Он украл её небо

В приготовлениях к приему время пролетело очень быстро. Несмотря на все убранства дома, хозяева так и не смогли превзойти главную искусницу — Природу. Самым прекрасным украшением дома оставался золотой пейзаж за окном и глубокое синее небо. Всю ночь перед торжеством Лизель не могла сомкнуть глаз, она пыталась и не могла представить себе встречу с Максом. В голове навязчиво вертелись вопросы —«Заговорит ли он со мной?», «Зачем мэр вообще его позвал?», «Что такого важного собирается сказать мэр, что для этого он организовал этот прием?» С тяжелой от этих неразрешимых вопросов головой, девушка погрузилась в сон. Ей снова снился тот самый сон! Девушка уже настолько привыкла к судорогам, холоду и переполняющему тело чувству страха и безпомощности, что даже не кричала. Она бы многое отдала, что бы прекратить эти кошмары, ставшие регулярными. Выглянув в окно, девушка зажмурилась от яркости красок вокруг. Холодный ветер окончательно выветрил воспоминалия о кошмаре и все тревоги. Они разлетелись по дому и осели в голове у Ильзы. Приёмная мать желала дочери счастья, которое она видела с Ванденбургом. Но эти пол года перечеркнули все её надежды. Он вёл себя ужасно с Лизель, и женщина не могла не быть расстроена его переменной. Несколько раз она порывалась поговорить с молодым человеком, но всякий раз её остааливал довольный взгляд мужа. Он не мог нарадоваться их ссоре и уже мысленно выдавал дочь за герра Леменна. —Перспективного молодого человека,— всякий раз добавлял мэр, как речь заходила за "будущего зятя". На этот раз на Лизель было платье, которое выбрала для неё Ильза. Оно было светло золотистое, как и листва на деревьях. В таком платье не возможно было не привлекать внимания. И приемная мать это знала. Волосы пшеничными волнами опадали на хрупкие плечи. Но вопреки всем стараньям Ильзы, девушка хотела остаться в тени этим вечером. Она шла только за тем, что бы увидеть ЕГО. Незаметно для гостей, которых набилась целая толпа, девушка в золотом проскочила по лестнице, на ходу разглядывая гостей. Она заметила Макса лишь тогда, когда его горячая рука коснулась её холодных белых пальцев и повлекла за собой. Выбравшись из толпы разодетых кавалеров и надушеных дам, они остановились поодаль от толпы. Лишь тогда Лизель и Макс смогли разглядеть друг друга. За полгода оба сильно изменились: девушка стала выше и даже старше, в глазах светился ум и мудрость, какая может появиться после того, как твоё сердце разбивают и склеивают; парень стал более крепким как внешне так и внутренне, после того как смог отказаться от самого дорогого человека ради его же благополучия. Ему теперь было нечего бояться. Смое страшное он уже преодалел. Лизель окинула его взглядом тёплых теперь глаз снизу вверх. На Ванденбурге был новый почти черный костюм, а вот черные волосы были привычно растрёпанны. Взглянув в его болотистые глаза, Лизель сразу вспомнила, что было на таком же приёме пол года назад. Воспоминания о поцелуе заставили её улыбнуться и слегка покраснеть. —Я тоже рад тебя видеть, Лизель... Наступило молчание, которое возникает, когда сказать нужно много, но не знаешь, с чего начать. Из тишины их вырвали еле слышные шаги женщины. Она шла по деревянному полу и, ещё не свернув за угл, не могла видеть оцепеневших парня и девушку. Первой пришла в себя Лизель, махнув рукой Максу она непривычно тихо для себя прокралась в библиотеку. Дверь была закрыта вовремя. Женщина, чьи шаги заставили их искать укрытия, искала именно Лизель. Это была Ильза. Приемная дочь должна была поговорить с Куртом Леманном, но куда-то подевалась. —Я должен извиниться перед тобой,— неожидано сказал его голос,— Я очень виноват. Его голос дрожал от эмоций, переполнявших всего его, а лицо побелело. Девушка была бледна не меньше Макса, казалось, её щёки были вымазаны мелом. Она смотрела на него большими глазами и вберала в себя каждое слово, произнесенное его губами. —Ты должна знать, мои чувства не изменились с того, первого приема,— он понимал, что начал не с того конца, но было поздно. Разпаляясь с каждой секундой, Воровка книг сказала: —Не понимаю... Зачем было всё это? Мне казалось, ты меня ненавидишь! Ты разбил мне сердце!— с каждым словом голос повышался и всё больше дрожал. Девушка затряслась от ярости и обиды. Макс хотел её успокоить, сделал шаг к ней, но она гневно блеснув глазами оттолкнула его и опустилась на пол. Он сел рядом. Самое правильное было дать ей время. Его близость успокаивала девушку, волнами передавая ей его уверенность. Через несколько минут она подняла взгляд, он воспринял это как сигнал продолжать. Макс рассказал ей абсолютно всё, не скрывая и своей вины в этом деле. —Я прощаю тебя,— просто сказала она, без тени неискренности, выслушав его историю до конца. Старые друзья вновь стали таковыми. За эти нвыносимо длинные месяцы у обоих накопилось много новостей и вопросов: —Так красавица Хельга Кляйн твоя родственница,— не поверила Лизель. —Кузина, если быть точнее. А тот парень, Курт, он всё ещё сюда приходит? —Да, к сожалению,— вздохнула девушка. Легок на помине. Раздался требовательный стук в дверь. —Прячься за штору,— шепотом скомандовала Воровка книг. Не дожидаясь приглашения, в библиотеку шагнул Курт. —Вот ты где. Ты должна была быть весь вечер со мной, а не ошиваться среди этих книг,— зло сказал парень. «Он думает, что я читала. Прекрасно!»— Лизель подошла к столу и раскрыла "Гордость и предубеждения" на первой попавшейся странице. —Фройляйн Мэмингер, я с позволения вашего приемного отца прошу вашей руки,— сказал Курт самоуверенно. Услышав эти слова, Лизель вскочила, а Макс побагровел от злости на себя. Это ведь он толкнул любимую к нему в объятия. —Благодарю вас за оказанную мне честь, но вашей женой я не стану. Теперь уж была очередь Курта багроветь. Ужасный звук оповестил стоящего за шторой, что в данную минуту кому-то делали больно. И этот кто-то была книга, своровнная у Макса. Девушка бросилась спасать "Гордость и предубеждение". Хлоп! Лизель лежит на полу, прижавшись к холодной поверхности лбом, а щеке синея появляются отпечатки руки Курта. Из рта Леманна льется река бранных слов, он готов ударить девченку ещё раз. Но его руку перехватывает Макс, который выскочил сразу же из своего укрытия. —Не смей прикасаться к ней! Кулачный боец размахнулся и приожился кулаком по его лицу. Но немец не остался в долгу. Началась драка, на пол рядом с девушкой капала закипевшая кровь. —Прекратите,— слабо сказала девушка, вставая,— Я сказала прекратите. Она встала, раскинув руки, между ними. У Макса на щеке красовалась ссадина, а нос и губа Леманна были разбиты. Это его кровь заливала пол. Второй, грубо оттолкнув девушку, кинулся на противника. Они сцепились как два льва, не понятно было, кто побеждает. Но вот, Курт отлетел к стене, а еврей угрожающе навис над ним. —Не смей приближаться к ней, не смей трогать её и пальцем своих грязных рук. Если я узнаю о чём-то подобном, считай ты труп... Лизель успокаивающе положила руки ему на плечи, и Ванденбург вернул своё самообладание. Кинув на победителя сверепый взгляд, немец вышел за дверь, что бы больше никогда не вернуться. Макс обнял девушку, спрятав её лицо у себя на груди. —Спасибо,— тихо сказала Лизель. —Дамы и господа, спасибо, что смогли посетить наш вечер. Через минуту вы сможете вернуться к танцам и общению, но прежде, позвольте мне сказать несколько теплых слов,— он усмехнулся, буд-то кто-то мог ему не позволить,— Мне бы хотелось поделиться с вами, самыми близкими людьми, замечательной новостью,— он остановился. Из-за вышли обнявшись еврей и его дочь, а к нему уже приближался залитый кровью Леманн. Сложив в голове картинку в единое целое, мэр понял, что никакой помолвки не будет. Нужно было что-то срочно придумать! —Итак, хочу лишь сказать, что со следующего года я выхожу из гонки. Можете меня поздравить, скоро я счастливо удалюсь в отставку, а моё нагретое кресло займёт новый мэр Молькинга. Это не была ложь, но объявлять это так скоро мэр не хотел. Лизель должна объясниться! Дослушав речь мэра, парочка выскользнула в сад, прихватив плащи. Они шли рядом, держались за руки и вдыхали любовь вокруг себя. Уже давно ночь вошла в свои права. С неба ими любовались звёзды и завидовала их счастью полная луна. —Лизель, милая, я не хочу с тобой расставаться больше никогда, но я должен на время уехать. —Нет... —Я быстро вернусь, ты не соскучишься,— попытался пошутить он. —Ты не можешь меня бросить снова,— сказала девушка, но быстро взяла себя в руки, поняв, что делает ему больно,— Я буду ждать. Этой ночью Лизель крепко спала, а Макс смотрел на Воровку книг и раздумывал, куда ему податься. Он должен исчезнуть на время, пока мэр на забудет об этом инциденте. Иначе ни он, ни она не смогут быть счастливы вместе. Он также понимал, что бросает её совсем одну в такой ужасно непростой ситуации. Но другого выхода он не видел. Поцеловав спящую в лоб, Похититель неба отбыл на рассвете, оставив на столе письмо и белыке нарциссы.