Кто же влюбится быстрей?

Лукас довольно быстро пришел в себя, но когда он открыл глаза и увидел, как Ник обнимает господина со спины, то испуганно подумал, что лежал в коме, и за это время у этих двоих начался роман. — Г-господин… Он закашлялся, а Крис шагнул к нему, не обращая внимания на Ника. — Пей. Как себя чувствуешь? Он помог рабу сесть и протянул чашку с горячим чаем, и тогда Лукас заметил, что и господин, и Ник одеты так же. «А как же те объятия?.. Может, мне показалось?» Он решил ничего не говорить об этом. Если Ник действительно обнял господина, то либо с его разрешения, либо тот не понял. А это значит, что не надо про это упоминать, чтобы не подставлять друга. — Ну, рассказывай. С чего это у тебя такие атаки начались? Крис смотрел на него без той заботы, которая была заметна буквально минуту назад. — Атаки? Лукас удивлённо посмотрел на господина, не понимая, о чем он. — Истерики. За последние дни уже две истерики, это начинает надоедать. Крис усмехнулся, смотря в глаза раба, и скрестил руки на груди, а Лукас забегал глазами по комнате, не зная, что говорить. — Разве ты не знаешь, что ожидание наказуемо? Раб испуганно посмотрел на Криса и покосился на Ника, который выглядел совершенно отстранённым и погруженным в свои мысли. — П-простите. Просто… Просто я испугался. Вы сказали то же, что и мама перед тем, как наказывать меня. «Принц» сглотнул, надеясь, что этого господину будет достаточно, но тот усмехнулся. — Неужели я единственный, кто не бьёт тебя? Крис взъерошил его волосы, заставив испуганно отшатнуться. — Мой отец начал серьезно наказывать меня не так давно, только когда я достаточно вырос. Как давно тебя мать начала бить? Лукас втянул голову в плечи. Он знал, что большинство детей совсем не знают розг, но это все равно звучало странновато. — Сколько себя помню, господин. Парень кивнул и забрал у раба кружку с чаем, передавая ее «грязи», а затем облизнулся, заставив Лукаса расширить глаза от страха. Тот знал, что скорее всего бить его не будут, но замер, когда с него сорвали футболку. — Ложись на живот. Когда дрожащий «принц» исполнил приказ, то почувствовал горячие ладони на своей спине. — Так, я не понял. А где шрамы? Крис приспустил шорты и нижнее бельё раба, но никаких следов не увидел. Лукас почти до крови прикусил губу от унижения, но на вопрос ответил, причем его голос на удивление не дрожал. — Мне все это обрабатывали специально… Чтобы не было следов, и я мог ходить с другими в бассейн и подобные места. Мама… Она всегда очень беспокоилась, чтобы никто ничего не заподозрил. Он замолчал, мысленно умоляя господина одеть его и не продолжать никаких расспросов. «Ещё пара слов — и я расплачусь» — Ну что ж, я надеюсь, что здесь тебе лучше живётся. Пошли, мы так и не наказали одного слабака. Крис бросил рабу футболку и повернулся к Нику, который быстро опустил взгляд с тела господина на пол. До этого раб искал в нем что-то, за что можно полюбить или притвориться, что влюблен. Тело было красивым, но отношение к рабам как к игрушкам перечеркивало все, в том числе и доброту к Лукасу. «Если бы не я, сейчас этот мальчишка был бы «грязью», господину совершенно без разницы, над кем издеваться» Лукас поднялся на ноги, оделся и смущённо опустил взгляд в пол. — Я готов, господин. Крис кивнул и взял «грязь» за подбородок, поворачивая его лицо из стороны в сторону и разглядывая. Он не знал, что хотел увидеть в чертах раба или его глазах, а тот отводил взгляд, непонятно почему слегка краснея. Наконец до господина дошло, что он ведёт себя как-то странно, и он плюнул в лицо раба. Подобная грубость всегда помогала прийти в себя и сохранить лицо перед другими, этому ещё отец учил. — Оба за мной. Ник не стал вытирать лицо, прекрасно зная, что это господину не понравится, поэтому шел, слегка жмурясь от отвращения. Слюна скатывалась по носу к губам и подбородку, и это было действительно гадко. Лукас шел рядом с ним, и было видно, как тот чувствует вину за то, что сейчас «грязь» получит жестокое наказание. Нику хотелось сказать, что он нисколько не злится, но говорить значило подвергнуть себя риску разозлить Криса, да и не хотелось вообще разлеплять грязные от слюны губы. Розги уже стояли готовые во дворе, куда они вернулись, и Крис совершенно не удивился: разумеется, кто-то услышал, что ему нужны розги, и принес их. Господин просто взял мокрую розгу и хлестнул ей в воздухе, наслаждаясь свистом. — Руками держись за турник. Он с удовольствием заметил, как Ник быстро и без лишней дрожи взялся за турник. Господин бил без жалости, но «грязь» оказался действительно сильным и вскрикнул только после шестого удара, когда кровь уже потекла, пачкая разорванную серую футболку и такого же цвета шорты и капая на траву. И все равно он держался до последнего, не разжимая пальцев, не умоляя и почти не крича. Несколько розг было сломано, когда наказание закончилось и Крис подошёл к испуганно замершему Лукасу. Тот стоял, прижав руки к груди, и чуть не плакал. — Хочешь кушать, мой хороший? Голос господина был слегка хриплым, но мягким, и раб закивал. Лишь бы отвлечься от зрелища капающей на траву крови. Не пачкай газон, дурак! — Тогда пошли кушать. А у тебя три минуты, чтобы переодеться и явиться на завтрак. Крис прижал Лукаса к себе, обращаясь к Нику, а «принц» умоляюще посмотрел на него. — Пожалуйста, а можно ему обработать раны? Господин фыркнул, смотря на раба. — Поест и пойдет в медпункт, там все сделают. И не надо его защищать, дурачок, зачем? Он нежно посмотрел на Лукаса и повел в дом. *** Кровь перестала идти во время еды, поэтому бледный Ник испытывал страшные муки, когда раб-медик без особых церемоний и заботы отдирал новую футболку от засохших ран, которые от этого снова открылись. Зато ему дали отгул до следующего утра и восхитительно сладкие две плитки шоколада, которые на удивление уняли боль. Лежа на животе в комнате рядом с медпунктом, он имел кучу времени, чтобы подумать. Господин долго смотрел на его лицо, но это сто процентов нельзя было назвать хотя бы каким-то проявлением теплых чувств. Просто… Просто ему что-то взбрело в голову. «Если за что-то и влюбляться в господина — так это за его нежность к Лукасу. За то, что может так быстро меняться. Больше не за что.» И Ник заснул, прекрасно понимая, что взял на себя почти непосильную задачу. *** Крис в этот день лег спать пораньше, потому что без Ника было не так уж интересно. И ему приснились объятия с «грязью»: крепкие, надёжные, страстные. Одно дело было обнимать Лукаса, который его боялся и которого можно было защищать, и совсем другое — Ника из сна. Эти объятия были равные, почти как с другом, но с оттенком особых чувств, какого-то соперничества и даже… Нет, не любви, но глубокой привязанности. Проснулся он в поту, удивлённо размышляя над сном. Откуда вообще такие странные мысли взялись? Что за бред? И все же очень хотелось снова крепко обнять Ника…