Бэтмен-бизнесмен

Лайт чудом ни разу не зевнул за время приветственной речи, и теперь с облегчением спускался со сцены. За ним следовал фриковатого вида парень, тезка знаменитого Рюуги Хидеки, который как-то странно смотрел на него в первый день экзаменов, да и теперь, кажется, пытался просверлить дыру у него в затылке. Лайт уже думал поинтересоваться у странного парня, что ему, собственно, от него нужно, когда субъект заговорил сам. — Ты — Лайт Ягами, сын Соитиро Ягами? При упоминании дражайшего папочки Лайт поморщился, но ответил: — Вроде того. — Я слышал, что ты хочешь стать детективом, и что с твоей помощью даже было раскрыто несколько дел. А сейчас ты интересуешься делом Киры. Лайт мрачно подумал, что пока в полиции работает отец, дорога туда ему заказана, но не стал прерывать однокурсника. Исключительно потому что тот сказал два волшебных слова: «дело Киры». — Я верю в твое чувство справедливости и твои способности, поэтому, если ты пообещаешь никому ничего не говорить, я сообщу тебе важную информацию по этому делу. Лайт прикрыл все-таки прорвавшийся зевок рукавом и ответствовал: — Обещаю. Говори. — Я — L. Первой мыслью Лайта было что-то вроде «Твою мать! Где я прокололся?!». Второй, успокаивающей, было «Раз он мне открылся, у него на меня ничего нет». Третьей было сказать что-нибудь наподобие «Я твой фанат и восхищаюсь твоей работой», но вместо этого с языка почему-то сорвалось другое: — Денег у тебя, наверное... — завистливый вздох, — выше крыши. Переезд на съемную квартиру вылетел Лайту в копеечку. У него, конечно, были накоплены некоторые средства (потому что последние несколько недель он только и делал что работал), но новую жилплощадь пришлось обставлять самостоятельно, на что и были спущены все кровно заработанные (и вытянутые у иностранцев) йены. И это при том, что часть мебели он, подключив к делу бывших одноклассников, умыкнул со свалки... В итоге, на данный момент Лайту не хватало денег на аванс за следующий месяц, и это было очень печально. L в общих чертах был в курсе, почему основной подозреваемый так грустно вздыхает, и потому, подняв в усмешке уголок губ, проницательно поинтересовался: — Что, больная тема? Они сели на места — L поджал под себя ноги, как лягушка, и Лайт устало выдохнул: — Ты себе не представляешь. Я несколько недель пахал на четырех работах, теперь из-за учебы мне придется бросить как минимум две, а если совсем прижмет, то я вообще останусь на одном фрилансе... Причем мне по любому придется тратиться на вечернюю няню для... стоп, куда делся этот сопляк?.. *** В первый учебный день Лайт сидел на корточках перед Кано и, завязывая ему распутавшиеся шнурки, строго напутствовал: — Запомни: нужно вести себя как можно тише, иначе нас обоих выгонят. А если меня выгонят из университета, то Плей Стейшн ты не полу... Лайт оборвал себя на полуслове, потому что в этот момент ему что-то упало на глаза, закрывая обзор. Он стянул с головы пижонскую шляпу с узкими полями и удивленно оглянулся. Кто бы сомневался — над ним возвышался L. — Привет, Рюуга. — Лайт выпрямился и заинтересованно вскинул брови, вертя шляпу в пальцах. — Это что? — Еще один способ добычи денег. — L забрал шляпу у Лайта и с каменным лицом вытянул руку, так что шляпа оказалась прямо под носом у проходившей мимо девушки. — Пожертвуйте тысячу йен для детского дома имени Акиры Куросавы! Девушка не оценила юмора и оттолкнула руку. — Пошел к черту, придурок, я видела на какой машине ты разъезжаешь! — Но это не для меня!.. — сказал он вслед девушке, а потом повертел шляпу в руке. — Странно, раньше у меня лучше получалось. — С этими словами он примостил шляпу Лайту на лоб. — Дарю, пусть будет твоим талисманом. Кстати, тебе идет. Лайт недоверчиво фыркнул и подошел к зеркалу. Как ни странно, L не врал, шляпа действительно хорошо на нем смотрелась и даже нормально сочеталась с его повседневным стилем: джинсы, рубашка, аккуратные, не слишком приметные кеды, сумка под ноутбук... — Братик Лайт, оставь! — Лайт опустил взгляд на улыбающегося Кано. — Ты как музыкант-гангстер! — Ну, раз уж даже ты в восторге... — Лайт улыбнулся и по-пижонски сдвинул шляпу чуть набок. *** Ближе к концу первого учебного дня Лайт понял, что в его группе творится что-то странное. Нет, он, конечно, ожидал, что на них с Кано будут оглядываться первое время, но его не покидало чувство, что что-то пошло не так, как он планировал. Кано послушно называл его братиком, и кроме L об истинном положении вещей никто не знал... Загадка разрешилась после последней пары, когда к Лайту подошла целая делегация, возглавляемая обворожительной Такадой Киёми. — Ягами-кун, — ласково обратилась к нему Такада. — Мы знаем о твоей ситуации... «Откуда, блин?!» — ...И мы скинулись всей группой... Впоследствии Лайт думал, что в этот момент у него глаза по пропорциям относительно лица наверняка были примерно как у персонажей в манге «Сейлор Мун». — ... от всех нас с искренними... Лайт принял пухлый конверт забитый мелкими купюрами и с выражением абсолютного шока на лице, заикаясь, поблагодарил: — С-спасибо, ребята, спасибо огромное, но как вы... секунду. — Лайт опасно сузил глаза, встал из-за парты и громогласно, хорошо поставленным голосом гида позвал: — Рюуга! Детектив, устроившийся за третьим рядом парт, обернулся, и когда Лайт увидел его довольный, издевательский взгляд, у него отпали последние сомнения в том, чьи руки, а точнее язык, были всему причиной. — Что ты им наплел? L начал перечислять, картинно загибая пальцы: — Что твою бывшую убил Кира, и ты стал отцом-одиночкой; что твой отец выгнал тебя из дома, когда об этом узнал... — Я сам ушел! — Неважно, я говорил с твоим отцом на эту тему и примерно представляю, что за обстановка была у вас дома, пока ты не съехал... — Он загнул третий палец. — Еще что у тебя из-за университета начались проблемы с работой, что на аванс за квартиру на следующий месяц тебе не хватает, и что ты давно обещаешь, но так и не можешь купить бедному ребенку Плей Стейшн-3... В этот момент Кано подал голос со своего места и назидательно сказал, очень похоже копируя Лайта: — Плей Стейшн — плохое слово, говори «розовый пони»! Откуда-то уже слышалось тихое хихиканье. Лайт неотвратимо краснел. — Так как, я ничего не упустил? — невинно поинтересовался L. Лайт видел, что выхода действительно не было, если только уж совсем нагло не соврать, так что он устало опустился на скамью. Ситуацию разрядил Сано Сейдзи, бабник, гитарист и раздолбай, явно попавший в Тодай только благодаря крупным пожертвованиям своих родителей-магнатов в фонд университета. Он по-свойски хлопнул Лайта по спине и весело выдал: — Что, Ягами, трудно быть альфа-самцом, когда ты нищеброд? И что на это скажешь?.. *** — Знаешь, кто ты после этого? — спросил Лайт у детектива, усаживая Кано на свой служебный мопед. — М? — Позорная баба. L ехидно улыбнулся. Видимо, он нечасто это делал, потому что такое выражение на его лице смотрелось дико. — Да-да, Лайт-кун, можешь не благодарить. Кстати, тебе тут передали... — Он двумя пальцами поднял пакет, в котором обнаружился одноразовый контейнер с паровыми пельмешками. — Еще там были пончики, но я их уже употребил. Лайт с открытым ртом наблюдал, как L скрывается в лимузине, а затем с остервенением сунул пакет в багажник и завел мотор. — Держись крепче, — бросил он через плечо и сквозь зубы прорычал: — Я убью эту скотину. *** Как бы Лайт ни хотел убить L, подаренная шляпа ему нравилась. Ее было очень удобно сдвигать на глаза, так чтобы солнце не слепило, и спать. В туристическом автобусе, когда они ссаживали клиентов и возвращались на стоянку, или на лекциях, например. Правда, теперь ему предстояло узнать, что Кано разрисовал его тест по римскому праву, пока Лайт преспокойно спал (а что делать, если он систематически писал работы в два раза быстрее остальных), но это были всего лишь детали. И была у шляпы еще одна полезная функция, которую уже пытался продемонстрировать L. Сначала Лайту это казалось унизительным, но... В пятницу, когда отменили семинар по философии, вся группа высыпала в сквер, прогуляться, и Лайт с Кано, так уж получилось, оказался неподалеку от Сейдзи, который как раз расчехлял гитару с целью что-нибудь «жахнуть». L, который, как подозревал Лайт, пытался поймать его на чем-нибудь, свойственном Кире, тоже был рядом и «развращал» Кано шоколадками. — Знаешь, Лайт-кун, нам с тобой надо как-нибудь оккупировать теннисный корт. Лайт посадил Кано слева от себя, чтобы детектив больше не мог сунуть мальчику под нос коробку со сладким, выдал сыну приставку и ответил: — Не получится, я продал все ракетки, мячи и форму. L удивленно поднял бровь. — Ты так говоришь, будто на этом можно заработать. — Да запросто, — самодовольно ответил Лайт. — Если подделать на них подпись Серены Уильямс и выставить на eBay в режиме аукциона... — А ты, Ягами, оказывается, тот еще мерзавец. Рядом Сейдзи, кажется, принял решение, и, наиграв смутно знакомую Лайту мелодию, зычно пропел: — Fuck what I said... ...и его старая знакомая по фамилии Мацуяма зажала ему рот со словами: — Сейдзи, какого черта, здесь же ребенок! У Кано был красивый голос. И мальчик очень любил петь. Но в такие моменты Лайт проклинал его излишнюю предрасположенность к музыке. Потому что он подхватил мотив далеко не невинной песни. — It don’t mean shit now! Сейдзи громко захохотал. — А ребенок-то знает все слова! — И снова ударил по струнам. — Fuck the presents might as well throw ‘em out! — Fuck all those kisses! — радостно продолжил мальчик. — It didn’t mean jack! — Fuck you, you whore, I don’t want you back! Лайт, наконец, достаточно пришел в себя, чтобы взвыть: — Кано! Это плохая песня! Лайт предполагал, что у мальчика в запасе было еще много не слишком цензурных фраз помимо той, где упоминалась кочерга, но все же оптимистично надеялся, что обычно проявлявший чудеса скромности ребенок не будет «жечь» в общественных местах. Как оказалось, надеялся он совершенно напрасно, потому что на его возмущенный вопль Кано грустно вздохнул и молвил: — Ну еб твою мать... L уткнулся лицом в колени и, судя по трясущимся плечам, ржал. Мацуяме и Сейдзи тоже было очень весело. Лайт прикрыл глаза рукой и убитым тоном поинтересовался: — Сано-кун, пожалуйста, скажи, что в твоем репертуаре есть более цензурные песни, пока вы вдвоем не утопили мою репутацию с концами. Сейдзи, отсмеявшись, обратился к Кано: — Скажи, малец, а тебе какие исполнители нравятся? Кано долго не раздумывал. — Битлз, АББА и Питбуль. Мацуяма, истерически смеясь и икая, сползала на газон. — Сыграй «Мне помогут друзья», — посоветовал L, вытирая слезы. — А то еще немного и Ягами удавится в туалете со стыда. Сейдзи ударил по струнам, и они с Кано дружно затянули: — What would you think if I sang out of tune, would you stand up and walk out on me?.. Когда вокруг начали собираться зрители, Лайт как раз печально пересчитывал мелочь в кошельке. Грустно вздохнув, он оглянулся на Кано, певшего от души и с чувством, но безбожно перевиравшего некоторые английские слова. А затем посмотрел на собравшуюся толпу зрителей. L буквально видел по лицу Лайта, как у него в голове бьются на смерть гордыня и алчность. Судя по тому, что он начал что-то подсчитывать на пальцах, алчность одерживала верх. А когда горе-папаша снял шляпу, включился в припев и пошел «собирать дань», детектив записал второму смертному греху полную и безоговорочную победу.