Призрачная власть стереотипов и убеждений

- Что за бред? - Ты у меня спрашиваешь? Поверить не могу, что мы потратили столько сил, чтобы в конце концов прийти к какой-то непонятной загадке! - Не волнуйся ты так, придумаем что-нибудь… В тёмной комнате послышался тяжелый вздох. Кучики Рукия опустилась на табурет и, облокотившись на стол, взялась за лоб. Рядом с ней стоял раздосадованный Соджун, который, вопреки обыкновению, пытался её успокоить. Девушка была очень раздражена тем, что убила столько времени только на то, чтобы взглянуть на бессмысленный набор слов. Ремонт судна был завершён, запасы воды и продовольствия - пополнены, на борту появилось тридцать новых матросов – нужно было уходить из этой бухты, но куда? Она не знала, в каком направлении ей плыть. Совсем скоро весь Эйен будет знать, что кораблём под названием «Аматсугами» управляет беглянка, в результате чего она не сможет так спокойно остановиться в бухте приглянувшегося ей острова. «Что же мне делать, Бьякуя? – мысленно спрашивала она, закрыв глаза и запустив обе руки в короткие чёрные волосы. – Интересно, как ты там?.. Надеюсь, что ты не сильно по мне тоскуешь». Рукия беспокоилась за старшего брата. Если бы она могла хотя бы намекнуть ему на то, что с ней всё в порядке… Синигами отлично знала, что старейшины не сообщили Бьякуе о том, что отправили её именно сюда, и, скорее всего, поступили так же, как с Соджуном, - разыграли её смерть. Она боялась представить, что он почувствовал, когда услышал о её «гибели», и, зная его характер, могла с уверенностью сказать, что брат держал всё в себе. - Если не выпускать боль наружу, то она сожрёт тебя изнутри… - сказала она вслух и отправилась на палубу. - У нас есть курс? – спросил юноша, который так и не понял смысла её последней фразы. - Не совсем… Я тут подумала и решила, что тот галеон, который мы встретили позавчера, шёл именно за нами. А это означает, что они пойдут по нашим следам, как только оттают. Обманем их и обойдём ледник по западной стороне, в итоге они поплывут на север, а мы – на юг. Будем думать, что делать дальше, когда избавимся от преследователей… не нравится мне всё это, - расстроенно сказала девушка, встала у штурвала и отдала необходимые команды. «Аматсугами» тихо вышел из гавани и отправился на юго-запад. Несмотря на поздний час, матросы были весьма бодры: они отдыхали целые сутки. Никто не стал противиться капитану, который решил не затягивать с отправлением и выйти в открытый океан посреди ночи. В ночной мгле один за другим начали вспыхивать маленькие огоньки – фонари, которыми была оборудована палуба судна как раз для ночного плаванья. Рукии нравилась ночь. В Эйене она была не такая, как в Обществе Душ или мире живых: всегда тихая, таинственная, сказочная. Тёмно-фиолетовый небосвод, по которому белоснежными крупинками рассыпались звёзды, придавал ей какую-то своеобразную красоту, впитывал в себя все несчастья, тревоги и неудачи, придавал сил и дарил надежду на лучшее. Слабый свет, исходивший от бортовых фонарей, окрашивал палубу в огненно-жёлтые цвета, которые согревали сердце девушки, заставляя его поверить в то, что всё не напрасно. Обычно, в это время суток она была на палубе совсем одна и, пользуясь тишиной, царившей в ночном полумраке, анализировала всю свою жизнь, умудряясь вспоминать даже самые незначительные её моменты. Однако сегодня всё было совсем по-другому: перед ней суетилась толпа довольных матросов, которые с радостью выполняли свои обязанности, заставляя её сравнивать их поведение до и после побега. Каждого из этих ребят, действительно, трудно было узнать. За несколько недель, проведённых на свободе, они окрепли, повеселели и наконец-то ожили. Спустив все паруса, отдраив палубу и разобравшись с такелажем, они вытащили из кухни стол и устроили на верхней палубе своеобразный пир. Рукия не знала, где они раздобыли лютню, но звуки, исходившие от этого инструмента, ей очень нравились. Рычащий голос Гаку, который пел о том, что сегодня он «отдохнёт в компании друзей», заставлял Кучики улыбаться. Она стояла на юте и, облокотившись на штурвал, молча наблюдала за тем, как внизу танцуют, поют и веселятся, до тех пор, пока к ней не подошёл Соджун. - Ну же, чего ты молчишь? Подпевай нам! – задорно проговорил он и встал рядом с ней, опершись на бортик. - Я бы с удовольствием, - рассмеялась она, - но, к сожалению, моему музыкальному слуху ещё далеко до идеала. - А этого и не нужно, просто повторяй, - сказал юноша и запел своим очень красивым и мягким голосом, который в корне отличался от того, которым басил на палубе Гаку. Она скромно начала повторять за ним случайно выбранные слова, а через несколько минут уже пела и изредка подпрыгивала на месте, пытаясь выплеснуть наружу переполняющий её позитив. В такие моменты ей чертовски хотелось жить, наслаждаться каждым вдохом, казалось, что всё в этом мире ей по плечу, она не чувствовала себя одинокой. Сегодня она засыпала такой счастливой, какой не была уже очень давно. Бьякуя проснулся в холодном поту и, тяжело дыша, сел на кровати. Ему опять снился этот тёмный гроб и её спокойное, мертвенно-бледное лицо, не дававшее ему покоя уже несколько ночей подряд. Мужчина положил руку на затылок и провёл ею по голове. Хотелось пить. Он встал и подошёл к небольшому комоду, на котором стоял графин с водой, наполнил хрустальный стакан и сделал глоток, после чего поперхнулся. «Какой же я идиот», - ругнул он себя, накинул на голые плечи рубашку и вышел на палубу. Снаружи было так холодно, что Бьякуя вздрогнул; предрассветная дымка окутывала высокие мачты и скрывала от глаз горизонт. Он подошёл к борту и облегчённо вздохнул: вода всё ещё была заморожена. «Конечно же, она не могла оттаять за те несколько часов, что я проспал», - подумал он и спустился в трюм, где отыскал лопату и около двадцати бочек с порохом. Перетащив их на палубу, он застегнул рубашку, привязал к борту канат и стал опускать их вниз. После того, как все бочки оказались на льду, Кучики спустился сам и, прихватив с собой одну из них, пошёл на север. Остановившись метрах в десяти от того места, где лёд сменялся водой, он оставил ношу и начал выкапывать яму. Покончив с этим занятием, он отошёл на несколько шагов и стал высыпать порох, который ложился на лёд в виде дорожки, ведущей прямо в ямку. Нетрудно догадаться о том, что он собирался делать. Поместив бочку в яму, Кучики опустил горящую спичку в порох. Через несколько секунд раздался приглушённый взрыв. По толстому слою льда пошла трещина, от которой Бьякуе пришлось отбежать ещё на несколько метров назад. Эффект был намного лучше, чем он ожидал. Повторив процедуру раз пять, он добился того, что перед кораблём начал открываться узкий коридор, который должен был расшириться после того, как трещина дойдёт до киля. На два последних взрыва, произошедших прямо за кормой и перед бушпритом, сбежалось несколько испуганных надсмотрщиков и капитан корабля. - Что ты творишь, чёрт тебя побери?! – завопил Тайзо, узрев на палубе Бьякую, который стоял рядом с бортом и смотрел на воду. Не услышав от своего подчинённого объяснений, плантатор подошёл к нему и хотел было наказать за бестактность, но поумерил свой пыл, заметив, что ледяной панцирь разверзся прямо перед кораблём. - Что это? – спросил он, наблюдая за тем, как потемневшая от холода вода омывает острые края двух больших льдин. - Я позаимствовал у тебя немного пороха, - намекнул аристократ и сжал в кулаки замершие пальцы рук. Он бы с удовольствием подышал на ладони, покрасневшие от работы на морозе, однако такое поведение было непозволительным для мужчины. - Ты ведь сказал, что стоянка здесь будет полезной, - упрекнул его хозяин и достал из кармана диковинный компас. - Я проснулся и подумал, что можно проделать трещину, пока солнце не успело превратить верхний слой корки в воду, - сухо ответил Бьякуя и краем глаза взглянул на стрелку компаса, находившегося в руках плантатора. - Экземпляры, сочетающие в себе ловкость, физическую силу и сообразительность, очень редки… Откуда же вы такие берётесь последнее время? - спросил Тайзо будто сам у себя и, засунув руки в карманы, добавил: - Она всё ещё движется на север. «Аматсугами» очень сильно повреждён – не думаю, что ей удастся далеко… Плантатор громко чихнул, не успев договорить. - Вот чертовка, - удручённо произнёс он и потер нос рукой, - если я простужусь, то прикажу привязать эту паскуду к грот-мачте и собственноручно выпущу ей все кишки! – прорычал Рентаро, повелел взять курс на север и удалился в свою каюту. Бьякуя сердито сдвинул брови и еле удержался от того, чтобы не вонзить клинок в своего «хозяина» . Его поражала та небрежность, с которой отзывались о его Рукии некоторые надсмотрщики и Тайзо. Кучики становилось не по себе от того, что он позволял им говорить о ней в таком тоне. В любой другой ситуации он бы обязательно защитил доброе имя своей сестры и пресек бы любые попытки оскорбить её. Однако сейчас он был бессилен. Оставалось лишь тешить себя надеждой на то, что он ещё успеет «отыграться» и отплатить всем этим выскочкам за их неосторожно сказанные слова. «Буракку но Джанари» медленно вышел из ледяного коридора и, поскрипывая замершим корпусом, отправился на север. Капитан 6-го отряда, облокотившись на борт, внимательно наблюдал за тем, как они отдаляются от места своей ночной стоянки, и чувствовал, как становится теплее. Долгое пребывание на морозе заставило его кожу побледнеть ещё сильнее, он совсем не чувствовал ног, а пальцы рук покалывало от того, что он сжимал их в кулаки. И всё-таки этот холод ему нравился: Бьякуя чувствовал в нём Рукию, воздух той ледяной тюрьмы был пропитан её сладким ароматом. Он настолько сильно погрузился в раздумья, что не заметил, как прошли два с половиной часа. От мыслей его отвлекли надсмотрщики, которые, обеспокоенно перешёптываясь, суетились около капитанской каюты. Кучики не страдал любопытством, поэтому не стал спрашивать их о том, что стряслось, в результате чего оставался в неведении до тех пор, пока не услышал недовольный голос Тайзо, приказавшего немедленно развернуть корабль и бросить якорь в ближайшей гавани. Оказалось, что весь порох, находившийся в трюме самой нижней палубы, успел замёрзнуть за ночь и намок от конденсата сразу после того, как они вышли в тёплые воды. «Буракку но Джанари» пробыл около берега весь день. Сначала надсмотрщики выгружали бочки с мокрым порохом, а затем грузили новые. Бьякуя наотрез отказался выполнять работу «грузчика» и сошёл на берег, где пробыл до вечера. На закате корабль снова вышел в открытое море и отправился туда, куда указывал компас Тайзо: на северо-запад. Рукия проснулась от того, что кто-то легонько тряс её за плечо. Приоткрыв глаза, она моргнула несколько раз, после чего села и осмотрелась вокруг. В голову резко ударила кровь - ей пришлось зажмуриться и сжать пальцы в кулаки. - Просыпайся, у нас большая беда, - проговорил Соджун сдавленным от волнения голосом и взял её руку в свою для того, чтобы помочь подняться. Девушка неуверенно встала и, ничего не спрашивая, последовала туда, куда её повёл юноша. Пошатываясь спросонья, она вышла на палубу. Свежий утренний воздух сразу же ударил ей в ноздри, а влажный и прохладный ветерок обласкал тёплую кожу, заставив маленькую синигами приободриться. Она поняла, что её разбудили с какой-то определённой целью, и с недоумением посмотрела на своего родственника, который стоял подле неё и протягивал подзорную трубу, обеспокоенно глядя на горизонт. Кучики осторожно взяла из его рук позолоченную трубку, посмотрела туда, куда он указывал, и не поверила своим глазам: им навстречу шёл тот самый галеон, который они оставили позади пару дней назад. - Быть не может, - выдавила она из себя, отстраняясь от глазка. – Они должны были просидеть там ещё около двух суток. Солнце не могло растопить пятиметровый слой льда настолько быстро… - Неважно, как именно они выбрались. Главная проблема в том, что они идут прямо нам навстречу, - заметил юноша, пытаясь вывести её из полусонного состояния. - Почему мы до сих пор не развернули корабль? - Рукия, мы ушли на север, после чего отправились на юго-запад. Откуда они знали, куда мы пойдём? Бьюсь об заклад, они просчитывают каждый наш шаг… тогда какой смысл убегать от них? Синигами опустила глаза вниз, сглотнула и задумалась. «Если они могут определить наше местоположение, то смысла убегать действительно нет, - думала она, поглаживая каштановый штурвал. – Что ж, в таком случае, от них нужно избавиться». Девушка посмотрела вперёд и увидела на палубе команду, ожидавшую её приказов. - Чего уставились? Опускайте паруса, нам нужен полный ход! – крикнула она, улыбнувшись, и повернулась к Соджуну. – Приготовь пушки обоих бортов. - Ты собираешься обходить его после первого залпа? – удивлённо спросил он, уже спускаясь вниз. - Нет. У меня есть идея получше. «Аматсугами» на всех парусах помчался прямо навстречу своему противнику. Первые лучи восходящего солнца упали на его левый борт, осветив батарею орудий, готовых дать залп в любой момент. В эти минуты стоящая у штурвала Рукия совсем не подозревала о том, что на вражеском галеоне находится человек, ради которого она так сильно хотела вырваться из Эйена. Бьякуя же отлично понимал, что с минуты на минуту увидит свою сестру. Перед его глазами проносилась уйма событий: их последняя встреча в школьном коридоре, разговор в каморке под лестницей, суд старейшин в Обществе Душ, её бездыханное тело, бледное лицо, бессонные ночи, проведённые рядом с тёмным гробом. Сейчас он молча стоял у фок-мачты и наблюдал за тем, как огромный чёрно-пурпурный фрегат, освещённый золотистыми лучами небесного светила, на всех парусах летит прямо на них. Невозмутимый и спокойный снаружи, Кучики сгорал изнутри. Непослушное сердце подстрекало его спрыгнуть в воду или взмыть в воздух, чтобы поскорее добраться до неё, однако, здравый ум теснил горячего непоседу и советовал капитану 6-го отряда подождать ещё немного. Эти минуты предчувствий и ожиданий леденили его душу и заставляли нервничать. «Осталось совсем чуть-чуть…» - думал он, впившись глазами в сходящиеся носы кораблей. - Только не торопитесь, - раздавался строгий голос Рукии, которая находилась между второй и третей палубами и руководила канонирами, готовыми в любую секунду поджечь запалы пушек. – Ждите того момента, когда мы сойдёмся борт в борт. Левая часть нижней палубы начала темнеть: враг заслонял своим корпусом орудийные порты, через которые внутрь проникал свет. Тяжело дыша, синигами внимательно наблюдала за тенью, с каждой секундой поглощающей всё больше пространства, и терпеливо ожидала того мгновения, когда последний лучик света покинет помещение. Тёмная полоса, осторожно крадущаяся по палубному настилу под скрип корабельных переборок и тихий гул океана, находящегося снаружи, намертво приковала к себе взгляд дрожащей от волнения девушки и, чуть коснувшись носков её сапог, дала сигнал к бортовому залпу. Раздался оглушительный взрыв, из-за которого в ушах раздался невыносимый звон. Рукия, готовая к тому, что левый борт её корабля разлетится в щепки, крепко зажмурилась и прикрыла лицо рукой, удерживаясь другой за поручни небольшой лестницы. Почувствовав запах свежей древесины, девушка сделала вывод о том, что ядра достигли своей цели, не задев её, после чего осторожно открыла глаза и поразилась тому, что «Аматсугами» остался целёхонек: никаких следов повреждений на корпусе не было. «Небезынтересное развитие событий…» - подумала она и, прикрикнув на замешкавшихся матросов, отправилась к тем пушкам, что находились у правого борта, чтобы снять крепления и перекатить их к орудийным портам слева. Тем временем на вражеском судне царили суматоха и хаос. Ошарашенные надсмотрщики, которые остались в сознании после первого залпа, осматривали свои орудия и никак не могли понять, почему же пушки молчат, несмотря на то, что запал прекрасно горит и искра доходит до самого его основания. Разъярённый Тайзо рвал и метал на палубе, покрывая своих «безмозглых» подчинённых всевозможными ругательствами, которые смог отрыть в голове, пока не увидел Бьякую, медленно шагающего к врагам по перекинутой через борт доске. - На абордаж, криворукие свиньи! – зарычал он и последовал примеру своего самого сообразительного и сильного слуги. Капитан Кучики тихо спрыгнул на палубу «Аматсугами» и осмотрелся вокруг. Не заметив среди скопища матросов своей девушки, он спокойно двинулся к двери капитанской каюты, решив, что если её нет снаружи, то она обязательно должна находиться где-то внутри. Команда Рукии с недоумением поглядывала на гостя, который невозмутимо шёл к своей цели, совсем не обращая на них внимания. Внешне он не был похож на надсмотрщика, и моряки никак не решались поднять на него меч, однако, долго думать им не пришлось: через мгновенье на палубе их корабля оказалось около двадцати громил, которые сразу же ринулись в бой. Послышались крики и лязг скрещивающихся клинков. Кучики-старший, несказанно обрадованный этой суматохой, умело воспользовался сложившейся ситуацией, чтобы незаметно пробраться в каюту сестры. Аккуратно притворив за собой дверь, он обернулся и внимательно осмотрел помещение, залитое нежно-золотистым солнечным светом, который проникал туда через кормовые окна. Убедившись в том, что комната была пустой, Бьякуя тяжело вздохнул, подошёл к столу и с разочарованным видом стал рассматривать большую деревянную коробку. Легонько коснувшись её лакированной поверхности своими тонкими длинными пальцами, он нахмурил брови и настороженно замер, почувствовав за своей спиной чьё-то присутствие. Тщательно вслушиваясь в каждый шорох, он медленно потянулся к рукояти меча, после чего резко вытащил катану и сделал мощный удар с разворота. Послышался звонкий лязг: его клинок наткнулся на чью-то шпагу. Противник, удачно встретивший первый удар, сделал шаг назад и сразу же перешёл к контратаке. Мужчина увернулся от выпада и наконец смог повернуться к своему оппоненту лицом, после чего застыл на месте, широко раскрыв свои серые глаза. «Не может быть…» - еле слышно сказал он, чем вызвал недоумение у стоящего перед ним юноши, который сразу же отстранился назад и с негодованием уставился на незваного гостя. Внимательно изучив лицо своего противника, мужчина убедился в том, что перед ним стоит не кто иной, как Кучики Соджун – его родной отец. Капитан 6-го отряда расслабил напряжённые руки, медленно приопустил веки и, убрав меч в ножны, виновато посмотрел юноше в глаза, будто умоляя его признать в нём сына. Ошарашенный Соджун, который никак не мог понять поведения своего врага, наконец выпрямился, почувствовав на себе этот до боли знакомый, как будто бы детский взгляд, и, выронив от шока свою шпагу, почти шепотом произнёс: - Бьякуя?.. В этот момент судно дрогнуло, заставив обоих отвлечься друг от друга и попытаться сохранить равновесие, чтобы не упасть. «Неужели Тайзо смог выстрелить? – подумал Бьякуя, ухватившись правой рукой за край деревянного стола. – Нет, толчок был слишком сильный, значит, стрелял этот корабль… но предыдущий залп произошёл меньше пяти минут назад; перезарядить пушки за столь короткое время просто невозможно». Снаружи послышались приглушённые вопли, какой-то стук и ликование матросов. Сердце капитана 6-го отряда неожиданно кольнуло. Совсем забыв об отце, он ринулся к выходу и, выбежав на палубу, замер: метрах в десяти от него стояла Рукия, которая замахивалась одним из своих белоснежных клинков на здоровенного надсмотрщика. Её белоснежный камзол был усеян небольшими алыми пятнами, а позади неё лежало пять или шесть обездвиженных громил. Нанеся удар по ногам своего очередного противника, девушка заставила его преклонить перед ней колени, после чего хладнокровно добила его ударом в голову. Короткие чёрные волосы обрамляли её серьёзное, холодное лицо, на котором была заметна тень недовольства. Кучики, для которого время сейчас остановилось, не видел вокруг себя ничего, кроме неё. Сердце в его груди неистово бушевало, борясь с упрямым разумом, который всё ещё отказывался верить в то, что стоящая впереди девушка – это действительно Рукия. Из оцепенения Бьякую вывел крик Тайзо, который, зарезав очередного матроса, добрался до своей цели. Синигами, сумевшая отразить его удар, отскочила в сторону и повернулась к своему оппоненту лицом. - Вот мы и встретились, Кучики Рукия, - довольно вымолвил плантатор, оскалившись в злобной усмешке. Насторожившаяся девушка ничего не ответила и, нахмурив брови, стала ожидать его следующего хода. Жаждущий крови Рентаро тут же кинулся на неё и нанёс ещё два удара. Поражённая его скоростью Рукия ушла от первого, но, не сумев увернуться от второго, почувствовала, что холодная сталь вот-вот вонзится в её рёбра. Заранее зажмурившись и крепко стиснув зубы, она приготовилась терпеть, но вместо режущей боли ощутила тепло чьей-то сильной руки, которая, бережно ухватив её за талию, потянула назад, а затем подняла над палубой. Едва заметив, что её снова держат в руках неподобающим образом Рукия забыла о миновавшей опасности. Состроив недовольную гримасу, она вскинула руки и хотела, было, стукнуть рукоятью меча того наглеца, который посмел так бесцеремонно схватить её, но, коснувшись взглядом его лица, широко раскрыла глаза и опустила оружие. - Что это значит? – прорычал плантатор, исподлобья глядя на своего подчинённого, который, держа в одной руке беглянку, сдерживал его шпагу своей катаной. Кучики, отстранившись назад, молча «поставил» шокированную Рукию на ноги и, закрыв её своим телом, встал напротив Тайзо. Рентаро, которого дико раздражало его молчание, с яростью бросился на него и сделал несколько выпадов. С лёгкостью увернувшийся от его атак Бьякуя, грациозно шагнул вперёд и нанёс неимоверно сильный удар, в который вложил всю накопившуюся в нём досаду. Лезвие его меча, преодолев блок противника, вонзилось в плечо плантатора и спустилось ниже, оставив после себя глубокую рану. Ошеломлённый Тайзо, вскрикнув от боли и чуть нагнувшись вперёд, отскочил в сторону и вопрошающе взглянул в спокойное лицо Кучики-старшего, невозмутимо взирающего на него сверху вниз. - Что ты делаешь, Укитаке Бьякуя?.. - Не думаю, что я обязан отчитываться перед тобой о своих действиях, - надменно ответил аристократ и двинулся на своего врага. - На что ты рассчитываешь? Допустим, ты заколешь меня и скинешь моё тело в воду. Через некоторое время я всё равно очнусь и снова воспользуюсь своим компасом для того, чтобы найти «Аматсугами». Тебе некуда бежать, Укитаке! - О каком компасе ты говоришь? – равнодушно произнёс синигами, застыв на месте. - Не прикидывайся дураком, ты сам его видел, - насмешливо проговорил рабовладелец и запустил руку в карман. Не обнаружив маленькой чёрной коробочки в нужном месте, Тайзо нахмурился, осмотрел остальные карманы и вопросительно посмотрел на своего оппонента. - Ты об этом? – спокойно спросил Кучики, продемонстрировав своему противнику компас. - Как ты сумел стащить его?! – воскликнул несчастный плантатор, который с каждой секундой всё больше убеждался в том, что его операция по захвату Кучики Рукии полностью провалилась. - Так же, как залил воду в стволы твоих пушек, в результате чего ни одна из них не смогла выстрелить. Рентаро пошатнулся, с ужасом понимая, что весь его план был отчасти воплощен и сорван одним и тем же человеком. Кучики Бьякуя, который, в отличие от Тайзо, не привык медлить, уже стоял около своей жертвы с занесённой над головой катаной. - Тебе не следовало поднимать руку на девушку, которой я живу… - тихо сказал он и нанёс решающий удар, после которого бессознательное тело его врага грузно упало на палубу. С пренебрежением стряхнув с катаны кровь, капитан 6-го отряда убрал её обратно в ножны и осмотрелся вокруг. На палубе стояла тишина: бой был окончен. Несколько раненых матросов «Аматсугами», перевязывая раны, испуганно глядели на хладнокровного представителя клана Кучики, который только что поверг самого опасного человека в Эйене. За левым бортом виднелись мачты "Буракку но Джанари", который медленно уходил под воду, не выдержав двух залпов подряд. Обернувшись назад, он увидел Рукию, которая всё ещё стояла на том самом месте, где он её оставил, и, будто зачарованная, смотрела на него, не отрывая глаз. Мужчина медленно подошёл к ней, с замиранием сердца потянулся к её лицу и, осторожно коснувшись кончиками пальцев её щеки, удовлетворённо закрыл глаза. Девушка, которая боялась сделать лишний вдох, легонько дотронулась до тыльной стороны его холодной ладони, после чего наконец-таки подняла на него свой взор и, лишь на мгновенье встретившись с его бездонными серыми глазами, потеряла сознание от переполняющих её эмоций. Бьякуя, совсем не ожидавший такого поворота событий, подхватил её на лету и, подняв на руки, понёс в капитанскую каюту. Соджун, который выбежал вслед за сыном, всё ещё стоял в дверном проёме и, снова встретив его у тёмного коридора в комнату, молча уступил дорогу. Отдав необходимые указания, он принялся помогать матросам скидывать в воду тела поверженных надсмотрщиков и переносить в трюм раненых. - Что за человек понёс Рукию в её каюту? – шёпотом спросил у него Гаку, будто остерегаясь того, что его кто-то услышит. - Это мой сын, - уныло сказал Соджун, перевязывая одного из товарищей. - Шутишь? Твой Бьякуя?! Господи, вчера пришла Рукия и перевернула весь мир вверх дном; сегодня пришёл твой сын и за пару минут обезвредил Рентаро Тайзо… что же будет завтра? Сюда прибудет остаток вашего семейства и захватит Эйен? – воскликнул здоровяк и всплеснул руками. - Сейчас не до шуток, - недовольно пробурчал юноша, не отрываясь от своего дела. - В чём дело? Ты сам не свой, - с негодованием говорил Гаку. - Твой сын здесь, одумайся! Разве ты не рад? - Что ты, я рад… - Тогда почему ты всё ещё здесь? Иди и поговори с ним. - О чём мне с ним говорить?! – в отчаянии вскрикнул Кучики. - О том, что я влюбился в его дочь? - Погоди-ка… Ты думаешь, что Рукия – это..? - А кем она ещё может ему приходиться? Они очень сильно похожи… Если между ними нет родственных связей, то такое сходство просто невозможно. - Твоя правда… - Я даже не узнал его, - дрожащим голосом продолжал юноша, опустился на пол и закрыл лицо руками. - Вот дурень! Конечно, не узнал! Последний раз ты видел его шестилетним ребёнком, и внешность Бьякуи, в отличие от твоей, очень сильно изменилась. Соджун открыл лицо и взглянул на своего товарища, который, скрестив на груди руки, осуждающе смотрел на него сверху вниз. Немного поразмыслив, он всё-таки поднялся на ноги и отправился в капитанскую каюту. Бьякуя занёс Рукию в светлую комнату, осторожно положил её на диван и присел рядом. Поднеся её маленькую ладошку к своему лицу, он с трепетом целовал каждый её пальчик и любовался лёгким румянцем на её щеках. Он был безумно счастлив тому, что наконец-таки нашёл свою сестру и был уверен в том, что больше никуда её не отпустит и никому не отдаст. В этот момент ему не нужно было абсолютно ничего: ему не хотелось возвращаться в Общество Душ, не хотелось быть капитаном и главой влиятельного клана. Он бы на всю жизнь остался тут, с ней. Заметив, что ресницы девушки дрогнули, Бьякуя оторвался от её руки и с нетерпением стал ожидать того момента, когда она откроет глаза. - Соджун, это ты? – тихо спросила она, почувствовав, что кто-то крепко сжимает в руке её ладошку. – Мне снился дивный сон… Я не хочу просыпаться. - Мне кажется, что ты ещё успеешь выспаться… - послышался нежный голос Бьякуи, заставивший синигами резко открыть глаза. Она машинально попыталась присесть на диване, но была остановлена капитаном 6-го отряда, который, уткнувшись носом в её грудь, почти лежал на ней. Сердце девушки заколотилось с бешеной скоростью. Застыв на несколько секунд, она дрожащими руками дотронулась до его головы, провела ими по шёлковым волосам и, спустившись ниже, крепко обняла его за плечи. - Это правда ты? – задыхаясь от волнения, спросила она и тут же почувствовала его горячее дыхание у своей обнажённой ключицы. Ощутив на своей коже знакомое пламя его страстных поцелуев, она убедилась в том, что перед ней действительно Бьякуя. Уткнувшись носом в его макушку, она запустила свои тонкие пальцы в его длинные волосы и, ласково перебирая каждую прядь, пыталась заставить разум поверить в материальность её брата. Заметив, что кожа на левой ключицы девушки уже покраснела от его ласк, Кучики-старший хотел было переключиться на правую, но услышал скрип открывающейся двери. Мужчина лениво перевёл взгляд на вошедшего, словно голодный лев, которого посмели оторвать от трапезы. В дверях застыл ошарашенный Соджун, который, пребывая в шоке от увиденного, не мог пошевелиться.