Он украл её небо

Забегая наперед, нужно сказать, что Макса не было около трех недель. За этот немалый срок произошло три важных события: 1) Примерение; 2) Свадьба; 3) Переезд. Сначала, Лизель предстояло примериться с приемными родителями. Дело проходило на кухне. Были разбиты несколько тарелок из любимого сервиза Ильзы, расставлены акценты и проторенны дороги понимания между двумя сердцами. Лизель поняла, что отец хоть использует всё движимое и недвижимое в своих целях, но всё же в этом случае его интересы совпали с желанием счастья для дочери. Он хотел, что бы Лизель была обеспеченной всю жизнь, и вместе с тем хотел получить достойного приемника и заручиться поддержкой уважаемой семьи. Что сказать — план был идеальным. Был. После долгого разговора он всё-таки отказался от плана женитьбы герра Леманна и Лизель. Девушка, в свою очередь, решила не уводить нить разговора к персоне любимого, ведь и для начала этого уже было достаточно. Что на счёт свадьбы, спросите вы? Женился наконец всеми нами любимый и уважаемый герр Штайнер. Невеста вернулась после гастролей, костюм был сшит лучшим образом, близкие и друзья были приглашены на скромное торжество. Пришла и Воровка книг. Теперь настало время и ей познакомиться со счастливой невестой. Когда девушка увидела изящную фигурку Хельги Кляйн рядом с герром Штайнером, лицо её приняло удивлённый вид. Тёмные брови над карими глазами поползли к корням волос, заставляя бледный лоб покрыться волнами складок. Но через мгновение глаза под веером черных ресниц заблестели, а губы разомкнулись в довольной улыбке, позволяя всем увидеть ряд ровных белых зубов. В самых своих смелых догадках она и не могла предположить что именно эти двое будут сейчас стоят здесь. Он— отец её лучшего друга детства, её друг. Она— двоюродная сестра Макса, девушка, которой Лизель всегда восхищалась. Но эти двое, светящиеся от счастья, которое просто било из них ключем, передаваясь другим, бесспорно стоили друг друга и заслуживали на это счастье. За пять дней до приезда Ванденбурга в доме мэра случилось ещё одно событие. Жизнь этой семьи назвать скучной точно язык не повернется. А всё началось с нарциссов и... Нарцисса. Было уже довольно холодно, деревья сбросили старую изношенную одежду, готовясь примерить наряды, что предложит им зима. Глядя на этот унылый пейзаж в окно, Лизель скучала по тёплой весне и знойному лету, по их подаркам. В голове мелькала сочные стебли изумрудной травы, румянобокие фрукты, тысячи маленьких полевых цветков, пхожих на звёзды на земле. После таких раздумий, девушка с тоской посмотрела на одинокую вазу и вздохнула, ваза безнадежно вздохнула в ответ. "Если цветов ближайшее время не достать, то мы их создадим сами",— мелькнула мысль. Вот как девушка оказалась в библиотеке с карандашами, красками, банками с водой и листками бумаги. Справедливости ради, стоит заметить, что рисовала Воровка книг хуже чем сочиняла. Но это не в коем случае не расстраивало её, а напротив — подогревало азарт, делала это занятие ещё интересней. Уставшая художница, оценив работу и удовлетворившись результатом, пошла вымыть руки и лицо, которое чудесным образом оказалось выпачканым, оставила картину подсыхать. На ней были изображены нарциссы— любимые цветы девушки. Кот Нарцисс, который был бесспорно главным критиком дома, взобрался на стол. За прошедшие пол года, этот черный зверь вырос почти вдвое, но всё так же остался неуклюжим. Истоптав лапками нарисованные цветы, кот не предумал ничего другого, кроме игры с кисточками. Заигравшись, он опрокинул банку с водой на пол. Она разлетелась на множество острых кусочков, залив разноцветной от красок водой пол. На шум первой прибежала Ильза, за ней из комнаты выскочил мэр, а уж потом появилась хозяйка кота. —Этому коту здесь не место,—багровея сказал мэр,— он должен покинуть мой дом! Удивление отразилось на лицах женской половины семьи. —Кстати о "покинуть дом",— холодно произнесла Лизель, бросая в лицо приемного отца каждое слово,— Я хочу переехать. —И куда же, позволь узнать?— казалось, уровень красного на его мице достиг максимума, но нет— оно побагровело ещё сильнее. —В библиотеку, там есть небольшая комната и кухня... —Делай что хочешь,— отчаянно выпоюнул он и покинул комнату. Все его планы были испорчены, так зачем её удерживать? Вот так Лизель переехала в новий "дом". Конечно, мэр был страшно недоволен, а Ильза очень тяготилась одиночеством и, скучая по дочери, она несколько раз за день прибегала в гости. Макс стоял на пороге дома по улице Гранде, дрожа от холода. Его зонт украли, а пальто насквозь промокло от снега. За его отсутствия в Молькинг пришла настоящая зима, хотя на календаре была ещё осень. Дверь открыла не смеющаяся девушка, как он ожидал, а насупленный мэр. Оказалось, что Лизель переехала около недели назад. Парень был согасен с мэром, что девушку нужно вернуть, хотя и по другим причинам. Он боялся за неё. Ванденбург боялся, что не всегда будет рядом, что найдётся какой-то "Курт", который снова сделает ей больно. А в семейном гнезде она была в относительной безопасности. Они медленно брели по берегу замерзшей реки, держась за руки, болтая обо всём на свете. Оба наслаждались свежим воздухом и компанией друг друга. Когда он смотрел в её глаза, то сразу согревался их солнечностью. Он смотрел в любимое и родное лицо и не мог удержаться что бы не обнять её тонкую талию и оставить горячий поцелуй на её губах. Она же, в свою очередь, тонула в болоте его глаз и, опираясь на его крепкие плечи, ерошила черые волосы. Так могло продолжаться вечно. —Лизель, окажи мне пожалуйста слугу. —Всё что угодно,— она изучала его лицо, в поисках ответов на свои многочисленные вопросы. —Вернись пожалуйста в дом по улице Гранде... Она резко отстранилась и глянула на него, прищурвшись: —Ты снова это делаешь,— несмотря на мороз лицо её было бледно, а в глазах блистели слёзы,— ты снова потакаешь мэру, этому меркантильному манипулятору. Она не спрашивала, а утверждала. —Пойми, мне за тебя так будет спокойней... —А ты подумал, какого мне находиться в доме с этим человеком,— по щекам потекли слёзы. Макс сделал шаг по направлению к любимой, но она гневно смерила его взглядом заплаканных глаз и побежала через замерзшую реку. Горячие слёзы стекали на тонкий лёд, прожигая его. Вслед лители отчаянные крики Похитителя неба. И тут случилось то, что Лизель множество раз переживала во сне, но надеялась никогда не испытать в реальности. В леденящим душу звуком лёд трескался, не выдержав накала эмоций. Лизель успела лишь вздохнуть от ужаса и облегчения— наконец всё это безумие закончиться. Она погружалась в ледяную воду, любуясь светом, что рассеивался сквозь толщу льда. Тело кололи тысячи иголок, а каждый вдох отдавался болью в лёгких, одежда утягивала вниз. Но Воровке книг было всё равно. Сознание девушки медленно уплывало. В последнее мгновение какая-то тень закрыла свет, которым она любовалась. Перед глазами плясали разноцветные пятна, а тело было тяжелым и усталалым. Была ночь, когда девушка открыла глаза. Осмотревшись вокруг, Лизель узнала свою комнату. Борясь с усталостью и сном, который стал одолевать её с первой же секунды, она глянула на окно— оно было закрыто, а рядом с ним стояла какая-то фигура. Лизель хотела закричать, но смогла издать лишь слабый стон ужаса. На этот звук фигура обернулась, и девушка смогла узнать Макса Ванденбурга. Все две недели пока она лежала безсознания, он проводил каждый день подле неё. Теперь, когда он увидел, что она очнулась, не смея верить глазам, он приблизился к ней. Девушка радосно преподнялась с постели и протянула к нему руки. Макс прижал её к себе, заливаясь смехом от облегчения, радости и счастья. После долгих объятий, она наконец нарушила тишину: — Я помню ледяную воду, треснутый лед, нашу ссору... —Не вспоминай об этом,— прошептал он ей в волосы,— ты должна набраться сил. Он бережно опустил её голову на подушку. Лизель, слабо цепляясь пальцами за его свитер, спросила: —Но как? Как я выжила? Ты... это был ты! Он кивнул. Как выяснилось, он нырнул за ней в воду и вытащил. Девушка провела под водой больше времени, чем он, следовательно пострадала тоже больше. Он же отделался легкой простудой и болью в мышцах, из-за того что несколько миль нес её, промокшую и потежелевшую. —Спасибо,— погружаясь в сон сказала девушка, обнимая Похитителя неба. В следующий раз, когда она проснулась, комнату заливало расплавленное золото (ведь именно так бы составила свой отчёт Лизель). Первое, что она увидела были восемнадцать разных предметов, среди которых были книга "Ромео и Джульетта", нарисованые нарциссы, камушек с той самой реки и многое другое. —Вчера был твой День рождения... В центре комнаты стоял, глядя на неё уставшими, но блестящими от радости глазами, тот, кто подарил ей эти восемнадцать подарков. —С Днём рождения, Лизель. Три недели спустя, полностью восстановившись, девушка шла под руку с парнем по зимнему саду. Наконец, разобравшись во всех разногласиях, пара шла и наслаждалась компанией друг друга. —Фройляйн Мэмингер,— шутливо начал Макс,— с той первой минуты, как мы встретились, я понял, что не смогу жить без вас. Вы стала моим другом, затем я влюбился в вас. Он обнял её за талию, заглянул в глаза и продолжал уже серьезнее: —Я обещал себе, что никогда не сделаю тебе больно, но много раз нарушал своё слово. Прости мне это. Но я люблю тебя больше жизни. Ты очень дорога мне. И всю оставшуюся жизнь я бы хотел оберегать тебя, быть с тобой. Он отстранился, но только затем, что бы опуститься на колено. —Лизель, ты согласна провести остаток дней со мной, согласна выйти за меня? Девушка сделала вид, что задумалась. —Макс Ванденбург, ты украл моё небо и спас мне жизнь. Я никогда не испытывала к кому-либо такие сложные чувства— любовь, ненависть, затем снова любовь. Так что я, пожалуй, подумаю. Последние слова она сказала, еле сдерживаясь от смеха, и побежала по дорожке. Макс поднялся с колена и побежал за ней. Быстро догнав деаушку он подхватил её и закружил. —Так каким будет твой положительный ответ? —О, вы слишком самоуверенны, герр Ванденбург. Лизель залилась смехом, который эхом раскатился по саду. Парень кинул её в огромный снежный сугроб, присоединяясь к её смеху. Очутившись в снегу, девушка завижжяла от удовольствия. —Да, я согласна. Я тоже тебя люблю. А теперь, пожалуйста, вытащи меня отсюда. Сквозь закрытое окно библиотеки за ними наблюдала Ильза. Для неё не было неожиданным появление розовощёкой запыхавшейся пары, ни слова Макса, о том, что он сделал приемной дочери предложение. Её удивило другое: —Мама, я сказала "да". "Мама"— это именно то, что сказала Лизель. Она никогда не использовала его в обращении с Ильзой, но после того, как она сказала это слово, это стало привычкой. Мэр, на удивление, не был против. Он лишь поинтересовался у новоиспеченного зятя о планах на будущее. Макс ответил, что во время его отсутствия, он получил приглашение на работу в Мюнхене в качестве помощника редактора газеты. Кроме того, он планировал увести невесту в Мюнхен и помочь с развитием её писательского таланта. —Желаю счастья,— он хлопнул парня по плечу,— Только захватите этого кота с собой. После небольшого торжества, трое— Лизель, Макс и кот Нарцисс, уезжали из Молькинга, что бы провести счастливую жизнь в новом городе. Их ждало множество "взлётов и падений", но они всегда помнили те клятвы, что были произнесенны на свадьбе, и всегда держались друг друга. Это было счастливое начало их жизни!