На два мира (сборник)

Накрапывал мелкий мерзкий осенний дождик, она сверилась с компасом и пошла на север сквозь густой подлесок по прямой, надеясь выйти хоть куда-нибудь. Голова болела нещадно и в ней было пусто, как в порожней цистерне из под спирта: дух памяти присутствовал, но вот след ее давно простыл. Ни имени, ни кто она такая, ни почему шастает одна по лесу в такую погоду, у нее не было. Одежда казалась удобной и привычной, перевязь со странными кармашками-сумочками на бедрах тоже ощущалась правильно. Она привычным движением залезла в одну из них и достала оттуда самокрутку, понюхала, убедилась, что не табак, и прикурила найденной в другом кармашке зажигалкой. Идти было тяжело: из-за маленького роста все кусты ей были по грудь и выше, а некоторые лужи приходилось обходить, а не перепрыгивать. Случайно наступив в глубокую лужу, она убедилась, что ее ботинки с высоким берцем совершенно непромокаемы, хотя бы первые секунд десять. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом дождя по листве, но тишина это была недобрая, она была в этом уверена, потому что что-то смутное колыхнулось в памяти, подсказывая, что такая тишина ей знакома, и за ней нет ничего хорошего. Решив довериться ощущениям, она пошла тише, аккуратнее выбирая дорогу, продолжая на ходу обшаривать карманы и кармашки набедренных перевязей. Найденное поставило ее в тупик. Помимо того, что некоторые ее кармашки и сумочки были гораздо больше и глубже, чем на первый взгляд, она нашла флягу с каким-то шоколадным ликером, почему-то будучи уверенной, что сама такое не пьет, но этот ликер для кого-то важного. Куча самокруток, мешочки с белым порошком, какие-то странные таблетки со смайликами, кусочки бумаги, больше похожие на десятикопеечные марки (почему именно десятикопеечные, она не знала), несколько стеклянных елочных игрушек, зеркальце и еще массу какой-то дребедени непонятного сейчас назначения. Из оружия — длинный легкий нож. Покрутив его в руках, она убедилась, что мышечная память знает, что делать, и кого-нибудь нерадивого она сможет запросто прирезать. Мысль о прирезать не была кощунственной, не казалась какой-то дикой и неестественной, и она решила, что убивать ей приходилось. Воспользовавшись зеркальцем, она остановилась и посмотрела на себя: красивая, без косметики, яркие серые глаза, пухлые губы; странного радужного цвета волосы, забранные под большую заколку. Она даже сняла ее, чтобы рассмотреть, заколка оказалась очень легким деревянным исполнением листа конопли в увеличенной формате. Из под заколки выпала длиннющая коса, все такая же разноцветная. Она, немного помучавшись, собрала волосы обратно. Одета она была в камуфляжный костюм гражданского кроя. Ткань была легкой и прочной и, как ни странно, ножом не резалась. Она это попробовала просто так, потому что ощущала, что материал необычный. Во внутреннем кармане куртки нашлись права на имя Златы Барнс-Рамлоу с ее фотографией. Годы жизни ее обескуражили, потому что права были выданы в две тысячи двадцать пятом году, а год рождения стоял тысяча девятьсот тридцатый. — Злата, — тихо и задумчиво произнесла она по-русски, но ничего в пустой голове не щелкнуло. — Ладно, предположим, Злата. Злата пошла дальше, вскоре увидев просвет между деревьями, который был похож на дорогу, подойдя максимально близко, она принялась рассматривать из кустов, что там творится, но дорога была совершенно пуста, только наезжена была чем-то гусеничным, судя по последним следам, которые почти стерли прошедшие дожди. Прикинув так и эдак, но не чувствуя никакой опасности, Злата вышла на дорогу и пошла по ней в произвольную сторону, просто подкинув четвертак, на котором тоже посмотрела год выпуска, оказался двухтысячный, поэтому понять, в каком году она сама не представлялось возможным. Кроме этого четвертака, больше денег она у себя не нашла, зато еще в зеркале заметила массу украшений. Множество сережек в ушах, три цепочки разной длины с затейливыми кулонами, несколько колец, одно из которых, самое незатейливое, словно переплетенное из трех тонких ободков разного серебристого металла, говорило о том, что она замужем. Понимания, правда, в то, кто она, Злате эта информация не добавила, но она поверила, что права настоящие, потому что двойную фамилию можно было получить только в браке. Вот только она была уверена, что ее девичьей ни одна из двух не являлась. В задумчивости Злата вновь прикурила самокрутку, от чего голова стала болеть меньше, только содержимого в ней не прибавилось. Порывшись по карманам еще, Злата не поняла, как не заметила карман на рукаве куртки с мобильным телефоном. Тут же принявшись вертеть в руках гаджет, она выяснила, что сети нет, спутниковой связи тоже, поэтому карта не ловит геолокацию, и навигатор бесполезен как класс. Батарея была полностью заряжена, что несказанно радовало, потому что в телефоне был еще и фонарик. Что она будет делать в холодном осеннем лесу ночью, одна, без какого-нибудь мало-мальского снаряжения, Злата не представляла, но почему-то была уверена, что выживет. Что-то подсказывало ей, что она выживала и не в таких ситуациях, а гораздо хуже. И именно это “хуже” подсказало ей что-то, что Злата остановилась, замерла, прислушиваясь. Тишина практически не изменилась, но в нее добавились звуки присутствия человека. Чувствуя себя бессмертной, непонятно на каком основании, Злата смело пошла по дороге, ускорив шаг. Уже через десять минут она вышла к КПП, со стороны которого в нее целился часовой в такой старой допотопной форме и каске, что Злате стало смешно. — Вот же ж, бля, — высказалась она, ожидав чего угодно, кроме подобной встречи, и крикнула по-русски. — Эй, парень, где я? Но предусмотрительно подняла руки вверх, причем этот жест был не то, чтобы привычен, но заучен, это говорило, что она бывала в роли жертвы и уже сталкивалась с вооруженными людьми. — Подойди и назовись, — потребовали от нее по-английски, и Злата осознала, что знает язык, тут же перейдя на него. — Меня зовут Злата, — и почему-то пришло в голову странное “офицер Двора”, но говорить этого она не стала. — Вы что, в реконструкторов тут играете? Злата почему-то подумала, что такую форму она видела когда-то очень давно, когда была еще маленькая, не такую конкретно, а такую же старую. А потом в музее, куда ходила с кем-то очень важными, двумя. Но что за музей и какой это исторический период, для нее осталось загадкой. Злата, повинуясь внутренним инстинктам, медленно стала подходить к КПП, где вооруженных людей стало уже больше, один из них, с сержантскими нашивками вышел ей навстречу. Понимая, что все, похоже, серьезно, она, не делая резких движений, шла вперед, провожаемая несколькими дулами. За спиной шел сержант, а перед ней встал какой-то рядовой. — Пошли, и без глупостей, — приказал ей сержант, а Злата заметила, какими голодными взглядами ее проводили. Отбирать у нее нож в набедренных ножнах пока никто не стал. Почему-то пришла странная уверенность, что к ножу ее приучил кто-то из ее близких и не так давно. Ее вели через палаточный лагерь каких-то очень лохматых годов, потому что брезент, Злата была уверена, не использовали уже полвека, точно. Ее провели в, похоже, штабную палатку, где сейчас никого не было, и сдали с рук на руки другим воякам, Злате было не принципиально их звание. С ней старались не разговаривать, только приказали сдать все личные вещи. Злата легко отстегнула и свои перевязи, и ножны, повынимала все из карманов и выдала весь этот странный набор предметов вояке, расстегнув куртку, под которой увидела футболку с ярким принтом фака в мушке прицела. Ее вещи легли на стол, а ее саму усадили на стул в центре палатки, оставив одного из вояк ее охранять. Злата принялась ждать непонятно чего, разглядывая обстановка, которая была жутко древняя по ее меркам. И, если здесь вели какую-то реконструкторскую постановку, то вгроханно в нее было немало. Откуда Злата знала про реконструкторов, и что такие вещи стоят больших денег сейчас, она не представляла, но это знание было каким-то интуитивным. Просидев, не дергаясь, да и вообще не двигаясь, под прицелом, она услышала шаги, и голос постового. — Полковник Филлипс, сэр! Агент Картер! — и в палатку, откинув полог вошли двое: стареющий уставший мужчина с глубокими морщинами на лице с лычками полковника, и эффектная слишком ярко накрашенная брюнетка, которой было место где угодно, только не в военном лагере. Взгляд брюнетки был колючим и цепким, что совершенно не смутило Злату. “Филлипс и Картер”, — подумала Злата, и что-то шевельнулось в памяти, она была уверена, что знает их, может быть, заочно, но они точно ей знакомы. Но вот почему, понять никак не могла. Хуже было то, что Злата начала что-то действительно вспоминать, и в ее памяти эти двое реконструкторами не были. Злата проводила обоих взглядом и устроилась на своем стуле удобнее, закинув ногу на ногу, и выжидательно уставилась на этих двоих, ожидая, что будет дальше. Полковник посмотрел на лежащие на столе вещи Златы, а Картер встала рядом с его столом, заложив руки за спину. — Полковник Филлипс, — представился полковник. — Мисс, нам необходимо вас допросить, вы понимаете это? Агент Картер встала за его плечом и настороженно смотрела на Злату. — Миссис, — уверенно поправила его Злата. — Понимаю, прекрасно понимаю. Только, боюсь, мне нечего вам сказать, потому что я ничего не помню. Поэтому задавайте положенные вопросы, может, что и выясним. — Имя? — спросил полковник. Рядовой за пишущей машинкой заколотил по клавишам, начиная вести протокол. — Судя по тем документам, что я нашла у себя в кармане куртки, меня зовут Злата Барнс-Рамлоу, — пожала плечами Злата. — Думаю, имя настоящее и мое. Дальше? — Возраст? — Сложный вопрос, — Злата смотрела прямо на полковника, она не собиралась отвечать коротко и ясно, она чувствовала, что, рассуждая вслух, ей гораздо приятнее думать. — Опять же, судя по документам, я родилась в тысяча девятьсот тридцатом году. А какой год сейчас? — Тысяча девятьсот сорок третий, — жестко ответила Картер. — Но вы не выглядите так, словно вам тринадцать лет. — Да, но дата выдачи этих документов — две тысячи двадцать пятый год, — пожала плечами Злата. — Так что мне явно больше тринадцати, когда бы я ни родилась. Теперь, зная год, Злата немного начала себе представлять происходящее, которое яркой вспышкой воспоминания Великой Отечественной Войны вспыхнуло в памяти. Почему-то это воспоминание всколыхнуло острую ненависть к немцам, завывание сирены перед бомбежкой и жуткий холод. И ей меньше тринадцати. — Я так понимаю, я попала в ряды американской армии, которая входит в состав союзнической армии, противостоящей Гитлеру и третьему Рейху? — почему-то это было безумно важно, важнее жизни, свободы и всего остального. Она точно знала, что принимала участие в каких-то боевых действиях, но в каких, вспомнить не могла. Не могла даже понять, что она там делала и в качестве кого, но паскуда-память подкидывала только обрывки и фрагменты, пока не складывающиеся воедино. — Да, миссис, — мрачно сказал полковник. — Документы могут быть поддельными, — возразила Картер, разглядывая водительские права с цветным фото Златы и яркой голограммой в правом верхнем углу. На голограмме раскинул крылья американский орел. — Я никогда не видела подобных документов. — Слушайте, а мы не могли с вами где-нибудь встречаться? — поинтересовалась Злата, потому что это ощущение знакомства этих двоих неприятно свербило в голове. Не давало покоя, словно то, откуда она их знает, дало бы массу ответов на другие, еще не заданные вопросы. — Миссис, я в первый раз вас вижу, — ответил Филлипс. — Поверьте, я бы вас запомнил. — Я тоже вас не знаю, — кивнула Картер. — Жаль, — вздохнула Злата. — Потому что я вас точно где-то видела. — Гражданство, — вернулся к допросу Филлипс. — Русская, — уверенно ответила Злата, даже не успев подумать, почему тогда у нее американские права и странная нерусская фамилия. — С такой фамилией и документами, выданными в Нью-Йорке? — не поверила Картер. — Послушала бы я вас с памятью-решетом, — усмехнулась Злата. Ей казалось, что Картер хочет ее напугать или надавить каким-то сомнительным авторитетом. — Я русская, потому что мой родной язык русский. Откуда я это знаю? Потому что первые мои слова были именно на нем, и такие, которые приличная девушка не должна не то, что произносить, а даже знать. Вывод, девушка я не очень приличная, но замужняя, судя по кольцу у меня на пальце, — Злата подняла руку, демонстрируя палец с кольцом. — А еще я чертовски богата, потому что украшения у меня из золота, платины и вибраниума. Так что, думаю, я — русская эмигрантка, удачно вышедшая замуж сложно сказать за кого. Злата, называя элементы своих украшений была в этом совершенно уверена, словно она сама себе эти украшения создавала. Что-то странное шевельнулось, будто хотело подкинуть ей еще кусочек странной мозаики. Она как-то странно-удивленно посмотрела на сначала на полковника, потом на Картер, будто сама не знала, откуда она все это знает. — Как зовут вашего мужа? — спросила Картер. — Мужа? — даже удивилась Злата, подумав, почему-то, что Картер дура, ведь она уже не один раз сказала, что ничего не помнит, но уверенно потянула обручальное кольцо с пальца, рассматривая внутреннюю сторону. — Похоже, одного зовут Брок, а второго Баки. Злате почему-то показалось совершенно правильным, что у нее не один муж. Поэтому и фамилия двойная. Дыры в памяти подсказывали, что это так, а здравый смысл и осознание того, в каком времени она находилась, что сейчас ее не поймут, да и вряд ли поверят в подобное. — Это невозможно, миссис, — с досадой сказал полковник. — Невозможно быть замужем за двумя мужчинами сразу. — Баки? — Одновременно насторожилась Картер. — Баки Рамлоу? Или Баки Барнс? Она выглянула из палатки и приказала кому-то: — Сержанта Барнса ко мне! — Баки Барнс… — одними губами повторила Злата, и обратилась к полковнику. — Я закурю? С вашего позволения, я бы взяла своих. — Курите, — разрешил полковник. Злата разжилась своей самокруткой и глубоко затянулась, выпуская идеальные колечки ароматного хвойного дыма, и принялась ждать. — Вызывали, агент? — откинул полог красивый, но осунувшийся мужчина с милой ямочкой на подбородке, а за ним вошел и высокий атлетично сложенный блондин. — Полковник. Агент, — кивнул он обоим. — Баки? Стив? — удивлению Златы не было предела, не только от того, что она видела этих людей здесь, а еще от того, что она их узнала. Точно узнала, только сейчас они были какие-то другие. Более замученные, причем оба. Да и просто другие. — Мэм? — удивился Стив, и по его тону, Злата поняла, что он ее совершенно не узнал. Да и Баки смотрел на Злату без тени узнавания. Злата понимала, что что-то не так, что-то не сходится, потому что она точно знала этих двоих, один из которых был ее мужем, но они не знали ее. — Сержант Барнс, вы женаты? — спросил полковник, заранее зная ответ. — Никак нет, сэр! — четко ответил Баки, разглядывая Злату, как какую-то диковинку. Она видела, что вопрос его несказанно удивил, у него знакомо взлетели вверх брови. — А в чем проблема, сэр? — поинтересовался Стив. Он старался, наоборот, не смотреть на Злату, полностью сосредоточив свое внимание на полковнике и Картер. Злата смотрела на них и пыталась хоть немного прояснить себе происходящее, потому что и она была замужем за другим мужчиной. Она чувствовала, что что-то сейчас должно щелкнуть, восстановиться в памяти, просто надо еще немного подождать и пустить все на самотек. Еще совсем чуть-чуть. — Вам знакома эта женщина, сержант? — спросила Картер. — Может быть, вы где-то ее видели? — Никак нет, сэр, — так же отчеканил Баки. — Стоп! — прервала это недоопознанние ее Злата. — Я не сказала, что я замужем за ним. Я его знаю, правда пока понять не могу откуда. Но мой Баки, он… — Злата покрутила пальцем в воздухе подбирая лучшее сравнение. — Мой Баки старше на целую жизнь. Вот, смотрите. К Злате внезапно пришло понимание очень странной вещи: она знала, как выглядит ее Баки, и могла это показать, просто соткав его образ в воздухе, что она и сделала, выпустив струйку белесого дыма. В воздухе, рядом с живым Баки соткался образ Баки из ее жизни: вроде бы один и тот же человек, но все равно другой. Длинные волосы, собранные в хвост, узкая футболка, подчеркивающая отличную фигуру, джинсы на бедрах, дурацкие веселые кеды, задорная, счастливая улыбка, которой уже не было на лице этого Баки, и блеск жизни в ярких серых глазах. — Вот за кем я замужем, — ткнула Злата в сторону созданного ей образа. — Так что расслабься, малыш, ты пока не женат. Что Стив, что Баки оба с недоумением и какой-то жутью в глазах смотрели на образ, словно хотели перекреститься, но сдерживались при старших по званию. Только Злата была уверена, что у них появилась куча вопросов, которые они обязательно придут задать. И Злата очень надеялась, что у нее будет достаточно воспоминаний, чтобы на них ответить. — Похож, — оценил полковник. — Как вы это сделали?! — подалась вперед Картер. — Дисперсия света, — сразу же ответила Злата, потому что точно знала, как она это сделала. И готова была объяснить. — Я создала миллиарды призм из молекул воды, что витает в воздухе и пропустила через них лучики света, раскладывая свет так, как мне нужно, получая идеально-точную картинку. Это можно сделать и проще, создать иллюзию, но я так не умею. Зато этим способом владею в совершенстве. Похоже, я физик, — удивилась Злата сама себе. — Мэм, — обратился к ней Баки, все же решившись. — Это кто-то очень похожий на меня? — Нет, малыш, — Злата задорно ему улыбнулась, — это ты, но… Она замерла и пазл сошелся, в ее голове что-то щелкнуло, и пришло понимание, точное осознание того, что происходит. — Это ты в будущем. — Миссис Барнс-Рамлоу, — устало сказал полковник Филлипс, — машины времени не существует. — Но, сэр, — возразила Картер, — это объяснило бы все… кроме того, почему это… — она показала на иллюзию, — так молодо выглядит. Если это и правда будущее сержанта Барнса, судя по датам, он должен быть глубоким стариком. И вы, миссис, тоже. — Сейчас, — Злата собралась с мыслями, вспомнив про странное фото у себя в кармане, которое не отдала, и которое ей ни о чем не говорило. И достала его, показывая собравшимся. На фото были две близняшки лет шести и русоволосый богатырь, обнаженный по пояс, они сидели на фоне стога сена. Фото было старым, потертым и выцвевшим, но цветным. Злата чувствовала, что на этом фото кто-то очень для нее важный, но никак не могла вспомнить, кто это именно. — Вот, фотка старая, на ней есть дата, тысяча девятьсот пятьдесят седьмой. Если предположить, что я действительно родилась в тридцатом, то в пятьдесят седьмом мне двадцать семь, и это точно мое фото, вернее, принадлежащее мне. И я зачем-то таскаю его с собой. Злата говорила уверенно, даже поднялась со стула, прекратив сидеть на нем развалясь. Ей очень хотелось обнять этого Баки, пожалеть, сказать, что все будет хорошо, но она почему-то была уверена, что все будет не просто не хорошо, все будет плохо, вот только не знала, почему. Была уверена, что знает, но не помнила. — Если мы предположим, что права подлинные, и я из далекого будущего, где я замужем на сержантом Барнсом и знаю капитана Роджерса, значит, каким-то образом мы там все живы. С кэпом все понятно, он накачан сывороткой по самые уши, — Злата не понимала, откуда ей все это известно, но была уверена в своих словах. — Что со мной, не знаем ни я, ни вы. Что с сержантом, и подавно, потому что мы не знаем, какие над ним проводились опыты в плену. Злата увидела, как Баки скривился, и ей захотелось погладить его по плечу в безмолвной поддержке, она поколебалась мгновение, но сделала это, не смогла себе отказать. И тут же поняла, что она вообще мало в чем себе отказывала в жизни, живя как гедонистка. — А теперь, дамы и господа, почему бы нам не поверить в невероятное, и предположить, что я из будущего? Ведь сыворотка Эрскина, — имя пришло само, она его даже не вспоминала. Похоже, мозг восстанавливался, набирая обороты, — тоже невероятная вещь, а Красный Череп вообще чудовище лесное. Не говоря уже о чуде из чудес — Тессеракте. Злата не понимала, откуда приходит все это, только чувствовала, что это все кусочки одной мозаики, которые, если правильно их сложить, дадут ответы на некоторые вопросы. Если ее раньше не пристрелят за подобное знание, которое она сейчас разглашала во всеуслышание. — Что еще за Тессеракт? — напряглась Картер. — Что за Красный Череп? После этих вопросов Злата задумалась, понимая, что на нее смотрят все. — Знаете, я вам тут это все рассказываю, словно пересказываю какой-то фильм, потому что и видела все, а у меня абсолютная память, которая дала сбой, — Злата хохотнула. — Так вот. Я могу повторить наш разговор от начала и до конца, поэтому все, что я сейчас расскажу, это не мои домыслы, но и не чей-то рассказ. Я это видела, но как это объяснить, я не знаю. Пока не знаю. Позвольте. Злата подошла к своим вещам, покопалась в кармашках, прикурила еще одну сигарету и махнула рукой, словно устраивая шоу. — Вот это, — в воздухе появился портрет красного, жуткого лица, действительно больше похожего на череп, обтянутой неестественно красной кожей, — Красный Череп. Он же… — Йоганн Шмидт, — закончил за Злату Стив. — Мы встретились в Аззано, но я не смог его остановить, он сбежал. Я докладывал об этом. — Вот как? — полковник заинтересованно посмотрел на Злату. — Рассказывайте дальше, миссис Барнс-Рамлоу. Все это очень занятно. — Он обнаружил древний артефакт, называемый Тессерактом и теперь на основе его энергии делает оружие, которое, кстати, и попало вам в руки, — Злата задумалась, а потом уверенно закончила. — Я могу повторить этот эффект. — Сделать такое же оружие. Не всей армии, но ограниченную партию. Злата мотнула головой, выудила из своих кармашков флягу и сделала из нее добрый глоток. Выдохнула, а потом протянула Баки. — На, попробуй, специально для тебя делала. Баки, скорее по инерции, взял флягу и глотнул из нее, расплывшись в милой, почти довоенной улыбке, отдавая ее обратно, и только потом понял, что сделал, но, похоже, понадеялся, что в общей суматохе этого никто не заметит. — Так вот, не знаю, как вам это все объяснить, я четко помню некоторые факты, а вот чем все закончится, я не знаю. Словно это специально изъяли из памяти, повредив временно все остальное, — Злата сделала еще глоток, она освоилась и уже не чувствовала себя допрашиваемой, но понимала, что, если она зарвется, ее могу жестко осадить. — Тессеракт — средоточие энергии, если знать, как ее добыть и преобразовать, то можно творить невероятные вещи. Похоже, Зола понял, как ее можно добывать и использовать. — Так, миссис, — полковник поднялся. — А вот об этом лучше поговорить в другом месте. Капитан, выделите миссис место, где она может поспать, раз уж она вас знает. — Есть, сэр, — козырнул Стив. — Пойдемте, мэм. — Злата, просто Злата, — попросила она. — Я могу забрать свои вещи? Полковник кивнул, и Злата сгребла все, что у нее забрали в руки, споро распихивая по карманам, и повесила перевязь на бедра. Злата чувствовала, что ее зачем-то заставляют прожить это все, хотя это была не ее жизнь, ее здесь никогда не было и быть было не должно. Она была чужая, чуждая этому миру, этому месту, и пока она не знала, как умудрилась стать своей там, в далеком будущем, о котором помнила только то, что она замужем за двумя самыми лучшими мужиками, каких только знала. — Как мы прожили так долго? — спросил Стив, шедший впереди. — Если вы, мэм, и правда из будущего. — Ну, это было бы самым логичным объяснением, — пожала плечами Злата. — А как мы так долго прожили, я не уверена. Наверное, каждый по-своему. Но, честно скажу, даже если я все вспомню, я ничего вам не расскажу, чтобы не изменить будущего. Хотя, если предположить, что все уже случилось, и будущее не изменится, как бы мы не влияли на прошлое. Просто есть, как минимум, две теории времени, и ими я не буду забивать вам голову. — А мне было бы интересно послушать, — вмешался Баки, до этого довольно угрюмо идя вперед. Злата смотрела на него, и понимала, что он уже старше на жизнь, и проживет еще одну, чтобы однажды они встретились. — Ладно. Если очень просто, то или время неизменно, то, что случилось, статично, и не может быть изменено, как бы мы ни старались, или каждое наше действие так или иначе меняет что-то в будущем. Я не знаю, как было бы лучше для вас и для меня, но что я не буду рассказывать вам о вашем будущем, это точно. Так, только немного помогу выиграть эту войну, если получится, — Злата улыбнулась Баки, получив в ответ тень той улыбки, что она помнила, и не понимала, почему помнит его до войны, хотя не могла видеть. Но видела, тоже, как в кино. И об этом стоило подумать. Вообще стоило подумать о том, почему воспоминания приходят к ней картинками, где она смотрит, но не присутствует, в них явно чего-то не хватало, хотя то, что она вспомнила, она помнила очень точно. Ей казалось, что кто-то реально поработал с ее памятью, вырвав из нее важный кусок, но вот надолго или навсегда, она не знала. Но чувствовала, что кто-то из ее близких мучался так же, не способный вспомнить всего. Но пока ее воспоминания были полезны и приходили довольно линейно, хоть и спонтанно. Но, самое главное вовремя. А это было странно, потому что обычно при амнезии память возвращается обрывками, ассоциативными кусками. Ей выделили место в одной из пустующих палаток медсанчасти, и Злата, увидев красный крест на ней поняла, она может помочь. В голову словно полились знания о медицине, как традиционной, так и не очень. Она вспоминала химические формулы, которые всплывали картинками, вливались в уши, словно она помнила их на слух. Она внезапно стала ботаником, фармацевтом, хирургом, бактериологом и вирусологом в одном флаконе. Для нормального человека это было сродни невозможному, но она чувствовала, что может. При этом она знала, что может лечить, просто перенаправляя нужные энергии в организме. Достав флягу, она отхлебнула сладкого ликера, поморщившись, точно зная, что это было именно для Баки, он любил такую сладкую дрянь, и попыталась просканировать обоих на предмет нездоровья. Это оказалось на удивление легко, словно она это делала всю жизнь, даже не задумываясь. Стив был совершенно, неприлично здоров, а вот в Баки шли какие-то странные процессы. Злата уже хотела их предотвратить, но потом поняла, что они направлены на регенерацию, и вспомнила про опыты, которые проводил на нем Зола. Подумала, прикинула, что она смогла бы сделать иначе, и как ее задолбали технократы. Слово пришло из ее прошлого, не связанного с этими двумя, вообще ни с чем здесь не связанным, в памяти вспыхнул мужчина с фотографии и девочки. — Света и Аня, — шепнула она по-русски, а по щекам покатились непрошенные слезы. — И Макс… Она снова ярко переживала один из черных кусков своего прошлого. Ей приходили воспоминания о ее семье, детях, муже-оборотне и их смерти, когда она пришла на пепелище. И помнила, что это сделали технократы. — Мэм? — Злата не заметила, как Стив потряс ее за плечо, похоже, она совсем погрузилась в себя, раз не заметила этого. — С вами все хорошо? — Эй? Ты что-то вспомнила? — Баки сразу перешел на “ты”, хотя в английском языке не было этого различия, Злата поняла это просто по тому, как он к ней обратился. — Не молчи. — Да, — коротко ответила Злата, быстро взяв себя в руки, но потеря ощущалась так остро, что клочки воспоминаний о ее другой семье, которая существует сейчас, не затмевали ее. — И очень хочу вспомнить, что-нибудь еще. Они не стали спрашивать, что она вспомнила, почему, Злату не интересовало, она бы все равно не захотела рассказывать, потому что не хотела жалости к себе. Она ненавидела, когда ее жалели. — Баки, останься с … — Стив запнулся, не зная, как лучше обратиться к Злате. — Со Златой, — наконец определился он, и Злату это порадовало. Стив был сложным человеком, к нему не так просто было подъехать даже на кривой козе, и решение звать ее по имени означало, что он в определенной степени готов ей доверять. Тем более, он оставлял с ней Баки. — Хорошо, — кивнул тот. Звания ничуть не помешали их дружбе. Хотя, Злата вспомнила, как Стив рассказывал о том, что сначала сам никак не мог привыкнуть к тому, что он больше не шут гороховый, а боевой офицер. — Стив, а я могу куда-нибудь ходить? — спросила Злата, потому что сидеть сиднем и ничего не делать она просто не могла, особенно в том странном состоянии, в котором находилась сейчас. — Только с… Баки, — с легкой заминкой ответил он и ушел, извинившись за то, что у него есть еще дела. Между Златой и Баки повисло неловкое молчание, которое тот сам нарушил. — Расскажешь, где же я умудрился отхватить такую классную тебя? — спросил он, и кривоватая ухмылка вместо мягкой улыбки растянула губы. — И как вообще получилось, что нас трое? Злата отметила, что он не возмущается тем, что их третий — мужчина, похоже, Баки все устраивало. — Я не помню, — вздохнула Злата. — Могу только показать тебе нашего третьего, Брока. — Покажи, — оживился Баки. — Так же, как меня показывала? — Могу и так же, но проще будет вот так, — Злата достала прямоугольник телефона и включила его. Тот загорелся мерным светом, мигнув картинкой заставки. Тратить заряд Злата не боялась, уверенная, что активного использования телефона хватит на неделю, а в режиме ожидания, так и на месяц могло, эти батареи она разрабатывала сама, и на рынке они имели огромный успех. Баки, сидящий рядом смотрел на светящийся прямоугольник в ее руках более чем заинтересованно, но молчал, словно ждал, что она сама объяснить. И Злата не заставила себя ждать. — Это телефон, — сказала она. — Телефон? — усмехнулся Баки. — Не похоже как-то. — Будущее, — улыбнулась Злата. — А машины в будущем летают? — вдруг спросил Баки, и Злата точно увидела его и Стива, еще до эксперимента, на выставке Старк-Экспо, где Говард поднимал в воздух машину. — Нет. Сделать, конечно, можно, но пока что это дорого и никому не нужно. Будущее, оно вообще очень странно себя ведет, и развитие технологий странное. То, что казалось передовым забывается, а то, что было почти не важно, наоборот, развивается и идет в гору, — рассуждала Злата. — В моем мире было не так, как в вашем… Злата запнулась, понимая, что имеет ввиду далеко не время, а именно миры, что они из разных миров, и она сейчас не просто в прошлом. В этом прошлом все не так, как было в ее, вернее, она знала, теперь знала, как было в ее прошлом, но как было в этом? — Злата? — забеспокоился Баки, тронув ее за руку, отчего по телу разлилось приятное тепло, таким нежным и долгожданным было это прикосновение. — Все нормально, я просто еще кое-что вспомнила. Так вот, на чем я остановилась? А, я хотела показать тебе фотографии. На, смотри, — она показала Баки, как листать фото на телефоне, у него даже получилось почти сразу, но довольно неловко, и он принялся их рассматривать. На первом фото были они трое, смотрящие вниз, в камеру, соприкасаясь головами вкруг. Каждый улыбался по-своему, но весело и задорно. На следующей фотке был недовольный хмурый только со сна Брок, которого сфотографировал Баки на ее телефон. Этот Баки, что сейчас сидел с ней, долго рассматривал это фото, вглядываясь в Брока, в резкие, хищные черты его лица, небритость, сильное тело, прикрытое простыней, повторяющей изгибы тела. Потом были фото детей, и для Златы открылись новые глубины ее памяти, но она не стала ничего говорить, а Баки долго смотрел на двух похожих и непохожих одновременно сорванцов, весело лыбящихся в камеру, чтобы на следующей фотографии увидеть, как каждый из них с Броком держит на руках похожего на него ребенка. — У нас даже дети будут? — спросил Баки. — Да, будут, — Злата смотрела фотографии с Баки, и воспоминания об их жизни лились в ее голову. Но все равно, какие-то куски оставались для нее загадкой. Ее детство было покрыто мраком, но она была уверена, что там было что-то очень страшное. Она не могла понять, училась ли она где-нибудь. И если да, то где, потому что она понимала, что знает очень многое. Все, кроме того, кто она такая, потому что даже своя собственная жизнь была для нее картинками, а не целостным воспоминанием. — Не думал, что свяжу свою жизнь с женщиной, — вдруг признался Баки, и Злата на него удивленно посмотрела. — Что? — Нет, все отлично, — пожала плечами Злата. — Я не помню, как мы встретились, но вы уже были вдвоем, когда я появилась. Я в этом уверена. — Здорово, я и такой крутой мужик, — Баки провел пальцами по лицу Брока на фотографии. Там он что-то готовил и его окликнул Баки, все так же фотографируя на телефон Златы. Он пролистал еще несколько фоток разной степени домашности и порнографичности, долго зависнув на них с Броком, спящим в обнимку, условно прикрытых простыней. Злата достала фляжку и сделала из нее глоток. — Объясни мне, — спросила она, чуть скривившись, — как ты пьешь такую сладкую бормотуху? Будешь? — Буду, — согласился Баки, и на вопросительный взгляд Златы пояснил, — у меня что-то вроде увольнительной. А я вообще всегда любил сладкое. — Да уж. Дома сахар только для тебя и держим, — засмеялась Злата. — Знаешь, я могу еще этой дряни сделать, только принеси воды. Хоть дождевой. И пару кружек, что ли. — Смотри, если я нажрусь в хлам, Стив это не оценит, — усмехнулся Баки, и вышел за водой. — Он поймет, — засмеялась Злата. Баки вернулся быстро, принеся две кружки и флягу с водой, Злата даже не успела ни о чем задуматься, только поняла, что некоторые пробелы в ее прошлом вызваны не случайно, раз она так и не смогла понять, кто она, хотя столько всего вспомнила о своей семье. — Значит, будем пить воду? — Баки притащил табурет, на который поставил флягу и две кружки, налив в них воды. — Воду? Рехнулся совсем, смотри, как я умею, — Злата интуитивно провела ладонью по грубой ткани формы Баки, коснувшись пальцем воды в обеих кружках. — На, попробуй. Сама Злата точно знала, что там любимый Баки, того, ее Баки, шоколадный ликер, только в два раза крепче обычного, иначе это было просто шоколадом, но сейчас она оставила крепость, но умудрилась изменить самого Баки так, чтобы он быстро не надрался. Как она это делает, и почему умеет, Злата не представляла, да и слова, описывающего это, кроме как магия, у нее не было. — Неплохо, — хмыкнул он. — Как ты это делаешь? Это же невозможно, но я пью сейчас не воду, хотя точно знаю, что наливал воду. А у тебя что? — Не знаю, откуда я это знаю, но я пью много виски или водки. Но водку я люблю пить в компании, поэтому у меня вискарь. Попробуешь? — спросила Злата, протягивая свою кружку, из которой уже пригубила. — Да, не дешевая бормотуха, — согласился Баки, отпив глоток из кружки Златы. — Скажи, а мы хорошо живем? Судя по фото, хорошо. Но, ты ведь знаешь, что на фото не все правда. — Из того, что помню я, мы прекрасно живем. У нас большой дом за городом. Да вообще у нас все есть, — Злата задумалась, как рассказать и не рассказать о будущем одновременно. Она уже вспомнила, чем занимаются ее мужья, но вот чем занимается она сама, вспомнить никак не могла. — И мир с покоем тоже. — А Стив? — с какой-то затаенной надеждой спросил Баки, и Злата подумала, что Баки ведь боится потерять друга, хотя уже знает, что они оба в будущем живы. — Стив живет с нами, — уверенно ответила Злата, потому что чувствовала — это так. А потом пришли воспоминания про Стива и его приемную дочь, но откуда она взялась — опять провал. Злата подумала, потом сняла одну цепочку, положив кулон в виде женщины-свечи в один из кармашков, и стянула с пальца свое обручальное кольцо, надев его на цепочку. — Держи. Цепочка крепкая, не порвется. Но помни, даже если ты его потеряешь, оно к тебе вернется. — Воспоминание о будущем? — усмехнулся Баки, принимая цепочку с кольцом, принимаясь его разглядывать. Увидел на обратной стороне свое имя, имя Брока, но златиного там не было. — А ты останешься безымянной? Злата провела по платиновому колечку с внутренней стороны, и там отразилось ее имя, написанное кириллицей. — Благодарю за подарок, мэм, — Баки поднялся, поклонился ей, как паяц, поцеловал руку. После чего надел цепочку на шею и спрятал кольцо под одежду. — Никогда не думал, что буду носить кольцо, хоть и не на пальце. А в будущем все живут так долго? — Нет, мы особенные, — ответила Злата, и они выпили, подняв какой-то смешной тост. — И хватит спрашивать меня о будущем, доживешь еще сам. Но что-то Злате подсказывало, что это будут очень непростые годы, хотя память отказывалась открывать ей эту часть прошлого Баки. Да и ее самой тоже. — Сейчас сорок третий, даже до двухтысячного года мне жить еще больше полувека, а сколько до встречи со Броком? А с тобой? — Баки отпил из кружки и перевернул ее, показывая, что та пуста. Злата предложила налить еще, снова создавая из воды вкусные напитки. Злата провела пальцами по щеке Баки, сейчас непривычно гладко выбритой, коснулась большим пальцем губ, не могла себе в этом отказать, помня, как эти губы целовали не только Брока, но и ее, помня, что ради того, чтобы быть с ними она пожертвовала чем-то важным. Казалось, Баки решил ничему не удивляться из того, что делала Злата, потому что само ее присутствие здесь было уже странным. Он поймал ее руку и поцеловал в ладонь, глядя в глаза своими, такими знакомыми, серыми омутами, чуть прикрытыми пушистыми ресницами. Она знала не его, он ее не знал совсем, но они тянулись друг к другу, словно их встреча в далеком сейчас будущем не была случайна, словно мироздание переплело их судьбы уже очень давно, и сейчас восстанавливало свои права на них. Вернее, их права друг на друга. — Интересно, Стив тебя меня сторожить оставил, или как? — спросила Злата. — Думаю, он оставил меня, чтобы остальные думали, что я тебя тут сторожу, — предположил Баки. Злата хохотнула, Баки пьяно улыбнулся, и они выпили еще. Они пили и говорили о чем-то совершенно неважном, забыв и о войне, и о том, что их объединяет и разделяет, просто вели неспешную беседу, словно не было вокруг военного лагеря, не было немцев где-то за линией фронта, до которой было всего несколько дней пути, не было Красного Черепа, Тессеракта и прочей мистической дряни. — Ты танцуешь? — вдруг спросил Баки. — Только классику, — тут же отозвалась Злата. — Фокстрот? — Баки снова поднялся и чуть склонившись предложил ей руку, в которую она вложила в свою. Они закружились на небольшом пятачке между коек в танце без музыки. Баки улыбался, Злата смеялась, и ей казалось, что так уже было, что они уже танцевали вот так вот, спонтанно, слегка под хмелем, и они тогда были также далеки друг от друга, как сейчас. Появление Стива они не заметили, благополучно поднимая кружки za udachu. — Баки? — удивленно-недоумевающе сказал он, и Баки тут же поднялся, вытянувшись в струнку и козырнув ему. — За время вашего отсутствия, капитан, никаких происшествий не было! — отрапортовал он давясь смехом. — Баки, ты что, пьян? — в голосе Стива проскользнули нотки осуждения, но никак не гнева. — Если только чуть-чуть, — признался Баки, все еще стоя навытяжку. — Тогда прекрати паясничать, и объясни, где вы взяли выпивку, — попросил, не потребовал, Стив, подходя к ним и садясь напротив на соседнюю койку. — Это я нашаманила, — попыталась объяснить Злата, но Стив уже взял в руки флягу, нюхая и очень удивляясь, что пахло просто водой. — Ну, смотри. Злата отобрала у него флягу, которую Баки наполнил снова уже разок, взболтала жидкость и спросила: — Какой твой любимый напиток? — она прищурилась, выжидательно глядя на стива, ожидая всего, чего угодно. — Холодный чай с лимоном и мелиссой, — подумав, ответил Стив. Злата снова взболтала флягу, похихикивая, плеснула себе и Баки, тронув жидкость, флягу отдала Стиву. — Пробуй! — предложила она. Стив недоверчиво понюхал содержимое, и брови его удивленно взлетели вверх, потому что даже по палатке разнесся запах лимона и мелиссы. Он сделал глоток, удивляясь еще больше, а потом потом взял кружку Баки, принюхавшись к ней, не решаясь сходу пить, и правильно, потому что там уже был шоколадный ликер. Вопросительно глянув на Злату он взял и ее кружку, понюхав содержимое, чуть не чихнул. — Но как? — растерянно спросил он, еще раз глотнув из фляги. Чай остался чаем, а Баки со Златой выпили, каждый свое. — Магия? — предложила ему вариант Злата. — Но магии не бывает? — нахмурился Стив. — Ты и Красный Череп, чем тебе не доказательство сверхъественного? А, ну и оружие, которое расщепляет врага, вместо того, чтобы просто ранить? — возразила ему Злата. — Думаешь, то все только торжество науки? Ведь наука тоже дается не каждому, согласись? Также и магия дается только избранным. А я, очевидно, избранная. — Говард Старк гениальный ученый и инженер, но он точно не маг, — в свою очередь возразил Стив, потом опомнился. — Ты же не знаешь, кто это такой. — Старк? — переспросила Злата. — Это имя мне знакомо, только Говарда Старка я точно не знаю. Но тот Старк, которого знаю я, точно такой же, как я. В смысле, владеет магией. Злата была уверена, что знала какого-то Старка, но никак не могла вспомнить хоть какой-нибудь контекст имени, кроме того, что он был такой же, как она. Она ощущала, что их что-то связывает, но, опять же, четкого воспоминания не было. — Я пришел сказать, что нас перебрасывают в Лондон через пару дней, — начал Стив. — Агент Картер и полковник Филлипс считают, что вы, Злата, смогли бы работать с мистером Старком над созданием оружия. — Да запросто, — заверила Злата. — Ты мне только покажи, что у вас уже есть. И не смотри, что я пьяна, а Баки сейчас вообще будет трезвым, как стекло. — Каким это образом? — удивился Баки. — За поцелуй, — тут же ответила Злата, почему-то чувствуя, что именно поцелуй поможет ей легко и запросто протрезвить Баки. — Раз дама просит, — Баки почти улыбнулся, хотя Злата видела, что улыбка давалась ему с трудом, и поцеловал Злату на глазах у изумленного Стива. Злата утонула в этом ласковом, умелом, нежном и таком знакомом поцелуе, оплела руками шею Баки и забыла обо всем на свете, только ощущая его рядом, чувствуя, как он прижимает ее к себе. Они оторвались друг от друга на той грани, за которой уже только в омут страсти с головой, смотрели друг на друга долго, словно оба не ожидали, что получится так. — Ну как? — спросила Злата, сама придя в себя от поцелуя такого знакомого и незнакомого одновременно. — Господи, как ты это делаешь? — не веря в происходящие, спросил Баки. — Словно ни глотка не сделал. Стив, представляешь? — Нет, — честно признался тот. — Злата, мы пойдем, вы отдыхайте и, пожалуйста, не пытайтесь сбежать или споить вашего охранника. — Да не вопрос, — легко согласилась Злата, она понимала, что так за здорово живешь ей ничего показывать не будут. — До завтра, Баки? — До завтра, — улыбнулся он одними глазами и поцеловал ей руку. Когда они ушли, до нее донесся обрывок разговора. — Я на ней женюсь. — Ты не собирался, — удивленно говорил Стив. — И, вы же уже женаты в будущем? — Я женюсь на ней в настоящем, — уверенно ответил Баки, а дальше Злата уже не слышала. Она устроилась на выделенной ей койке, повертелась, понимая, что давно отвыкла спать в подобных походных условиях, но чувствовала, что когда-то ей приходилось спать на голой земле или полу. В итоге, она поняла, что на этом уснуть она не сможет, создала из одеяла знакомый ей спальный мешок, а из куцего матраса — пенку, кинула все это на землю в углу палатки и, стянув ботинки и куртку, устроилась там с оставленной ей флягой. Поняв, что замерзает, она легко подняла температуру во всей палатке до приемлемой, и принялась размышлять над тем, не куда она попала, а что она может, потому что это сейчас было главнее. Она чувствовала, что в ней бродит огромная сила, что она способна смести этот лагерь с лица земли несколькими катаклизмами, которые в этой местности просто невозможны, понимала, что способна лечить любые болезни, вплоть до оторванных рук и ног, но это из разряда чуда, штучная работа. Вообще, все, что она делала, не было направлено на поточное использование, хоть она и могла создать из цистерны воды цистерну спирта. — Привыкли к походной жизни? — раздался уже знакомый голос Картер, которая зачем-то пришла к ней. Наверное, проверяла, не сбежала ли такая информированная особа в леса, пока ее не хватились. — Скорее, хлебнула ее с лихвой, — отозвалась Злата практически трезво, хотя выпила немало. — Да вы проходите, не стесняйтесь. Картер прошла и аккуратно присела на одну из коек поближе к Злате. — Что это у вас? — бесцеремонно ткнула она пальцем в спальник. — Спальный мешок из синтетических материалов. Тепло, легко, удобно, — коротко ответила Злата. — Из будущего. — И где вы его взяли? — все так же недоверчиво спросила Картер. Злата ее прекрасно понимала, она был тоже просто так не оставила человека, обладающего такими силами и знаниями без присмотра. — Я его создала, — спокойно ответила Злата. — Я не знаю, как это объяснить, кроме как магией. — Все можно объяснить, — ответила Картер. — Миссис Барнс-Рамлоу, вы можете задурить голову мужчинам, но не мне. — Что вы имеете ввиду, агент Картер? — прищурилась Злата, она знала такой тип женщин. Они действительно, чаще всего, были умны, потому что даже в ее время женщина в армии была на вторых ролях, целеустремленны и готовы идти по головам. А еще они должны быть талантливыми в том, что делают. Похоже, Картер была талантлива. — Вы меня прекрасно поняли, миссис Барнс-Рамлоу, — не ответила ей Картер. — Я буду следить за вами. — Ой, да сколько хотите, агент, — рассмеялась Злата. — Только не надо меня пугать, я вас прошу. Не тратьте ни мое, ни, тем более, свое, время. Картер фыркнула, и вышла, покачивая бедрами, а Злата улеглась обратно на свою лежанку, заложила руки за голову и уставилась в потолок. Она не заметила, как уснула, и снилось ей что-то бредовое, кровавое, что-то, чем долгое время была ее жизнь, но все оставалось, как в тумане. Ей снилась сила, которой она не могла пользоваться, снились люди, которых она знала, но не могла вспомнить имен, снилось, как она смотрит кино, но конца фильма она так и не узнала. Но, почему-то, это было самым важным — этот конец. Она проснулась рывком, села, пытаясь понять, где она, поежилась от утренней прохлады и поняла, что точно знает, сколько сейчас времени, и что солнце еще не встало. Злата поняла, что проснулась глубокой ночью, но спать ей больше не хотелось, а чем себя занять, сидя в огромной палатке, она не особо представляла. Злата долго лежала, перебирая в памяти вчерашний день. Он представала перед ней точно, линейно, она помнила каждое слово, каждый поворот головы или взгляд. Каждую деталь, на которую обратила внимание. Помнила до секунды все посиделки с Баки, таким другим, но уже не таким молодым, каким он мог быть, каким она могла его узнать, появись она немного раньше. Так, пролежав без сна, размышляя, почти до рассвета, она услышала сигнал к побудке, и лагерь зашевелился, наполнился звуками, суматохой, и Злата тоже решила выбраться из своего лежбища, хотя бы, чтобы умыться, а, еще лучше, принять душ. Почему-то подобное мероприятие осенним утром ее совершенно не пугало, смущало только, возможно ли это вообще. Как оказалось, армейский распорядок ее тоже совершенно не пугал, словно она уже жила при чем-то подобном, но точно знала, что никогда не служила в армии. Только вот это “офицер Двора” не давало покоя, потому что это явно что-то значило, но не имело значения здесь, в этом сейчас, в котором она находилась. Словно все неважное ей отсекли, оставив смутные ощущения, но не знания. Она беспрепятственно вышла на улицу: лагерь гудел, как разворошенный улей, кто-то что-то таскал, кто-то что-то складывал, кто-то носился туда-сюда с поручениями и просто так, но во всей этой суматохе был четкий порядок. “Как у Женьки” — подумала Злата, и пришло воспоминание о женщине, похожей на нее, как две капли воды и непохожей одновременно. Почти альбиноска, с короткой стрижкой, эта Женька в воспоминании была одета в матросские брюки и тельняшку, босая, она стояла на палубе, заложив руки за спину и руководила каким-то процессом. — Наверное, сестра, — пробормотала Злата, укладывая воспоминание, у которого не было даты, в копилку памяти. — Злата, — услышала она голос Стива и обернулась. Тот шел к ней широким шагом, уже в идеально отглаженной офицерской форме, где только взял, со знаками различия капитана. — Доброе утро. — Доброе, Стив, — улыбнулась Злата. — Что, спешно сворачиваете лагерь? — Не весь, — Стив даже не удивился, что она догадалась по суматохе, что лагерь сворачивается. — Я пришел позвать вас на завтрак. — Послал бы кого попроще, — усмехнулась Злата, — или это я такая волшебная? — Все вместе. Просто я, — он внезапно смутился, — оказался самым свободным. — Тогда веди. А потом слабо организовать мне душ? Про горячую воду молчу. Или хоть речку показать? — спросила Злата. — А, душ? Да, конечно. Только холодно же, как вы? — Злата помнила Стива гораздо более уверенного в себе, но понимала, что он только начал свое восхождение. Ему еще предстояло набраться уверенности, но вот напора ему было не занимать и сейчас. А также способности самостоятельно принимать сложные решения, даже такие, от которых зависели жизни. — Я не замерзну. Мне только полотенце нужно. Ну и мыло, — Злата старалась его не смущать, она даже бы обращалась к нему “капитан”, если бы не привыкла звать его просто Стивом, которого видела последние годы на каждое утро на своей кухне за чашкой кофе и плотным завтраком, к которому относилась с определенной нежностью. И сейчас, когда он ей старался не сказать мэм, было забавно и грустно одновременно. Завтрак, душ, и снова состояние подвешенного ожидания непонятно чего, потому что у всех было дело, а у нее не было. И Злата чувствовала, что свое безделье она проводила не так, а как-то иначе. Ее передвижение по лагерю никто не ограничивал, только поглядывали на незнакомую странную женщину, неприкаянно бродящую по лагерю. Так она дошла до штабной палатки, где обнаружила корпящего над какими-то бумагами полковника Филлипса. — Полковник? — позвала она. — А, это вы, — поднял он взгляд от бумаг. — Что вам нужно, миссис? — Хочу узнать свой статус, — Злата зашла в палатку и уселась на уже знакомый стул. — Вы не пленница, но и уйти я вам не дам, — устало сказал полковник, словно Злата вырвала его из своих мыслей. — Вы слишком много знаете такого, чего знать не должны. Так что… — Могу я посмотреть на захваченное оружие? — вдруг спросила Злата. — Если я уже сейчас смогу понять, что это за энергия, то потом меньше времени уйдет на ее изучение. — И каким же образом вы собираетесь ее изучать? — с долей ехидства спросил полковник. — Вы мне быстро сможете объяснить, как руководить армией и вести бой? — в свою очередь спросила Злата, и когда полковник не нашелся с ответом, продолжила. — Вот и я не могу с полтыка объяснить свои методы. Так что, полковник, можно? Полковник Филлипс нахмурился, что-то обдумывая, потер руками лицо, а потом снова посмотрел на Злату. — Миссис Барнс-Рамлоу, — также устало заговорил он. — Вы сами не знаете, кто вы такая, но мы оба понимаем, что лицо вы гражданское. Так подумайте, могу я допустить гражданского к вооружению? — Но Старка же вы допускаете к вооружению, — не унималась Злата, чувствуя, что ей очень нужно это разрешение, потому что в этом оружии было что-то важное. — Старк разрабатывает для нас оружие, — ответил полковник, но Злата посмотрела на него так, что он сдался, ей удалось продавить старого жесткого вояку. — Ладно, черт с вами. Сержанта Барнса ко мне, — рявкнул он кому-то. — Хоть кто-то за вами присмотрит. Когда они оказались на оружейном складе, Злата сразу же закурила, теперь она поняла, что курит коноплю, причем хорошую и забористую, курит много и часто. Еще у нее был кокаин и ЛСД, и Злата точно знала, что для чего-то ей эта наркота нужна, только для чего, пока не представляла. Но чтобы высвобождать свою силу, ей нужно было на чем-то сфокусироваться. На чем-то приятном. Целоваться с Баки было приятно, и ей легко удалось заставить его организм вывести алкоголь за пару минут, не состарив его и не навредив. Сейчас она чувствовала силу, изливающуюся от оружия, которое светилось мерным синим светом. Словно завороженная, Злата взяла один из автоматов, провела рукой над светящейся субстанцией. — Что нашла, красотка? — тронул Злату за плечо Баки, и та словно очнулась. — Использовать ЭТО, как оружие, это как забивать гвозди микроскопом, — удивленно смотрела на переливающуюся субстанцию Злата. — Баки, понимаешь, это чистая энергия. Вот этим можно питать целый дом в течение года. Ну, это если в мирное русло направить. А если взорвать, то получится огромный кратер. Да весь этот лагерь сметет, как не было. А вообще, сам Тессеракт — это Источник. — Ты ведь догадываешься, что я ни слова не понимаю, кроме того, что эта штука может здорово жахнуть? — уточнил Баки, но Злата, казалось, его не слышала. — Как он до этого дошел? Если только Зола сам маг, — бормотала Злата, а потом обратила внимание на Баки. — Если просто, то я могу повторить эффект без артефакта, из которого изначально была взята энергия. Но будет немного иначе. И потяжелее. Хотя… — Злата взвесила в руке автомат, что-то себе прикинула, а потом затянулась косяком, после чего перекинула автомат Баки, но сделав его значительно легче. — Хочешь винтовку без отдачи? — Как это, без отдачи? Это же невозможно, — удивился Баки. — Все возможно, когда знаешь, как. Сколько у меня времени? — Злата не совсем понимала, что она хочет сделать, но была уверена, что достаточно взять уже имеющееся и добавить магии, и все получится. — До того, как часть из нас, похоже, и тебя тоже, перебросят отсюда? — Баки задумался, что-то прикидывая. — Чуть меньше двух суток. — Отлично, мне хватит. Только… Ведро воды мне обеспечишь? — попросила она. — И мне нужно оружие, уже негодное к использованию. Или просто какой-нибудь лом, хоть ржавое корыто. — Я-то тебе тут не помешаю? — выходя из оружейки обернулся Баки. — Нет, ты меня только порадуешь, — ответила Злата, погружаясь в работу. В голове тут же всплыли схемы и чертежи оружия, которое она когда-то видела, из которого стреляла, знала все его характеристики. Она хотела сделать винтовку для Баки именно сейчас, боясь, что они могут больше не увидеться. Когда у Златы было все, что она просила, она принялась за работу, не сразу поняв, что Баки как-то умудрился всех выгнать, чтобы ей никто не мешал, а сам уселся напротив, глядя прямо на нее. Она улыбнулась, и, закурив принялась творить магию, собирая из хлама и лома нечто, что обретало хищные плавные обводы винтовки, не современной, но и не совсем футуристической. Злата в какой-то момент попросила Баки подержать созданное ею, и он взял пока еще только скелет оружия, которое по велению Златы тут же сделалось по руке Баки, вылепленное специально для него. Злата занималась этим полдня, просто создавая корпус, а потом принялась за энергетический заряд. — Хочешь, чтобы было так же? — спросила она, кивая на трофейное оружие. — Чего нет? — пожал плечами Баки. — Хочу. Попал — точно знаешь, что убил. — Ты и так всегда точно знал, что убил, — ответила Злата, и вернулась к своему занятию. Подумав, она просто взяла уже имеющуюся энергию, преобразовала ее под свои нужды таким образом, чтобы можно было регулировать мощность импульса. Она долго создавала что-то вроде аккумулятора, который можно было бы наполнить любой энергией, которая преобразовывалась бы в то, что нужно. У нее даже получилось, но нужно было проверить, как это работает. Хотя, Злата предполагала, что Баки нужно будет много времени, чтобы высадить основной заряд. Она замечала, что Баки отлучался куда-то, но сама продолжала пить, курить и колдовать. И это настолько ее захватывало, что она поняла, что именно так она проводит свои будни: в работе и пьяном угаре, без которого работа бы застопорилась. Только вот она почти не пьянела, а наркотики не туманили разум, а помогали сосредоточиться и направлять силу, которую она чувствовала в себе. Уже давно стемнело, когда Злата закончила. Она была уставшая, но довольная получившимся результатом. Баки сидел у одного из стеллажей и спал, когда она подошла, он даже не шелохнулся, и Злата потрепала его по плечу. — Баки, вставай, — позвала она, и он открыл глаза. — Что? А, — он подскочил, но Злата засмеялась, и Баки успокоился. — Кажется, отбоя еще не было, — сказала она, — Но я не уверена. — Баки, — появление Стива было совершенно внезапно и, как обычно, вовремя, — что ты тут делаешь? — Я? Слежу, чтобы Злата не нарушила целостность оружейного склада, — отрапортовал Баки. — А ты что тут делаешь? — Тебя искал, — признался Стив. — Завтра на рассвете мы вылетаем в Лондон. И Злата тоже с нами. — Никогда не был в Лондоне, — вдруг заявил Баки. — А с чего мне такое счастье? — Потом расскажу, хорошо? — попросил Стив. — Когда время придет. — О, у Стиви, ой, простите, капитана Роджерса, появились секреты от лучшего друга? — Баки вроде бы и улыбался, но уголки губ его были опущены вниз. — Бак, — как-то неловко переступил с ноги на ногу Стив, — все в Лондоне. Так что вы тут делали? — Я спал, а Злата делал что-то такое, что у меня в голове не укладывается, — честно ответил Баки. — А я сделала вот это, — Злата показала новенькую винтовку с инициалами Баки на прикладе. Энергия, заряженная в ней, практически не светилась. — Могу подсветку оставить. Только надо опробовать конструкцию, пока я еще могу ее изменить, а то я закреплю магию и все. Оба мужчины завороженно смотрели на оружие в руках у Златы, а потом Баки взял его, вскинул к плечу, прицелившись. Погладил винтовку, словно женщину, затаив дыхание. — Нужно кое-что попробовать, я думала, завтра будет время, — Злата задумалась, как бы проверить, стреляет ли это дело вообще, но ее проблемы решил Стив. — Пошли сейчас, до отбоя еще час, успеем, только темно уже, — предложил он. — Раз это для Баки. Они пришли на импровизированное стрельбище, где Злата подсветила самую дальнюю мишень, просто на пробу. Баки прицелился и нажал на спусковой крючок. Винтовка в его руках дрогнула и с легким хлопком послала заряд белесой энергии в цель. Мишень рассыпалась прахом, и Злата повернулась к Баки, который удивленно разглядывал новое оружие. Стив же переводил взгляд с винтовки на Злату. — Баки, смотри, — она указала на нечто, похожее на затвор, — это переключатель мощности, имеет три положения, но можно настраивать гибко между ними. На сколько тебе этого хватит, не знаю, я же говорила, дом может целый год освещать полностью. Если я все правильно прикинула, то, когда заряд кончится, либо положи в проточную воду, либо выставь на яркое солнце, либо поможет сильный ветер. Все, из чего люди могут получить энергию, может зарядить ее. Оптику сделаю потом, пока, думаю, найдешь. — Ты еще и оптику можешь? — удивился Баки. — Я могу сейчас пойти и убить Красного черепа, — призналась Злата. — Вернее, мне это по силам. Только я не могу, потому что это партия Стива. Он — Капитан Америка. Злата грустно улыбнулась, но в темноте этого никто не заметил. Она не помнила, как должны развиваться события, но точно знала, что такое ее вмешательство, как ни крути, а повлияет на будущее, чего было допустить совершенно нельзя. — Так что, мальчики, вас ждут великие дела, — нарушила повисшую вдруг тишину Злата. — А я своих, наверное, уже наворотила, раз оказалась здесь и сейчас. Они разошлись спать сильно после отбоя, пока Баки так и эдак в темноте пристреливал новую винтовку. Злата не решилась осветить все стрельбище, чтобы было удобнее, она и так показала слишком много своих сил, но для Баки она не могла иначе. Она не знала, как все сложится дальше, но знала, что в будущем они будут вместе, значит и здесь все должно было быть хорошо. Все должно было получиться. В Лондоне они оказались к полудню следующего дня, и сразу отправились в штаб Стратегического научного резерва. Видимо, полковник Филлипс подсуетился, чтобы ее, хоть и без документов, как непонятно кого, но пропустили в святая святых, и там Злата встретилась с Говардом Старком. Она ничего не знала об этом человеке, но сразу поняла, что он такой же, как она, маг, только вот творил он свою магию с помощью технологии. Техномаг, вот как их называли у Златы, и она знала, что они смогут работать вместе, но ей придется подстраиваться под этого гения. Она никак не могла понять, нравится ли он ей, этот привлекательный молодой мужчина с невероятной харизмой. — Говард Старк, — представился он, галантно поцеловав руку Златы, и улыбнулся. — Местный оружейник. А вы мисс? — Злата, — она договорилась с полковником, чтобы он представлял ее как русскую ученую, а фамилию ей они придумают потом. А так как кольца на пальце у нее уже не было, она стала просто мисс. — Мисс Злата. И кто же вы? Откуда? — слегка рассеянно, словно витая в своих мыслях, улыбнулся Говард. — Я из Союза, — они шли по обширной лаборатории-мастерской, где лежало множество всякой всячины, в некоторых из которых Злата чувствовала магию, но совсем чуть-чуть. Похоже, именно к этим вещам приложил руку непосредственно Говард. — Специализируюсь в физике, химии, оружейном деле и так, по мелочи, в разном. — Как интересно, никогда не слышал ни о какой Злате в Союзе, хотя знаком со многими учеными мужами, — заметил Говард. — Но, раз вы физик, может быть посмотрите на одну интереснейшую энергию вместе со мной. А то я проводил опыты, и произошло нечто очень занимательное. — Вы о той энергии, что питает оружие, захваченное у Гидры? — мило поинтересовалась Злата. — Да, я о ней, — согласился с ней Говард, подводя к лаборатории. — Мне уже довелось с ней поработать, — ответила Злата. — Это чистая энергия, которую аккумулирует Источник. И без особых навыков как-то использовать, а, тем более, преобразовывать ее невозможно. Поэтому, смею предположить, что у Гидры есть кто-то, кто может ее преобразовывать. Батареи и аккумуляторы на ее основе могли бы не требовать подзарядки многие годы, но вот получить ее в чистом виде можно только из Источника, генерировать ее самостоятельно невозможно. По нашим меркам Источник, называемый Тессерактом, бесконечен. — Невероятно, — взмахнул руками Говард. Он явно был впечатлен и озадачен одновременно. — И откуда же вы все это знаете? — В свое время мне попалась в руки частица такой энергии, — не моргнув глазом соврала Злата, потому что была уверена, что изучала энергию Тессеракта, но сказать об этом прямо не могла. — Я могу помочь создать собственное оружие на основе того, что мы имеем, но это будет исключительно штучная работа. Раз у нас нет Источника, мы не можем поставить подобное производство на поток, а вот у Гидры Источник есть. Вернее, Говард, мы можем создать такую энергию, но научить я вас этому не смогу, да и на поток поставить тоже. Могу только сказать, что мне надо лично от вас. — Очень интересно, Злата. И как же вы это сделаете? — весь вид Говарда выражал скепсис, он явно считал, что это совершенно невозможно. — Мне нужен аккумулятор огромной емкости. Такой огромной, какой только вы сможете создать. Я готова вам в этом помочь, — предложила Злата, понимая, что Говард сначала проверит ее, прежде чем пустит в дело. — Источник мы, конечно, таким образом не создадим, у нас просто не хватит сил, но собрать достаточно энергии, чтобы пустить ее в дело, сможем. — Злата, я все понимаю, вас рекомендовали… — начал отшивать ее Говард, но Злата его перебила. — Какой энергии у вас много? — Тут полно ветров и туманов, — как-то даже растерялся Говард. — Энергия течения, приливов и отливов. — Отлично. Тогда давайте возьмем автомобильный аккумулятор и съездим на побережье, заполним его нужной нам, — предложила Злата. Глаза старшего Старка загорелись интересом. — Хорошо, Злата, — согласился он, накидывая на плечи куртку, — давайте сыграем по вашим правилам. Мне даже интересно, какой такой фокус хочет показать мне физик из Союза. Через час они оказались на побережье, где бушевал шторм, что Злате было только на руку. Они вышли из машины, прихватив с собой аккумулятор, который Злата немного переделала в процессе поездки незаметно для Говарда, чтобы тот мог вместить достаточно, и облегчила, чтобы было удобнее таскать. — И что мы тут делаем? — перекрикивая ветер, спросил Говард. — Получаем энергию, — крикнула в ответ Злата, хлебнула из фляжки и сосредоточилась. Она давно не работала с такими массивами энергий, просто не нужно было. По крайней мере, она не работала с такими массивами энергий в то время, которое помнила, но была уверена, что это цветочки по сравнению с тем, что она может. Уже через пять минут ветер стих, накатывающие на берег волны успокоились, а аккумулятор светился мерным белесым светом. Злата размышляла, почему вчера перерабатывала ту энергию, что у нее была, но поняла, что искать этому объяснение было глупо. Захотелось. Просто захотелось проверить, может ли она преобразовывать и ее. Может, и сейчас выяснила, что может и создать подобную энергию, преобразовав ее из любой другой. Говард стоял с открытым ртом под почти прекратившимся дождем, но быстро взял себя в руки, стараясь больше не показывать своего удивления. — И, позвольте узнать, как же вы это сделали? — светски осведомился он, хотя глаза его уже горели неподдельным интересом, и что-то это Злате напомнило, показалось очень знакомым, и глаза, и взгляд, но где она уже такой видела и у кого, вспомнить она не могла. — С чисто научной точки зрения я не смогу этого объяснить, — призналась Злата, радуясь, что они здесь одни, а во взгляде Говарда не было страха. Сама же Злата чувствовала сейчас только усталость. — Но и Источник тоже не есть научное изобретение. — Взглянуть бы мне на этот Источник, о котором вы говорите, — усмехнулся Говард. — Но все же, как вы это сделали? — Один писатель в будущем скажет “Любая достаточно развитая технология неотличима от магии”, — начала издалека Злата, понимая, что Говарду нужно рассказать, что она из будущего. Да и вообще из другого мира, о котором помнила еще меньше, чем о себе. — Давайте мы вернемся, и я попытаюсь вам все объяснить. — Магия, говорите, — Говард изобразил кривую ухмылку недоверия ее словам. — Но я, как ученый, просто обязан изучить эту энергию, чтобы убедиться, что она такая же, как та, что была захвачена. — Изучайте, — пожала плечами Злата и предупредила. — Но вот себя я изучать не дам, если у вас возникнет такая прихоть. — Но я должен понять, как вы это сделали, — тут же сказал Говард. — Но, если вы согласны просто все рассказать, то давайте поговорим. Злата кивнула. Они вернулись в штаб, и она думала, что Говард тут же побежит изучать полученную энергию, но он принес бутылку виски, блокнот и пару стаканов, поставив все это на стол перед Златой. — Злата? — он откупорил бутылку и налил обоим, подняв свой. — За ваш интереснейший рассказ. Злата с удовольствием взяла свой бокал, отсалютовала Говарду и сделал глоток отличного напитка. — Я из будущего, — не стала она ходить вокруг да около. — Из того, где война давным-давно закончилась, но где до сих пор воюют против Гидры. Где телефон — это вот такая вот штука. Она достала свой, включила и показала Говарду, даже в руки дала подержать. Тот с живейшим интересом рассматривал странный предмет, аналогов которому не было в его времени, даже сумел потыкать в экран, вызвав пару приложений, а потом посмотрел на Злату. — Я могу его оставить? — осведомился он, явно желая не только оставить, а разобрать по винтикам и микросхемам, чтобы понять, как это работает. — Нет, — мягко ответила Злата, забирая телефон. — Это личная вещь, которая не должна тут остаться. — Но хотя бы провести несколько тестов. Я обещаю, что не сломаю, дорогая, — улыбнулся он очаровательной улыбкой. — Нет, Говард. Это может кардинально нарушить ход истории, — начала объяснять Злата, но тот перебил ее. — Я все прекрасно понимаю, изменения в прошлом могут повлечь колоссальные изменения в будущем, но не вы ли сейчас меняете историю просто одним своим присутствием? — заметил он. — Я надеюсь, что не вношу кардинальных изменений, также я надеюсь, что на прошлое невозможно повлиять, и что произойдет ровно то, что должно, — призналась Злата. — Так что не хочу вносить изменений больше, чем нужно. — Понимаю, — уклончиво согласился Говард. Дальше они долго, усидев почти полбутылки, говорили о течении времени, перескакивая с одного на другое. Говард что-то записывал, Злата объясняла, говорила, что не зря она потеряла почти всю память, он с ней не соглашался, и они спорили дальше, пока не переспорили все имеющиеся у них темы и тезисы, остановившись на том, что Злата, все же, права. А потом они вернулись к тому, с чего начали: к силам Златы, то, как она преобразовывает энергию, и прочее. — Злата, дорогая, — уже пьяно улыбался Говард, но не собирался заканчивать их интереснейшую беседу. — Ты утверждаешь, что можешь преобразовывать энергию, но как ты это делаешь, я, все же, не понимаю. — Ну смотри, — они давно, почти в самом начале их обсуждения временного континуума, перешли совсем на ты и панибратские отношения. При этом Злата чувствовала, что, если сначала Говарду нравилась она, как женщина, то сейчас он был готов заниматься сексом с ее мозгами, — есть энергия кинетическая и потенциальная. — Я в курсе, я, все-таки, физик, — отмахнулся от нее Говард. — Так вот, — Злата налила еще, а потом достала очередную сигарету, прикурив, по помещению разнесся приятный древесный аромат. — Что ты такое постоянно куришь? — спросил Говард. — Коноплю, — пожала плечами Злата. — Хочешь? — Не, давай дальше, что там про энергию, — отмахнулся он. — Так вот. В мире все обладает энергией, некоторую мы даже можем преобразовывать. К примеру энергию воды и ветра, ядерную энергию, энергию солнца, — Злата схватила его листок и начеркала схематично, как устроены такие приспособления в ее времени, даже не задумываясь, как это может повлиять на прошлое. — Вот. Я могу преобразовывать любую энергию. Вообще любую, какая есть, но мне для этого надо просто сконцентрироваться. По сути я являюсь генератором, который передает энергию от источника к аккумулятору. Понятно? — Это-то понятно, но как ты это делаешь? — не унимался Говард. — Магия, — просто ответила Злата. — Некоторые вещи, которые я делаю, можно объяснить с помощью науки, и то, только принцип. Некоторые совсем нельзя. Если бы у меня был Источник, я бы могла создавать энергию из ничего вообще. Я могу такое, отчего даже у меня самой волосы на загривке шевелятся. Но не буду. — А почему не будешь? Из-за времени? — спросил Говард, разглядывая схемы ветряков и ГЭС. — Нет, — криво улыбнулась Злата, наливая еще по одной, бутылка плавно подходила к концу. — Тогда меня захотят убить, потому что испугаются. Там, где я родилась, таких как я убивали такие, как гидровцы, — почему-то в этом Злата была полностью уверена, помня судьбу своей первой семьи. — А вообще, Говард, я думаю, что ты тоже маг, но не такой, как я. Мне, чтобы колдовать, надо или пить, или курить, или получать удовольствие другого вида. А тебе нужны все эти отвертки, гайки, лаборатории. Ну что, пойдем изучать нашу новую энергию? — Да я пьян в стельку, — признался Говард. — А мы сейчас это исправим, — Злата залпом выпила остатки виски в своем бокале и направила магию. Уже через пару минут Говард был трезв, как стекло, как это было и Баки до этого. — Невероятно, — распахнул он глаза. — Просто невероятно. А это как? — А это из области медицины, — усмехнулась Злата. — Я, как оказывается, еще и врач. И именно на этом поприще я собираюсь сделать в этом времени что-нибудь полезное. И вот, уже глухой ночью, они отправились в лабораторию, где Говард, проведя все тесты, что успел провести с добытой у Гидры энергией, убедился, что созданная Златой совершенно ей идентична, только просто другого цвета. Они разошлись спать уже под утро, а на следующий день у Говарда были гости в виде Капитана Америки и агента Картер. Стиву подбирали обмундирование, когда она общалась в это время с Баки, которого притащил сюда сам Стив, словно без лучшего друга ему было неуютно. Они говорили о ничего не значащих вещах, просто мило беседовали, Злата говорила, что явно никогда не бывала в Лондоне, и предлагала Баки погулять, пока у них есть такая возможность. Баки говорил, что найдет способ вырваться со службы, может быть даже этим вечером, когда они услышали выстрелы. Оба сорвались с места в карьер, чтобы узнать, что же произошло, и увидели, картину, как Картер откладывает дымящийся пистолет и удаляется, виляя бедрами, а ошарашенный Стив со щитом и Говард стоят и смотрят ей вслед. — Злата? — обратилась к ней Картер, которая тоже стала называть ее по имени, словно ничего только что не произошло, но Злата видела, как в ее глазах полыхала ревность и ярость, и не могла понять, что Стив мог такого сделать. — Вы говорили, ваши украшения из вибраниума? — Да, — удивленно кивнула Злата. — И где же вы его достаете, столь редкий? — требовала она. — Сама создаю, — ответила Злата, все также ошарашенно смотря на Картер, которая просто полыхала праведным гневом, но при этом была собрана, как никогда. — Тогда создайте еще для нашего доблестного Капитана, — приказала она и удалилась, оставляя за собой едва заметный шлейф легкого парфюма. — Но я не могу, — ошарашенно ответила Злата удаляющейся спине, и повернулась, чтобы увидеть ошарашенные лица Стива и Говарда. — И что это было? Стив пожал плечами, и они с Говардом вернулись к обсуждению обмундирования, на что Злата сказала, что забирает Баки, потому что ей нужна помощь в наполнении имеющихся аккумуляторов, а одна она это все таскать не собирается, но что Стив, что Говард, только махнули рукой, увлеченно что-то обсуждающие. — Ну вот, сейчас я быстренько, часок-два, пошаманю, а потом можно будет ничего не делать, — сказала Злата, когда они оказались на побережье, где завывал ветер и волны накатывали на берег, разбиваясь о него, оставляя только белую пену. — Ты же отдан в мое распоряжение, в конечном итоге. — Готов служить вам верой и правдой, мадам, — улыбнулся ей Баки. — Но только сегодня. Служба. — Я потребую тебя в свое единоличное пользование, — рассмеялась Злата. — Ладно. Я буду уставшая после всего этого, пьяная, но довольная, как слон. Не отвлекай, пожалуйста. Поддавшись внутреннему порыву, она поцеловала Баки, потому что он был ее, не мог быть чей-то еще, кроме Брока и, может быть, Стива. Он был ее даже сейчас, когда они знали друг друга всего пару дней, была война, и он признался ей, что предпочитает мужчин. Она уже хотела отпрянуть, он он удержал ее за талию, обнимая, прижимая к себе, отвечая на поцелуй. Они самозабвенно целовались под шквальным ветром, который почти сбивал с ног, ничего не замечая вокруг. — Ни с одной женщиной мне не хотелось целоваться так, как с тобой, — признался он, проводя пальцем по ее губам. — И ни с одной не захочется. Злата поняла, что алеет щеками, первый раз за, она была уверена, очень много времени. Это было странное признание от Баки, и еще более странно было то, что он не стеснялся ей говорить об этом, хотя она же не представляла, какой он был на самом деле в те годы, о которых они со Стивом рассказывали исключительно смеясь, сидя за обеденным столом длинными зимними вечерами. — Энергия сама себя не запихает в эти аккумуляторы, — напоминала она, не в силах оторваться от Баки, и он отпустил ее. И снова на побережье кружила магия. Злата своей волей не давала ветру утихать, все доила и доила его, пока все десять аккумуляторов не были полностью заряжены. Это заняло много времени, она сильно вымоталась, так, что стоять уже не могла, присев на один из них. — Надо увеличить емкость, а то мы так и будем таскать эти тяжести в неимоверном количестве, — пробормотала она, тяжело поднимаясь, но Баки тут же оказался рядом, помогая ей подняться и дойти до машины, куда усадил ее. Они с водителем перетаскали аккумуляторы в багажник, и поехали обратно в штаб. — Мы сегодня пьем в одном из пабов, ты придешь? — спросил Баки, хотя видел, что Злата очень устала. — Конечно приду, малыш, — она не могла не называть его домашним прозвищем, которое дал ему еще Брок, это возвращало ее в настоящее, к ним троим, по которым она так скучала. — Ты же доставишь эту лабуду в штаб, а я бы отправилась сразу в гостиницу, где живу. — Конечно, я все сделаю, — пообещал Баки, они с водителем завезли Злату в отель, где она сразу же, только поднявшись в номер, рухнула на кровать, даже не сняв ботинок. Она устала. Она ворочала не только энергиями, но и стихиями, что при таком долгом и постоянном поддержании сильно выматывало, но Златы остались еще крохи сил на приведение себя в порядок, нужно было только немного поспать. Она явилась в паб, как являются на бал: в длинном, по моде, доступной только женам крупных воротил оружия и прочих сильных мира сего, платье с открытой спиной и меховой горжеткой, свои радужные волосы она забрала в высокую прическу типа ракушки, которую украсила жемчугом. Злата знала, как выглядит и знала себе цену, выходя из такси, она столкнулась с выходящей Картер, очень эффектной в красном платье. Та кивнула ей, окинув оценивающим взглядом, но ничего не сказала. Зайдя в душное помещение, где гуляли развеселые вояки, Злата тут же привлекла к себе массу внимания. Ей свистели, предлагали пойти на свидание, но она упрямо шла к одному единственному, который сейчас сидел к ней спиной и о чем-то говорил со Стивом, но обернулся на всеобщий гвалт. И просиял улыбкой. Сам он был в расхристанной форме, Стив, идеально выглаженный, рядом с ним был образцом всего, чего только можно, но Злата любила Баки, она была готова видеть его любым, даже пьяным и небрежно одетым, потому что именно таким его любила. — О, дорогая, вы перепутали это место с оперой, — усмехнулся Баки, залпом допивая виски, поднимаясь и предлагая ей руку. — О нет, я уверена, что пришла туда, куда надо. Бармэн, бутылку лучшего виски и еще бокал, — попросила она, доставая деньги из маленькой сумочки и сразу расплачиваясь. — Добрый вечер, Стив. — Добрый, Злата, — поздоровался он. — Мы с утра утверждаем план и отправляемся, — напомнил он Баки. — Не опаздывай. — Какой план? — тут же встрепенулась Злата. — Куда отправляетесь? — Давить Гидру, куда же еще? — удивился Баки, когда наливал обоим. Стив откланялся и ушел. — Но… — Злата не находила слов. Она знала, что как-то так будет, но не предполагала, что так скоро. Это было слишком. — Я должна отправиться с вами. Я, в конечном итоге, еще и врач, а, думается мне, медиков среди вас нет. — Злата, тебе нечего делать за линией фронта, — уверенно ответил Баки, и увидел, как в глаза Златы вспыхнул и затлел гнев. — Хорошо-хорошо, — поднял он руки. — И все же. — Я не могу отпустить тебя одного, — Злата погладила его по щеке, а потом коснулась пальцем виски в его стакане, который тут же стал шоколадным ликером. — Это пойло лучше? — Пожалуй, перед тем, как совать голову в пасть льву стоит оторваться, — он залпом осушил бокал, а потом тепло посмотрел на Злату. — Ты прекрасна. — Я на минуту, — Злата соскользнула с барного табурета и стремительно вышла за Стивом, который пил с очень странной компанией, из которой Злате особенно запомнился усатый мужик в шляпе-котелке. — Стив. — О, у тебя уже есть поклонница, Кэп? — спросил он, но Стив только нахмурился. — Да, Злата? — повернулся он к ней. — Ты уже собрал свою крутую команду быстрого реагирования? — почему-то она упрекала его в этом, но не могла понять, почему. — Да, а ты… — Я с вами, — безапелляционно заявила Злата. — Делай, что хочешь, но я с вами. — Леди, вы не ошиблись, случаем? Тут не театр, — заговорил все тот же в котелке, а негр перекинулся парой слов с французом, переводя ему, что происходит. Злата тут же легко перешла на французский, и объяснила, что она хочет с ними, потому что умеет очень эффективно лечить, и она оружейник. В этот момент к ним подошел Баки, и Стив как-то беспомощно на него посмотрел. — Я не полезу ни в пекло, ни на рожон, это ваша партия, мальчики, — заверила Злата. — Я просто должна быть ближе всех. Стив, мы договорились? Стив снова посмотрел на Баки, словно спрашивая у него разрешения, и тот только кивнул, приобнимая Злату и прижимая к себе спиной. — Договорились, — кивнул Стив. — Завтра в восемь. Злата развернулась в объятиях Баки, заглядывая ему в глаза, ища там что-то, то не найдя, улыбнулась, и он ее увлек, только в спину послышался вопрос. — Что это было? — спрашивал кто-то из стивовой группы быстрого реагирования — Злата. Наш врач, — ответил Стив, сам не совсем веря в то, что говорит. — Зачем тебе с нами? — спросил Баки, когда Злата повлекла его гулять, забрав бутылку с виски, превращая ее в ликер. — Ты такая хрупкая, нежная. Ты женщина, Злата, зачем тебе война? — А тебе? Такому же нежному, улыбчивому, веселому. Плен уже отобрал у тебя улыбку, сделал жестче. Война ничего не дала тебе, только забрала, — они стояли на мосту, обдуваемые холодным ветром, но Злата сделала его теплым, чтобы можно было вот так стоять и наслаждаться друг другом. — Зачем тебе война, Баки? — Я воюю за свою страну, — пожал плечами Баки, и Злата поняла, что это не так. Сейчас уже не так. — Не ври мне, Баки Барнс, — горько улыбнулась она, — теперь ты идешь на все это ради Стива, единственного друга, который у тебя есть. — Раз знаешь, зачем спрашиваешь? — Баки обнимал Злату, защищая от ветра, который дул им в спину. И вдруг спросил: — Давай поженимся, когда все закончится? — Ты знаешь меня три дня, — рассмеялась она, обернувшись к нему. — Баки, не торопись. — Я не тороплюсь, мы же женаты в будущем? — уточнил он, и Злата кивнула, понимая, к чему он ведет. — Я хочу взять тебя в жены в настоящем. Хочу, чтобы ты была у меня, потому что никого я не хотел себе так, как тебя, ни о ком столько не думал, — признался Баки. — Потому что ты та, которая мне нужна. Я не знаю, как я это понял в будущем, уже имея, уверен, офигенного мужика, о каком давно мечтал, но сейчас я не могу тебя просто взять и отпустить. Так да или нет? Баки отпустил ее и встал на одно колено. — У меня нет кольца, — начал Баки, но Злата взяла его за пуговицу формы, и из нее получилось золотое колечко с небольшим камушком, которое она отдала Баки, потратив на него квинтэссенцию. — Теперь есть. Я, Джеймс Бьюкенен Барнс прошу тебя, Злата стать моей женой? Он стоял и смотрел на нее, их волосы трепал не по-осеннему теплый ветер, и Злата не могла отказать, потому что предложение, особенно столь романтичное, ей делали впервые. — Да, Баки Барнс, — улыбнулась она, помня, как он не любил, когда его называли полным именем, — я согласна. Он надел ей на палец кольцо, а потом подхватил на руки, закружив. Злата смеялась и визжала от неожиданности, когда он чуть не уронил ее в воду. Они попытались еще погулять по ночному Лондону, но их так тянуло друг к другу, что это было просто невыносимо. — В моем отеле у меня не спросят, кто со мной пришел, тем более в форме, — шепнула Злата, и они, умудрившись найти такси, отправились в отель Златы, где, добравшись до номера, начали раскидывать одежду, страстно целуясь. Они прижимали поочередно друг друга к стене, а потом Злата рванула Баки на себя, и они упали на кровать, полуодетые. — Господи, — шептал Баки, — ты — моя. — Твоя, — соглашалась Злата. — Твоя. — Самая красивая, самая желанная, самая страстная, — Баки прошелся поцелуями по шее Златы, стаскивая лямки кружевного белья, беря в руки упругую полную грудь, впиваясь губами в сосок, отчего Злату почти выгнуло, она застонала, вцепившись Баки в волосы. Они стащили друг с друга остатки одежды и белье, при этом Баки очень старался не порвать шелковые чулки, аккуратно складывая их рядом с кроватью. — Забей, — предложила Злата. — Я золушка у которой карета скоро превратиться в тыкву. — Что ты имеешь ввиду? — удивился Баки, лаская ее тело. — Все это создано магией, но не закреплено, так скажем, это моя одежда, которая просто имеет другой вид, — объяснила Злата. — Утром увидишь. Злата помнила Баки другим: настойчивым, умелым и жадным любовником, знающим, чего он хочет получить и что надо делать. Этот же Баки был совсем другим: нежным, в чем-то робким, он изучал ее тело, явно опасаясь сделать что-то не то. Злата изогнулась под руками Баки, когда он выкрутил ее соски, и тот впился в один из них зубами, чуть прикусывая, рвано дыша. Злата вцепилась в его волосы, потянула, делая больно, но почти сразу выпустила, погладила, извиняясь, а Баки скользнул поцелуями ниже, щекотно прошелся языком по впадинке пупка, от чего Злата засмеялась. Баки тихо фыркнул ей в живот, спускаясь еще ниже, касаясь языком клитора. Злата ахнула, прижав голову Баки, стискивая его бедрами, и он повторил, впиваясь в клитор губами, начал играть с ним кончиком языка. Злата чувствовала, как стремительно становится не просто влажной, мокрой, как течет от ласк Баки. Она громко застонала, выгнулась всем телом, обхватила Баки ногами за шею, прижимая его голову, и кончила, мелко дрожа. По всему телу ее разливалось удовольствие, нега, но она не хотела останавливаться. Потянув Баки за волосы, она заставила его подняться и лечь на себя сверху. — Давай же, — попросила она, — трахни меня. Хочу тебя. Злата обхватила Баки ногами за талию, и тот направил себя в ее влажное нутро, резко вошел, как она того хотела, и начал двигаться быстро, страстно, целуя Злату в губы, он стонал, коротко на каждом толчке, поднимаясь сам на вершину удовольствия и поднимая ее за собой. Злата знала, чего она хочет и как, она мягко, молча направляла Баки, помня, каким он был умелым любовником, и сейчас она помогала ему не только самому получить максимум удовольствия, но и доставить его ей. — Малыш, хочу сверху, — выдохнула Злата, и Баки тут же перевернулся, усаживая ее сверху на свой член до конца, ловя ее движение, двигаясь ей навстречу. Злата двигалась быстро, видя, что Баки практически на пике наслаждения, она сама была почти готова захлебнуться собственным стоном наслаждения, когда он прижал ее за бедра к себе, не давая двинуться, рыкнул, кончая, и Злата вся содрогнулась, упала на Баки, оглушенная оргазмом, и долго лежала, ощущая, как они становятся единым целым. Уже совсем под утро Злата обняла Баки со спины, сползла вниз, проникая в него пальцами, и Баки выгнуло от таких долгожданных, почти забытых ощущений, он подался навстречу ее пальцам, застонал почти жалобно, словно боялся, что она отстранится, но Злата поцеловала его во влажную поясницу, принимаясь другой рукой ласкать его член, и Баки, несмотря на ночь любви, кончил почти сразу, столь новы и долгожданны были эти ощущения. — Я люблю тебя — шепнула ему Злата, обнимая и целуя в загривок. — Скучаешь по ним? — спросил Баки, когда Злата поднялась и долго стояла у окна, глядя на разгорающийся рассвет. — Скучаю по нам, — поправила она его. — Ты у меня уже есть. Я люблю тебя, Баки, — Злата вернулась в большую разворошенную кровать, приникая всем телом к нему. — Никогда не думал, что скажу это женщине, но и я люблю тебя, — признался он, поглаживая Злату. — Мы успеем принять ванну, и нам пора, — грустно сказала Злата, и Баки прижал ее к себе, целуя в висок. — Тогда, может, ну ее, ванну? Ровно в восемь утра они были в штабе, где им зачитали последние детали плана, ничуть не удивившись присутствию Златы, и отправили в самолет. Картер, провожая Стива даже смахнула слезу, которую он не заметил, а на Злату посмотрела с завистью, словно сама хотела оказаться на ее месте, да на чьем угодно месте, и Злата порадовалась за Стива. — Ты же говорил, что не собираешься жениться? — сказал Стив Баки, увидев у Златы кольцо на пальце. — Я нашел свою единственную, — улыбнулся Баки, теперь он больше улыбался, не был таким угрюмым, как мог бы быть после плена. — И как же ты пустил свою единственную на войну? — спросил Дуган, тот самый, которого Злата помнила по котелку на голове. — А он бы попробовал меня остановить, — ответила Злата, Баки уже знал, что она не терпела, когда отвечали за нее. — Я ваш врач и много кто еще, мальчики! — Посмотрим, красавица, — ответил Дуган, — только вперед не лезь. — О нет, это не мое, — хотя помнила, откуда-то, что всегда шла в первых рядах, чтобы уничтожить врагов. Стив последний раз утверждал план, рассказывал что к чему, и тут Злата спохватилась, потому что поняла, что забыла самое главное — защиту. Она могла тихо защитить их, потому что уже так делала. Она достала флягу и предложила. — За победу! Каждый сделал по глотку, даже Стив, и Злате стало легко и запросто поставить щиты, чтобы каждый из них выжил при любом исходе, чтобы она могла найти каждого, если это понадобится. — А твоя невеста знает толк в выпивке, — усмехнулся Дуган, хлопнув Баки по плечу. Их выкинули парашютами так, чтобы можно было спокойно подойти к базе. Злата очень хотела пойти с ними смести все к чертям собачьим, чтобы Баки не пришлось подвергать себя опасности, но она понимала, что не может этого сделать, потому что это слишком сильно отразится на будущем. Она только замедлила взрывную волну, которая неизбежно должна была накрыть Ревущих, когда они взорвали первый завод Гидры. Там было много энергии Тессеракта, и ей пришлось развеивать ее почти полностью, чтобы они ушли, а не были сметены ее силой. Но никто ничего не заметил, не понял, какую колоссальную работу проделала она. Но для нее было самое главное одно: Баки вернулся. Они почти ушли, когда над головой послышался стрекот винтов, и на них обрушился ад с небес. Баки попытался закрыть Злату от того, что сыпалось на них с неба, при этом пытаясь отстреливаться. Злата была уставшая, она только что развеяла энергию огромной мощи, чтобы спасти этих олухов, которые взорвали все слишком рано, но вывернулась из-под Баки, который уже был ранен, но она походя залечила эту рану, чтобы встать во весь рост, зная, что никто ее тут не видит, никто не сможет задокументировать происходящее. Злата воздела руки к небу, думая только о том, где каждый из Ревущих, чтобы не задеть их, и вызвала с неба молнии, которые поразили каждую винтокрылую машину, с которой лился обстрел. И попала. Загоревшись, каждая вражеская машина падала с неба, и теперь осталось не дать взрывом от их останков задеть никого. Всего за пару минут Злата вымоталась так, что просто упала в руки Баки, который стоял у нее за спиной, готовый убивать кого угодно, проявившего агрессию. Вопросов было много, но все они были отложены до точки сбора, где они должны были оказаться уже через пару часов. Марш дался довольно легко, особенно, если принять во внимание все обстоятельства, только Злату пришлось нести почти полдороги, потому что самостоятельно идти она не могла. Но никто из Ревущих, даже Дуган, не решился обсуждать ее присутствие в команде, словно чувствовал, что никто не потащил бы свою зазнобу на фронт, да за просто так. — В следующий раз, блядь, — они уже были на точке сбора, откуда их должен был забрать самолет, — вы нихуя не взрываете до того, как не уберетесь подальше. Злата хлебнула из своей фляги и закурила, усаживаясь прямо на землю. — Ты говорила, что это моя партия, — почему-то напомнил ей Стив. — Считай, я твой суфлер, — отмахнулась Злата. — Куда мы сейчас? — В полевой штаб, — отозвался Стив. — Самолет через два часа. — Тогда я успею, — отозвалась Злата и поднялась, докуривая. — Успеешь что? — не понял ее Стив, а Баки просто встал за его правым плечом и нахмурился. — Посмотреть, что я такое сбила, — улыбнулась Злата. — Да ладно вам, я быстро вернусь. Ну мужики, ну пожалуйста. Стив? — Нет, — отрезал Стив, и Злате пришлось смириться, потому что спорить и продавливать при всех совершенно не хотелось. Подчиняясь приказам Стива, Злата чувствовала, что ей уже приходилось и подчиняться, и командовать, но это никак не было связано с армией. Это была какая-то иная, наверное, даже секретная структура, но ничего больше память не подкидывала. Только то, что там она чувствовала себя свободно и почти правильно. А здесь ей постоянно хотелось защитить этих мужчин, пойти впереди, закрывая собой, потому что могла, да они ей вообще были не очень нужны, чтобы справиться с поставленной задачей, то что-то подсказывало Злате, что это будет таким кардинальным вмешательством в будущее, что оно не сможет не измениться, даже если бы и стремилось сохранить себя. Хотелось подойти и поцеловать Баки, который обсуждал что-то со Стивом, но они негласно решили не выставлять свои отношения на показ без нужды. Шла война и немногие могли позволить себе быть вместе, а они могли, и это могло задевать других. Штаб находился в небольшом городке в паре сотен миль от взорванного ими завода, поэтому разместили их в обычных квартирах. Ревущим полагалось несколько выходных после миссии, до планирования следующей, потому что разведка еще не передала нужные сведения, и Баки со Златой были предоставлены друг друг. Пегги тоже была здесь, и они с Баки уговаривали Стива пригласить ее куда-нибудь, да хоть просто погулять, но тот розовел и отнекивался тем, что у нее много важных дел, это они бездельничают. Тогда они отдирали его от карт и схем, в которые Стив был погружен, и тащили гулять, мотивируя это тем, что нефига ему одному сидеть. Они сидели всей командой в веселых кабачках, распивая местные напитки, рассказывали истории, одна смешнее и дурнее другой, напивались, пели песни и танцевали под нехитрый аккомпанемент. Это вечерами. Днем Злата занималась формой Ревущих, облегчая, делая прочной, но не стесняющей движений. Это тоже требовало времени. А ночами они переплетались с Баки телами и душами, отдаваясь страсти, каждый раз они любили друг друга так, словно он последний, и засыпали под утро, вымотанные и счастливые. — Закончится война, я привезу тебя в Нью-Йорк, познакомлю с родителями и сестрами, — как-то ночью, когда они лежали обнявшись, сказал он. — Обвенчаемся в церкви… — Нет, — непонятно почему отказала Злата, только она чувствовала, что в церковь ей путь заказан. — Прости, малыш, я не хочу в церкви. В Союзе не принято… Может у нас быть исключительно светская свадьба? — Конечно может, — тут же согласился Баки. — Мама расстроится, но я ей объясню все. — А твоя мама не будет против такой, как я? — спросила Злата, потому что на нее везде посматривали странно, то ли из-за цвета волос, то ли из-за необычной, особенно для женщины, одежды, то ли из-за всего вместе. — Какой такой? — не понял Баки. Казалось, он не видел в Злате ни одного изъяна. — Ты очаровательна, хорошо воспитана… — Пью, как лошадь, курю, как паровоз и ругаюсь, как пьяный докер, — усмехнулась Злата, давая себе характеристику, представляя, как будет смотреть на нее мать семейства, да и отец. — Ты ругаешься интереснее и заковыристее пьяных докеров, дорогая, — поцеловал ее Баки. — В конечном итоге, я знаю о чем говорю. Послушай, мама вообще отчаялась меня женить, а тут такое счастье: женщина, прошедшая со мной войну. Красивая, умная. Ты же продолжишь работать со Старком? Я слышал, он в восторге от того, что ты творишь. — Продолжу, — вздохнула Злата, чувствуя, что всем этим мечтам не суждено сбыться, но не понимая, почему. — Когда она закончится, эта война? — Вот разнесем Гидру и закончим войну, — уверенно сказал Баки. — Я достану для тебя этот Источник, чтобы моя невеста ни в чем не нуждалась. — Даже так? — засмеялась Злата. — Тогда ты бросишь работать в доках, да вообще бросишь работать, и будешь заниматься только тем, что тебе нравится. Я смогу нам обеспечить безбедную жизнь. — Это я хотел, чтобы ты занималась только тем, чем тебе хочется, — даже растерялся Баки от такой перспективы. — Как на меня соседи смотреть будут? — Ничего, придумаем тебе бизнес, — предложила Злата, да и сама размечталась, потому что это было приятно вот так фантазировать о будущем, которое, она была уверена, настанет очень не скоро. А потом у нас будут дети. Двойня. Баки ничего не говоря сжал ее в объятиях и поцеловал в плечо, так они и уснули в обнимку. А на следующий день было новое планирование и новая цель. — Так, мальчики, — заговорила Злата, когда все были готовы к выходу. Очередная цель была не за горами, практически буквально. — Вы уже заметили, что костюмчики ваши стали легче. Так вот. Не только легче, но и прочнее. В общем, у всей одежды свойства такие же, как у щита Кэпа, только помните, что сломанных ребер и синяков от попадания пуль никто не отменял, так что, это только мера предосторожности, а не защита. Головные уборы приобрели прочность и теперь могут выполнять функцию шлема, так что не боимся за свои шляпки-беретки. Благодарю за внимание. — Поехали, ребята, — махнул рукой Стив, и все загрузились в машину. Все прошло быстро и просто, правда Злате пришлось отработать свое звание врача, потому что Гейб упал и сломал ногу, причем перелом был сложным, в это время такие проще было ампутировать, чем восстанавливать, но когда он уже через пять минут, которые Злата целовалась с Баки, бегал и прыгал, все поверили и в магию, и в чудеса, и в Злату заодно, понимая, для чего им ТАКОЙ медик. Они освобождали города, разносили заводы Гидры, а Злата шла за ними, чтобы помочь подняться, если кто-то из них упадет. Она не высовывалась, старалась спрятаться от камер кинохроники. Однажды у Баки спросили, кто эта женщина с красным крестом на рукаве, и он ответил, что это его невеста. Это произвело определенный фурор, потому что про Ревущих практически ничего не было известно, особенно об их личной жизни, и узнать, что у лучшего друга Капитана Америки есть невеста было огромной находкой. После этого со Златой пытались говорить, но она только отворачивалась, прося не снимать ее. Шло время, шла война, которой не было конца и края, как и заводам и базам Гидры, и вот грянуло взятие Золы, ученого, который смог выделить энергию Источника, Тессеракта, и пустить ее в дело. Злата ждала этого, как никто, ей хотелось посмотреть на человека, способного на такое, потому что он обязан был быть не просто ученым, а магом, таким же, как она, как Говард. Злату с собой не взяли, оставив сразу на точке сбора, куда отправили заранее, и там она изводилась неведением, невозможностью помочь, если что-то случится. Злата увидела Стива, когда тот вышел к точке сбора. Она стояла и нервно курила, потому что операция явно затянулась. Стив шел тяжело, но Злата уже чувствовала, что он не ранен, и все пыталась разглядеть за его плечом Баки, но тот никак не появлялся. Она кинула свое чувство жизни дальше, но тяжело раненных не обнаружила, а потом поняла, что кого-то не хватает. — Где Баки? — в лоб спросила она подходящего к ней Стива, а тот, не имея возможности говорить, просто мотнул головой. — Нет, — твердо сказала Злата, еще не понимая до конца, что случилось. — Нет, — она смотрела только на Стива, не видя больше ничего вокруг, а тот подходил все ближе и ближе. — Нет, — Злата отступила на шаг, потом еще, не желая, чтобы Стив дошел до нее. — Нет! НЕТ! Она отошла еще на несколько шагов, убитая пониманием того, что Баки больше нет, хотя Стив не сказал ни слова, но ему и не нужно было, один только его вид говорил все лучше всяких слов. Он был убит и раздавлен, он до сих пор оставался там, в поезде, пытаясь спасти своего друга, но для Златы это не имело никакого значения. — Нет, Стив. Не подходи ко мне, — Злата была слишком спокойная для только что потерявшей жениха. — Не смей ко мне подходить. Не смей со мной разговаривать! Ты должен был вернуть его мне! Защитить! Злата знала, что бьет больно, что делает Стиву еще больнее, еще хуже, чем ему было сейчас, но и ей было плохо, потому что ее вообще не было рядом, не было возможности помочь, хотя она-то точно могла. Это она не спасла, не смогла защитить, понадеялась на человека, просто человека, хоть и сильного, смелого и удачливого, понадеялась на дружбу, которую было ничем не перешибить. — Прости, — только и сказал Стив, не находя больше слов, потому что тоже понимал, что потерю ничто не отменит. Ни у одного из Ревущих не было ни жены, ни невесты, ни просто женщины, которая их ждет, только у Баки, у Баки, которого он не смог спасти. Злата рухнула на колени, как подкошенная, ее воспаленные сухие глаза зло, без капли понимания смотрели на Стива. — Чтобы тебе никогда, слышишь меня, никогда не быть со своей любовью! Я проклинаю тебя, Стив Роджерс вечной жизнью без возможности быть вместе с тем, кого любишь, — слова пришли сами собой, наполненные оглушительной силой, которая чуть не смела ее, не выжгла дотла. Слезы потекли сами собой, обращаясь в крошечные льдинки, падая на снег. Ревущие стояли за спиной Капитана Америки и смотрели, как их бессменный врач и иногда оружейник, хрупкая девушка, невеста потерянного товарища истаивала, истончалась в воздухе, пропадая из этого времени, оставались только капельки слез, которые, последние, упали просто из воздуха на снег. Злата пропала, чтобы вернуться в свое время, и было неизвестно, встретит ли она там своего Баки, умершего где-то в Альпах, не дожив до конца войны. Так и не женившись. Злата медленно приходила в себя, чувствуя теплые объятия и знакомый, до боли знакомый запах родного человека. Она не хотела открывать глаза, чувствуя, как слезы горькой потери текли из глаз. — Злата, дорогая, тебе больно? — обеспокоенно спрашивал тот, кого она потеряла буквально несколько минут назад. — Брок! Иди сюда, я нашел ее. Слышались чьи-то шаги, ломающие ветки, шум воды. Было тепло и сухо, хотя там было холодно и шел снег. — Злата, ну что с тобой, — спрашивал тот, кого она даже не смогла похоронить, и она открыла глаза, чтобы убедиться, что не спит, что он снова рядом. И, увидев знакомое лицо с упрямой ямочкой на подбородке, покрытом трехдневной щетиной, до боли знакомые серые глаза, мягкие скулы, и вцепилась в Баки, как утопающий в соломинку, не веря в свое счастье. Она плакала, как ребенок, и никак не могла успокоиться и объяснить, что происходит, пока Баки держал ее в руках, присев на какой-то камень. Рядом выросла тень, которая стала еще одним давно потерянным мужчиной, о котором она думала каждый день этот долгий год с небольшим, о котором рассказывала Баки то, что помнила сама. Воспоминания обо всем обрушились на нее лавиной, она притянула к себе Брока, сжимая в объятиях обоих. Она все им расскажет, но позже. Сейчас Злата просто наслаждалась их присутствием, а они, оба ошарашенные, обнимали ее, ничего не понимая, но и не спрашивая. — Я в своем будущем, — последний раз всхлипнула Злата и оторвалась от своих мужчин. — Ведь в своем же? — Ты о том, где у тебя на пальце мое кольцо? — спросил Баки, поднимая ее левую руку и показывай ей, под их кольцом на троих, его, вернее, то, которое Злата создала, чтобы Баки сделал ей предложение. — Да, я помню это. — Стив, мы у ручья, подходи, — говорил Брок по телефону со Стивом. — Золотце, — обратился он к Злате, — чуть с ума не сошли, пока тебя искали? Что случилось? И что за такое будущее? — Похоже, я упала и ударилась головой, — предположила Злата, потому что на камне была ее кровь, а голова нещадно болела. — Ебать, опытная походница, — выругался Брок, наклоняя ее голову так, чтобы рассмотреть рану. А потом поцеловал властно и даже жестко, словно наказывая, а Злата залечила рану и ее последствия. — А теперь рассказывай...те мне оба. — Все трое, Брок, — послышался голос Стива, который спускался к ним. — Стив, прости меня, — Злата хотела подняться, но Баки удержал ее, и она с удовольствием осталась у него на руках. — Прости, я не могу этого исправить, мне так жаль. — Да чего тебе жаль-то? — не выдержал Брок. — Объясните мне, что здесь происходит. — Я побывала в прошлом, — начала Злата. — Попала туда сразу после разорения Стивом Аззано, потом стала медиком Ревущих Командос… — Именно поэтому никто из них не погиб, — вставил Стив, — кроме Баки… — Э, Баки жив, — засмеялся тот, толкая присевшего рядом Стива кулаком в плечо. — А потом прокляла Стива вечной жизнью без любви, — повинилась Злата. — То-то он без тебя бы не справился, — усмехнулся Брок. — Но что-то не помню я в хрониках никакой Златы. — Так ее и не было, — ответил ему Стив. — Пряталась от камер, как могла, жетонов у нее не было, было только известно, что у снайпера Кэпа есть невеста. Только где ты кольцо взял и как за три дня решился, до сих пор не пойму, — признался он. — Я просто почувствовал тогда, что или Злата, или никто и никогда. А кольцо она сама создала, — ответил Баки. — А о Броке Злата много рассказывала, что помнила, говорила почти каждую ночь, фотки показывала. А потом я его Зимним признал, словно почуял — мое. Мой. Каждый раз перед крио боялся, что проснусь, а его нет. Я и сбежал от тебя, Стиви, к нему, потому что боялся, что не успею, и у меня не будет чего-то важного. Сам не помнил, чего, но вот оно как. — Стив, мое проклятие, — как-то неловко заговорила Злата, но он только отмахнулся. — Забудь, Злата. Вы со мной, у меня есть Ив, твое проклятие не сработало, по крайней мере так, как ты хотела, — он улыбнулся ей светло и даже счастливо, и Злату отпустило. — Так, мальчики, то, что я случайно упала, не значит, что я калечная. Я собираюсь пройти эту тропу, а ночью, — она выразительно посмотрела на Баки и Брока. — Наверстать упущенное, потому что я явно что-то упустила. Была война, возможностей было мало… — Конечно, золотце, — ответил Брок, рывком поднимая ее на ноги. — Только теперь, чтобы успеть в лагерь до заката мы не пойдем, а побежим. — Запросто, — отозвалась Злата, и они с Броком рванули вперед чуть ли не наперегонки забираясь вверх по склону оврага, в котором протекал злополучный ручей. — Ты правда на нее не злишься? — спросил Баки, глядя вслед удаляющимся. — Бак, мне ее глаза снились в кошмарах, — признался Стив. — Как она не плачет, не верит, а потом, как она меня ненавидит в тот момент. Я себя также возненавидел, как она. Я искал смерти, Бак. Не смог быть с Пегги, хотя мог. А Злата прокляла меня жизнью. И теперь я жив, у меня есть мой лучший друг и его семья, у меня есть дочь, которая скоро выходит замуж. У меня есть любовник в другом мире, с которым мы видимся раз в год. Знаешь, а проклятие Златы мне даже нравится. — Значит, она тогда помнила свою первую семью, раз так отреагировала, — предположил Баки. — Не знаю, — пожал плечами Стив. — Но хорошо, что она была с нами. — Да, хорошо, — согласился Баки, и они со Стивом стартовали одновременно, легко догоняя оторвавшихся от них Брока и Злату.