Кто же влюбится быстрей?

На самом деле, быть ближним рабом оказалось куда лучше, чем Ник думал. Господин был мягок и добр с ним, практически никогда даже не кричал. Единственной проблемой оставался Лукас, который таял на глазах, всё глубже заходя в депрессию, а Ник никак не мог его поддержать из-за запрета господина. Бывший «принц» был слаб и не замечал той поддержки, которую ежедневно получал от практически всех рабов в доме. Ник тайком пробрался в его комнату перед отбоем, так как совсем не мог видеть издалека его поникшие плечи и полный тоски взгляд. — Привет. Лукас с грустной усмешкой взглянул на него. — Ну и что ты здесь делаешь? Кажется, он запретил со мной общаться. Ник прикусил губу и сел на пол перед кроватью друга — или уже нет? — Я просто пришел сказать, что… Он замялся, внезапно понимая, что не знает, что сказать, чтобы поддержать, но не говорить все эти тупые банальности. — Ты с кем-нибудь подружился? — Нет. Лукас отвёл взгляд и опустился на подушку, кутаясь в одеяло. — Не могу. — Пожалуйста, не закрывайся. Я видел, с тобой правда пытаются подружиться, но парни думают, что ты считаешь себя выше. Ник с сожалением смотрел на него, не зная, как убедить его в том, что не все так плохо вокруг. — Я всегда был таким. Нелюдимый. Замкнутый. Одинокий. Лукас отвернулся к стене, пытаясь скрыть слёзы, бегущие по его щекам от саможалости. — Пожалуйста… Ник встал, слыша слёзы в голосе, и хотел коснуться плеча друга, но тот закричал. — Иди отсюда! В твоей жалости не нуждаюсь! И ему не оставалось ничего другого, кроме как покинуть комнату, опустив голову. Из-за тонких стен Лукаса могли услышать, войти в комнату и увидеть того, которому были запрещены контакты с бывшим «принцем», о чем знал каждый. ❄❄❄ Крис недоумевающе смотрел на готового расплакаться Ника. Выйдя из душа, тот выглядел тише, чем обычно, и сразу лег в кровать, ожидая господина, а сейчас ещё и дрожал. — Что с тобой? С губ Криса едва не сорвалось ласковое обращение, и потому он чуть покраснел, но всё же главным оставалось беспокойство за раба. — Расскажи. Ник закрыл глаза и замотал головой, надеясь, что не получит слишком сильно за такую дерзость. — П-просто возьмите меня… Я хочу спать. — Ты идиот? Крис едва не дал ему пощечину. Возможно, та привела бы того в чувство, но он не хотел делать больно. — Я беспокоюсь, при чем здесь это? Он сердился не просто из-за непослушания, а в большей степени из-за того, что возлюбленный действительно думал, что здесь ради секса. — Господин… Не надо беспокоиться, прошу. Ник крепче зажмурился, сбитый с толку тем, что в голосе господина действительно слышалась забота, смешанная с раздражением. Это было непонятно и оттого пугало. Что задумал Крис?.. — Окей, можешь не говорить. Крис громко выдохнул, решая не давить, и лег рядом, заворожённо провёл пальцем по носу и лбу раба. Кожа у него была грубая и обветренная, но это совершенно его не портило, наоборот, делало особенным. — Ты красивый. Это вырвалось само собой, но Крис не смутился, слова оказались правильными и честными, на своем месте. — Правда? Ник немного покраснел, сам не зная почему смущаясь. — Правда. Крис улыбнулся и слегка ущипнул раба за бок. — Погаси свет, пора спать. Когда Ник вернулся в кровать, господин обнял его со спины, чуть прижал к себе, закрыл глаза и почти сразу заснул. 🍉🍉🍉 Ник согнулся пополам от боли в животе, тихо зашипев. Конечно, он умел терпеть, но этот приступ был слишком неожиданным и сильным, а также его пугало то, что он понятия не имел, чем боль вызвана. Крис присел на корточки перед ним, испуганно пытаясь заглянуть в глаза сползшего по стенке раба. — Что случилось? Болит что-то? Тот покачал головой. Боль ушла, пусть и не вся, значит, все стало нормально. — Простите, господин. Живот болел, сейчас уже нет… Не знаю, что это было. — Вчера тоже такая боль была? Крис имел ввиду тот момент, когда ночью Ник был готов расплакаться, но тот понял это по-своему. — Не так сильно, господин. Господин громко выдохнул и протянул ему руку, помогая встать. — Тогда пойдем. Ник послушно поднялся и пошел рядом, так как тот и не думал выпускать его руку из своей. Идти было немного больно, но он успешно справлялся с этим и почти неделю до этого, и сейчас. Перед дверью в медпункт раб испуганно остановился. — Нет… Пожалуйста, господин, у меня же не… Он боялся даже произнести это слово. Аппендицит. Почти половина всех смертей рабов происходила из-за него, так как никто и не думал делать операции тем, кого было проще заменить. — Тише. Надеюсь, нет, именно поэтому нам нужно узнать. Крис говорил тихо и успокаивающе, стараясь не пугать раба ещё больше. — Всё будет хорошо, обещаю. Ник кивнул, хотя и знал, что ничего хорошо не будет, если у него действительно найдут аппендицит. Раймон уложил его на кушетку и начал щупать живот, надавливая и спрашивая, когда больно. Громко выдыхая, раб думал над тем, чтобы соврать, но… Это все равно ничего не изменит, лучше быть честным. Спустя несколько минут лекарь снял перчатки и взглянул на обеспокоенного господина с сожалением. — Аппендицит, ошибки быть не может. Ник вздрогнул всем телом и закусил губу. Крис был так добр к нему… Почему именно сейчас? Ни месяц назад, ни год, а именно тогда, когда он действительно начал наслаждаться жизнью?.. Он не слышал разговора лекаря и господина, в голове словно бил колокол, оставляя только одну мысль: «Надеюсь, он убьет меня сам. Я умру быстро и без боли. А ещё почти счастливым» Тем временем его подняли на руки и куда-то понесли, усадили на что-то мягкое. Крис смотрел на него и что-то говорил, но раб тщетно пытался понять, что происходит: шокированный, он мог только безвольно хлопать глазами. Очнулся он уже на кровати в какой-то слишком белой комнате от несильной пощёчины. Мгновенно шум в ушах прекратился, и он услышал голос Криса с нотками заботы и беспокойства. — Что это с ним? — Это был шок, уже все прошло. Видите, его взгляд стал осмысленным. Человек, склонившийся над ним, был незнакомым, но говорил спокойно и так, словно Ник был не рабом, а обычным человеком, на равных. — Можешь сесть? Раб сел, с удивлением замечая, что живот не болит, да и вообще, ему не так уж плохо. Крис широко улыбнулся и сел на край кровати. — Дай доктору себя осмотреть, позже немного поговорим. Ложись. Доктор — молодой парень, который и дал рабу пощечину — так же надавливал на живот, как и Раймон, и спрашивал, когда больно. — Так, операцию сделаем завтра после обеда, если ничего не изменится. Ни есть, ни пить нельзя, прыгать и все остальное тоже лучше не надо. Медсестра поставит капельницу минут через пятнадцать, потом поспишь. Он вышел из комнаты, и Крис повернулся к рабу, чуть сжал его ладонь. — Теперь давай я объясню. Это больница, больница для свободных, поэтому ты не носишь ошейник. Ник удивлённо вскинул брови и коснулся шеи, действительно не находя там ставшей давно привычной полоски кожи. Даже удивительно, почему он до этого не заметил пропажи. — Я — твой парень, ты недавно перестал быть рабом, но боялся обращаться в больницу, поэтому попросил, чтобы тебя осмотрел мой лекарь. Я отвёз тебя сюда, потому что для освобождённых рабов медицина всё же доступна. Их не так уж много, чтобы ставить такие ограничения. — Э-это… В смысле? Ник удивлённо смотрел на господина. «Это у меня бред или у него? ' — Это легенда, которую мы с тобой должны знать назубок. Рассказывать каждому не надо, но если спросят — придерживаемся этого. У тебя квартира в городе съёмная, но кроме меня знакомых нет особо. Крис пожал плечами и погладил его по волосам. — Тебе сделают операцию, ты полежишь здесь до выздоровления, а затем я снова надену тебе ошейник, так иногда делают. — Аа… хорошо. Спасибо вам большое, я боялся умереть в муках. Ник искренне улыбнулся, но затем закусил губу, вспомнив про операцию. — Все точно будет хорошо? Что со мной собираются сделать? Крис погладил его по щеке, поджав губы. — Во-первых, называй меня на «ты» и по имени. Во-вторых, давай я расскажу тебе, что вообще происходит в твоём животе. Когда Ник с готовностью кивнул, господин продолжил. — Скорее всего, ты съел что-то, что не переваривается, и это попало в небольшой мешочек в твоём животе, который называется аппендиксом. Крис специально говорил как можно проще и понятней, хотя это и звучало для него самого немного смешно, да и вообще, слишком по-детски. — И эта еда начала гнить, потому что не может оттуда выйти, поэтому тебе и больно. Завтра доктор разрежет живот, вытащит этот аппендикс и больше он болеть не будет. У тебя будет маленький шрам, но это не очень страшно, правда? — Это больно? Ник закусил губу, стараясь представить операцию. — Нет, тебе сделают укол, ты заснешь, а проснешься уже здоровым, и я буду рядом. Господин чуть улыбнулся и нежно поцеловал раба в щёку, перебирая его волосы. Он немного боялся, что что-то может пойти не так, но знал, что говорить об этом бессмысленно и глупо. — Страшно… Ник выдохнул и погладил низ своего живота, как раз там, где болело. — Я слишком люблю тебя, чтобы допустить что-то плохое. Крис и подумать не мог, что расслабится настолько, что произнесет эти слова вслух. Оба парня замерли, в шоке смотря друг на друга, а затем Ник чуть отодвинулся от сидящего на краю кровати господина. — Не надо… Вы… Ты слишком вжился в эту роль. Он тяжело дышал, пытаясь уверить себя в том, что это была неуместная шутка, а Крис закрыл глаза, очевидно, собираясь это признать, но в этом момент в палату зашла медсестра с капельницей. — Заполните бумаги, как опекун, а вы давайте руку и ложитесь смирно. Она обращалась к обоим на «вы», и Ник сначала даже не понял, что к нему обращаются. Крис поспешно вышел из палаты, чтобы сообщить мнимые данные. После этих слов… Он не мог смотреть в удивлённые и полные испуга глаза раба. «Он слишком боится меня. Не верит. И никогда не полюбит»