Don't go

Что же, я и сама не надеялась увидеть проду так скоро ;) Надеюсь, всем понравится. Они прекращают заниматься сексом. Зейн говорит себе, что это потому, что они оба заняты. Зейну нужно готовиться к экзаменам, и он проводит почти всё свое время либо на работе и на учебе, либо работая над важными заданиями и занимаясь. Всё свое свободное время он проводит дома в гостиной, сидя на полу, окружённый бумагами и книгами. Лиам редко появляется дома. Он проводит много времени в спортзале, и это даёт свои результаты, отвлекая Зейна. Кубики пресса стали выделяться ещё больше, и у него есть привычка снимать футболку сразу по приходу домой. Затем он обычно идёт в душ, а потом уходит к Гарри. Они просто заняты. И не то, чтобы они не развлекались время от времени. Просто дело в том, что когда они проводили время вместе, то слишком сильно старались наверстать упущенное в общении, чтобы заниматься сексом. Когда они оба были свободны по воскресениям, то проводили весь день, лёжа в обнимку на диване, смотря Glee и The Walking Dead, которых Зейн показал Лиаму, и к которым они оба пристрастились. Он может признать, что слишком бережно хранит в памяти те времена. Лиам трусит, когда дело доходит до The Walking Dead, и обычно он подсаживается ближе к Зейну, закинув руку ему за плечи , чтобы он мог сжать его, когда что-то пугало Лиама слишком сильно. Он начинает пользоваться шампунем Лиама каждый день, но ни один из них не поднимает эту тему. И, наверное, это к лучшему, что они больше не занимаются сексом. Отчасти Луи был прав: может быть, это ничего не значило, но могло стать чем-то серьёзным со временем. Хорошо, что они разобрались с этим до того, как всё окончательно запуталось. На календаре Лиама, который висит в коридоре, девятнадцатое мая обведено красным. Каждый раз, когда он меняет месяц, узел в животе Зейна затягивается туже. К маю узел настолько большой, что кажется, будто он пожирает его изнутри. Он почти не может думать ни о чём другом. Когда он на занятиях и когда он сворачивается клубком на диване с остатками пиццы. Он чувствует себя так, словно всё внутри него изнывает от ноющей боли. Он может игнорировать её, если действительно старается, но она всё равно всегда остаётся там. Он не говорит об этом ни с Луи, ни с Лиамом. Ни с кем. Он просто держит это в себе, потому что не хочет думать об этом, несмотря на то, что не может прекратить думать об этом. До тех пор, пока он не называет вещи свои именами, он будет в порядке. Он чувствует себя эластичным бинтом. Таким, который растянули сильнее, чем следовало, и теперь только вопрос времени, когда он порвётся. И он рвется. Шестнадцатого мая, когда Лиам в спортзале, а у Зейна заканчивается шампунь с запахом цитрусов. Он в душе, тянется за бутылкой и сжимает её, но ничего не выходит. Он трясёт бутылку, хлопает колпачком и пробует снова. Ничего. Он свинчивает колпачок и немигающим взглядом смотрит внутрь, но она почти пустая. Все ещё можно уловить запах, но он не может мыть волосы тем, что осталось. Ну всё. С него хватит этого дерьма. Он выходит из душа, даже не заморачиваясь тем, чтобы высушить волосы, и обматывает полотенце вокруг бедер. Бутылка из-под шампуня всё еще крепко сжата в его руке, когда он открывает дверь ванной, выпуская за собой пар. Он топает через квартиру и входную дверь, не заботясь о том, что на нём почти ничего нет. Свободной рукой он колотит дверь в квартиру Гарри, из-за которой доносится громкое «Входите!». Он проходит в квартиру и крепко сжимает полотенце, чтобы оно не упало, пока он идёт к расположившемуся на диване Гарри. Тот поднимает удивлённый взгляд на Зейна и открывает рот, чтобы сказать что-то. Впрочем, Зейн кидает пустую бутылку на стол прежде, чем он может озвучить свою мысль. -Я не знаю, где он покупает шампунь, - заявляет Зейн. Гарри хмуро смотрит на него. -Ты в порядке? – медленно спрашивает он, словно Зейн – дикое животное, которое собирается напасть в любой момент. -Я не знаю, где он покупает этот долбаный шампунь, Гарри! – бросает Зейн. – Я пользуюсь этим шампунем каждый чертов день, и я не знаю, где он покупает его. Что я должен делать, когда он уедет? Понимание озаряет глаза Гарри, и он встаёт и кладёт свою руку на плечо Зейна, и мягко ведет его к дивану. Он давит Зейну на плечо, пока у того не остаётся другого выхода, кроме как сесть. Оказывается, Гарри всё равно, что Зейн мочит диван своей влажной задницей. -Дело не в шампуне, не так ли? – тихо спрашивает Гарри. -Я знаю, что ты изучаешь психологию, но не надо анализировать меня, - свирепо смотрит на него Зейн. -Зейн, - спокойно говорит Гарри, - просто признай это. Я не осуждаю тебя. -Нечего признавать, - яростно говорит Зейн. – Я просто не знаю, где он покупает этот трижды проклятый пахнущий апельсином шампунь, ради всех святых! -Ты переживаешь, - торжественно говорит Гарри. -Нет. -Да, переживаешь. -Откуда, чёрт возьми, тебе знать? – спрашивает Зейн, потому что он не переживает по поводу отъезда Лиама. Нет, чёрт побери. Ему просто нравится этот чёртов шампунь, почему, твою мать, это должно что-то значить? -Потому что, - вздыхает Гарри, - я тоже переживаю. Каждый раз, когда он уезжает. Ты думаешь, я не переживаю? Он мой лучший друг, - страстно говорит Гарри. – И если что-то случится с ним, я буду убит этим. И мы все знаем, что может случиться что угодно. Неважно, насколько сильно он притворяется, будто это не опасно или всё в порядке, что с ним всё будет хорошо. -Это пиздец, - утверждает Зейн, спрыгивая с дивана. – Чертов пиздец. -Зейн… -Нет, - качает головой Зейн, не заботясь о том, что капли воды разбрызгиваются во все стороны. – Я просто хотел узнать, где он взял этот шампунь. Если Лиам хочет отправиться в страну третьего мира и быть взорванным или подстреленным, или чем он думает, он там занимается, удачи. -Не будь засранцем, - говорит Гарри и тоже встает. – Он уезжает через три дня, Зейн, не смей выплёскивать на него это дерьмо перед его отъездом. -Выплёскивать что? – спрашивает Зейн. -Он влюблён в тебя уже несколько чертовых месяцев, - шипит Гарри.- А ты делал вид, что всё это не имеет никакого значения, и он уважает это. На самом деле, он очень этому рад, потому что не хочет, чтобы ты расстроился, когда он уедет. Так что не смей выплёскивать на него это дерьмо, Зейн. Мне наплевать, если ты наконец-то принял тот факт, что ты заботишься о нём больше, чем тебе хотелось бы, держи всё в себе. -Держать всё в себе,- повторяет Зейн, закатывая глаза. Гарри не имеет никакого представления о том, что чувствует Зейн, потому что он не чувствует ничего особенного. Конечно, хорошо, он может признать, что переживает за своего друга. Он был бы в ужасе, если бы это был Луи или даже сам Гарри. Но Гарри ведет себя так, словно Зейн влюблён в Лиама или что-то в этом роде, а это не так. -Держи это в себе, - кивает Гарри. -Отлично, - бросает Зейн. – Но мне нечего держать в себе. Я не знаю, откуда у вас с Луи появилась эта нелепая идея насчёт того, что я испытываю к Лиаму что-то большее, чем на самом деле, но это начинает раздражать меня. -Тогда почему ты просто не спросил его, где он покупает этот шампунь? – пристально смотрит на него Гарри. Зейн неотрывно смотрит на него мгновение, стараясь придумать достаточное возмездие. Ничего не приходит в голову, поэтому он просто хватает пустую бутылку со стола и топает к выходу, громко хлопая дверью за собой. Лиам дома, когда он возвращается в квартиру. -Привет, - говорит он с дивана. – Ты был у Гарри? -В магазине не было нормально пахнущего шампуня, или ты просто наслаждаешься тем, что пахнешь, как ходящий стакан с апельсиновым соком? – бросает ему Зейн по пути в свою комнату. Лиам не отвечает, но он чувствует его взгляд, когда закрывает дверь в своей спальне. Он срывает с себя влажное полотенце и бросает его на пол вместо того, чтобы повесить его куда-нибудь, как он обычно делает это. Он всё еще держит эту тупую бутылку в руке, и он кидает её в стену в раздражении. Тугой узел внутри него жжёт, и Зейн хочет, чтобы он исчез. Он хочет, чтобы это ощущение прекратилось, потому что оно сводит его с ума. -Ты в порядке? – спрашивает Лиам, стоя в дверном проеме. Зейн разворачивается, чтобы встать к нему лицом. Не думая ни о чём, он подходит к Лиаму и грубо хватает его за щёки, и прижимается к его губам. Это слишком тяжело, слишком резко, и, возможно, ему придётся отойти. Ему наплевать. -Давай же, - говорит он, потянув Лиама назад. Лиам издает удивлённый звук, но не сопротивляется, а Зейн тянет его к кровати, и затем переворачивает их так, чтобы оказаться сверху. -Что на тебе надето? – спрашивает Зейн, дёргая пуговицы на рубашке Лиама. Он купит ему новую, решает он, потому что пуговицы – это чертовски тупая идея, и у него нет терпения, чтобы расстёгивать их медленно. -Зейн! – Восклицает Лиам, но Зейн только ухмыляется и срывает последнюю пуговицу. Он надеется, что эта рубашка не была любимой, но он едва ли уделяет этому еще внимание, царапая грудь Лиама. Лиам изгибается дугой от его прикосновения, и Зейн колеблется, наблюдая, как расцветают на коже красные отметины, контрастируя с белым шрамом. Он качает головой и продолжает спускаться вниз по груди Лиама к его джинсам. Неудивительно, что Лиам уже возбужден, когда Зейн стаскивает с него джинсы. Он слезает с Лиама, чтобы стянуть с него боксёры, а затем говорит: -Перевернись. -Что? – хмурится Лиам. -Перевернись, - приказывает Зейн. – На колени. Свет всё еще включен, и он не заморачивается над тем, чтобы выключить его. Он не может смотреть Лиаму в глаза, потому что по какой-то причине это заставляет узел в его животе затягиваться еще сильнее. К его облегчению, Лиам подчиняется, хотя и выглядит немного удивлённым. Зейн открывает свой выдвижной ящик и достаёт смазку и презерватив из упаковки, к которой он не прикасался несколько месяцев. Он старается быть нежным настолько, насколько может, торопясь войти в Лиама. Он не растягивает удовольствие, как сделал бы это раньше; не пытается заставить Лиама извиваться под ним в ожидании большего. В любое другое время, он бы мог притормозить, действительно наслаждаясь великолепным парнем, который стоял перед ним, облокачиваясь на колени и руки, насаживаясь на его пальцы и тяжело дыша. Он просто не может сделать этого сейчас. Когда Лиам достаточно растянут, он раскатывает на себе презерватив и смазывает себя перед тем, как приставить член ко входу Лиама. Лиам стонет, когда он начинает входить, накрывая спину Лиама своим телом. Он кусает кожу на плече Лиама, а затем зализывает место укусу, чувствуя разницу между текстурами кожи и шрама. Он отклоняется назад на мгновение и сжимает бедра Лиама слишком сильно, но Лиам не жалуется, когда он входит в него снова и снова, беспрестанно. Он ждёт, что узел в его животе исчезнет, но это не происходит, и неважно, как сильно он вбивается в Лиама. Неважно, как громко Лиам стонет под ним. -Зейн, - ловит ртом воздух Лиам, и узел затягивается туже. – Быстрее. Пожалуйста. Зейн подчиняется, и он знает, что завтра на бедрах Лиама будут синяки. Лиам падает на предплечья, и Зейн помогает ему, пропуская под ним руку, чтобы обхватить его член, который тяжёлый, твёрдый и нетронутый висит между его ног. Лиам хнычет от прикосновения, и Зейн крепче сжимает руку, пытаясь дрочить Лиаму в том же ритме, что и трахает его. Лиам кончает и почти падает на матрас, и всё, что его удерживает – это рука Зейна на его талии. Зейн продолжает трахать его. Но когда он кончает, то узел в его животе не отпускает. Он до сих пор там, до сих пор – всё, о чём Зейн может думать. Он медленно выходит из Лиама, встаёт с кровати и выкидывает презерватив в урну. Он достает свежую пару боксёров, джинсы и футболку из своего шкафа. -Пойду прогуляюсь, - говорит он. Лиам все еще лежит на кровати, и он переворачивается на бок, хмурясь. -Ты уходишь. -Ненадолго, - говорит Зейн, натягивая футболку. – Уйди до того, как я вернусь. А затем он выходит из комнаты до того, как может увидеть боль в глазах Лиама. Он не возвращается домой той ночью. Вместо этого, он ночует на диване Луи. К его облегчению, Элеанор нет дома, и Луи просто вздыхает, готовит ему кофе и приносит одеяло. Зейн не хочет говорить об этом, потому что тут не о чем говорить. Он так и втолковывает Луи, множество раз, пока Луи наконец-то не смягчается и не уходит к себе. Он не делает это специально. Просто он слишком занят учёбой и жизнью, и он остается ночевать на диване Луи следующие две ночи. Девятнадцатого у него не остаётся другого выхода, кроме как вернуться домой. Луи пригрозил, что сдерет с него кожу тёркой для сыра, если он не уйдёт. Вещевой мешок Лиама стоит у входной двери. Сам Лиам чисто выбрит и снова одет в форму. Его волосы теперь длиннее, чем они были, когда они встретились в первый раз. И тем не менее, он всё такой же, потому что он выглядит нерешительным и раскрасневшимся, когда поворачивается к Зейну. -Не думал, что увижу тебя сегодня, - говорит Лиам. -Когда ты уезжаешь? – спрашивает Зейн, пожимая плечами. Лиам смотрит на часы, а затем отвечает с улыбкой: -Через полчаса. Джесси места себе не находит. Позаботься о ней, ладно? -Естественно, - пренебрежительно говорит Зейн. Он видит её, сидящей на другом конце дивана. Он держит голову на своих лапах и пялится на них грустным взглядом. Зейну интересно, понимает ли, что значит форма, и действительно ли знает, что Лиам уезжает. -Хорошо, - говорит Лиам. – Эм, я как раз собирался сходить за Гарри. Он отвезет меня. Я, эм… увидимся через несколько месяцев, Зейн. -Я буду здесь, - говорит Зейн, засовывая руки в карманы своих джинс, так что он не может сделать ничего глупого. Например, обнять Лиама. Или чего-нибудь в этом роде. -Будешь ли? – спрашивает Лиам, наклоняя голову набок. – Забудь, - говорит он, качая головой. – Пока. Зейн наблюдает за тем, как он уходит, потому что его жизнь - не чёртова книга Николаса Спаркса (Прим. перевод. Николас Спаркс - американский автор, написавший такие известные произведения, как "Дневник Памяти", "Спеши Любить" и т.д.). Он не собирается бежать за Лиамом и целовать его, или говорить ему, что влюблён в него, или что-нибудь еще. Лиам собирается уехать, Зейн – остаться, и всё. Джесси подходит к закрытой двери и лает на неё перед тем, как лечь возле ног Зейна. Зейн плюхается на пол рядом с ней и растерянно гладит её по голове, пока они оба глазеют на дверь, словно Лиам собирается вернуться. Он не возвращается. --