Самое дорогое

      — Ну же, улыбнитесь! — Рита буквально вилась кругами вокруг директоров и чемпионов. — Это же такой момент!       Гарри про себя поморщился, изобразил вежливую улыбку, краем глаза заметил такие же на лицах Беллы и Тома. Это удивительным образом его рассмешило, отчего он несколько ехидно хмыкнул — подобное единодушное лицемерие действительно впечатляло. В этот момент старинный аппарат в руках колдографа вспыхнул, сыпанув искрами и напустив удушливого дыма.       — Прекрасно! Не против еще нескольких фото прежде, чем мы перейдем к интервью?       В отличии от прошлого раза, когда скандальная репортерша буквально допрашивала его в чулане для метел, в это раз организаторы догадались выделить время для небольшой пресс-встречи. Нужно будет сказать спасибо Сириусу. Пока директора наколдовали себе столик, за которым удобно расположились впятером с Бэгменом и Олливандером, попивая чай с коньяком, Рита усадила всех троих вокруг массивного стола из светлого ясеня.       — Итак, господа чемпионы. Я безмерно польщена возможностью первой взять у вас интервью! Не сомневайтесь, все, что будет здесь сказано, попадет на первую страницу «Пророка».       — Звучит как угроза, мисс Скиттер, — улыбнулся Поттер.       — Гарри, не смеши меня, какие угрозы, мы же все здесь друзья! — От щебета женщины хотелось поморщиться, — Если позволишь, сначала вопросы к тебе. Ты ожидал, что станешь представлять Хогвартс в Турнире Трех Волшебников?       — Естественно. Я же бросил свое имя в кубок. И кстати, Рита, если позволите, — Поттер поймал взглядом прытко пишущее перо, — мне было бы приятно, если бы вы передавали мои слова дословно.       — Прошу прощения? — Рита удивленно посмотрела на парня перед собой, — Как журналист, я смею тебя заверить, любые слова требуют художественной доработки профессионалом, и я прекрасно разбираюсь, как подать информацию читателям.       Перо, все это время без остановки строчившее, неожиданно замерло и, повисев секунду в воздухе, безжизненно упало на столешницу. Гарри отметил, что Тессье в этот момент поправил рукав мантии.       — Боюсь, вопрос решился сам собой, — Томас кивнул на перо, — Если хотите, я могу зачаровать для вас новое.       — Эээ… не понимаю, как это произошло… — впрочем, женщина быстро вернула самообладание. — Буду вам безмерно благодарна, мистер Тессье. Все в Бобатоне хороши в чарах, не так ли?       — Это всего лишь стереотипы, мисс Скиттер, но смею заверить, я достаточно сведущ, — в подтверждении его слов, перо снова взмыло в воздух подчиняясь движению палочки. — Я сам использую только самостоятельно зачарованные перья. Никогда не знаешь, что за чары мог наложить другой волшебник, не так ли?       Пока слегка побледневшая Рита сосредоточилась на Тессье, Беллатрикс наклонилась к Поттеру:       — Я могу ее проклясть?       — Не раньше, чем она закончит свое черное дело, — так же шепотом ответил Гарри, — Хорошо, что мы не говорим с ней наедине. Иначе доказать что-либо было бы невозможно.       — Ну да, я помню те статьи.       — Мисс Блэк, я вижу вы легко нашли общий язык с мистером Поттером? — похоже, общением с французом Скиттер быстро пресытилась.       — Гарри — крестник моего дядюшки, так что мы почти как семья.       — Вы рады вернуться на родину своей матери? Как так вышло, что вы оказались в составе делегации не английской школы?       — Это долгая, печальная и несомненно интересная история, но она не имеет отношения к Турниру. Я участвую как представитель Дурмстранга и планирую защитить честь своей школы.       — Рассчитываете на победу?       — Конечно, иначе какой смысл участвовать? Тем более, что я тут единственная ведьма, и не планирую давать моим соперникам поблажек.       В дальнем углу комнаты Каркаров резко поставил чашку на стол, ничем другим, впрочем, не выдав своего неудовольствия. Гарри отметил для себя, что директора внимательно прислушивались к тому, что говорят их чемпионы, в отличии от Людо и Гаррика, которые просто получали удовольствие от теплых солнечных лучей, падающих сквозь стрельчатое окно кабинета, ароматного чая и неторопливой беседы. От внимания репортерши не укрылся жест директора Дурмстранга, но эта тема была, видимо, припасена для другого раза. Поэтому женщина вновь обратила внимание на Тессье.       — Томас, если позволишь так тебя называть, — Рита переплела пальцы с уродливо-красным маникюром, без удовольствия глядя на то, как свежезачарованное перо дословно записывает происходящее. — Я знаю, что в твоей семье случилась трагедия. Планируешь ли ты посвятить свою возможную победу памяти отца?       — Я, — Тессье выдержал паузу, которую можно было бы назвать скорбной, хотя Гарри почему-то подозревал, что француз борется с желанием проклясть наглую писаку, — скорблю по отцу, и случившееся определенно подтолкнуло меня принять участие в Турнире. Но главный приз я заберу для себя.       — То есть, ты участвуешь из-за денежного приза? А как же вечная слава?       — Назовите мне хоть одного чемпиона. Можете даже не напрягать память, я знаю, что никто не помнит их имен. Волшебники запоминают другие имена. Мерлин, Николас Фламель, Альбус Дамблдор, Моргана, Геллерт Грин-де-Вальд, Лорд Волдеморт, — Тессье проигнорировал резко наступившую беспокойную тишину. Волшебники, своим могуществом совершившие что-то великое.       — Вы не разделяете темных и светлых волшебников. Это удивительно смело, ставить всех названных вами волшебников в один ряд— улыбка Риты стала действительно хищной. Материал становился сочным.       — Ты можешь обрести бессмертие построив храм, — Томас скопировал позу собеседницы, переплетя перед собой тонкие изящные пальцы, — или разрушив его. Я не сказал, что все сделанное отдельными волшебниками было правильным. Но для магов нашего мира не так важно что именно было сделано. Великое остается великим. А те из нас, кто способны на большее, чем большинство, навсегда остаются в сердцах и душах.       — Проникновенно, хотя я уже чувствую, что даже в этой комнате есть кому возразить, не так ли, Гарри Поттер?       — С чего вы взяли, Рита?       — Удивительно слышать этот вопрос от юноши, кто победил Того-Кого-Нельзя-Называть, будучи годовалым младенцем.       Гарри засмеялся. Тихий, холодный смех наполнил комнату. Поттер демонстративно снял очки и утер глаза. Вернув очки на место, он резко остановил смех, и жестким голосом продолжил:       — За ту победу магический мир заплатил десятками жизней, среди которых и жизни моих родителей. Подобной бесцеремонности я не ожидал даже от тебя, Рита. Ничего что я на «ты»? — Гарри прокатил свою палочку меж пальцев и вновь сложил руки на стол, — Мистер Тессье имеет право на свои суждения вне зависимости от моего к ним отношения. В одном я с ним соглашусь — великие дела могут быть ужасными, но все равно великими. Время все расставит по своим местам, но для создания Хогвартса потребовалось четыре великих волшебника. В том числе Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин, чей герб я имею честь носить.       — Раз уж мы коснулись этой темы. Слизерин всегда держался обособленно. Как другие участники отнеслись к тому, что факультет, знаменитый своими темными магами, будет представлять весь Хогвартс?       — Нормально отнеслись, для детей нашего возраста. Многие расстроены, многие и сами не прочь были бы участвовать. Но Хогвартс за три года для меня стал вторым домом, так что я в первую очередь представляю его и британских волшебников.       — Беллатрикс, — Рита окинула девушку взглядом, — а как вы относитесь к темным искусствам и волшебникам, их практикующим? В рамках истории, конечно же.       — Мисс Скиттер, глупо делить магию на правильную и неправильную. Это как минимум неуважительно. Значение имеет то, чего волшебник хочет достичь и как далеко он готов зайти. Не все практики давних времен уместны сегодня. Для защиты дома больше не нужно жечь жертвенный костер и голой окроплять себя кровью жертвы. Чары меняются вместе с укладом жизни. Но это не отменяет того, что в свое время многое волшебство, сейчас считающееся темным и грозящее практикующему Азкабаном или смертью, когда-то было придумано для вполне праведных целей: защиты дома и семьи, благополучия, избавления от врагов, — Белла улыбнулась добро и открыто, но Гарри про себя решил, что в свой адрес он такую улыбку увидеть бы не хотел.       — У тебя своеобразное понимание праведности. Начинаю верить, что ты и правда образцовая студентка Дурмстранга, — Каркаров снова недовольно закряхтел. — Но давайте продолжим, у меня еще есть несколько вопросов…       Когда казавшееся бесконечным интервью закончилось, все участвующие неспешно направились в сторону Большого зала. Рита умчалась в редакцию, унося с собой стопку записей. До первого испытания оставалось еще две недели, так что Поттер спокойно спускался по лестнице. Что делать с драконом он знал, за Беллатрикс переживать было бы глупо, а проблемы Тессье — это проблемы Тессье. Чем дольше он наблюдал за французом, тем больше терялся в сомнениях. Томас выглядел, вел себя и общался именно так, как общался бы человек, потерявший отца и пытающийся сделать что-то в его честь. Он был уверен в себе, популярен среди девушек Бобатона и талантлив в магии, судя по оговоркам и владению как минимум сложными невербальными чарами. При этом он не веселился, не позволял себе смеха или неуместных разговоров. Спокойный, целеустремленный и талантливый юноша. Это и смущало Поттера. Образ был слишком уж идеальным. Настолько, что казался неестественным. С другой стороны, в этом волшебнике все было странно, и обстоятельства их знакомства определенно не сыграли в пользу соперника. И тем не менее, Гарри и вправду мог объяснить все странности. Он изменил достаточно многое, так что вполне возможно, что в прошлый раз, Гарри, опекаемый семейством Уизли просто не успел столкнуться с французским магом, за безопасность финала чемпионата по квиддичу отвечал Крауч, а не его крестный… Плюс ко всему, в отличии от прошлой жизни, Хогвартс последние годы действительно был весьма и весьма безопасным местом. Ни дементоров, ни василиска, ничего, что могло бы попасть в прессу и как-то навредить его репутации. К слову, делегации от европейских школ в этом году действительно были несколько более многолюдными.       Занятий сегодня больше не предвиделось, так что перед отработкой у Снейпа, избежать которой не представлялось возможным, удавалось выкроить пару часов. Пока Гарри раздумывал, как провести это время с пользой, Беллатрикс обдумывала проблемы более насущные.       Она, пожалуй, действительно была рада увидеть Поттера и даже вернуться в Хогвартс, вот только проблема с Каркаровым была серьёзней, чем она рассказала… Союзнику. Да, это было бы верным словом. Ведьма все ещё вспоминала, как она шантажировала скользкого старика, требуя зачисления в Дурмстранг. Тогда, сбитый с толку ее внешностью, знанием кое-какие секретов и тем, что она вообще нашла школу, бывший соратник пошел у нее на поводу. Вот только здесь, в присутствии других директоров и возможностью связаться с тем же Люциусом, он явно что-то задумал. Бережно лелеемый им Виктор должен был стать Чемпионом и ее вмешательство действительно разозлило Игоря. Естественно, она не боялась бывшего пожирателя, упаси Моргана, но с учётом того, что Лорд мог не просто выжить, но и попытаться воспользоваться Турниром в своих целях, ориентируясь на память Поттера, создавало немалую угрозу для ее легенды и дальнейшей жизни. Эти двое ни в коем случае не должны были встретиться. Вот только как именно это провернуть она не понимала. На первом же испытании им представится отличная возможность. Не убивать же Игоря, в самом деле. Она и так балансировала на тонкой грани.       Каркаров, наконец-то покинув стены школы, неспешно двинулся к кораблю. Фарс, устроенный этой сумасшедшей ведьмой, вызывал головную боль. Ему определенно нужно было отдохнуть, после чего ещё раз изучить информацию по Кубку, найденную им в Британии. Артефакт принадлежал Темным Векам, и это давало шанс найти лазейку для того, чтобы заменить чемпиона. Он немало сил вложил в Виктора и не собирался терять такую возможность за счет тщательно пестуемых талантов молодого болгарина вернуться в светскую жизнь с очищенной репутацией.       В своем кабинете он наконец смог расслабиться. Прежде, чем усесться за бумаги, мысль о стопке хорошего коньяка привела его к высокому буфету, за массивными стеклянными дверцами которого он хранил небольшой запас приличного алкоголя. Игорь налил полную стопку терпкого армянского коньяка и с удовольствием выпил ее прямо возле буфета. Еще одну стопку он возьмет собой к книгам, чтобы насладиться в спокойной и защищенной обстановке. Рука с бутылкой немного дрогнула, плеснув лишку, отчего напиток застыл «горкой». Каркаров раздраженно отставил бутылку и аккуратно поднял стопку к губам — отпить лишнее. Именно в этот момент он посмотрел в неясное отражение комнаты. Размеренность страстно желаемого отдыха еще секунду не отпускала его, замедляя реакцию, отчего невербальное оглушающее прошелестело прямо над плечом. В сумраке комнаты директор Дурмстранга разглядел лишь неясную тень, два широко открытых глаза да змеиную ухмылку. В следующую секунду свет померк.       — Поттер, заходите и закройте дверь, — Снейп, похоже, не был настроен на любезности. — Что произошло в коридоре?       — Уизли с Малфоем не сошлись во взглядах. Ничего нового. В этот раз все зашло дальше, чем следовало, — Гарри тоже не планировал проводить здесь больше времени, чем нужно, поэтому в лоб спросил, — Каким будем мое наказание?       — Не вижу смысла. Если уж все произошедшее не вправило вам то, что заменяет мозг, на место, я тут бессилен. — Снейп идеально держал свою презрительную маску, но Поттер заметил, как профессор на мгновение отвел взгляд. — Я хочу продолжить наш утренний разговор. Как взрослые люди. Признаю, твое высказывание сбило с толку.       — Чем именно? Неуместной наглостью и самонадеянностью?       — Не язви, Поттер. Честное слово, на самом деле тебе сколько? Двадцать два? А ведешь себя как подросток.       Гарри нахмурился и без спроса уселся на стоящий рядом стул. Снейп это никак не прокомментировал, но взглянул недовольно.       — В общем и целом, я и есть подросток. То, что произошло, как я оказался здесь, несомненно добавило мне мозгов, но какие-то вещи сильнее меня.       — Тебе следовало бы обучиться окклюменции.       — Вообще-то я владею защитой сознания, пусть и не слишком хорошо. Времени на все никогда не хватает.       — В твоем случае это одно из самых полезных умений. Конечно, ты уже разболтал свою «тайну» всем, кому не лень, но это не повод пренебрегать защитой подобной информации.       — Послушай, Снейп, во-первых, всю правду знает всего пять человек, из которых трое — профессора здесь, а еще двое вроде как моя семья. Не вижу ничего страшного в доверии именно этим людям.       — Твое дело. Хоть и в некоем роде ценю оказанное доверие. И все же я бы хотел обсудить то, что ты сказал утром. Способ снять метку.       Поттер почти минуту молчал, глядя в распаленный камин, пока Северус терпеливо ждал.       — Я во многом полагаюсь на библиотеку крестного, знаешь ли. Том Риддл был и, вероятно, остается могущественным темным магом, но кроме Морсморде, я не знаю ни одного заклинания или ритуала, придуманного им самостоятельно. Это натолкнуло меня на мысль, что где-то между информацией о чарах Табу и магии Крестражей можно найти подобную практику.       Снейп наклонился вперед:       — И ты ее нашел, — он не спрашивал.       — Нашел, — Поттер посмотрел в глаза одному из своих учителей и безжалостно закончил, — рабская метка времен раннего Египта. Можешь сказать спасибо Биллу Уизли — именно он как-то сказал что в гробницах видел знак похожей стилистики, чем натолкнул меня на верное направление поисков.       — Звучит неприятно, — Снейп потер предплечье.       — Еще хуже, чем ты думаешь. Вероятно, в то время освобождать рабов было не принято, поэтому проклятье — а это именно проклятье — снять просто так невозможно. Даже смерть наложившего метку не отменяет действия проклятия полностью. Если бы у нашего Темного Лорда был кровный наследник, с его смертью именно наследник стал бы новым владельцем Пожирателей Смерти.       — Утром ты говорил, что нашел способ.       — Нашел. Метка постоянно тянет магию у своего носителя, за счет чего и работает. Во только оригинальная метка должна была полностью лишать магии, что Тому было определенно не с руки, — Снейп немного сбледнул с лица, поняв, как именно все они рисковали, принимая метку, — Поэтому он усовершенствовал ее, в некотором роде.       — Продолжай.       — В его метку встроен ограничитель, не позволяющий метке тянуть магии больше, чем необходимо для поддержания проклятия. Поэтому метка не так сильно переплетена с магией носителя, как должна бы.       — Но это ничего не меняет. Удалить метку невозможно.       — Нет, удалить невозможно.       — И какого Мордреда, Поттер, ты тогда вообще заикнулся об этом?! — Выдержка подвела зельевара.       — Я сказал, что могу избавить тебя от метки, а не удалить ее.       — И каким же образом?       Поттер сцепил пальцы перед собой. Он начинал жалеть, что поднял эту тему, но освободить Снейпа от проклятья сняло бы с его собственной души немалую тяжесть. Пусть в этом времени Северус не успел, и, смел надеяться Гарри, не успеет пожертвовать собой ради сына любимой женщины, сам Гарри чувствовал, что должен дать ему что-то равнозначное. Освобождение от печати Волдеморта казалось хорошей идеей. И все же пути назад не было.       — Метку можно перенести на другого волшебника.