Мои плохие парни

Хеджу не слабачка: менять прическу, брать академку или отгулы по уважительной причине она не собиралась. Плакала, конечно, зарывшись носом в подушку, чтобы только та слышала ее всхлипы и гудение, но ночью. На утро умывалась холодной водой и косметикой скрывала появляющиеся под глазами темные круги. Все-таки со сном у нее в последнее время не ладилось. На приглашение подружек погулять в воскресенье Хеджу сухо отвечает, что у нее запланирован поход в спа-центр вместе с мамой. И в любое другое время это была бы веская и совершенно правдоподобная причина для отказа. В любое другое, но не в этот раз. Все знают, что Хеджу… стыдно? (почему-то). Потому и не шибко уламывают, отписавшись такими же сухими «ясно-понятно-хорошо-расслабиться». Больше в общий чат никто из подружек не пишет. А Хеджу и не особо нуждается в их поддельной поддержке. Другой и не ждет. Тэхен… При мысли о нем, девушка прикрывает глаза, подставляя лицо солнцу. Не сейчас. Позже. Ночью. Завтра. Никогда Почти весь выходной Хеджу одна гуляет по городу. А если точнее, то именно по той его части, где возможность встретить кого-нибудь из знакомых максимально приближена к нулю. Ни модных кафешек, в которых кто-то пьет самый дешевый чай только ради селфи с геометкой для инстаграма; ни модных бутиков, куда даже зайти и примерять что-нибудь не все осмелятся. Ничего, кроме непопулярного у золотой молодежи парка, где даже кола, которую ей продали в захудалой лавочке, комнатной температуры, потому что холодильник, как предупредили сразу, не работает. Хеджу пока не открыла жестяную банку. И хорошо, что надела черные джинсы — не страшно сесть на траву и пожевать сухую травинку, тупо отключив мозги. Как-то не до колы, когда так спокойно. Просто сидеть, оперевшись ладонями и вытянув ноги. Никого, кроме путающего волосы ветра, ласкающего теплом кожу солнца и шуршащих в траве букашек. Редкие прохожие не в счет — они никто Хеджу. Они не знают, что ей плохо сейчас. Не так, чтобы «без шансов на жизнь», но достаточно, чтоб «лечение может не дать ожидаемых результатов». Побочные действия есть у всего, к сожалению. Хеджу поднимается, когда понимает, что тело затекло от долгого сидения в одной позе. Она отряхивает джинсы и оглядывается, куда пойти дальше. Начинает темнеть, кушать на удивление не хочется, но колу Хеджу открывает. Делает несколько глотков и улыбается. Жизненно необходимо иногда баловать себя чем-то настолько вкусным и настолько же (если не больше) вредным. Ладно, но только сегодня можно. Хеджу давно так много не ходила пешком. И, признаться честно, устала. Еще бы, восемь часов прошло с тех пор, когда убежала из дома. Именно убежала, утром, не желая пересекаться с родителями. Так и не разговаривала ни с кем из домашних после ночи, когда не ночевала дома. А никто и не стремился спросить, как дела у дочери. Почему тогда она должна идти на контакт первой? Думала поговорить с отцом о квартире, но пока не решается поднимать этот вопрос. А точнее, не поднимать тему, из-за которой она хочет переехать. Ведь он снова скажет, что это не причина, что они семья и должны переживать любой кризис вместе. Только как его пережить он советов не дает. Хеджу чувствует, как в глазах невольно собирается мокрое, и резко запрокидывает голову, чтобы не дать предательским слезам испортить положительную статистику за день. Нет, Хеджу, слезам не время и не место, остынь. Чонгуку она, кстати, больше ничего не писала. Зачем? Поблагодарила, он кивнул и уехал. Так, было несколько раз: смотрела на его имя, даже открывала чат, но не писала. Он же и правда не дневник и не скорая помощь. Даже если бы и написала очередную несдержанную глупость, такую как «привет, как добрался?» или еще глупее — «что делаешь?», он бы, — вот Хеджу на миллион процентов уверенна, — точно не ответил бы. А Тэхен… Как Хеджу и просила — он молчал. Дал ей время (Спасибо). А нужно ли оно Ему? Хеджу пока об этом не думала. На его имя старалась не смотреть и чат не открывала. Болело, жгло, злилось где-то в районе солнечного сплетения. Но прыгать с моста не хотелось. И Хеджу это давало надежду. Не известно только, на что. Так и прошли выходные, готовя девушку к новому университетскому дню. Только ни один из них больше не обещал быть прежним. Это Хеджу поняла, как только вышла из такси у универа. На нее и раньше смотрели все, кто встречался на пути в аудиторию, — ну, а как не смотреть на красивую, ухоженную, со вкусом одетую девушку, излучающую уверенность в себе? — почему же это так неудобно сейчас? Хеджу держит спину ровно, подбородок чуть вздернут, походка прежняя, вот только тот стержень, на чем все держалось, дал трещину. И если смотреть издалека, то не увидишь ведь, но стоит подойти ближе — глаза… Да-да, именно глаза выдают ту неуверенность, что прячет за слегка подрагивающими ресницами и опущенным взглядом. Пока все слишком животрепещущее, но Хеджу старается. Она не из тех, что так легко упадет с пьедестала. Сидит на всех занятиях на привычном последнем ряду. Одна, чему вот именно сейчас рада больше обычного. Не смотрит ни на кого, не ловит взгляды, не вслушивается в чужое шушуканье — как и настраивалась по дороге в универ — внимательно слушает преподавателя. — В активности бизнес-аналитика важно запомнить главные критерии его работы, — увлеченно взмахивает рукой статный профессор, — а еще требования, — и начинает загибать пальцы, — выявление, анализ, передача и, — так и не согнув последний палец, он оглядел аудиторию, решив немного разбудить студентов. — И… кто скажет, какое последнее требование? Леса рук, конечно, не было, но стабильно одна поднялась. Препод выжидающе кивнул. — Валидация или, другими словами, сдача в эксплуатацию, — ровным, спокойным, уверенным тоном произносит Хеджу, чувствуя, как все внутри трепещет. И не от того, что сомневается в правильности ответа, нет, она стоически держит броню, не пропуская ни одного заинтересованного взгляда окружающих дальше вымышленной защиты. — Отлично, как и ожидалось, — хвалит ее мистер Чан и продолжает вещать о бизнесе. Все. Выдержала. Никаких шепотков — обычные, восхищенные, приправленные легкой завистью взгляды. Не более. Хеджу становится легче дышать, и она продолжает быстро шуршать ручкой по тетради, записывая важное, пока телефон не отвлекает ее внимание, тихо вибрируя рядом. Новенький Ого, — от удивления она заламывает бровь и, не открывая смс, переводит взгляд на сидящего через ряд Чонгука. Он смотрит на преподавателя, и Хеджу, умирая от любопытства, открывает чат. «1:1» Один. Один. Что это значит? Хеджу хмурится, не понимая Чонгуковых сканвордов. «что ты имеешь в виду?» Отправляет и снова с интересом смотрит на парня. Почему-то улыбается, наблюдая, как он осторожно достает мобильный из кармана и читает ее сообщение. Смахивает челку набок и что-то печатает правой рукой. Хеджу от нетерпение грызет колпачок ручки, но ответ приходит быстро. «я бы не угадал с ответом» На ее губах расцветает улыбка. «плохо учился на выходных» Она отправляет и также следит за действиями Гука. Но все, видимо, лимит его сообщений исчерпан. Хеджу слегка разочарованно отводит взгляд, но улыбка никуда не девается. Все же есть здесь один человек, который точно не будет говорить за ее спиной гадости. Если и захочет что-то сказать, то сделает это напрямую. Или напишет смс. С утра неприятная морось не предвещала ничего опасного, но уже к обеду она переросла в такой ливень, что другого местечка, как университетская столовка, выбирать не пришлось. Да только самоотверженный решится преодолеть три стометровки к ближайшему приличному кафе у кампуса! Хеджу к таким себя не причисляла, да и не было у нее особого повода не пойти в столовку вместе со всеми. Почти не было. Брокколи и морковь на пару, немного риса и минералка — поднос не увесистый, но еды достаточно, чтобы не чувствовать голода. С теплой улыбкой поблагодарив женщину с раздачи, Хеджу оборачивается и слегка теряется: пустых столиков нет от слова совсем. Да и не удивительно, кроме их группы тут еще как минимум три таких же изголодавшихся потока студентов. Ее «подружки» сидят недалеко, но то ли они не видели, что Хеджу тоже пошла перекусить, то ли по другим причинам (а скорее всего, так и есть), но за их столиком сидит какая-то другая девушка — с параллели. Заметив ее, они неловко пожимают плечами, давая понять, что им жаль. Хеджу на секунду становится даже обидно, но не долго. Не особо-то и хотелось. — Я не помешаю? — уже поставив поднос напротив новенького, спрашивает она ради приличия. Чонгук молча пожимает плечами, остальные два парня даже не отвлекаются от своих подносов. — Приятного аппетита, — говорит Хеджу, наблюдая, как Гук спокойно уплетает за обе щеки. — Хотя у тебя с этим проблем нет. Она не ждет от него дружеской беседы, но рядом с ним чувствует себя… спокойней? Клюет потихоньку свою брокколи, чередуя с остальным, и не смотрит больше никуда. Неожиданно кашляет от не туда попавшей рисинки и тянется за бутылкой воды. К несчастью то ли пальцы скользкие, то ли крышка сильно закручена, но Хеджу пыхтит. — Дай сюда, — Чонгук не выдерживает этой борьбы с пластиком и выдергивает бутылку из девичьих рук. Раз, и все. Только прежде чем отдать, отпивает немного, так, чтобы горлышко не касалось губ. У Хеджу глаза расширяются. — Забыл взять, — говорит он, протягивая Хеджу бутылку, и она берет ее. Недовольно морщится от его наглости, но быстро пьет, потому что горло скребет от рвущегося наружу кашля. — Ну ты и… — спустя пару секунд и успокоившись, Хеджу мечет молнии из глаз на Чонгука. — Я не прикоснулся к ней губами. — А ему как ни в чем не бывало, жует дальше. — Ну хоть на том спасибо, — Хеджу по-доброму пинает его ботинок носком туфли. — Хватило ума не нарываться. Чонгук на это никак не реагирует, даже не пытается убрать ногу. Он смотрит на Хеджу, затем куда-то поверх ее плеча и просто берет бутылку и снова пьет. Несколько добрых глотков. На этот раз не парясь о приличиях и подобной фигне, а прижавшись к горлышку губами и вздернув голову, выставляя сильную шею на обозрение. — Фу, как негигиенично, — говорит Хеджу, но думает совершенно другое. Даже немного неловко себя чувствует, но виду не подает. Пусть пьет, если хочет, она-то уже точно не будет. Чонгук спокоен от ее преувеличено брезгливого тона, и Хеджу становится интересно, что же такого позади нее, что парень туда так смотрит. — На что ты смо…? — она поворачивается назад, чтобы самой узнать, в чем заинтересован новенький, но лучше бы этого не делала, потому что ладони внезапно потеют. Тэхен. Он смотрит на них. На нее. Стоит в проходе столовки и просто смотрит на спину (теперь уже на лицо) Хеджу. — Я наелась, — она быстро отворачивается и поднимается, чтобы унести поднос. Уйти самой. Но Чонгук решает иначе. — Сядь, — не сильно, но уверенно смыкает пальцы на ее запястье, — доешь свой обед и не грузись так. И Хеджу послушно опускается на стульчик. Только к еде притрагиваться желания больше нет. Как и аппетита тоже. Она ковыряется в рисе палочками, пока не встает Чонгук. Встает следом и несет свой поднос туда же, куда и он. Снова это чувство жвачки-прилипалы, ну и пусть. Просто он… за его спиной… не так страшно, что ли. Не то чтобы она чего-то боится, нет. Да и чего ей бояться Тэхена, просто… — В туалет тоже со мной пойдешь? — он оборачивается к девушке лицом, когда они выходят из столовой, но отвечать ей не дают подоспевшие сзади подруги. — Прости, Джу-Джу, — тянет Мина, а Инха с плохо скрываемым безразличием поддакивает: — мы не думали, что ты пойдешь в столовку. Чтобы думать — мозги надо, а видеть — всего лишь глаза… Чонгук на эту фальшь многозначительно хмыкает и уходит. — Все ок, — Хеджу пожимает плечами и решает, что на следующую лекцию пойдет в компании сокурсниц. — Идемте занимать лучшие места в зале? Не будет же она избегать их вечно?

***

На следующих занятиях Хеджу более спокойна и сосредоточена. Внутреннее напряжение отпустило, прошло, как и внезапный ливень. Все обычные вялые студенты, всем плевать, что у нее случилось в личной жизни. Ну, ей хочется в это верить. Внезапно кто-то прерывает сонную речь преподавателя удивленным ахом, и все смотрят сначала на нарушительницу покоя, затем в окно — туда, куда и она. Хеджу не исключение: тоже поворачивается к окну, возле которого сидит, и брови ее невольно ползут вверх. — Что это? — Кто это сделал? — Кто их столько надул? — Вау, как красиво… Хеджу еще ближе придвигается к окну, и у нее даже дух захватывает от внезапно появившихся в воздухе летающих шариков. Напротив окон их аудитории, предпочтительно светло фиолетового цвета, они, словно пухлые облачка, медленно плывут вниз, спускаясь откуда-то с верхних этажей, может, даже с крыши. К каждому привязана длинная ленточка. Их много, сто, тысяча? Что за повод, интересно, день рождение у кого-то? Хеджу невольно улыбается от внезапной сказочной картинки, потому что, как кто-то и сказал, это очень красиво. И романтично… — Капец, как мило. — Посмотрите вниз! Кто-то слишком близко от нее восторженно вскрикивает, от чего девушка немного растерянно вертит головой и, слушаясь, опускает взгляд. Смотрит и замирает, сглатывая волной ударившее удивление, и даже прижимается лбом к стеклу. Шарики продолжают падать, даже на парней, одетых в фирменную одежду доставщиков, и держащих в руках огромные букеты цветов. Пионы. Только пионы. Много пионов. Любимые цветы Хеджу. И цвет ее любимый — светло-фиолетовый. Дурак. Девушка кусает щеку и хмыкает, осторожно оглядываясь. На нее никто не смотрит. Значит, кроме самой Хеджу, никто ничего не понял. Какой же ты умный дурак, Ким Тэхен.