Сердца химер бьются ровно

       Их ждали: у дверей пансиона дежурила ухоженная дамочка средних лет, сияющая профессионально-участливой улыбкой сестры милосердия. Она задержала на графе взгляд, едва обратила внимание на Винчестеров, а Леону протянула руку.        — Мистер Оркотт? Я доктор Тара Роджерс, но прошу, зовите меня просто Тарой. Мистер Хоуэл прекрасно вас характеризовал, я вас сразу узнала. А вот люди с вами?..        Голос у нее был хорошо поставлен, интонации мягкие и уверенные. Настоящий доктор, даром, что вместо белого халата носит бежевую блузочку, выгодно подчеркивающую грудь.        — Приятно познакомиться, — буркнул Леон, пожимая предложенную ладонь. — Это Ди и братья Винчестеры, мистер Хоуэл про них знает.        — О, — округлила вымазанные бежевой помадой губки Тара Роджерс. — Хм, ладно. Прошу за мной.        Она развернулась и процокала каблучками мимо поста охраны дальше по светлому коридору, в сторону лифтов, если верить указателям. Дин невольно проследил взглядом абрис ее крутых бедер, туго обтянутых строгой серой юбкой. Интересно, агентам специально подбирают симпатичных врачей-сиделок или это только таинственному Веске Хоуэллу так повезло? Везучий он, в принципе, человек, этот Веска. При взрыве чудом выжил, теперь живет в брутальном местечке в компании таких же престарелых агентов. До сих пор жив.        Тара не оборачивалась, видно, не сомневаясь, что гости следуют за ней, и продолжала говорить, точно зачитывая с листа обзорную лекцию.        — Замечательно, что вы пришли. У мистера Хоуэла не осталось родственников и за те три года, что он находится здесь, никто его не навещал. Я знаю, мистер Оркотт, вы с ним созванивались, и, по его словам, вы его единственный друг, способный его понять. Знаете, с тех пор, как мистера Хоуэла перевели к нам из реабилитационого центра, я… Мы все просто потрясены силой его воли. Никакого посттравматического синдрома, несмотря на его состояние.        — Никаких улучшений? — Леон нагнал ее в два широких шага, пошел рядом, послав спутникам короткий предупреждающий взгляд. Дин в ответ пожал плечами: он-то точно не собирался лезть в дела здравоохранения господ федералов, и Сэмми тоже. Ди сохранял отстраненное надменное спокойствие. Он изящно семенил в своем чертовом халате чуть впереди перед охотниками, и старшему Винчестеру у него на загривке отлично виднелся лиловый засос, полускрытый волосами и жестким стоячим воротничком.        — Мистер Хоуэл полон энергии, — соловьем разливалась тем часом Тара. — Однако его физические показатели… все возможное мы делаем. Мы делаем, замечу, даже сверх того, что обусловлено его страховкой. Нам всем очень нравится мистер Хоуэл, однако сами понимаете, — она печально вздохнула, поправила волосы. — Мы не чудотворцы.        Палата бывшего федерала оказалась просторной и светлой. Кремовые занавески, обои с нежным цветочным узором, вышитые подушки на безукоризненно заправленной постели, хрустальная ваза с герберами на столе у окна — все здесь работало на атмосферу стерильного уюта.        Хоуэл сидел в инвалидном кресле, спиной к гостям, лицом к окну. На звук открывшейся двери, впрочем, он тут же развернулся, резво, но без спешки. Дин порадовался, что шел позади Леона с графом; за свою первую реакцию он бы не поручился.        Человек в коляске больше всего напоминал тех иссохших перед телевизором давнишних жертв греха лености, совокупившихся с Ви из «Вендетты». Высохший, изжелта серый, почти целиком седой. Он носил нечто вроде хлопковой темно-синей пижамы с длинным рукавом, и все равно края страшных буро-красных рубцов, какие остаются от тяжелых ожогов, виднелись: из-под манжет, на стопах, устроенных на подставке и обернутых войлочными тапочками, на дряблой цыплячьей шее. У Хоуэла не хватало правого уха, а правая кисть бессильно лежала на подлокотнике кресла, навсегда искореженная, похожая на скрюченную птичью лапку.        Но взгляд этого старого инвалида, взгляд глубоко запавших выцветших глаз оставался осмысленным и жестким. На Винчестеров отставной агент едва посмотрел, Леона удостоил коротким кивком, а потом его внимание сосредоточилось на Ди.        — Что ж, — поспешно засуетилась Тара. Бегло проинспектировала палату и нервно улыбнулась. Молчание Хоуэла явственно ее нервировало. — Я пойду, мистер Хоуэл?        — Иди, Тара, все в порядке, — калека дернул левой — здоровой — рукой. — Спасибо, что проводила моих друзей.        Женщина удалилась; Дин посторонился, уступая ей дорогу. Хоуэл прищелкнул языком.        — Хорошая девочка, предупредительная до хрена. Итак, проходите. Не маячьте в дверях, раздражает.        Дин переглянулся с Сэмом. Брат чувствовал себя не в своей тарелке — как, признаться, и он сам. Они продвинулись вглубь палаты гуськом и встали вдоль стены. Ди сложил на груди руки, вцепившись ногтями в вышивку на рукавах. Помещение, не рассчитанное на такое количество габаритных гостей, сразу сделалось тесным. Интересно, почему мисс Тара не озаботилась бахилами и халатами для посетителей? Или здесь не принято, вроде не больница же… Дин мотнул головой. Мысли лезли совсем уж глупые.        Леон, криво улыбнувшись, протянул бывшему федералу руку. Левую.        — Веска.        — Привет, Оркотт, — довольно осклабился Хоуэл, пожимая его ладонь. Смотрел он, впрочем, по-прежнему криптозоологу за плечо. — Вижу, тебе реально повезло. Хотя я в тебе и не сомневался. Ты еще упрямее меня.        — Именно, — Леон ухмыльнулся в ответ, на редкость неприятно. — Я же говорил, я знаю, что делаю.        — Не смеши меня, — Хоуэл сощурился, покачал головой. — Ни хренашеньки ты не знал. Не удивлюсь, если все случилось наоборот, и это Ди тебя нашел. Верно, Ди?        Он говорил весело и горько, и глубокие складки резче обозначились у углов его сухого твердого рта.        Граф подошел чуть ближе, почти подплыл, окутанный шелестом шелка. Маска невозмутимости дрогнула на его лице.        — Вы правы, агент. Строго говоря, вы всегда были правы на счет Ди. Я не думал, что вы выжили тогда.        — А я выжил! — неожиданно воскликнул Хоуэл. Его низкий трескучий голос налился гневной силой. — Назло твоему чертовому психу-папаше! Выжил невесть почему и живу с тех пор из принципа!        — Да, все верно, — тихо осадил его граф. Старик в кресле замолчал, тяжело дыша. Ди легко опустился перед ним на корточки, глядя теперь снизу вверх в его изуродованное болезнью, но некогда, вероятно, весьма приятное лицо. — Вы выжили вопреки желанию моего отца. Вы победили, господин агент. Но ныне мой отец хочет реванша.        — Он жив?!        Дин, чувствующий себя немного лишним при странненькой сцене почти-семейного воссоединения, аж вздрогнул. Хоуэл дернулся со своего кресла вперед, пытаясь вскочить, граф едва успел отпрянуть, а оказавшийся рядом Леон удержал своего гуру за плечи.        Отставной федерал здоровой рукой тут же вцепился в его запястье.        — Ты! Говори! Ди жив?!        — Нет, мне жаль, нет. Все не так.        Дин с комфортом оперся лопатками о стену. Леон определенно пасовал перед этим самым Хоуэлом, человеком-в-кресле (которому, кстати, Винчестеров покамест не озаботились представить), перед ним-то не удавалось строить из себя всезнающего придурка.        Граф поднялся на ноги, вздохнул.        — Господин агент, прошу вас, успокойтесь. Нам предстоит долгий разговор. Для начала, позвольте отрекомендовать вам выдающихся охотников, это…        — Винчестеры, — старик по очереди ткнул пальцем сначала в сторону Дина, потом Сэма. — Старший вроде-как-дохлый и младший вроде-как-торчок. Парочка, разверзшая Ад на земле и все такое. Хенриксен, мир его праху, советовался со мной немного. А после его смерти я вас уже по своим каналам из виду не упускал. У немощного калеки не так уж много развлечений, почему бы не посмотреть за Концом Света?        Он невесело, хрипловато рассмеялся.        — Э-эм, — сказал Дин, невольно подбираясь по стойке смирно и стараясь изобразить дружелюбную улыбку. — Приятно познакомиться, агент Хоуэл?        — Просто Веска, какой я теперь агент? — отмахнулся старик. — Предупреждая расспросы, нет, я вас конторе не сдам. Хотя следовало бы.        И на том спасибо, едва не ляпнул Дин в ответ. Сэмми слишком хорошо его знал и вовремя ткнул под ребра локтем.        Веска же снова утратил к ним интерес, сосредоточившись на графе. Он жадно вглядывался в его лицо, с почти неприкрытым восторженным воодушевлением.        — Да, поверить не могу, что перепутал тебя с отцом тогда… Ладно, в сторону сантименты. Сомневаюсь, что вы пришли просто меня проведать, да еще в компании охотников.        — Веска, — поморщился Леон. — Мне жаль, мне следовало чаще…        — Ты был занят, я бы первым тебя отослал обратно, — фыркнул Веска. — И я сказал, отставить сантименты. Зачем вы здесь? Вы упомянули Ди. Другого Ди. Моего.        Криптозоолог сжал кулаки, Ди обнял себя за плечи. Пока они (в основном Леон, граф только мягко поправлял его изредка) излагали бывшему агенту историю с волком, Дин от нечего делать внимательнее осматривал палату. Все равно ни он сам, ни Сэм не внесли бы в диалог ничего конструктивного.        На расположившейся у кровати тумбочке светлого дерева мигал лампочкой ноутбук, закрытый, но подключенный. Подоконник украшала целая батарея крохотных фиалок, бархатно-фиолетовых, в желтый крапчик.        За окном облетали красные клены, мелко постукивала по стеклу вездесущая осенняя морось. На секунду Дину почудилась быстрая тень внизу, за деревьями. С его ракурса мало что удавалось разглядеть наверняка.        Он осторожно подошел ближе, отодвинул занавеску. Клены и дорожки простирались почти до самого бетонного забора, утыканного камерами слежения. Между деревьев рос остриженный, вездесущий падуб. Сутулая ширококостная женщина, надвинувшая капюшон зеленого дождевика на самый нос, пластиковой метлой сметала с крайней дорожки листья, обнажая утоптанный гравий.        Ничего подозрительного. Дин прикусил изнутри щеку. Секундой раньше ему определенно что-то почудилось, что-то, отличное от работницы с метлой.        Он привык доверять интуиции, так?        — …не явится в палату, — тем часом весьма желчно комментировал рассказ Леона Веска. — Тут хорошая охрана, думаете, вы справитесь лучше них? За предупреждение спасибо, конечно, но…        — Волчица, — перебил его Ди нетерпеливо. — Воля моего отца. Неужели вы не помните, каким изворотливым может быть отец в своей жажде мести?        — Хорошо, ладно, — Веска устало запрокинул голову, откидываясь на спинку своего кресла. — От меня вы чего хотите? Сделать из меня наживку? У вас здесь нет оружия.        — Вообще-то есть, — буркнул Дин себе под нос, поправляя пистолет под курткой. Металлоискателей на входе не оказалось. Халатность. Мало ли кто захочет отомстить престарелым господам из ФБР?        Веска комментарий старшего Винчестера все равно проигнорировал.        — А даже если и было бы. Вы даже не знаете, как вашу распрекрасную волчицу убить!        — Я смогу с ней справиться, — поджал губы граф. — Сделать уязвимой, и тогда дело за охотниками.        Он повел подбородком в сторону Винчестеров. Спасибо большое, о них вспомнили. Дин уже упоминал, как его бесит весь этот фарс?        — Я тоже… — начал было Леон, но Ди покачал головой.        — Вот вас, мой дорогой детектив, я на пушечный выстрел к ней не подпущу. У моего отца, помнится, к вам весьма странное… отношение.        — Да кто тебя спрашивать-то будет? — моментально взъярился криптозоолог. Граф фыркнул в ответ, и завязалась знакомая уже перебранка.        Дин устало потер переносицу. Сэм, кажется, прикорнул, прислонившись к стене: глаза он прикрыл, и только слегка морщился от резких звуков.        Веска Хоуэл жадно смотрел на препирающуюся парочку, и выражение его лица тогда Дину очень не понравилось. Но объяснить себе, почему, он смог лишь гораздо позже.

***

       Сэм Винчестер вовсе не спал. Заснуть стоя у стены — пф, он же не студент после тяжелого экзамена, в самом деле! Но голову стискивал свинцовый обруч, в правую глазницу словно вонзалась раскаленная игла, и он смежил веки, всего на мгновение.        На сей раз он оказался в просторном светлом помещении без окон. Пол и стены, выложенные гладкой белоснежной плиткой, отражали белые прямоугольники бестеневых ламп, разбрызгивающих с потолка белый свет.        Ощущение было странным. Сэм все еще стоял в палате Хоуэла, краем уха слыша раздраженный голос Леона, и одновременно он замер, тяжело дыша, посреди белой комнаты. В центре ее стоял длинный широкий стол из гладкой нержавеющей стали, серый, на тонких ножках, крепко привинченных к полу.        На столе лежал волк, точнее, волчица: огромная, корноухая, кудлатая, со свалявшейся песочной шерстью и темной полосой вдоль хребта.        Над ее вскрытым брюхом склонился человек в белоснежном халате и желтых защитных очках. Сэм мог видеть только его спину, узкую, со змеей гладкой черной косы, лежащей ровнехонько между лопаток и спускающейся ниже пояса.        Человек махнул рукой, затянутой в белую латексную перчатку. В руке он сжимал скальпель на длинной ручке. На белом рукаве халата Сэм успел разглядеть два крошечных буроватых пятнышка.        Белый свет пульсировал вокруг волной острой мигрени.        «Нынче я тебя не звал тебя, зато твой лучезарный попечитель так старательно тебя ищет…»        — Что ты делаешь? — спросил Сэм, не слыша собственного голоса.        Человек (нет) отложил скальпель, обернулся, сдвинул очки на макушку. У него за спиной лежала та-самая-волчица. Вскрытая по белой линии, с тщательно отпрепарированной рогатой маткой, насыщенно-розовой и блестящей. Сэм сглотнул, перевел взгляд на бледное прелестное лицо, оказавшееся совсем близко.        Существо походило на Ди. Они и правда идентичны, или, возможно, во всем виновато богатое воображение Сэма.        Его глаза затягивали, бездонные омуты цвета фиалок, растущих у Вески Хоуэла на подоконнике.        «Увидимся наяву…»        Сэм вздрогнул и открыл глаза. Под веки словно песок насыпали. Прошло, видимо, совсем немного времени, однако Дин успел отойти к окну и чего-то высматривал на улице. Леон и Ди шипели друг на друга над инвалидным креслом бывшего агента, а тот смотрел на них с горькой половинчатой улыбкой. Леон не собирался оставаться в стороне при охоте на волчицу, а Ди категорически противился его участию.        — Эй, народ! — позвал Сэм неуверенно. — Народ!        И когда все на него обернулись, неловко откашлялся.        — Народ, я почти уверен, что наш зверь где-то совсем близко. Прямо совсем.        Дин нахмурился, одарил его мрачнейшим взглядом из своего арсенала. Мол, не при посторонних, но я догадался, откуда у твоей уверенности ноги растут. Сэм только плечами пожал.        Он ведь не специально, право слово.