Килл Валентайн

Утро прошло как во сне. Окончательно проснулся Киллиан только к часу дня, когда обнаружил себя за прилавком небольшого магазинчика-заправки, куда прошлым вечером подрядился работать кассиром на неполную смену. Совсем не так он представлял себе побег из дома! В мыслях любого подростка, коим Килл тоже являлся, побег ассоциировался со свободой как физической, так и духовной, ветром в волосах, дешёвой травкой, девчонками. А с чем там ещё могла ассоциироваться самостоятельная взрослая жизнь? Нет. Вместо этого он торчал за прилавком какой-то безымянной лавочки за сраные семь баксов в час. Но, во всяком случае, он мог за несколько дней собрать достаточно денег на поездку, заправиться — буквально и фигурально — и рвануть дальше. Дольше недели его тут ничего не держало. Колокольчик на двери громко звякнул, выдернув Киллиана из размышлений. — Индиана, рядом! Он поднял взгляд от прилавка. Перед входом, виляя хвостом и жадно дыша, послушно стояла коротколапая остроухая рыжая собака в сентиментально повязанном красном платочке. Киллиан грешным делом подумал, что собака дверь и открыла. Заодно сама себе приказ отдала. Однако стоило полноценно поднять голову, он — вот бедовый кассир — увидел неестественно бледного парнишку возле двери. Круги под большими глазами, тёмные взлохмаченные волосы и припухшие щёки: «Вау. Походу не спал несколько дней», во всяком случае, не спал нормально. — Возьмёте на прилавок несколько объявлений? Здравствуйте. — Парень подошёл к прилавку. Кажется, он старался выглядеть непринуждённо и дружелюбно, но Киллиану больше показалось, что незнакомец находится под действием сильных успокоительных. Не вязался внешний вид со спокойным тоном речи. — Эм… Привет… — Киллиан глядел то на собаку, то на парнишку, пытаясь привести мысли к единому знаменателю. — Конечно… Откуда такое напряжение? Перед ним всего лишь плохо спавший пару дней парень, принявший, вероятно, значительную дозу успокоительных. — Спасибо, — парень положил — или, скорее, уронил увесистую стопку одинаковой сероватой бумаги. — Всё в порядке? — осторожно спросил Киллиан, переведя взгляд на объявления. Оттуда на него смотрела та самая девчонка. Пропавшая без вести. — А? — паренёк не сразу откликнуся, будто пребывал где-то вне реальности. — Нет… То есть да, всё нормально, — пытаясь подтвердить свои слова, он кивнул. У Килла засосало под ложечкой. Он почти физически почувствовал, как два года назад был в совершенно таком же состоянии, не способный не то что стоять на ногах, но даже связно мыслить. Что-то в его голове стрельнуло раньше, чем он успел это осмыслить. Киллиан выпалил, скребя неровными ногтями острый кончик веснушчатого носа: — Меня зовут Киллиан Валентайн. Я видел объявления о пропавшей девушке… Филиппа Гамильтон? Вы… — Я её брат. Льюис, — парнишка попытался сохранить улыбку: губы лихорадочно дёрнулись. Кажется, его качало. — Льюис, я хотел бы предложить свою помощь в поисках… Дело в том, что я и сам был в подобной ситуации… И хотел бы… — Киллиан чуть не повторил «предложить свою помощь», но вовремя прикусил язык. «Хорош» помощник из того, кто в собственных мыслях ходит по кругу! — Помощь? — Льюис немного растерялся, а после вновь попытался улыбнуться. Менее уверенно на этот раз. — Да! Я… я заканчиваю смену скоро. В ближайшие полчаса? — Килл бросил взгляд на часы над дверью. — Да, около того. Нужно только навести порядок на полках, — фраза, наглым образом вытащенная мозгом из воспоминаний о том, как его инструктировали перед рабочим днём. — А другие дела? — казалось, Льюис не совсем сводил реальность с чем-то в своей голове, словно не слышал всего, что ему говорили, или слышал, но что-то своё. — Никаких дел, — попытался ободрить его Килл, после чего вышел из-за прилавка с ворсовой тряпкой наперевес, чтобы смахнуть пыль с полок. — Я понимаю, как тебе тяжело… в такой ситуации любая помощь будет кстати, разве нет? — Да… думаю… — он пошатнулся. — Ты в порядке? — Киллиан едва успел поймать Льюиса, когда тот начал терять равновесие. В итоге он распластался аморфной тряпицей на жилистых руках Килла. «Он правда не спал всё время, как она пропала?» — показалось, Льюис потерял сознание. Но в следующий миг, неуверенно хватаясь за рукав Киллиана — того и гляди, оторвёт, — встал обратно на ноги. Смущённо улыбнулся. Потёр глаза. — Извини… Я всё время на ногах, времени на себя не хватает… Зря, наверное. Пиппа всегда говорила, что… Говорит, что… Нужно чуть больше заботиться о себе. — Льюис смущённо обнял своё предплечье, уставившись в пол, будто узор холодной плитки мог утешить. Килл попытался выдавить из себя сочувственную улыбку. Осторожно положил ладонь на его плечо, силясь ободрить. Но тот лишь заметно вздрогнул, будто чужое касание напомнило удар током. — Пойдём, — Киллиан предпочёл перевести неловкое знакомство в другое русло. Спустя минуту они сидели в небольшой подсобке для персонала, где имелся самый необходимый минимум, чтобы провести восьмичасовую смену на ногах — раковина, чайник, два шкафчика с чаем, кофе, туалетной бумагой и дешёвыми галетами. Под ногами вертелся рыжий пёс, искренне обеспокоенный состоянием хозяина, насколько животное вообще способно чувствовать обеспокоенность чьим-либо состоянием. Льюис сидел на одном из стульев, ровным рядом выстроенных вдоль стенки. Килл, задвинув в тёмный угол сознания всю неловкость произошедшей ситуации, заваривал некрепкий чай — чем слаще, тем лучше. Этому нехитрому фокусу его когда-то научил отец. Если нет сил ни физических, ни моральных, самое милое дело — заварить послаще чай. И это действительно работало, особенно, если подкрепить результат печеньем или шоколадкой. И сном. Желательно, полные восемь часов. — У меня проблемы со сном последнее время, — растерянно признался Льюис, забирая к себе на колени пса. Тот благодарно завилял хвостом. — Не могу Пиппу выкинуть из головы. Не получается ни нормально заснуть, ни поесть… Ничего… Она никогда не пропадала. Возвращалась за полночь — да, но не приходить домой… Пиппа… Она никогда не поступила бы так. То есть… Сбежать… Она мечтала о Бродвее… Знаешь, там… Декорации, костюмы… Это всё. — Может быть, она просто отправилась покорять мечту? — спросил Киллиан, насторожившись. — Нет… — Льюис покачал головой. — Она не могла уехать, не предупредив. — Пей, — Киллиан, мысленно обругав себя за глупый вопрос, всучил горячую чашку ему в руки. — Тебе нужны сон и еда, в таком состоянии ты, честно сказать, бесполезен. — Я… Знаю… — кивнул Льюис, благодарно принимая чашку; голос его приобрёл совсем уж оправдывающийся тон, Киллиан поёжился: «Я тоже выглядел так… забито, когда отец пропал?» — Но Пиппе нужна моя помощь. — Льюис… — начал Килиан. — Эл Джей, — Льюис выдавил из себя самую искреннюю улыбку, на какую способен человек, сражающийся с отчаянием. — Меня так все друзья зовут. — Эл Джей, — согласился Килл, — больше твоей помощи будет, если ты сейчас пойдёшь домой, поешь и поспишь, хорошо? Дома есть что-нибудь готовое? Льюис отрицательно помотал головой, намертво присосавшись к чашке. Килл вздохнул: «Дела», — укусил себя за губу и вслух предложил: — Давай я отведу тебя домой. Смена всё равно закончилась, — и мысленно попрощался с работой в магазинчике. На типовом двухэтажном доме с блёклой черепичной крышей тоскливо висела табличка «Вест-роуд, 4». Её наполовину скрыл плющ, что разросся на правой стороне небольшого участка со всей присущей сорняку наглостью. Отыскать дом оказалось несложно — Киллиан издалека заметил автомобиль поисковой группы, да и Льюис прекрасно помнил, как добраться к родному очагу. Тем не менее, за время пути Киллиан порядком растерял собравшиеся силы, уверенность и решимость. Стоя у калитки, отделяющей частную территорию от общественной, он задумался, меланхолично поглядывая то на очередное объявление о пропаже, то на замершего рядом Льюиса. «Что мне делать?» Когда пропал отец, собирали волонтёров, но Киллиан был лишь на паре первых поисковых операций — не хватило моральных сил. Страх увидеть отца мёртвым оказался сильнее. Спустя полгода, когда поиски приостановили, он постоянно винил себя в бездействии, погружаясь всё глубже в пучины собственных отчаяния и апатии. А сейчас? Самому казалось, что всё это лишь попытка оправдать слабость, проявленную в прошлом. Уходить бессмысленно. Он и так чувствовал себя мерзко. Бросит людей в беде — сделает ещё хуже. В первую очередь себе. Эгоистичное желание — выбраться из ямы неопределённости и отсутствия целей — заставило задуматься о действиях. «Что я могу? Расклеить пару объявлений? А дальше? Извиниться и посоветовать полагаться на помощь? Чью? Трусливый мудак ты, Валентайн, — укорив себя за трусость и эгоизм, Киллиан глубоко вдохнул и опустил взгляд на узкую тропинку, ведущую к дому на Вест-роуд под номером четыре. — В конце концов, всегда можно бежать из города», — справедливо заключил он. — Пожалуйста, заходи, — подал голос Льюис. — Мы можем выпить чаю… И пойти дальше, верно? Родители на работе. К сожалению, они не могут оставаться дома и постоянно её искать. Я целыми днями развешиваю объявления, несколько раз ездил для этого в ближайшие города… Надеюсь, в школе простят то, что я уже четыре дня не появлялся на уроках… В полиции отмахиваются, что она наверняка просто ушла к каким-нибудь парням… Пиппа… Нет… Я не думаю… Она никогда так не поступала… Не предупредив… — Значит, она не могла уйти к кому-то? — осторожно спросил Киллиан, жалея о том, что под рукой ни ручки, ни блокнота. Записывать не казалось теперь такой нелепой идеей, как вчера. — Нет… Точно не Пиппа. — Молодые люди! — их рваный разговор прервал незнакомый Киллиану мужской голос. Он — Киллиан, не голос — обернулся на звук: по узкому тротуару прогулочным шагом приближался мужчина в очках и коричневом длиннополом пальто. Весьма уверенно приближался. — Мистер Харрис… — заторможенно отозвался Льюис. — Добрый день. — День воистину добрый, молодой человек, — приветливо ответил мужчина. — А вы, юноша… С вами, мы, кажется, не знакомы. Подойдя на вежливое расстояние, он протянул Киллу руку для рукопожатия. Отчего-то взгляд незнакомца показался ему по-крысиному вредным. — Киллиан… Киллиан Валентайн, — ответил он, наконец, и пожал широкую ладонь. — Джон Харрис, — с улыбкой ответил мужчина, — психолог в старшей школе Джорджтауна. Я пришёл поинтересоваться твоим самочувствием, Льюис, — он обернулся к Эл Джею, запустив руки в безразмерные карманы пальто. — Как ты? Тебя не видно на уроках. — Да, всё… — отозвался Эл Джей хрипло. — Всё… Ну… Нормально. Насколько это возможно. — Я понимаю твоё горе, Льюис, — со сдержанным сочувствием ответил мистер Харрис. — Уверен, расследование продвигается должным образом, и Филиппа скоро найдётся. Вот увидишь. — Да… Я тоже на это надеюсь, мистер Харрис, — эхом ответил Эл Джей. «Он опять в обморок? Или мне кажется?» — нахмурился Киллиан, пристально глядя на Эл Джея. — Я сказал учителям, чтобы они не сильно на тебя давили, когда вернёшься, — продолжил мистер Харрис. — Такое потрясение… Но, всё же, отрадно видеть, что ты не один, а с другом, — снисходительная улыбка в сторону Киллиана. — Отец дома? — Н-нет, пока нет, — Эл Джей помотал головой. — У него эфир… А мама… — У миссис Гамильтон сейчас последний урок, кажется, — мистер Харрис мельком глянул на наручные часы. — Думаю, она скоро освободится. Она очень за тебя переживает, Льюис. Конечно, она старается этого не показывать, но… — он переступил с пятки на носок и обратно, словно размышлял: продолжать фразу или нет. — Позвони, как отец будет дома, хорошо? Я хотел с ним поговорить. — Да, конечно, — Эл Джей слабо улыбнулся. — Ладно, мне, в общем-то, уже пора… Я ещё зайду справиться о твоём самочувствии, — сказал мистер Харрис. — Не пропадай надолго, ладно? Если что — двери моего кабинета всегда открыты! — До свидания, — сдавленно пробормотал Эл Джей уже удаляющейся спине в коричневом пальто. Психолог Киллиану не понравился. Как не нравятся людям дотошные тётки на ресепшене или шипящие библиотекарши. От него сквозило… Школьной психологией. Не иначе. Прямая спина, тёплый взгляд сквозь очки, ранняя лысина… «И вид, как у крысы. Не иначе, дома его пилит почём зря жена, заставляя таскать футовые сумки из супермаркета», — сам себе резюмировал Киллиан. На Льюиса снова напала та тень прострации, как тогда — в магазине. Киллиан тут же встрепенулся, отвлекаясь от своих впечатлений. — Помочь с обедом? — предложил он. — Да ладно, со мной всё путём. Не устал, не голоден, — Эл Джей снова выдавил из себя подобие улыбки, — и вообще, мне ещё объявления доклеить надо… — Только путём похоронного кортежа, — чётко произнёс Валентайн, поразившись собственному строгому тону. — Сейчас у тебя одна задача — сидеть смирно и не пытаться себя угробить. А лучше — лечь в мягкую кроватку и лапки под щёку. Объявления могу расклеивать и я. Эл Джей замолчал: не то опешил от такого напора совершенно незнакомого парня, не то ощутил очередной наплыв усталости. Пёс уткнулся хозяину в ноги и громко засопел. — Видишь, даже собака со мной согласна, — Киллиан миролюбиво улыбнулся. — Его Индиана зовут, — подал голос Льюис. — Хорошее имя, — невпопад ляпнул Киллиан. — Вот какой план: мы с Индианой сейчас пойдём, расклеим пару твоих объявлений, а ты напишешь на листке имена и адреса всех, с кем твоя сестра общалась достаточно близко. Обычно именно среди знакомых можно найти тех, кто что-нибудь знает. Я закончу с объявлениями и пройду, поговорю со всеми, — излишне самоуверенно заявил он, вновь задумавшись о необходимости завести блокнотик для записи своих основных и побочных заданий. Эл удивлённо посмотрел на него. И Киллиан понимал этот взгляд: перед ним распинается какое-то несуразное создание с длинным носом, ведёт себя, как невероятный детектив: «А выглядит тощим наркоманом из соседнего дома, который вечерами долбит кокаин под Нирвану или ставится по вене под Депеш Мод», — Киллиан задумался о том, что это весьма комично. Сам Льюис, если бы не мешки под глазами, напоминал идеального мальчика, который учится на «отлично», а по воскресеньям ходит с родителями в церковь. — Может, я пока осмотрю комнату сестры? — осторожно предложил Эл Джей. — Туда никто не заходил с момента, как она пропала… — Но, может быть, там есть подсказки, — закончил за него Киллиан — самоназванный горе-детектив, — отличная идея! Он осёкся, взглянув на собеседника: «Да парень сам себя на ногах держать не в состоянии, какой ему обыск? Особенно в одиночестве. Рухнет с лестницы ещё. Так дело не пойдёт», — Киллиан задумался, попытавшись представить, что в таком случае мог сделать какой-нибудь Шерлок Холмс. Разве осмотр места преступления — не первостепенная задача? Почему только полиция этим не занялась? Девушка пропала, по городу и без того развешаны везде листовки с просьбой о помощи, если кто-то что-то видел или знает. Клепать их ещё по штуке на каждый угол? Глупая затея. «Пора включать голову, наблюдательность и брать ситуацию в свои руки», — решился Киллиан. — Идём, — заявил он, отмерев. — Осмотрим комнату твоей сестры. Вдруг там есть что-нибудь полезное… Хотя бы в переписке с друзьями. Кстати, тот мужик на улице. Он… — Мистер Харрис? — удивился Льюис. — Психолог. Мама тепло о нём отзывается… не люблю у него бывать, — его передёрнуло. Комнаты детей находились частично под скатом крыши. Незапертая дверь в обиталище Филиппы поражала скромное воображение Киллиана. Он, конечно, в возрасте четырнадцати лет, налепил на дверь комнаты различные надписи в стиле «опасная территория», но такого не видел никогда. Старательно выписанные белые кирпичики изображали стену, благодаря игре света напоминали натуральный камень, а не имитацию. На входящего игриво взирал британский солдат в высокой меховой шапке, держа над собой чёрный зонт, на который падали голубые капли дождя. — Это… — Мы вместе рисовали, — с гордостью в голосе подтвердил Льюис. Киллиан осторожно толкнул дверь, опасаясь повредить композицию. Девушка, не лишённая фантазии, которая любит милые детали интерьера — так можно было охарактеризовать хозяйку комнаты. Почему именно девушка? Современный мир зачастую стирал различия в обстановке и мышлении, но здесь каждая мелочь создавала единый образ очаровательной маминой и папиной принцессы, которая всё делает по негласному уставу: девочки любят милое и розовое. Даже если на самом деле это не так. В самом деле, розовые вещи почти не встречались в интерьере, зато милых — полно. Чего только стоили разнообразные подставочки, стаканчики и коробочки на письменном столе, в которых хранились канцелярские принадлежности в строгом порядке: кнопки отдельно, скрепки отдельно. Тетради с обложками, обильно украшенными очаровательными стикерами; аккуратно составленные учебники. Из общего порядка на столе выбивались лишь несколько хаотично приклеенных к полочкам заметок на цветных бумажках с мультяшными зверьками. «Позвонить Линдси». «К третьему числу доклад «Влияние маркиза Лафайета на политику Франции перед революцией». «Скачать для братика «Гравити Фоллз» весь». «Милые кости» — четырнадцатая глава. Дочитать! Отдать Жекки!» Вот только ничто не способствовало размышлениям. Комната самой обычной девушки, которая увлечена учёбой и друзьями. Киллиан осознавал: детективные потуги постепенно скатываются к нулям. Срочно требовалось обнаружить… Хоть что-нибудь! Кубик Рубика. Чашка с символом местной школы. Розовая мягкая расчёска, легкомысленно оставленная на клавиатуре старенького компьютера. Ничего. Никакого одномоментного, волшебного щелчка, после которого можно высокопарно возвестить: «Она находится Там!» — и указать вместе с этим, где — Там. — А почему полицейские не стали осматривать комнату? — спросил Киллиан. — Ну… Они осмотрели, на самом деле… — замялся Льюис. — Но поверхностно. Мама была сильно против, чтобы они копались, ну… Ты понимаешь. Киллиан рассеянно кивнул. Внимание привлекла доска на стене. Типичное пробковое украшение интерьера, на котором развешивают мотивационные цитаты, фотографии друзей и подобную мелочь. Снимки, сделанные при помощи моментальной печати, отражали будни самой обычной девчонки. Вот она смеётся с друзьями. Пьёт коктейль с парнем. Обнимает собаку — рыжую коротколапую булку. Разрисовывает брату лицо на Хэллоуин. Показывает язык фотографу, оставшемуся где-то за рамкой. «Как прекрасно жить прямо сейчас!» «Просто выключи это». «Я, чёрт возьми, лучшее из того, что ты когда-либо видел!» Здесь же — настенный календарь. Числа аккуратно зачёркнуты маркерами разных цветов. Киллиан нахмурился. Для него зачёркивание чисел в календаре стало привычной, своеобразным ритуалом, ради которого он открывал глаза по утрам, вставал с кровати. Возможно, пропавшая, как и сам Килл, испытывала трудности, заставившие её существовать, а не жить обычной жизнью. Она так же открывала глаза, брала случайный маркер из стаканчика, рисовала косую черту. Потом внушала себе, что жизнь продолжается, выходила из комнаты, улыбалась брату и родителям. «Не стоит проецировать на других свои проблемы, молодой человек», — откуда-то из воспоминаний появился образ психотерапевта, к которому его таскала мать. Мотнув головой, Киллиан вернулся к столу. Если у девушки были секреты, они скрыты под рукой. Совать нос во все коробочки подряд желания не возникало — внутренняя установка не копаться в чужих вещах превосходила желание найти зацепку. Взгляд скользнул по цветастому пеналу, контейнерам для украшений с милыми бантиками, пачке бумаги… Остановился на неприметной белой баночке: «Провигил, двести миллиграмм», — мозг будто пробило током. Этот препарат ему выписывали одно время. Для борьбы с сонливостью и рассеянностью, коими ознаменовался переходный возраст. «Мир тесен!» — повинуясь воспоминаниям, он усмехнулся и взял баночку в руки. — Сестра принимала его последнее время… — подал голос Эл Джей, расположившийся в кресле-мешке. — Она отличница… Но шутила, что без него не справится с поступлением в колледж Беркли. Лучший из вариантов, чтобы потом пробиться на Бродвей. Я вот… С её исчезновением тоже начал принимать… Чтобы оставаться дольше в здравом сознании… Собраться с мыслями. Пиппа забыла открытую баночку на своей полке в ванной. Надеюсь, когда она вернётся, не будет ругаться за пропажу пары таблеток… Ответом послужил хмурый взгляд Киллиана. Льюис не походил на человека, принимавшего Провигил — ноотроп, который помогал бороться со сбитым режимом, но никак не с твёрдым стоянием на ногах. Бледность. Замедленная речь. Излишне спокойное восприятие незнакомца, командующего в доме. Странная мысль посетила Киллиана. Чем дольше он смотрел на Эл Джея, тем оформленнее она становилась. Медленно Килл открыл баночку, на ладонь высыпал пару таблеток. Ровные кругляши тёмного цвета мало напоминали продолговатые таблетки Провигила.