чуть позади — снимок с ежегодного Рождественского бала, на который она была приглашена со своим мужчиной.
И ещё целый ворох ярких, жизнерадостных снимков их совместных уик-эндов из самых различных точек земного шара и праздников в компании лучших друзей.
И была среди них одна особенная фотография, на которой влюблённые задержали свое внимание с особой теплотой.
Красивый мужественный парень с едва уловимой усмешкой протягивает руку в приглашающем жесте невинной девушке, совсем ещё девочке. В его глазах — откровенное восхищение и нежность, а в её — тепло и радость.
Этот снимок так и остался их совместным талисманом.
Да, возможно, этим двоим не суждено было начать свои отношения от той, запечатленной магической вспышкой точки, но… им это и не понадобилось для того, чтобы сделать друг друга по-настоящему счастливыми.
