Новые песни о разном

      Что же есть сила?       Канадэ была уверена, что знает ответ.       Сила — вот она: течёт прямо по венам, пульсирует в висках, срывается с языка вместе с перекатывающимися, словно камушки в шуме волн, словами песни. Сила бронёй обволакивала её, щёлкая смыкающимися сочленениями доспеха; ложилась в руки древком копья и гудела в воздухе, прорезая его широким наконечником-лезвием и закручивая в безумный, неостановимый торнадо.       Держать эту силу в руках значило: враги падут, рассеются угольной пылью, не в силах противостоять ей. Значило: сегодня, на этот раз и, может быть, впредь никто не умрёт. По крайней мере, не на её глазах.       И потому за силу Канадэ готова была платить так дорого, как только потребуется. Даже если это означало отказаться от будущего. Даже если приходилось расплачиваться собственным телом, горстями глотать таблетки, а потом корчиться, захлёбываясь в кровавой рвоте. Канадэ была готова проходить через это столько раз, сколько потребуется — только бы стать ещё сильнее.       Ведь все рассчитывают на неё — и люди, которых она защищает, и второй отдел, и Цубаса. Как же она может позволить себе жить, но при этом оставаться такой слабой, неспособной одолеть врага, неспособной кого-то защитить?       И когда она наконец-то прорывается сквозь последний предел, позволяет текущей в ней энергии затопить её без остатка и хлынуть наружу, чувствует, как её же саму растворяет, расчленяет на атомы в этом сияющем океане, воедино слитом из песни и неумолимой, испепеляющей мощи пламени — Канадэ даже не знает, грустно ей от этого или радостно.       Она думает: вот же, она, пожалуй, всю жизнь летела, словно метеор — а метеоры в конце своего пути становятся падающими звёздами и сгорают. А может ли свет падающей звезды хоть кого-то согреть, может ли он озарить путь хотя бы одному-единственному человеку? Из этого вышла бы отличная песня, вот только спеть её будет уже некому.       Сила, которой Канадэ так жаждала — неужели это и есть она?       Канадэ думала, что знает ответ — вот только теперь не может сказать, был ли он когда-нибудь правильным. Знала ли она его когда-нибудь вообще.       Но ведь падающим звёздам и не нужны ответы.       В конце своего стремительного полёта Канадэ, как настоящий метеор, падает и сгорает.       И ни о чём не жалеет.