Бэтмен-бизнесмен

Лайт прекрасно понимал, что на вечернюю няню ему средств не хватает, тем более что из-за несовпадения графиков ему пришлось уйти из службы доставки, где, бывало, перепадали вполне приличные чаевые. Поэтому, несмотря на все риски и нежелание посвящать мальчишку во что-либо связанное с его деятельностью по очистке мира от преступности, Лайту пришлось привести в действие опасный и непредсказуемый план под кодовым названием «Няшка». В понедельник вечером, после ужина, Лайт усадил сына на диван и серьезно посмотрел ему в глаза. — Кано. Сейчас я тебя кое с кем познакомлю. Он выглядит немного странно... как Джокер из Бэтмэна, только выше ростом. Мальчик аж подпрыгнул в энтузиазме. — Вау! Настоящий Джокер? — Почти. — Лайт осторожно коснулся ладошки Кано обрывком листа из Тетради. — Б-братик... он какой-то страшный... Рюук весело оскалился: — Можешь не пугаться, я не убиваю детей до шести лет. Лайт закашлялся, подумав, что может не такая уж хорошая это была идея, с учетом специфического чувства юмора шинигами, но отступать было уже некуда. — Кано, это Няшка. Няшка, Кано. И я очень надеюсь, что вы поладите, потому что иначе... — Лайт пугающе усмехнулся. — Ты, Кано, никогда не получишь розового пони, а ты, Няшка, больше не увидишь своих любимых яблок. Всем все ясно? — Да... Пока Лайт открывал ноутбук (ему предстояло взламывать одну программу под заказ), мальчик тихо, с отчетливым недоверием разглядывал Рюука. — Партию в Марио Гольф? Кано сразу же оживился. Даже чудовище не может быть злым, если оно играет в Марио Гольф! — Давай! — Мальчик оглянулся на Лайта. — Братик, ты не будешь с нами играть? Лайт вздохнул. — Нет, Кано. — А чем ты занимаешься? Задумчиво взглянув на загружающиеся читерские программки, Лайт сообщил: — Это, Кано, называется «разгружать вагоны». *** Во вторник, на семинаре по римскому праву, Лайт, с удобством расположившись на самом дальнем от преподавателя ряду парт, в очередной раз нагло отсыпался. Великий детектив сидел на том же ряду и внаглую трескал пончики, мысленно отшлифовывая план предстоящего разговора с Лайтом, в ходе которого подозреваемый должен был либо доказать, что он невинен как дитя, либо потешить самолюбие L и чем-нибудь себя выдать. Кано спокойно сидел между ними и рисовал в альбоме акулу из недавно просмотренного мультика. Ничто не предвещало беды. Хино-сенсей опустила на первую парту стопку тестов со словами «Можете разбирать», а затем, дождавшись, пока все бумажки дойдут до хозяев, со вздохом сказала: — Как вы могли заметить, тесты получили не все, творения некоторых... уникумов с вашего курса мне хотелось бы прокомментировать отдельно. Детектив подметил, что они с Лайтом как раз попали в число уникумов, но не стал его будить. Преподавательница прокомментировала несколько работ девушек, имен которых L не помнил, а затем... — У Рюуги работа прекрасная. Если бы не знала, сказала бы, что ее писал человек как минимум пару лет отработавший в юридической сфере, но... — Хино-сенсей неодобрительно посмотрела на детектива. — В задании, где следовало распределить статьи по способам казни сочинение «Почему бы нам не вернуть колесование в список современных видов высшей меры» было совершенно излишним. Как и комментарий относительно «кавайности» Калигулы. По аудитории прокатилась волна тихих смешков, которые впрочем, быстро стихли. А Хино-сенсей тем временем едва ли не с умилением смотрела на последний тест. — А теперь звезда нашего вечера, Ягами Лайт. Высший балл, безупречная работа, за одним небольшим исключением. За те восемь лет, что я здесь преподаю, я видела в тестах умопомрачительное количество ереси, попыток отшутиться и даже с десяток приглашений на свидание. Но голубых единорогов, признаюсь, мне еще не рисовали. — И она продемонстрировала аудитории единорога, нарисованного детской рукой прямо поверх выполненного теста. В аудитории зазвучал полноценный смех, но Лайт только всхрапнул. — И где же наш герой дня? — Хино-сенсей оглядела аудиторию и наконец нашла взглядом спящего Лайта. — Прекрасно, он еще и спит. Кто-нибудь пните Ягами!.. Но разбудить Лайта никто не успел. У Кано была прекрасно развита интуиция, так что он сразу почувствовал, когда «запахло жареным». И успел незаметно пробраться к кафедре. Он давно просек фишку, которую использовал Лайт. Во-первых, Кано нравился взрослым тетенькам. Во-вторых, при тетеньках следовало называть Лайта папой. В-третьих, при них следовало упоминать, что Кано очень хочет Плей Стейшн... то есть, розового пони. Полный искреннего желания помочь Лайту, Кано решительно дернул «тетеньку» за рукав. — Пожалуйста, не ругайте папу. Он очень устал. Он всю ночь разгружал вагоны, потому что хочет купить мне розового пони... L кусал губы, тихо надеясь про себя, что кто-нибудь из аудитории успел это заснять. А еще гадал, что же на самом деле в словаре Лайта и Кано означает сочетание «разгружать вагоны». Кано тем временем решил «добить» преподавательницу: — Так вам понравился единорог? Я его для вас рисовал... После этого преподавательница на пару секунд явно выпала из реальности. — Конечно, понравился, прекрасный единорог... — Хино-сенсей откашлялась и оглядела аудиторию в поисках чего-то... или кого-то. — Рюуга! Я прекрасно знаю, что вы опять прячете пончики, не отпирайтесь. Угостите юное дарование. *** — Ягами-кун. Лайт резко вздрогнул и выпрямился. Аудитория уже практически опустела, только Кано складывал карандаши в свой рюкзачок. А рядом с Лайтом за партой сидела Хино-сенсей, которая странно смотрела на него, подперев голову ладонью. Его явно поймали на том, что он спит на лекциях, и это было плохо. — Ягами-кун, если не секрет... сколько вам лет? Лайт удивленно моргнул. Это определенно был не тот вопрос, которого он ждал. — Восемнадцать. — Господи, какой кошмар, — покачала головой Хино-сенсей и встала из-за парты. — Если вам будет легче, можете не ходить ко мне на пары... Просто присылайте работы на почту... «Вот это номер!» Хино-сенсей кивнула Кано. — До встречи, молодой человек. — До свидания, Хино-сенсей! — радостно ответил мальчик, и Лайт понял, что он, видимо, что-то пропустил... *** В кафетерии Лайт в очередной раз порадовался, что Кано только три года, и никто не удивляется наличию у ребенка воображаемых друзей. — Няшка, ты хочешь пирожок? — спросил у Рюука добрый Кано. — Какой? — немедленно спросил Рюук. Лайт послал сидевшему напротив L усталый взгляд. — Да, у него есть друг по кличке «Няшка». Кано тем временем ткнул пальцем в меню. — Пирожок с яблоками! Лайт, предвидя реакцию Рюука, поперхнулся и веско оборвал «разговор с воображаемым другом». — Кано, Няшка обойдется, мы не будем его угощать. — Но почему? — Ты видел, сколько здесь стоят пирожки? Пока надувшийся Кано сосредоточенно уничтожал свой кусок торта, L придвинул к Лайту копии записок, оставленных преступниками. — Если сортировать записки в этом порядке, получится осмысленная фраза: «L, учти, боги смерти любят яблоки»... видимо, Кира... — Лайт не успел договорить, потому что в беседу вклинился Кано. — Неправда. L с интересом подвинулся к мальчику, и Лайт похолодел. Не может быть, он ведь не говорил ему, что Рюук — Бог Смерти, откуда... — Что неправда? — заинтересованно спросил детектив. — В Бличе никто не любил яблоки. А Шинигами-саме из Соул Итера вообще не нужна еда. На лице L отобразилось настолько искреннее, детское разочарование, что Лайт, не сдержавшись, тихо захихикал в кулак. — Так что ты там говорил? — мрачно спросил L. — Судя по всему, Кира просто над тобой издевается. Посылает бессмысленные записки в разнобой... Типичное поведение убийцы, который уверен, что его не поймают. — В принципе ты прав, но ты не догадался, что существует четвертая... Кано не слишком нравилось, что про него все забыли, тем более что тортик уже закончился, поэтому он хмуро спросил: — А кто такой Кира? Лайт послал L взгляд, говорящий «И ты еще в чем-то меня подозреваешь?» и бесстрастно ответил: — Это Волдеморт. Он ходит по тюрьмам, набирает себе сторонников, а тех, кто не хочет ему служить, он расстреливает Авадой Кедаврой. — Ух ты! — восторженно воскликнул Кано. — …А полиция, чтобы не пугать общественность, называет его кодовой кличкой «Кира». — Тебе прямая дорога в разведку, отдел дезинформации, — ехидно прокомментировал L со своего места. *** Когда Лайту и L одновременно позвонили с новостью о том, что шеф Ягами оказался в больнице с сердечным приступом, Лайт не знал, как реагировать: он разрывался между паникой («О, Боже, папа!») и злорадством («Так тебе и надо, старая сволочь»). В тот день его «хорошая половина» одержала верх, так что он запрыгнул в лимузин L и вместе с ним поехал в больницу. Оставив Кано в машине с его любимой приставкой, они с L вместе поднялись на пятый этаж... и вместо того чтобы сразу зайти в палату, Лайт поймал за локоть как раз выходившую оттуда медсестру. — Господин Ягами в сознании? Девушка кивнула и поинтересовалась: — А вы ему кем приходитесь? — Я его сын. Так с ним все будет в порядке? Медсестра странно на него посмотрела: видимо, думала, зачем он спрашивает ее, если можно поговорить с самим пациентом. — Да, обычный сердечный приступ — видимо, сказалось переутомление. Лайт выпустил медсестру и подождал, пока она скрылась за поворотом. Потом он повернулся в сторону в сторону лестницы со словами: — Ну и отлично. ...и почувствовал, как один мерзкий лохматый тип схватил его за шиворот. — Ягами, тебе сколько лет? Пять? — ласково спросил L и, все так же придерживая его за ворот, чтобы не сбежал, потащил к палате. — Если что, я все еще с ним не разговариваю! — рассерженно прошипел Лайт, выкручиваясь из захвата и поправляя воротник. Когда детектив выжидательно на него посмотрел с явным выражением «что, слабо?» на худом лице, Лайт расправил плечи, снял шляпу и открыл дверь в палату. *** После неудачных попыток заставить сына вернуться в семью («Возвращайся, мы так соскучились!» — «Спасибо, мама, мне и так хорошо»), госпожа Ягами ушла, и Соитиро смог наконец поинтересоваться, не снизились ли у L подозрения относительно Лайта. — Так значит, ты действительно L. Да ты камикадзе, приятель, — хмыкнул Лайт. — Почему это? — заинтересовался L. — Кира контролирует действия своих жертв. Где гарантия, что он не может контролировать людей, не зная их имени? А теперь представь: выходишь ты на контакт с Кирой, а он тебя тут же берет под контроль. И ты радостно сливаешь ему все что знаешь, в том числе свое настоящее имя, а потом он тебя убивает. Детектив прикусил ноготь на большом пальце. — Какой интересный ход мыслей. Ягами-сан, вы не возражаете, если я включу вашего сына в команду? — Если это поможет ему снять с себя подозрения — я только за. — Зато я против, — сообщил Лайт, вертя шляпу в пальцах. — Дело Киры — это конечно очень интересно... Но работать за бесплатно для меня — непозволительная роскошь. Да и времени у меня на это нет. Соитиро посмотрел на него с чем-то похожим на одобрение во взгляде. — А ты изменился. — Приходится вертеться, — усмехнулся Лайт в ответ. Детектив тем временем переводил взгляд с Лайта на Соитиро и обратно с крайне недовольным видом. — Вы ломаете мне всю стратегию. — Это твои проблемы, — цинично ответил Лайт, а затем задумчиво произнес: — Вот если бы ты приобрел на мое имя мотороллер, у меня, возможно, и появилось бы время на то, чтобы помочь тебе с расследованием. А то все эти пробки... — Лайт! — Ну а что, пап? Ты же видел, на чем Рюуга ездит, наверняка для него затраты на мотороллер для ценного сотрудника — это так, пустячок... L одарил его долгим изучающим взглядом. — Ягами, я тобой восхищаюсь. Ни одна женщина не пыталась разводить меня настолько же непринужденно и нагло, как это сейчас делаешь ты. В ответ на это оскорбительное замечание Лайт не стал бить «величайшего детектива в мире» в челюсть, как обязательно поступил бы еще пару месяцев назад. Вместо этого он очаровательно улыбнулся, кокетливо хлопнул ресницами и послал L воздушный поцелуй. То, что Ягами Соитиро не заработал второй приступ за вечер, можно было считать чудом. *** Когда на следующий день Лайт прикатил в университет на новеньком мотороллере, девочки-однокурсницы сначала попищали, попросили «как-нибудь прокатить», Лайт даже почувствовал, что поднялся с социального дна... А потом к нему подошла очаровательная «Мисс Университет», отвела в сторонку и, проницательно глядя на него, поинтересовалась: — Ягами-кун, это ведь не служебный транспорт? — Нет, это мой, — ответил Лайт, нахмурившись — слишком аккуратно Такада с ним говорила. — Скажи, только честно. Ты что, завел себе папика? Сначала Лайт задохнулся от возмущения и даже не мог ничего сказать. Когда у него наконец-то получилось вдохнуть, он сорвавшимся на фальцет голосом вопросил: — Чего?! — Он огляделся и склонился к ней поближе, чтобы их не слышали. — Знаешь, я, конечно, нуждающийся, но не настолько, чтобы подставлять свои «вторые девяносто» какому-нибудь извращенцу! Судя по взгляду Такады, он ее не слишком убедил. Глубоко вздохнув, Лайт положил ей руку на плечо. — Я тебе все расскажу, но обещай никому не говорить. Такада серьезно кивнула. — Мотороллер я получил от L... — Ты спишь с L?! — Твою мать, Таки, конечно нет! — Лайт возвел очи к небу и поблагодарил провидение за то, что так вовремя установил нейтралитет в отношениях с отцом и смог на пару дней закинуть Кано на попечение к Сатико, потому что ему совершенно не хотелось объяснять ребенку значение слова «папик». — L предложил мне присоединиться к расследованию дела Киры, а я сказал, что за бесплатно работать не собираюсь, и что у меня «времени нет». Тогда он решил убить одним выстрелом двух зайцев. — Лайт кивнул в сторону мотороллера. — Звучит слишком неправдоподобно, чтобы быть ложью, — улыбнулась Такада. *** — А ведь я мог бы пустить слух, что ты теперь работаешь проституткой, — задумчиво протянул L, целенаправленно игнорируя профессора философии. — Но я этого не делаю. Цени мое благородство, Ягами. У Лайта в пальцах треснул карандаш, но он быстро взял в себя в руки — прелесть, как люди меняются. — И правильно. Потому что если бы ты это сделал, я бы тебя убил. L лизнул чупа-чупс и мило улыбнулся: — Это чистосердечное признание, Кира-кун? — Это обещание, Сволочь-Лохматая-кун. Если ты пустишь подобный слух, я придушу тебя. Голыми руками. *** Когда по Сакура-ТВ начали крутить сообщение от фальшивого Киры, Лайт как раз зашел домой, забрать Кано, и вполне предсказуемо остался выпить чаю с сестрой. Подумав, что надо бы свести этого неумелого подражателя, потратившегося на глаза шинигами, c L, Лайт протянул: — Как-то это непохоже на Киру. Саю удивленно посмотрела на него. — Почему ты так думаешь? Но не успел Лайт ответить, как с дивана подал голос Кано: — Этот Волдеморт совсем обнаглел! Братик, почему Гарри Поттер его не остановит? Саю хрюкнула в кулак. — Ты сказал ему, что Кира — это Волдеморт? Ну ты даешь. Лайт заговорчески подмигнул сестре и ответил: — Не знаю, Кано. Помнишь моего однокурсника Рюугу? На самом деле он и есть Гарри Поттер. Можешь спросить его при встрече, почему он все никак не может убить Волдеморта. Хотя мне лично кажется, что он просто трусит. Кано слушал его с открытым ртом. — А где его шрам? — У него же волосы лоб закрывают. К тому же, он может его маскировать, он ведь не хочет, чтобы его узнали. — А очки?! Лайт все тем же серьезным тоном ответил: — Маскировка, Кано. У него линзы. — Значит, у него где-то есть волшебная палочка! И настоящая сова!! Саю тем временем тихо сползала под стол от смеха. — Братишка, это, конечно, твое дело, но что такого тебе сделал этот однокурсник, что ты подкладываешь ему такую свинью? Лайт загадочно улыбнулся и медленно отпил кофе из своей любимой кружки, избавляя себя от необходимости отвечать. Кано тем временем продолжал удивляться. — Надо же, Гарри Поттер! Я думал, что Рюуга-сан — злой Улькиорра из Блича, а он, оказывается, добрый волшебник! Лайт закашлялся, пытаясь скрыть смех. А ведь правда, что-то общее у L с печальным арранкаром из любимого сериала Кано определенно было. — Я думаю, это он и есть. Подрабатывает у Айзена во внеурочное время. — Но почему? Он ведь добрый, как он может работать на злого капитана Айзена? Не обращая внимания на икающую от хохота сестру, Лайт назидательно поднял палец: — Гарри Поттеру тоже нужно кушать! Добрым волшебникам так мало платят, а у Айзена в эспаде и зарплата нормальная, и печеньки бесплатно выдают... — на этом месте Лайт даже начал завидовать им же выдуманной тайной жизни L. На мордашке Кано появилось комично-решительное выражение. — Братик, Саю, давайте напечем Рюуге-сану печенек! Может, тогда ему не нужно будет работать на капитана Айзена... *** «Легок на помине», — подумал Лайт, глядя на определившийся на дисплее номер, пока Кано и Саю упаковывали совместно сотворенные печеньки для «Гарри Поттера». — Да? Могу, но с Кано, мне не с кем его оставить. Хорошо, договорились. — Лайт хлопнул крышкой телефона и обратился к перемазанным мукой «кулинарам». — Приведите себя в порядок, Джейми Оливеры. Мы с тобой, Кано, поедем мотороллер отрабатывать.