* * *
Пробуждение сопровождалось невыносимой головной болью — все же чужим воспоминаниям нелегко было уложиться в ее голове. Значит нужно найти более безопасный способ иначе, и свихнуться недолго. — Сецуна…- крикнула Усаги, прекрасно понимая, что хранительница врат времени услышит даже ее шепот.- Сецуна, ты мне нужна! Секунда, две, три… И перед растрепанной Лунной принцессой появилась Сейлор Плутон. — Что за срочность, Усаги? — сердито спросила Сецуна. — Сец, ты должна мне помочь или я сойду с ума от этих воспоминаний своей копии, — жалобно произнесла Усаги, морщась и потирая пальцами виски. — Они появляются только тогда когда я либо злюсь, либо сильно нервничаю, а откат после этого непередаваемый. Выглядела златовласка и правда довольно-таки нездоровой: бледная, встрепанная словно воробей, с худенького лица смотрят красные воспаленные глаза. «Неужели такие изменения произошли за пару часов?» — спросила сама себя Плутон и тут же ответила.- «Да». — Но звала ты меня не только по этой причине? — проницательно заметила Мейо. Но ожидаемого ответа не получила — Усаги всхлипнула, спрятав и без того красное лицо в ладонях. Однако истерика прекратилась также неожиданно, как и началась. — Я видела Мамору, — глухо проговорила Усаги не отнимая ладоней от лица.- Я видела его с Рей, понимаешь? Да что за мир такой дерьмовый, о Аматерасу! Сецуна неслышно опустилась рядом со своей принцессой, невесомо проведя ладонью по золотистыми локонам и полным уверенности голосом произнесла. — Все будет хорошо, ты справишься… Просто поверь мне, Серенити.Глава 10.
1 октября 2013 г. в 20:18
И вновь в вихре пламени замелькали картинки недавнего прошлого. Раскаленным железом, врезаясь в мозг, причиняя почти физическую боль.
» — Вспомни…- вихрем, шелестом осенней листвы пронесся голос стихии.- Вспомни и больше не забывай».
В памяти один за другим возникали фрагменты, так старательно запрятанных в глубь сознания, воспоминаний.
… Боль подруги, в одночасье лишившейся семьи. Той, которую она дала клятву защищать и оберегать от любых опасностей и невзгод. Но словно по велению злого рока, Усаги не подпускала никого из них к тебе, отгораживаясь практически осязаемыми щитами, предпочитая переживать горе, замкнувшись в себе — выгорая изнутри.
И действительно, какое-то время, Рей находилась рядом со своей принцессой/подругой едва ли не круглосуточно. Выискивала, выдумывала способы вывести Усаги из охватившего, не дающего душевного покоя и равновесия. Поддерживала, плакала вместе с ней, кормила и складывала спать, будто маленького, неразумного ребенка — не видя никакой реакции в ответ.
Однако, по прошествии времени, не получив отклика, не заметив ни самой малейшей искры тепла и жизни во взгляде Лунной принцессы, Рей поймала себя на совершенно недопустимой мысли — сочувствие и жалость, постепенно сменились злостью и непониманием. И чувства эти возникли словно из ниоткуда, будто наведенная неведомым фокусником дымка. Чужеродные, они, подобно иллюзий, постепенно заменяли собой все доброе и чистое, что было в Жрице Огня. Ненависть появилась позже, однако подогреваемая обидой и маленькой толикой недоверия, пустила корни в душе на удивление быстро и обосновалась настолько прочно, будто бы была всю жизнь спрятана в глубине и наконец, выбралась на волю.
И тогда она предала первый раз — оставила подругу одну…
» — Разве все происходило не так? — словно ухмыльнулось пламя».
— Нет, не правда! — в ярости и смятении воскликнула Рей, не желая признавать правоту родной стихии.- Не могло быть так… Не должно… Не так…
» — Не должно! — громыхнуло пламя.- Но… Ты — жрица и сама понимаешь, что это так».
На некоторое время в помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием Хранительницы огня и легким, едва слышным треском поленьев в очаге.
Уже скоро наступит рассвет, через пару часов проснется Мамору и нельзя, чтобы он заметил ее отсутствие в спальне.
Чем больше Рей думала о Мамору, чем сильнее и четче приходило понимание, что еще немного, совсем чуть-чуть и их так называемым отношениям придет конец. Нет! Усаги здесь совершенно не причем. Ну… Может быть совсем немного. Скорее, появление бывшей подруги дало, наконец, толчок к осознанию и принятию истинного положения вещей происходящих в ее, казалось бы, размеренной и спокойной жизни.
Как бы не поворачивалась жизнь, какие бы испытания не подкидывала чертовка судьба — кроме редких случаев (история с Усаги не в счет) — Рей не любила врать себе. В этот момент, она как никогда ясно поняла, что нужно что-то менять и чем круче будут перемены, тем лучше.
И первое, с чего необходимо начать — это расставание с Мамору. Тяжелое, но к сожалению совершенно неизбежное. Занятая своими мыслями, Принцесса Марса не сразу обратила внимание на резко взметнувшиеся вверх языки пламени, словно предупреждающие свою мико о приближающейся опасности.
— Что? — обернувшись, воскликнула она.
Однако разглядеть ничего не смогла. Стихия покровитель, стеной огня закрыла хранительницу от опасности, да и раньше, она готова была защищать принцессу, кем или чем бы не был враг. Впрочем, в этот раз все получилось точно также — неизведанное черное, что-то или кто-то.
Принцесса Марса уже собралась перевоплотиться в Война, но с ужасом поняла, что не может этого сделать, просто не чувствует в себе силу родной планеты. А тем временем жар пламени становился все ощутимее, и когда осознала тот факт, что огонь причиняет боль не только неведомому сгустку тьмы, но и ей — Хранительнице пламени — стало по-настоящему страшно. Крик исторгаемый порождением хаоса, полный ненависти и обещания самых немыслимых и жестоких мук, слился воедино с ее собственным, мучительной боли, непонимания и какой-то совершенно детской обиды. И казалось пытка будет длиться целую вечность и после вечности, однако меньше чем через десять минут все было кончено.
Скрипнула открываясь дверь, но вошедший в комнату Мамору увидел только потерявшую сознание, совершенно обнаженную темноволосую девушку и никаких намеков на произошедшее несколькими минутами ранее. Он подхватил ее на руки, взглянул на мерно горящие языки пламени в очаге и тяжело вздохнув, вышел, так и не захлопнув за собой дверь.