Мои плохие парни

Хеджу просыпается от звука бьющейся посуды. Несколько секунд прислушивается к голосам, определяя, сон это или реальность, затем обреченно стонет, накрываясь одеялом с головой. Но укрытие совсем не изолирует от криков родителей, только дышать становится тяжелее. — Ты мне всю жизнь испортил… — Можно подумать, ты идеальная! Напомнить тебе, сколько раз я прикрывал твою задницу от журналистов? Алкоголичка конченная! — Кто в этом виноват? Хеджу жмурится до разноцветных кругов перед глазами и зажимает уши ладошками. Хватит! Пожалуйста… Когда воздух заканчивается, она все же выныривает, нашаривая под подушкой спутанные наушники. Трясущимися от волнения руками распутывает кабель, засовывает капельки в уши и включает музыку в телефоне на максимум. 6:37 утра. Вдох. Выдох. Вдох… [6:37]: «Тэ, ты спишь?» [6:37]: «можешь за мной приехать сейчас?» [6:38]: «забери меня, пожалуйста, я буду ждать тебя в парке»

входящее от ♥♥♥ [6:40]: «буду через 20 минут»

[6:41]: «спасибо, жду» Хеджу с облегчением выдыхает и облизывает пересохшие от сбитого дыхания губы. Не снимая наушники, встает с кровати, пугливо смотрит на дверь и вздрагивает — музыка не спасает от грохота в доме. Хеджу неосознанно делает шаг назад и понимает, что не успела сбежать. Ребра будто сжимает стальным обручем, и она начинает жадно хватать губами воздух. Ненавижу, ненавижу… — к горлу предательски подступает истерика, потому что Хеджу боится сделать шаг. Она ненавидит громкие ссоры, которые сделали с ней это. Ненавидит родителей, которые продолжают не замечать это. Ненавидит себя, за то, что не может побороть это. Хеджу буквально задыхается, когда доползает до сумочки и трясущимися пальцами вытягивает ингалятор. … вдох. Она ненавидит его. …вдох. И себя, слабую, тоже ненавидит. …вдох. Обруч медленно отпускает ребра, и Хеджу рвано всхлипывает от жалости к себе. С минуту она безвольно сидит на полу, глотая спасительный воздух, затем подрывается, бросает в рюкзак первые попавшиеся вещи, в которых сможет пойти в универ, сгребает со стола тетради и распахивает окно. Идеально подстриженный газон смягчает приземление. Хеджу стряхивает пыль с колен, хватает рюкзак, подбегает к невысокому забору, собираясь перепрыгнуть, но замирает, растеряно глядя в удивленные глаза напротив. — У тебя утренний квест? — Чонгук не лишает себя такого удовольствия и саркастически кривит губы в полуулыбке. — Забавно. — Ты… зачем… — и Хеджу замолкает, понимая, что ситуация критичней некуда. Она неловко поправляет растрепанные волосы и прижимает рюкзак к груди. Только он совсем не закрывает вид на ночную рубашку в сердечках. — Доставка, как договаривались, — Чонгук издевательски подмигивает, достает из кармана маленькую баночку шоколадного молока, и Хеджу мысленно дает ему затрещину за то, что шуток не понимает. — Давай помогу, что ли. Он протягивает руку, а она хмурится. — Сама справлюсь, — и со знанием дела перепрыгивает через преграду, но Чонгук все же придерживает ее за локоть. Хеджу смотрит куда угодно, только не на него. Ей почему-то безумно стыдно и неловко перед новеньким. Как она могла так вляпаться, черт! Она же королева, а не лягушка, что сейчас более вероятно, судя по зеленым пятнам на коленях атласной пижамы. Надо как-нибудь стереть это недоразумение из его, судя по всему, хорошей памяти. Срочно! — На что уставился, давай молоко и топай на все четыре стороны! — она не выдерживает, чувствуя на себе изучающий взгляд. — Без косметики тебе гораздо лучше, — Чонгук усмехается, — но рот не помешало бы вымыть с мылом. И Хеджу полностью забывает, что с ней произошло пятью минутами ранее, а всю неловкость как ветром сдувает. — С тобой забыла посоветоваться, — а в голосе ясно прослеживаются нотки обиды и злости, потому что… да как он смеет так с ней разговаривать? Этот парень — как головная боль: появился из неоткуда и бесит! Но вертевшееся на языке «козел» Хеджу благоразумно проглатывает — все же нельзя лезть на рожон, когда ситуация не в свою пользу. — В общем, мне пора. Хеджу сцепляет зубы, и разворачивается, чтобы не видеть приторную улыбочку новенького. А Чонгуку в удовольствие наблюдать за смущенной до кончиков ногтей девушкой, но его следующая колкая фраза теряется на фоне бьющегося стекла где-то в глубине дома. Он замечает, как вздрагивает Хеджу и до побелевших костяшек сжимает кулаки прежде, чем быстрым шагом пойти в сторону главной дороги. И этого ему хватает, чтобы понять, почему же королева по утрам не чистит перышки перед выходом в свет, а мастерски прыгает из окон второго этажа в комнатных тапках. — Тебя подвезти? — Он в два счета догоняет девушку и делает вид, что ничего особенного не произошло. — Иди, куда шел, ладно? — она не смотрит на него и старается придать голосу колючих ноток только для того, чтобы скрыть жалость к себе и этот жгучий стыд. Ей не хотелось, чтобы кто-то из окружения знал ее слабые места. А новенький теперь знает то, что знать не положено никому. Чонгук больше ничего не говорит, просто идет на шаг позади. Хеджу буквально кожей чувствует прожигающий взгляд на затылке, и ей сейчас хочется быть где угодно, только не рядом с этим парнем, потому что ей кажется, что не на развевающиеся от ветра волосы он смотрит, а прямо в обнаженную душу. Наверное, уже и напридумывал себе невесть чего. И Хеджу резко останавливается, понимая, что надо срочно прояснить ситуацию. Ведь звук в доме мог быть от чего угодно, например, сквозняк задел хрустальную вазу или у мамы из мыльных рук выскользнула тарелка, верно? Она искренне верит, что Чонгук купится на подобное вранье, но совсем не ожидает, что через секунду на плечах окажется его кожаная куртка. — Что это? — Хеджу удивленно смотрит на новенького, а заготовленная речь выветривается из головы сразу же, как хранящяя чужое тепло вещь начинает приятно греть тело. — Мой способ понравиться. — И голос такой подозрительно спокойный, уверенный настолько, что Хеджу на секунду теряется. — Не прокатит, — смотрит на него то ли с опаской, то ли с недоверием, и незаметно для себя отмечает, что запах его парфюма неплохой. — Переживу, — Чонгук излучает безразличие, а Хеджу в который раз путается в мыслях — новенький, как хамелеон, только меняет не цвета, а настроение. Но куртку снять не разрешает. — Людей не пугай, прикрой сердечки. И Хеджу не спорит. Не тот случай. А еще понимает, что Чонгук не отвяжется, судя по тому, что он сворачивает в тот же сквер, к качелям, где она будет ждать Тэхена. — То, что ты видел сегодня… — чтобы не выдавать безмерного смущения, Хеджу делает вид, что распутывает наушники. Она вообще редко говорит таким тоном — просящим, и очень не хочет казаться перед новеньким простушкой. Но приходится. — …не то, о чем ты подумал. — А я ни о чем не думал, — отвечает Чонгук и подходит непозволительно близко, заставляя Хеджу забыть о наушниках. Она резко поднимает глаза и чуть не врезается носом в грудь парня. — Телефон звонит, — он ловко достает из кармана своей куртки мобильный и, коротко улыбнувшись, отходит на пару шагов. Хеджу не понимает, что только что произошло, и почему она не слышала никакого звонка, но вспоминает, что можно уже начинать дышать. Чужого разговора не слышно совсем, просто отвести взгляд от спины Чонгука не получается. А все потому, что странный он, этот новенький. С чего такой добрый и отзывчивый? Неужели так интересно, чем закончится утреннее представление? Ведь не похож он на человека, собирающего сплетни. Тогда… — на губах появляется победная улыбка, — запал на нее?! И словно в подтверждение догадки, Чонгук разворачивается неожиданно, успевая поймать на себе взгляд Хеджу. Понимая, какой дурочкой выглядит, она неуверенно машет рукой и в который раз за утро хочет сквозь землю провалиться — он заметил, как на него откровенно пялились. Черт… Спустя пару минут неловкую атмосферу нарушает визг шин знакомой обоим бмв. Тэхен здесь, она спасена! — Хеджу внутренне ликует, быстро возвращает куртку и к следующей встрече собирается забыть всю неловкость перед новеньким, как страшный сон. — Крош, ты как? — Взлохмаченный, в домашних тапках, Тэхен выходит из машины и смотрит на свою девушку. А вместо ответа она льнет к нему, крепко прижимаясь к груди. Тэхен чуть отстраняется, сгибает колени и берет хмурое лицо в ладони. — Поехали ко мне. И Хеджу согласно кивает, вручая тяжелый рюкзак своему парню. Почему-то сейчас ей хочется быть маленькой девочкой, проблемы которой решают взрослые. Она просто сбегает от всего мира, огибает машину и садится на переднее сидение, включая негромко музыку. Тэхен приехал, а это главное. Сейчас он скажет Чонгуку держать рот на замке и обнимет ее, погладит по волосам. И все будет, как обычно. Нечего волноваться. Но к ее удивлению, Тэхен лишь забирает шоколадное молоко, которое так и не взяла сама, снисходительно улыбается и хлопает Чонгука по плечу. — Молодец, молочник, свободен, — и садится в машину, сонно зевая. — Тэ, он видел, как я прыгаю из окна, если растреплет… — Хеджу слегка недоумевает, хлопая ресницами. — Джу, не паникуй, — Тэхен касается ее щеки костяшками пальцев и это действительно успокаивает. — Он никому ничего не скажет, ты же видишь — парень послушный. Тэхен улыбается, притягивая девушку к себе, и целует. Дом семьи Кимов встречает гостью приятной тишиной. Хеджу не так много знает о родителях парня, но то, что они рано уходят на работу, ей известно давно. — Можешь спокойно принимать душ, я пока сварю нам кофе, — Тэхен собирается уходить, но Хеджу не хочется упускать момент. Она как-то совсем неловко обнимает его, шепчет куда-то в шею тихое «спасибо» и ждет, когда он закутает ее в тепло своих рук. Но Тэхен разбивает ее ожидания хриплым: — Я принесу полотенце, малыш, идем. Хеджу кивает и поджимает губы от досады на саму себя. Она понимает, что ведет себя, как ребенок, поэтому молча идет в ванную, снимает пижаму и встает под струи теплой воды. Приятно. И ей хочется отпустить мысли. Ни о чем вообще не думать, потому что слишком острое было утро, и тянется оно уже вторые сутки… Когда неожиданно открывается душевая кабинка, Хеджу вздрагивает и резко разворачивается, испугано стирая воду с лица. — Напугал. — Прости, не хотел, — Тэхен без стеснения встает рядом с девушкой, игнорируя красноречивый вопрос, застывший в ее глазах. А что такого? Он честно заслужил награду! — Я соскучился по тебе, малыш. И целует ее. Сначала в губы, потом скользит по скуле вниз, к шее. Сминает упругие ягодицы, притягивая ближе. Тэхен не сразу замечает, что Хеджу упирается руками в его грудь. Потому что сегодня не на пошлый секс она рассчитывает в родительском доме парня, а ждет поддержки и уютного плеча. А он… он просто хочет ее. — Ну чего ты, малыш? — недовольно тянет Тэхен, когда не видит ответной реакции на свои действия. — Не знаю, просто мне так тяжело сейчас… — с надеждой на понимание смотрит на него Хеджу и утыкается носом чуть выше ключицы — в ямку. — Давай просто постоим так, м? Тэхен разочаровано вздыхает, но обнимает ее, мысленно чертыхаясь, ведь стоять придется втроем… К университету парочка приезжает вовремя. Как только бмв паркуется на привычном месте, телефон Тэхена вибрирует. Хеджу не успевает заметить, кто звонит парню, потому что дочитывает последний абзац по бизнесу. — Не ответишь? — она отстегивает ремень и доверчиво смотрит на Тэ. — Староста, потом перезвоню, — он сбивает уже второй вызов и прячет телефон в карман. — Может, что-то важное. — Ты важнее, — Тэхен наклоняется и нетерпеливо целует девушку, зная, что это сработает. И когда добивается ее смирения, улыбается в поцелуй, отстраняется и достает из бардачка баночку шоколадного молока. — Твое, забирай. — Убери это, — Хеджу недовольно цокает, вспоминая Чонгука. — Зачем ты вообще придумал такое наказание? — Ну как, зачем? — Тэхен искренне удивляется. — Я старался, крош, думал о тебе, покупая завтрак, а он испортил мой жест любви. Пусть теперь замаливает грехи. Хеджу невольно округляет глаза и непонимающе смотрит на парня в надежде, что он, черт возьми, шутит, потому что совсем не такой ответ она ждала. Но Тэхен весьма собой доволен, о чем говорит его фирменная улыбка, и это… разочаровывает. Буквально за секунду вся злость на Тэхена возвращается. В памяти всплывает его вчерашний игнор, к которому успешно прибавляется и равнодушие. Серьезно? Ему жаль своих стараний, а как же ее чувства, ее испорченное настроение? Что ж, ладно. — Хорошо, милый, ты прав, надо научить его быть повнимательней, — с плохо скрываемым раздражением в голосе выдает Хеджу, забирает молоко и решает, что задетая гордость требует реванша.