Рисковый доктор

В медотсеке полуночного «Энтерпрайза» свет горел лишь над местом работы доктора Леонарда Маккоя. Вглядываясь в строчки отчетов попеременно на трех разных мониторах, он всё чаще растирал уставшие за долгое дежурство глаза, но упорно делал пометки в своем падде. Второй неспящий — генетически модифицированный сверхчеловек Хан — сидел с идеально ровной спиной на кушетке, уставившись в одну точку перед собой. Первый во вселенной оживленный с помощью эритроцитов Хана триббл заинтересованно наблюдал за этими двумя людьми со стола доктора Маккоя и тихо пурчал — слишком уж скучно они себя вели. — Проклятье! — выругался Маккой и, бросив падд на свободную кушетку, сцепил пальцы на затылке, прогнулся в позвоночнике. — Обнаружили нехватку данных, доктор? — низким размеренным голосом полюбопытствовал Хан, лишь немного повернув к нему голову. Маккой хмуро скосил взгляд. — Данных хватает, но их надо запрашивать с Земли. На обработку моего запроса там уйдёт не меньше шести часов. — Собираетесь поспать? — С тобой под боком? — фыркнул Маккой. — Я ещё не совсем выжил из ума, — и направился к репликатору. — При нынешнем уровне архивов Земли синтез сыворотки займет не меньше тринадцати дней. Даже на стимуляторах вам не продержаться столько времени без сна. Отдав команду репликатору приготовить две порции ужина (стейк, картофель фри и сок), Маккой немного помолчал, потом оглянулся на Хана — тот сидел, внешне напоминая высеченную из камня статую, вот только наблюдающий со стороны триббл чувствовал, что Хан прислушивается. Триббл теперь вообще хорошо улавливал все оттенки его настроения, объясняя это влиянием его крови. Между тем Маккой отнес поднос с ужином на свой заваленный хламом стол и поставил рядом с трибблом — тот принюхался и с трудом удержался от того, чтобы сразу наброситься на еду. Маккой же встал перед Ханом и скрестил руки на груди. — Что ты пытаешься мне сказать? — Я уже всё сказал, доктор Маккой, — вежливо удивился Хан. — Ты хладнокровно перестрелял кучу народа. Из-за тебя, гада, погиб Пайк! Из-за тебя в заморозке лежит Кирк! — Однако вы всё равно пытаетесь меня оправдать, спросили мою историю. Вы даже пожалели меня несколько часов назад, но теперь намеренно напоминаете себе о моих поступках, чтобы не переставать злиться. Вероятно, вам даже хочется меня избить, как это сделали капитан Кирк и коммандер Спок. Если так, не сдерживайте себя, я не стану сопротивляться. — Я вообще-то доктор, а не чокнутый садист! — рявкнул Маккой. — И ещё… — он запнулся и подозрительно прищурился. — Постой, а зачем это ты меня провоцируешь? Воспользовавшись моментом, триббл накинулся на ближайший стейк, стараясь не упустить ни одного слова. — Разве похоже, что я провоцирую? — Определённо провоцируешь, — укрепился в своих подозрениях Маккой. — Может, ты хочешь, чтобы сюда ворвалась охрана, раскидать её и сбежать? — И куда я побегу без своих людей? — Мог бы взять кого-то в заложники. — Передо мной стоит идеальный вариант в вашем лице. Я бы мог захватить вас ещё в той камере и потребовать корабль для своих людей и Кирка. Я бы выдвинул ультиматум: ваша жизнь и жизнь вашего капитана в обмен на отказ мистера Спока от преследования моего корабля. Думаю, он даже согласился бы на это, учитывая его привязанность к Кирку, и сдержал бы слово. — Согласился бы. Завороженный голосом Хана триббл даже отвлекся от тарелки с едой и, пережёвывая стейк, наблюдал за тем, как бледнеет доктор Маккой. — В качестве благодарности за шанс для меня и экипажа я бы смог поставить Кирка на ноги в течение суток и отправил бы вас обоих своим транспортером прямиком на Землю. Затем я бы скрылся со своей командой в глубоком космосе… — Хан выдержал паузу. — Так спросите меня, доктор Маккой, почему же я этого не сделал? — И почему? — Потому что ваша жизнь и жизнь мистера Кирка — это та цена, которую Звёздный флот согласится заплатить, чтобы я не ушёл из этого сектора живым. Они бросят против меня все оставшиеся корабли и разнесут любое моё судно на куски. Я по-прежнему отвечаю за своих людей, доктор Маккой. Я не подвергну их риску в очередной раз. Будь у триббла лапки — он бы ими поаплодировал, но лапок, несмотря на кровь Хана, не появилось, так что он лишь восторженно попурчал и перелез на вторую тарелку со стейком. Маккой же, как триббл успел заметить, явно расслабился — опустил руки и расправил плечи. — Ладно. Допустим — только допустим — я поверю, что ты не вынашиваешь планов по захвату вселенной с этого корабля. — Мне не хватит ресурсов. — Отлично. — Но вы не ошиблись, предположив, что я провоцирую вас, — неожиданно сообщил Хан, отчего триббл заинтересованно хрустнул ломтиком картошки фри. Маккой снова напрягся. — Объясни. — Мне хотелось, чтобы вы выместили свою злость. Нам ведь предстоит тринадцать суток в одном помещении наедине друг с другом. — Нет, — категорично ответил Маккой. — Вы раздражены, устали и вам ничего не грозит. Подходящий момент для мести. — Я уже сказал тебе: нет. Ты вообще себя видел? — Маккой ткнул в надорванную чёрную водолазку. — Мало той трёпки, что задал тебе Спок? — Он всего лишь вывихнул мне руку, оставил некоторое количество ссадин и кровоподтёков. Даже трещины в рёбрах уже срослись. Я быстро восстанавливаюсь, доктор Маккой. — Вот и восстанавливайся. Я тебя даже накормлю, чтобы ты… — Маккой посмотрел влево. — Триббл! Триббл замер и распушился. — Ну, ты подумай-ка! Ещё полсуток назад валялся тут мёртвый, а теперь пожирает мой ужин. В два счёта оказавшись рядом со своим столом, Маккой склонился над трибблом, который на всякий случай начал громко пурчать, и взял его в руки. — Приятель, да ты вырос! Триббл запурчал ещё громче — ему нравилось, когда им восхищаются. Пожамкав ещё немного, Маккой отнёс его к Хану и положил на колени. — Вот, посиди со своим новоявленным кровным родственничком. Может, выбьешь у него из головы мазохистские замашки, — и отправился к репликатору, ворча на ходу. — Это ж надо, уговаривает меня съездить ему по физиономии! Что за диктаторы пошли?.. Триббл покосился на Хана — тот изумлённо слушал Маккоя, — и на пробу потёрся о его лежащие на коленях руки. Никакой реакции. Триббл негромко попурчал и потёрся сильнее, чем добился-таки того, что длинные пальцы шевельнулись. Тогда он начал очень осторожно подползать под них. Тем временем Маккой собрал ещё один поднос еды, отнёс на стол, заодно убрав оттуда часть хлама, и подставил второй стул. — Ужин подан, мой господин. — Вам известно, какой частью Земли правил я? — прищурился Хан. — Наверняка большой и важной, и где-то в районе Индии, судя по твоему полному имени, — Маккой сел первым. — Иди ешь, пока не остыло. Триббла, который успел-таки подлезть под большой палец, Хан положил на кушетку и молча занял второй стул возле стола. Переставив поближе к нему тарелку с едой и стакан, Маккой протянул нож и вилку. Хан их принял и многозначительно посмотрел на Маккоя: нож был остро заточен и блестел очень уж вызывающе. — Не надейся — не подавлюсь, — отреагировал тот, уже начав нарезать свой стейк на куски. — У вас вообще нет инстинкта самосохранения, доктор? — Будь он у меня, думаешь, я подался бы на Звёздный флот? Да ещё и с Кирком? Нет, надо совсем выжить из ума, чтобы отправиться в космос с ним. Маккой бросил короткий взгляд на криокапсулу и вздохнул, прежде чем начать есть. Помедлив, Хан занялся своей порцией. Подобравшийся к краю кушетки триббл даже залюбовался ими обоими — гордыми, темноволосыми и очень голодными — и слегка позавидовал. Первым закончил есть Маккой. Он допил свой сок и бросил задумчивый взгляд на никуда не торопящегося Хана. — Передумали по поводу ножа? — отреагировал тот. — Ты раскраиваешь черепушки голыми руками. Нож — меньшая из возможных проблем. — Тогда о чём вы хотели спросить? Маккой колебался недолго. Решительно развернувшись к Хану, он положил руку на спинку стула и задал вопрос: — Почему ты решил расстрелять «Энтерпрайз»? Ты ведь получил свой экипаж — мог взять и улететь. — Вы меня разозлили, — невозмутимым голосом ответил Хан, тщательно пережевывая кусочек мяса. — Чем? Кирк с риском для жизни высадился на той чёртовой планете! Он не стал отдавать тебя Маркусу, взял с собой на его корабль… — А потом приказал своему инженеру выстрелить мне в спину, едва я проведу его на мостик, — проглотив мясо, Хан медленно повернул голову вправо. — Вы пробовали не злиться после того, как тот, кому вы помогли, выстрелит вам в спину, доктор Маккой? — Подожди, так в тебя стрелял Скотти? Но ему ты ничего не сделал. — Он исполнял приказ капитана и не пытался вставать у меня на пути. — А Кэрол Маркус пыталась? — Да. У неё не вышло. У вас тоже не выйдет, если вы последуете их дурному примеру. Не рискуйте понапрасну. От угрозы в его голосе триббл съёжился, ощутив себя маленьким и слабым. За время жизни в медотсеке он по-своему привык к доктору Маккою и не хотел бы, чтобы тот пострадал. А ещё он надеялся, что Маккой всё правильно поймёт, ведь Хан — и триббл это чувствовал — пока не хотел ему вредить. Хан допил свой сок. Маккой, пытливо глядя на него исподлобья, сделал шумный вдох, как человек, который решил рискнуть. — Ладно, я хотел тебя усыпить. Выбрать самое мощное снотворное и ввести под видом чего-то ещё. Ничего плохого с тобой бы не случилось, но… — Откровенность за откровенность, доктор. Я проснулся бы максимум через пару часов. — Чёрт, — досадливо хлопнул по столу Маккой. — Но я могу предложить вам выход. Свяжитесь с рубкой, пусть кто-то из дежурных постоянно наблюдает за нами. Если я встану раньше вас, они включат сигнал тревоги. — Это вариант. — Я уже дал обещание не вредить вам, если не спровоцируете меня. Во сне вам ничего не грозит. Но можете воспользоваться страховкой. — Я был бы идиотом, поверь тебе на слово, — мрачно проговорил Маккой, обводя усталым взглядом медотсек, и покачал головой. — Может, идиот и есть. Чёрт с тобой, ложись на свою кушетку, а я пойду на свою. Не маленькие, обойдемся без надзора, — он встал и пошёл за подушками. Затем вернулся с двумя комплектами постельного белья в дополнение, бросил один на кушетку с трибблом и принялся застилать соседнюю. Удивлённо понаблюдав, Хан последовал его примеру. — Интересно, чего в вашем решении больше, доктор Маккой: безрассудства или веры в людей? — Вселенской глупости. — Вы оставляете без охраны меня. — Ты не будешь без охраны. С тобой в обнимку пристроится этот триббл. Если ты его напугаешь, встав среди ночи, он начнёт визжать, так что будь паинькой. Хан с сомнением посмотрел на триббла, триббл — с энтузиазмом — на Хана и шустро перебрался на уже застеленную им простыней часть кушетки, пристроился на самом краю, но оставил место для подушки. Под весёлым взглядом Маккоя Хан осторожно положил подушку, после чего триббл частично забрался на неё. — Насколько он разумен? — прищурился Хан. — Кто знает? Это твой родственник. Тебе должно быть виднее. — Ваши шутки о моей крови начинают утомлять. — О, простите, господин, вашего недостойного раба! — рассыпался в извинениях и подобострастии Маккой и, вернувшись к своему занятию, добавил обычным голосом: — Хотя он и правда твой кровный родич. — Доктор Маккой. — Молчу, — поднял руки тот. — Придумаешь ему имя? — Хан резко развернулся с убийственным выражением лица. — Я и правда не знаю, как его назвать. Ты оживил — тебе и карты в руки. Триббл попурчал с большой надеждой. Имя! Сверхчеловеку предложили дать ему имя! Большая честь. Ради этого он даже подполз к Хану и потёрся о его руку. — Пурр! Хан с подозрением уставился на него сверху вниз. — Пурр! Пурр! — триббл потёрся ещё активнее. — Пурр! — Не обижай малыша, — принял участие в его судьбе Маккой. — Пурр-пурр-пурр! Хан шумно вздохнул. — Ну, хорошо. Ты будешь зваться Вазу. — Вазу? — переспросил Маккой. — В Индии это означало «обитатель». — Пурр! — восторженно попурчал триббл и даже попытался встать вертикально, но Хан взял его двумя руками и вернул на край кушетки, положив половину туловища на подушку. Триббл почувствовал себя невероятно счастливым. Он тихо пурчал всё то время, пока Хан и Маккой заканчивали застилать постели, потом оба разделись до трусов и легли каждый на свою кушетку. Благодарный Вазу тут же подполз к Хану. Свет был погашен, а доктор остался за спиной, и Хан, не сдержавшись, погладил Вазу по мягкой шерсти. Триббл запурчал громче, подполз ещё ближе и прижался к его груди, так что Хан в итоге его даже обнял и слегка пожамкал. Вазу знал, что в эту ночь доктор Маккой может спать совершенно спокойно, потому что ни один сверхчеловек не станет вставать ради гнусных целей, если уже начал жамкать тёплого, мохнатого, урчащего триббла, пристроившегося у его груди. Конец