Розы и васильки

- Яков Петрович у себя? - Ника кладет перед Оксаной её любимую шоколадку с орехами и вопросительно косится в сторону двери Гуро. Оксане разрешили сдать все экзамены и диплом досрочно - в такую толковую помощницу Яков вцепился мертвой хваткой, а Академия, конечно, пошла ему навстречу. Оксана, кажется, до сих пор пребывала на седьмом небе от счастья, пускай за маской собранности и профессионализма это почти незаметно. - Ну разве что для тебя, - чуть-чуть приподнимает уголки губ Оксана. - Для всех остальных Якова Петровича нет. - Случилось что-то? - беспокоиться в этот летний, теплый и немножко даже солнечный день совсем неохота. Оксана коротко дергает плечиком, что у нее означает “иди и сам выясняй”, но прежде, чем Ника успевает разочарованно вздохнуть, поясняет заговорщическим шепотом: - Бенкендорф заходил. Сам. Ника удивленно вскидывает брови, припоминая, видел ли он вообще хоть раз вживую начальника Управления. По всему выходит, что не видел, хотя обретался Ника тут часто даже после окончания практики. Настолько часто, что Яше даже пришлось достать для него какой-то специальный пропуск, хорошо хоть охрана на первом этаже почти не менялась и через полмесяца его стали пропускать без хмурого рассматривания предоставляемого документа. Ника тихонько стучится в тяжелую деревянную дверь и, не дожидаясь приглашения, проскальзывает внутрь кабинета, прижавшись спиной к закрывшейся двери. Яков сидит за столом и вполне спокойно нарезает ломтиками яблоко, просматривая какой-то справочник. - Яблоко хочешь? - предлагает, закладывая нужную страницу самой настоящей шелковой лентой. - Хочу, - Ника вмиг оказывается рядом, садясь, привычно, напротив Якова. - Тебя не хотят отпускать? - Перепугались с непривычки, - откровенно веселится Гуро, отрезая еще ломтик яблока и снова протягивая его Нике. - Но тут уж ничего не поделаешь. Отвыкли. - Придется привыкать, - в шутку ревниво ворчит Коленька, укладывая руки на стол, а подбородок на руки и вот так, снизу вверх глянув на Якова. - У нас завтра выдача дипломов… - Ты ведь не один будешь, - Яков протягивает руку и гладит Нику по волосам. - Родители ведь приедут? - Да, завтра утром, - Ника кивает и втягивается вперед, довольно щурясь от ласки. Хотя во взгляде наверняка есть капля грусти. Причин не идти у Якова было сразу две. Первая, неизменная - работа. Освободить полдня среди недели едва ли не сложнее, чем выкроить время на десятидневный отпуск. Вторая - Гуро не хотел светиться на выпуске Академии. Выпускники ему прохода не дадут, вне зависимости от того, есть ли у них планы на дальнейшее трудоустройство. И обе причины Ника понимал и, кажется, вполне принимал. И Яков собирался освободиться пораньше, чтобы поужинать с Никой и его родителями - те приехали только на один день. - Ты ведь знаешь, что это не из-за тебя? - проникновенно уточняет Яков, потому что знает - у Ники бывают периоды самоуничижения, когда он начинает задаваться разнообразными дурацкими вопросами - хороший ли он писатель, хороший ли он студент, хороший ли он следователь, хорошо ли он варит кофе и достаточно ли он хорош для Гуро. В такие моменты его можно было только обнимать и затыкать поцелуем - вот это Ника понимал и принимал как аргумент, а все слова пропускал мимо ушей. - Знаю, - улыбается. Правда знает. И понимает прекрасно. - Это чтобы дипломированные специалисты тебя не сожрали. - Вроде того, - со смешком соглашается Яков, глянув на часы. - У меня еще полчаса свободного времени, посидишь со мной? - Я за этим и пришел, - убеждает его Ника и, обойдя стол, берет за руку, утягивая к стоящей в стороне невысокой кушетке. Было бы ложью утверждать, что они не опробовали ее для секса, благо камер в кабинете Гуро не водилось. Она точно была удобнее рабочего стола. Но в приемной сидит Оксана, сейчас середина рабочего дня и было бы очень неосмотрительно заниматься чем-то подобным. Правда, в поцелуях Ника себе отказывать не собирается - целоваться он любит и знает, что Якову тоже нравится. - А куда мы поедем? - любопытничает Ника уже в сотый, наверное раз с тех пор, как Яков пообещал взять отпуск. И в сотый раз Гуро качает головой, медленно выцеловывая линию от плеча к мочке уха. - Я тебе не скажу, - выдыхает в порозовевшую ушную раковину, чувствуя, как такое заигрывание заставляет Нику трепетать в его руках. - Но тебе понравится. - Конечно, мне понравится, - Ника изнывает от любопытства, но Гуро никогда еще не был настолько упрям, обычно Нике удавалось выпытать у него все, что ему хотелось узнать. - Если только я не умру от любопытства. - Придется тебя воскрешать, - Гуро пожимает плечами и косится на свой стол. - Вот у меня как раз дело лежит на одного оккультного некроманта. - Неужто доверишь мои бренные останки кому попало? - смеется Ника, уткнувшись Якову в шею - тот беззастенчиво щекочет его под ребрами, второй рукой тесно прижимая к себе. - Ну почему кому попало, знаешь какой капитал он на этих псевдо-воскрешениях сколотил? - Вернемся из отпуска, узнаю, - отсмеявшись обещает Ника. На этот счет все было решено - Яков брал его на полставки личным помощником, а в свободное время Нике предписывалось заниматься литературой. Ну или чем он хочет - Гуро ни на чем не настаивал, но Колю неимоверно вдохновляло то, с каким интересом Яков читал его повести перед сном. - Послезавтра едем, да? - тихо спрашивает Ника, все еще не веря, что ему удалось - и довольно-таки легко, уговорить Яшу на отпуск. Он почти готов был к поражению, к тому, что больше чем на два-три дня он Гуро не получит, но Яков, когда впервые зашел об этом разговор, только нахмурился чуть заметно и задумчиво, а не сердито, и спросил, когда Ника закончит с учебой. Это очень было похоже на положительный ответ, но Ника еще неделю держал пальцы скрещенными, прежде чем Яков пообещал десять дней только вдвоем, без звонков и писем с работы, и за пределами квартиры. Квартира Нике нравилась, была просторной и светлой, но мешать своему соулмейту осуществлять задуманное Ника точно не собирался. Яков всегда угадывал. - Послезавтра, - подтверждает Яков, перебирая Никины волосы. - Там будет… не знаю, плавать будем? - Возможно. Ника сердито сопит, придумывая новый наводящий вопрос. Яков не собирался везти его на море - для этого стоило устроить отпуск подольше, чем на десять дней. Но Ника никогда и не был похож на человека, который мечтает жариться на солнышке на испанском пляже. Хотя Испания Нике тоже бы понравилась, но десять дней - слишком мало. - Бальное платье можешь не брать, принцесса, - посмеивается Яков, с откровенным удовольствием наблюдая за тем, как Ника возмущенно открывает рот и заливается жарким румянцем, одновременно издавая какой-то громкий, невнятный звук. - Ну хоть какая-то определенность, - в конце концов выдыхает Ника, перестав краснеть. - Потерпи еще немного, - просит Яков и тянет успокоившегося Нику к себе, устраивая подбородок у него на макушке. - Завтра у тебя важный день, тебе все равно будет не до того. Наслаждайся. Ты молодец. - Говоришь так, словно мне красный диплом дадут, - ворчит Ника, потому что прекрасно знает - не дадут и, что еще важнее, ему и не надо. - Тебе дадут диплом лучшей юридической академии в стране. Он может быть хоть зеленым. Иногда Яков дивно пренебрегал всяческими условностями. Нику это восторгало. - Ты сможешь освободиться часа в четыре? Мы погуляем по городу, в книжный зайдем - маме ужасно хочется посмотреть на новый сборник с моими повестями в магазине, хотя я прислал ей экземпляр… - Так твои успехи выглядят еще реальнее, - объясняет Яков. - Да, к четырем освобожусь. - Если нужно будет что-то закончить здесь, я помогу, - мягко обещает Ника. Гуро уже без удивления думает, что завтра не станет возвращаться на работу после того, как они посадят Никиных родителей на самолет. Полгода назад его подобные мысли еще удивляли, сейчас - нет. Коля улыбается, словно читает его мысли, а потом вдруг плавно соскальзывает на пол, на ковер, с нажимом проводя по ногам Якова от бедра к колену. - Даже не думай, - Гуро качает головой, мельком глянув на часы, и давит большим пальцем Нике на подбородок под нижней губой, останавливая. - Не-а. Не самый удачный способ - Ника размыкает губы и втягивает палец в рот, облизывая. - Пожалуйста? - со смешком пробует Ника, выпуская палец изо рта и вопросительно приподнимая бровь. - Прекрати, никакого минета в рабочее время. Мы договаривались. И им действительно пришлось договариваться на этот счет. Ника очень быстро растерял все благоговение перед Управлением, особенно когда дело касалось Яши. - Вечером я буду нервничать по поводу предстоящего дня, утром я буду в полном раздрае, весь день мы будем заняты, а следующим вечером я буду нервничать по поводу поездки и запихивать в чемодан первые попавшиеся под руку вещи. - Чемодан твой я сам соберу, - Яков отмахивается, прекрасно зная, что Ника забыл бы собственную голову, собираясь куда-то за пределы города, если бы мог. - И я не вижу ничего, что помешало бы мне тебя успокоить в эти два вечера. - Ты домашний тиран, - нежно улыбается Ника, все еще сидя на полу, когда Гуро наклоняется к нему, чтобы поцеловать. На самом деле Гуро хотел бы сходить с Никой на вручение дипломов. Для Гоголя это было важной ступенькой в жизни, пусть даже сам он к своему образованию и неплохим успехам относился со сдержанным удивлением. Но объективные причины все-таки перевешивали, что не мешало Гуро испытывать некоторое чувство вины за свое отсутствие. Хотя даже Никины родители, кажется, отнеслись с пониманием. К Якову они оба относились с неизменной теплотой, пусть даже Гуро был старше Никиной матери. Дома оказываются поздно - дорога от аэропорта заняла больше времени по вечерним пробкам, чем Яков рассчитывал, так что Ника вовсю уже клюёт носом в машине, сытый и разморенный количеством впечатлений за день. - Мы завтра рано уезжаем? - сквозь зевок спрашивает Ника, глянув на поставленные в прихожей чемоданы. Вообще-то вещи Яков еще вчера собрал, но Ника к этому времени уже спал, а утром и правда был неспособен что-то замечать от волнения - Яков сам ему галстук завязывал, для Ники это оказалось непосильной задачей. - Ну Яков Петрович, ну я же умру от любопытства, - Ника оглядывает два небольших чемодана, переводя на Якова страдальческий взгляд. - Если умрешь, точно ничего не узнаешь, - бесстрастно парирует Яков, мягко подталкивая мальчишку в спину, чтобы шел уже переодеваться, умываться и спать. Странное такое ощущение - ничего делать не надо, никуда спешить не надо. Хоть бери и спать ложись. Вместо того, чтобы последовать этому несложному плану Яков берет с собой в постель книгу, погружаясь в чтение, пока Ника напевает что-то в душе. Проходит страниц пятнадцать, прежде чем он забирается к Якову на колени, тряхнув чуть влажной гривой волос. Книгу приходится отложить - Ника распластывается у Якова на груди, сонно потеревшись щекой о ключицу. Яков гладит его по спине, накрывая ладонью ярко-алые розы, закрывшие чуть ли не половину Никиного плеча. - Мы поедем на машине?- невнятно бормочет Ника, ерзая и пытаясь устроиться поудобнее, но по большей части просто притираясь горячим, чуть влажным после душа телом. - Рано или поздно, - Яков стаскивает с переносицы очки и откладывает их на столик. - Какой ты… - Ника шумно вздыхает и прикусывает ключицу прямо сквозь футболку. - Спи, кусачий ты мальчишка, - смеется Яков, легко скидывая Нику на постель и тут же обнимая его, чтобы притянуть к себе. Ника и не против того, чтобы уснуть, за день он ужасно вымотался. Как это ни странно, но у Ники никак не складывались предположения, куда Яков собирается его отвезти. То есть, у него мелькали какие-то банальные на его взгляд идеи, но ни одна из них не подходила в достаточной степени. Возможно, дело было в том, что Ника попросту не знал, куда ему хочется. Он был совершенно согласен на то, чтобы провести все десять дней в квартире, его останавливало только то, что у Якова имелся домашний телефон и прописанный в личном деле домашний адрес, а Управление находилось достаточно близко, чтобы Яков не отказал в случае, если бы его вызывали туда по какому-нибудь вопросу. Короче, уезжать надо было из города и Яша, судя по всему, думает так же. Ника вообще не был фанатом ранних подъемов, но прогноз погоды обещал душный денек, а оказаться в машине, когда утренняя прохлада уже спадет не хотелось никому из них. Так что Ника досыпает на переднем сидении, пристегнувшись и сдвинув козырек бейсболки на самый нос. Более менее выспавшимся он себя чувствует только к одиннадцати часам, правда все тело к этому времени затекает и голод недвусмысленно дает о себе знать урчанием в пустом желудке. - Долго едем, - еще сонно мурлычет Ника, кидая бейсболку на заднее сидение и выглядывая в окно. За окном одна только природа и никаких следов урбанизации, ну разве что кроме столбов лэп, торчащих вдоль дороги. Глаз быстро вычеркивает их из общей картины. - Через час-полтора приедем, - обещает Яков, с улыбкой глянув на Нику. Тот в свою очередь пытается сообразить, что бы это могло значить, но до завтрака мозг отказывается работать. Яков съезжает на обочину пустынной трассы и Ника радостно выбирается из машины, потягиваясь и щурясь на солнышке. - Ты волшебник и я тебя обожаю, - сообщает Ника, когда Яков протягивает ему термос с кофе и пакет с бутербродами. Бутерброды Никины любимые - тосты с сыром и огурцом, а кофе с карамельным сиропом. Лучше и придумать нельзя. - Мы никуда не спешим, - со вздохом осаживает Яков, когда Ника начинает торопливо работать челюстями. Эта новость окончательно переводит завтрак в категорию самых лучших в Никиной жизни. Опираясь на капот машины и прижавшись плечом к Яше он лениво наблюдает за бегущими по небу облаками, за тем, как едва заметный ветер колышет высокую траву в распростершемся впереди поле. Жует бутерброды, периодически давая Яше откусить, и делит с ним еще горячий кофе из термоса. Яков обнимает его за плечо и по большей части просто прижимается губами к виску, согревая дыханием кожу. - Я еще не знаю, куда мы едем, но это уже самое лучшее начало отпуска, - сообщает Ника. - А мне между прочим, однажды в начале каникул подарили кролика. Это, чтобы тебе было с чем сравнивать. - Лучше, чем кролик? - усмехается Яков. - Лучше, чем кролик для шестилетнего пацана, - Ника улыбается. Что бы там Ника не напридумывал себе за следующий час дороги, все меркло перед видом утопающего в зелени двухэтажного коттеджа. Из горла вырывается только какой-то невнятный, восхищенный звук, когда Ника разглядывает бежевые стены и большие окна, еще не выйдя из машины. - Тут и озеро есть, - блаженно стонет он, выбравшись на воздух и оглядевшись. Здесь так тихо, никакого городского шума, никаких голосов – ничего. Листья шумят, вода плещется в виднеющемся чуть поодаль от дома озере, какие-то птицы щебечут. Ника закрывает глаза и счастливо улыбается, прижавшись спиной к груди Якова, когда тот подходит, обняв за пояс. Делает несколько глубоких вдохов – запах дороги и бензина они принесли с собой, но он не может перекрыть сладкий запах травы и чистой воды, а еще – чуть влажной земли, словно ночью прошел небольшой дождь, все видимые последствия которого высушило солнце. - Тут есть терраса? – спрашивает Ника, не открывая глаз и укладывая руки на ладони Якова. - Да, выходит как раз в сторону озера. - Будем там завтракать. И ужинать. И, может быть, жить. Яша смеется и целует в висок, отпустив Нику и вернувшись к машине. Ника делает еще несколько глубоких вдохов с закрытыми глазами, привыкая к заполняющему его счастью, и идет за ним, помогать с вещами. На то, чтобы раскидать по местам вещи уходит не больше получаса, во всяком случае, потом у Ники кончается терпение и Яков соглашается, что с остальным можно и повременить. Тем более, что Ника изнывает от желания пойти погулять, ему в помещении словно не хватает воздуха – он распахивает окна в спальне, кухне и гостиной, до упора раздвигая шторы, и все время норовит выскочить на террасу. - Как дома, - радостно сообщает Ника, разувшись и сходя с гравийной дорожки на траву. - Яш, здесь просто замечательно. Гуро довольно щурится, наблюдая за Колей - в том словно бесконечный источник энергии забурлил, он почти светится изнутри, не в силах устоять на месте. Ника часто рассказывал, как дома жил - дом, сад, озеро, запах травы, матушкиных роз и воды. И всегда улыбался, тепло и светло, так что у Якова даже раздумий не было на счет отпуска - нужно было найти что-то, что напомнило бы Нике об этом и, кажется, Яше это удалось. До обеда успевают нагуляться по огромной территории и надышаться свежим воздухом до легкого головокружения. Яков невольно замечает за собой, что постоянно улыбается, про Нику и говорить нечего, тот вообще сияет от счастья, даже когда потеряв равновесие шлепается в воду как был, в футболке и джинсах. - Как же здесь хорошо, - сообщает он радостно, отфыркиваясь от воды и стаскивая через голову промокшую насквозь футболку. Яков протягивает ему руку, помогая выбраться на берег по гладкой и скользкой гальке. Конечно, стоило ожидать, что Ника не упустит возможности прижаться разгоряченным мокрым телом, но вот как они оба оказались лежащими в невысокой траве на берегу, для Якова осталось загадкой. Ника из него буквально веревки вил, когда хотел. - Хочу тебя, - взбудораженно шепчет Ника, почти не разрывая поцелуя - их губы соприкасаются, а тела крепко прижаты друг к другу. - Прямо здесь? - удержаться от удивленной улыбки непросто, но Нику, кажется ничто не может остановить. Он плавно ёрзает на бедрах и Яков чувствует, как от вымокших в озере джинсов намокают его собственные, начиная неприятно липнуть к телу. - Прямо сейчас, - Ника шумно вздыхает, почувствовав Яшины ладони на бедрах. - Земля не холодная? - опускает ладонь рядом с плечом, проверяя и улыбаясь, когда Яков качает головой. Ника шустро избавляется от мокрых джинсов и белья, а Яков, не удержавшись, мысленно прощается с футболкой, которую приходится использовать в качестве какого-никакого покрывала, и затягивает Нику к себе на колени, ловя губами частые возбужденные вздохи. То, что Ника везде с собой таскает смазку, Якова даже не удивляет, и вообще остается только радоваться такой предусмотрительности, когда Ника легко и плавно опускается на возбужденный член, прерывисто вздыхая и прикрывая глаза дрожащими ресницами. Теплые мокрые руки обвиваются вокруг шеи, Ника прижимается щекой к виску и тихо стонет, двигаясь. Яков гладит его по спине, останавливая руки на бедрах, поддерживая и оставляя на белой коже следы от пальцев, которые Ника любит рассматривать и гладить, лежа в постели. Ника покусывает его за кромку уха, коротко покачивая бедрами. - Так хорошо, - голос срывается с шепота на стон, кончики пальцев вжимаются в затылок и Ника находит губами губы, медленно целуя. Яков сам направляет его дрожащие, напряженные бедра вниз и вверх, задавая ритм, который Ника подхватывает, начиная двигаться, так и не разорвав поцелуя. Он стонет в губы и слегка царапает спину, когда проникновение выходит идеальным, и больше уже не замолкает - коротко постанывает, тяжело дыша и сладко сжимаясь от каждого толчка. Его член,зажатый между телами, скользит по испачканной смазкой мокрой коже, видом гладкой розовой головки заставляя Якова невольно облизать губы при взгляде вниз. - Подрочи себе, - просит он тихо, и Ника не задумываясь опускает руку к члену, второй оперевшись о плечо Якова, удерживая равновесие. Едва только ладонь проходится по всей длине, Ника изнутри сжимается, сладко задрожав, и начинает двигаться сам, лаская себя в такт движениям бедер. Яков откидывается на расстеленную футболку, головой укладываясь на сладко пахнущую траву, и гладит Нику по бедрам и ногам, скользя взглядом по его руке, ровно двигающейся по возбужденной плоти, по напряженному животу, по груди и твердым бусинам сосков, по вибрирующей от постанывания шее и приоткрытым губам. Глаза у Ники прикрыты, но Яков знает, что он точно так же рассматривает его, впечатывая в память. Немного времени проходит, прежде чем Ника начинает сбиваться с ритма. Движения его руки становятся резче и быстрее, а сам он наклоняется, опираясь на землю за Яшиным плечом, и мокрые волосы щекочут щеки и губы. Все тело его напряженно застыло, словно отлитая из тонких металлических прутьев статуэтка, но внутри он податливо-мягок, горяч и нежен, и Яша трахает его быстро и сильно, сжимая пальцами упругие ягодицы. Ника кончает с невнятным возгласом, со скулежом, низко опуская голову и дрожа. Яков следует за ним почти сразу, позволяя приливной волне унести все мысли, все ощущения, кроме тех, что связаны с Никой и удовольствием. Потом они еще долго лежат то ли на траве, то ли на футболке, целуясь, переплетясь ногами и руками, и Яков чувствует на внутренней стороне Никиного бедра свою сперму. - Отличный повод поплавать голышом, - расслабленно улыбается Ника, покосившись в сторону озера. - А я все думал, как бы тебе половчее это предложить. - Ловчее некуда, - фыркает Яков, глянув на себя. - Ты серьезно об этом думал? - Ага, - Ника плавно уходит под воду, выныривая через пару метров. - После того, как решил, что заниматься любовью в воде слишком травматично. - Повезло мне, что ты такой заботливый. На обед Ника режет салат - у него всегда ловко это получается, а Яков жарит розовые, толстые куски мяса, источающие такой аромат, что Ника начинает жалобно ныть, демонстрируя готовность упасть в голодный обморок. Надурачившись, он заканчивает с салатом, достает из холодильника воду, из шкафчика на стене - стаканы с тарелками и уносит все на террасу - насчет приемов пищи именно там он явно не шутил. - Тут вообще никого нет в округе, - восхищенно сообщает Ника, расправившись с первым куском мяса с таким рвением, словно голодал неделю. - Соседи где-то есть, просто участки огромные. Ни мы их, ни они нас не побеспокоят. А может и нет никого, начало лета вроде не сезон. - Блаженство, - Коля довольно, сыто щурится. - Будем делать, что захочется. - Будто мы уже не начали, - смеется Яков. - На то и был расчет. За несколько дней отдых входит в какую-то размеренную колею, к которой очень легко приспособиться. Яков ни разу не поймал себя на мысли о работе. Ника ни разу не попытался залезть в Интернет или позвонить кому-то, хотя он мог подолгу трепаться по телефону, если был в настроении. Но сейчас ему нужен был только Яша и ни на какие другие мысли отвлекаться уже не хотелось. На третью ночь пришлось закрыть окна - сначала в спальне, а потом и в остальном доме - поднялся ветер, достаточно холодный и сильный, чтобы отбить желание спать с распахнутыми окнами. Ника прямо среди ночи полез смотреть прогноз погоды, хотя на взгляд Якова с этим можно было подождать и до утра, и радостно объявил, что дождь обещают только на один день, максимум еще на ночь. Под эту хорошую новость Яков затащил Нику обратно в кровать - спать хотелось неимоверно, укрыв обоих вытащенным из шкафа одеялом. Невольно вспомнилось, как зимой плохо переносящий холод Ника забирался в постель едва раздевшись, когда возвращался поздно с занятий. Если Яков к этому времени был дома, то ложился с ним, и Ника прижимался к нему как к печке, задремывая на полчаса прежде чем пойти умываться и ужинать. Воздух немного выстудился, пока они возились с окнами, но должен был скоро нагреться, однако идея с одеялом Нике точно понравилась. Даже утром под ним было комфортно. По подоконнику и стеклу били капли дождя, а Ника посапывал за спиной, уткнувшись носом в загривок и обняв за пояс. - Уже пора просыпаться? - бормочет он, влажно коснувшись губами шеи и погладив по животу. - Поспи еще, - разрешает Яша, выпутываясь из цепких рук и одеяла и садясь на край постели. Самому спать уже неохота. Ника недовольно мычит и снова ловит за пояс, обнимая. Лежит так секунду, а потом медленно садится за спиной, удерживаясь руками за Якова. - Давай сделаем что-нибудь эксцентричное. - Например? Ника ненадолго задумывается, умостив подбородок у Яши на плече. - Не знаю. Позавтракаем тостами с шампанским. Погуляем босиком под дождем. Целый день не будем подниматься с постели. Пойдем на террасу, чтобы слушать шум дождя и целоваться. - В последнем предложении я не вижу ничего эксцентричного, кроме разве что того, что там сейчас прохладно. Поэтому же мне не нравится вариант с прогулкой под дождем. - Не хочу смотреть телевизор или кино, или еще что-то, - шепчет Ника. - Никаких посторонних голосов. Только мы с тобой и дождь. - Давай я тебе почитаю. Ника замолкает на несколько мгновений, сдерживаясь, чтобы не заскулить от переполнившей его нежности. - Это самое лучшее, что можно придумать. Ты - самое лучшее. Шампанское на завтрак, конечно, совершенно не бодрит, но, с другой стороны, с сонной погодой и убаюкивающим шорохом дождя за стенами, даже кофе не смог бы справиться. Они впервые за все дни едят в гостиной, и заметно, что Ника от этого чувствует себя странно - он все время оглядывается по сторонам с этой своей милой улыбкой, словно вообще видит это помещение впервые. Соблазн после завтрака снова забраться в постель велик, но Яков себе этого не позволяет. Не позволяет и Нике, но только наполовину - тот растягивается на диване, уложив голову Яше на бедро, и прикрыв глаза слушает его голос, пока Яков читает для него вслух. - Ты не уснул? - уточняет Гуро через час - дыхание у Ники и правда выровнялось и стало размеренным и тихим. - Нет, я слушаю и мне нравится, - шепчет тот. - Принести тебе воды? Яков едва успевает кивнуть, как Ника удивительно быстро для его сонного состояния подскакивает на ноги и уходит на кухню, откуда возвращается с высоким стаканом. - Почитаешь еще? Гуро кивает, перелистывая страницу. - Почему мы дома этим не занимались? - вздыхает Ника так интимно, что трудно поверить, что он говорит о простом чтении вслух. - Только попроси и повторим, - обещает Яков после еще одного глотка воды. После обеда дождь припускает с новой силой, и Ника, натянув кеды на босые ноги, вместе с Яковом выходит на террасу, зябко обхватывая себя руками - там действительно прохладно по сравнению с домом. Гуро курит - первый раз за все дни, а Ника делает то же, что и обычно в такие моменты - прижимается со спины, обняв за пояс, вдыхает горький пряный дым, чуть дурманящий голову, покрывает поцелуями подставленную шею и скользит второй рукой по всему телу, легко и почти ненавязчиво, чувствуя разливающееся по венам желание, согревающее изнутри. - Пойдем со мной, - просит Ника тихо, губами прижавшись к тонкой коже за ухом. - Хочешь еще чего-то эксцентричного? - проницательно угадывает Гуро, сгладив свою догадливость мягкой усмешкой. - Хочу тебя, - Ника прихватывает губами мочку уха, прижимая кончики пальцев к груди Якова и поглаживая его по бедру. - Что же тут эксцентричного, - хмыкает Яша, хотя Ника уверен, что тот прекрасно его понял. Ника счастливо улыбается, прильнув губами к шее, хотя даже сейчас не представляет, как это будет. Правда эта неопределенность для него не нова - приносить Якову Гуро цветы в самом начале их знакомства было куда более отчаянным и рискованным шагом, чем сказать сейчас о желании взять его. В конце концов все их основные, важные желания совпадали. И Яков всегда в Никиных руках был податлив, всегда позволял своевольничать и проявлять инициативу. Всегда верил, что Ника совершенно идеальный - так же, как и Ника про него думал. Яков докуривает, растирая окурок в стеклянной пепельнице, а Ника ловит его руку, подводя к своим губам, облизывая горчащие никотином пальцы. Взгляды встречаются и Яков усмехается, проводя влажными пальцами по розовым Никиным губам. Горечь перерастает в странную терпкую сладость, когда Ника снова втягивает его пальцы в рот, ладонями широко проводя от груди к паху, ныряя пальцами под резинку мягких домашних штанов и вбирая аристократичные длинные пальцы по самую ладонь. - Пойдем? - хрипло приглашает Ника, когда Яша снова гладит его по нижней губе, приближаясь настолько, что их губы почти смыкаются в поцелуе. - Пойдем, - повторяет тверже, и за руку тянет Яшу за собой, останавливаясь только за порогом спальни, чтобы стянуть всю одежду с себя и Яши, прижаться обнаженным телом, чувствуя закипающее в обоих возбуждение. Ника старается привести мысли в относительный порядок еще до того, как уложит Яшу на постель, до того, как устроится между его ног, поглаживая нежную кожу на внутренней стороне бедер. Не торопись, - говорит он себе, повторяет как мантру. Пора уже запомнить, что Ника может получить от Якова все, что пожелает, как и Яша от самого Ники. Так что спешка ни к чему. Но замирает Ника, залюбовавшись, вовсе не от этой мантры, а от того, что правда не может отвести взгляда от растянувшегося перед ним Гуро - это зрелище всегда его завораживало, а теперь и вовсе зачаровало. Жилистый, крепкий, возбужденный, он смотрит на Нику из-под ресниц с лукавой, совершенно бесовской полуусмешкой, и уже прикасается пальцами к Никиной руке, чтобы направить, но тот скидывает сладкий морок и без Яшиных подсказок обнимает ладонью еще полувозбужденный член, поглаживая большим пальцем головку, прежде чем опуститься грудью на постель и неторопливо, под хриплые Яшины стоны, облизать тяжелую мошонку. Широкая теплая ладонь опускается поверх Никиной, задавая нужный темп, и член под пальцами твердеет, наливаясь возбуждением, вздрагивая и выплескивая порцию смазки, когда Ника возвращается к нему губами, пососав головку и скользнув ртом до самого корня. Отстранившись, он секунду мутно и счастливо смотрит на Яшу, а потом тянется к подушкам, одну из них подкладывая Яше под бедра, и снова соскальзывает вниз, на этот раз прижимаясь губами прямо к сомкнутым мышцам входа. Яша коротко стонет, выгнувшись, задышав чаще, и упирается ногой Нике в плечо, давая тому больший доступ к себе. Ника лижет, целует и посасывает, расслабляя тугие мышцы и толкаясь кончиком языка внутрь, пока розоватые мышцы не затрепещут, впуская его, и Ника едва не теряет голову от этой нежной мягкой податливости под губами, так контрастирующей с гладким жестким бедром в одной его ладони и твердым членом в другой. Ника не может сдержать стона, вылизывая расслабленный вход, и вновь и вновь скользит по нежной плоти языком, добиваясь большего, добиваясь, чтобы Яша стонал и метался под ним, так же как сам Ника, когда Яков проделывает с ним подобное. Ему удается добиться даже большего. Ника, не сдерживая вибрирующих в глотке стонов, нежно трахает Яшу языком, припав губами к раскрытому входу, когда с губ Якова срывается нетерпеливый стон и его выгибает вспышкой удовольствия, почти похожей на оргазм. Ника только тогда отрывается от него, чтобы запомнить, запечатлеть в памяти: восхитительно красивый, покрытый тонкой пленкой испарины, возбужденный, дрожащий и раскрытый перед Колей. - Сделай со мной что-нибудь, - с короткой лукавой улыбкой просит Яша, требовательно, но не сильно толкнув Нику пяткой в плечо. - Все для тебя, - мурлычет Ника, напоследок широко лизнув между ягодицами. Яша прикрывает глаза, вздохнув с протяжным стоном удовольствия. Ника еще пару минут готовит его пальцами, целуя напряженный твердый живот и вылизывая головку члена, но терпение у Яши явно на исходе, это несложно прочитать в движениях его бедер и в сомкнувшихся в волосах пальцах. Но Ника все равно осторожничает, двигаясь мягкими, короткими толчками по сантиметру, с каждым движением наклоняясь к Яше все ближе, до тех пор, пока их губы не сомкнутся в ленивом медленном поцелуе, а сам Ника не замрет, заполнив Якова и давая ему время привыкнуть. Он ощущается немного напряженным, выжидающим, когда Ника только начинает двигаться, ища удобную позу и удачный угол, но как только Нике удается первое, обхватывает его ногами, притягивая теснее и все складывается словно само собой - Яков коротко охает и жмурится от первого же толчка, и от следующего, на третьем сквозь зубы выдыхая Никино имя, и тогда Коля вновь целует его, чтобы заставить стонать в поцелуй и забыть о сдержанности. Ника даже не уверен, меняет ли он темп по собственной прихоти, или подчиняясь Яшиным рукам, скользящим по всему телу, но перепады от быстрых и жестких толчков к неторопливым и нежным движениям выходят идеальными для обоих - Ника сам стонет, не в силах сдержаться, от обхватывающего его тугого, сладкого жара. Стонет и шепчет ласковые слова, почти прильнув губами к уху, все убыстряя темп, приближая его к ритму животной страсти. Яшино дыхание становится прерывистым, он дрожит, когда Ника приподнимается, чтобы обхватить ладонью его член и начать ласкать в ритме с движением бедер. Это зрелище незабываемо, но еще более великолепно то, как Яков замирает на самом пике, выгнувшись, перестав даже дышать, пока Ника быстро, плотно двигает рукой по его члену, ни на мгновение даже не сбиваясь с заданного ритма. Прозрачно-жемчужное семя ложится каплями на грудь, крепкие бедра хаотично вздрагивают еще несколько раз прежде чем Яков, прошептав еще раз “Коленька...”, не расслабится, только сейчас отведя взгляд черных, вспыхнувших темно-вишневым огнем глаз от Никиного лица. Ника успевает подумать, что, наверное, не видел ничего более прекрасного. И ничего более прекрасного в своих руках не держал. - Можно? - тихонько спрашивает он через минуту, понимая, что еще через минуту попросту сдохнет от возбуждения и эмоций. - Конечно, - Яшина рука ложится на макушку, и Ника склоняется над ним для поцелуя, короткими, мягкими толчками вбиваясь в еще пульсирующее после оргазма нутро. Его уносит словно лавиной, едва их губы смыкаются, и Яша напоследок туго сжимается на его члене от удовольствия и ласки. Нике кажется, что он отрубается на несколько мгновений, потому что следующее, что с ним происходит - растекшаяся по телу истома, а сам он шепчет в Яшину шею глупые, но совершенно правдивые признания в любви. Наутро солнце заливает мокрую с ночи зелень, словно не было целого дня дождя и ветра. Вдоволь нагулявшись по высохшей за утро траве и даже уговорив Яшу поплавать в еще прохладном, не нагревшемся озере, Ника вспоминает об одной затее, которую никак не было времени осуществить в городе. О своем желании научиться делать массаж Ника не раз уже говорил Якову, так что тот не особо удивился, когда Ника деловито уложил его на широкий диван, оседлав сверху и поставив рядом бутылку с оливковым маслом. - Может, лучше курсы? - малодушно интересуется Гуро, хотя в целом положение приятно, и ладони у Ники теплые. - Не хочу трогать незнакомых людей, - кривится Ника, и Яков с таким доводом согласен. Еще Ника кладет на пол ноутбук с включенным обучающим роликом. Там средних лет азиатка разминает спину рыжему как осенний лист мужику. - Считается, что это одно из лучших видео для начинающих, - словно оправдывается Ника. - Я уже посмотрел. Начнем? - Если я усну, не обижайся, - мягко посмеивается Яков через несколько минут. Ника тяжело вздыхает и издает вопросительный звук. - Вообще ничего не чувствую, - объясняет Яков, сдерживая зевок - все это было похоже скорее на ласку, успокаивало и усыпляло. Ника хмыкает, свешивается с дивана, и просматривает несколько минут из ролика, Яков даже не пытается прислушиваться к тихому жужжанию речи, выныривая из сладкой дремы только когда Ника снова садится на его бедра ровно. - Сейчас попробую еще раз. Так лучше? - Не-а, ничего, - все-таки тонкие Никины пальцы, они скорее для ласки, чем для разминания мышц. Ничего с этим, наверное, не поделаешь. - Блин, а так лучше? - Ника давит пальцами на плечо снова и испуганно отдергивает руки, когда Яков невольно дергается, охнув. - Нет, мой хороший, так не лучше, - бормочет Яков, вмиг растеряв всю сонливость от прошившей плечо короткой болезненной вспышки. - Хрустеть точно не должно было, - виновато бормочет Ника и, кажется, собирается соскользнуть на пол, остановившись, когда Яков удерживает его за бедро. - Ну уж нет, продолжай. Мне нравится идея рано или поздно начать получать массаж по приходу домой. Это явно придает Нике уверенности и желания продолжать. Нечто действительно похожее на настоящий массаж Нике удается на третий вечер тренировок. Яков почти уверен, что у него на спине россыпь маленьких синяков от чересчур напористых прикосновений пальцев, но ни разу за все время он этого не проверял. Такие несущественные неудобства стоят того счастья в Никиных глазах, которое зажигается, когда он понимает, что у него начинает получаться. Безмятежный, счастливый и любящий, он прекрасен, и Яков долго любуется им перед сном, чувствуя наконец-то приятную, чуть тянущую расслабленность в мышцах спины и плеч, прежде чем затащить под одеяло и прижать к себе, обнимая.