***
Уолкер скрылся в лесу. От глуповатого, но честного экзорциста не осталось и следа. С позитивного юноши, проулыбавшегося весь обед, словно стянули маску, открыв миру двуличного шпиона Тысячелетнего Графа: не столько равнодушного, сколько задумчивого, со своим непредсказуемым ходом мыслей, что так нравился главе Семьи Ноя. О чём же думал наш странный, но оттого не менее привлекательный главный герой, идя на шум, устроенный его нетерпеливыми союзниками? Точно не об Удовольствии с его аристократической наружностью и откуда-то взявшимися бродяжьими замашками. И даже не о Мечте, бегущей к любому Аллену, но с каждым шагом сбавляющей обороты. «Куда делся мой запал? — думал он. — Приобщился к компании Ноев, захотел наблюдать за муками генерала — совершенно незнакомого мне человека — и представлять на его месте Мариана Кросса. А что в итоге? Стоит оказаться Йегару не таким, каким его создало моё воображение, и я сразу отхожу в сторонку. Не пойти против Ноев, не остаться верным своему слову — опять что-то среднее, подобно хамелеону. Хотя что есть шпион, если не хамелеон? Как же я жалок.» Роад отлично читала настроения, особенно сероглазых подростков с седыми, а по её мнению и белыми волосами. Особенно, если мальчиков зовут Аллен Уолкер, и иногда они напоминают, но тоже как-то по-своему, умудрённого опытом Тысячелетнего Графа. Попадание было стопроцентным, но что толку знать, что шпион грустит от очередного приступа сентиментальности, как она это про себя называла? Что толку знать, чья будущая кончина послужила тому причиной, но не мочь ничего сделать, кроме той же смерти Кевина Йегара? Вот и сейчас она лишь улыбнулась последней мысли и встала рядом с подоспевшим дядюшкой, которому тут же всучили тарелку блинов. — И что это значит? — спросил Тики Микк. — Не хочешь — не ешь, неблагодарный, — Аллен потянулся назад за тарелкой, за что, конечно, получил по рукам. «Теперь её вернёшь разве что с боем, » — весело подметил экзорцист, к нему возвращались прежний задор, всеоттесняющая наглость, окрыляющая рядом с Семьёй Графа. Или именно с этими Ноями? — А куда ты? — поинтересовалась Мечта. — В Эдо, — выдал юноша, наблюдая за вытянувшимися лицами, он ещё не выбрал линию поведения, — шучу, мне и со вторыми уровнями непросто. — Ты и про Завод знаешь? — нашли слова Нои и не важно, что это они всё разболтали. — Какой завод Акума? — маска недоумения. — Я на шум отправлялся, видите ли, забеспокоились мы с генералом. Он один-одинёшенька за Йери пошёл, грустит там без вас, наверное, гадает, где его бедный искатель, а вы со мной тут болтаете, драгоценное время теряете. — Что-что? — переспросил Тики, хотя расслышал каждое слово — до того резко Малыш сменил тему. «Разве не ясно, что я хочу побыть один?!» — взмолился Уолкер. Как можно быть такими тормозами? Пусть внутри у Аллена всё кипело, внешне не дрогнул ни один мускул. Сказалось воспитание Кросса: — Чистая Сила у генерала при себе, об искателях можно забыть, единственный экзорцист поблизости будет выпускать пар на Акума — он оказался сентиментальным для шпиона и будет слишком занят, чтобы вовремя прийти на помощь. Как добраться до цели знаете? Тогда поторопитесь, а то как бы этот экзорцист не вмешался по середине сражения. — Главное здесь ведь сентиментальность? — догадалась непонятно о чём Роад. — Умница, — фыркнул шпион и тут же растаял, уходя к ожидающим его Акума. «Странная беседа», — думал про себя Тики Микк, но Роад заметно приободрилась. В отличие от дядюшки, ничего ясней этого диалога она ещё не видела.***
— Господин Аллен, не желаете прослушать послание? — вежливо спросил оставшийся Акума. Его предложение ещё больше подчеркнуло изменившуюся атмосферу в битве — экзорцист чувствовал себя охотником, разочарованным в добыче, когда кролики перестали его бояться и стали принимать за своего. Юноше даже ответили, отчего такая перемена, прямо посередине сражения, что никогда раньше не случалось: «Вы же вместе с господами Ноями, » — удивились создания Графа. «Да ладно!» — хотелось приложиться рукой к лицо и навсегда забыть об этих идиотах. Но Аллен продолжил играть в экзорциста, и вскоре остался только один Акума. Проклятый глаз не восстановился, души никак не благодарили — об удовлетворении от их спасения можно было пока забыть. Так что предложение пришлось как раз кстати, колкости в адрес Фрикадельки всегда поднимали ему настроение. — А давай, к чему спасать твою душу, — согласился Аллен, и Акума заговорил голосом Графа: «Время пришло. Семитысячелетняя прелюдия закончена — начинается совсем другая игра…» — Ещё скажи про куклы и занавес, и пусть он попробует отрицать свой старческий маразм, — показательно зевнул экзорцист. «Не упустите момент, когда…» -…откроется занавес. — Мне продолжать? — спросил Акума. — Зачем же? Итак знаю, что я — экзорцист — всего лишь кукла в бредовом, то есть прекрасном спектакле. Развлечение закончилось слишком рано. — Какой вы догадливый, господин Аллен, — кажется, в его услугах больше не нуждались. — Только не надо льстить, стой смирно. Акума выполнил приказ, пусть и не обязан был повиноваться: — О какой лести может идти речь, если это слова моего создателя? — Прям и «господин» сказал? — съехидничал Уолкер. — Ну… Договорить второй уровень не успел — меч Чистой Силы пронзил его в самое сердце или туда, где оно должно быть, но могло не оказаться в теле оружия. Прежде чем исчезнуть, Акума услышал отдалённый голос, исполненный неподдельной тревоги — это смотритель Чёрного Ордена сообщал о нападении на генерала. Умирающий не разобрал слова и с чего-то подумал, что это призыв ненавистного создателю Бога. Так Комуи и не узнает, что его повысили в должности, ведь здесь путь Акумы закончится — душа забудет служение Графу, как обычный кошмарный сон, и вернётся туда, где ей положено быть. Аллен Уолкер вновь стал экзорцистом и отправился к указанному штабом месту. Зачем напрягать память, когда для этого есть любимый Тимкампи? И орденская система связи — почти единственный плюс организации. Далеко ему идти не пришлось. Что неудивительно, никого он на опушке не увидел. Да, здесь недавно происходило сражение, но оно быстро закончилось, судя по малому масштабу разрушения. Скорее всего, нашло продолжение в мечте, не оставаться же Камелот простым наблюдателем. В размышлениях экзорцист и не заметил, как кто-то подкрался к нему со спины. Но мужчина только и сделал, что закрыл ему глаза. Прямо как детской игре, если бы не тёплое дыхание в шею. — Тики, — угадал Уолкер, но руки Ноя не отпустили его. — Будь я врагом, это бы не сработало. Как насчёт сыграть в игру? — без переходов предложил брюнет. — В какую? — Она называется «угадай, что мы сделали с генералом». Облажаешься- забываешь все мои проигрыши в покере. — А если выиграю? — почти промурлыкал юноша. — Отпускаю руки. Не равноценные условия — и оба это понимали. — Лучше так постою, — ответ был ожидаем. — Ладно, — сдался Тики. — Допустим, с меня ещё одно желание. — Слишком небрежно, трудно поверить твоим словам. — Везде нужна эта манерность! Что ж, снизойдёте ли вы, о великий шулер, если в случае очередного выигрыша я останусь перед вами в неоплатном долгу? — Насколько можно верить вам, лорд Тики Микк? — Безоговорочно, — он не видел, но чувствовал — Уолкер улыбнулся. — Сколько попыток? — Одна. Малыш не возмутился: — Вы случайно не страдаете отсутствием фантазии? — Кто мы? — уточнил Ной, но его уже не слушали. — Что ж, — начал он, пародируя Микка, — думаю, не секрет, что Роад довела старика до сумасшествия — она вообще любит мучить людей. Ты в этом плане менее жесток, поломаешь разве что исследовательские головы, не нашедших ни одного органа, не говоря уже о способе, с помощью которого их удалили. И как же без послания? Без него не обойдётся ни одна Ноевская проказа, по себе знаю, как порой заразен пример Графа. У Тики наверняка бы выпала сигара, если бы, конечно, она у него была: ещё в поезде Малыш конфисковал пачку. Полный необоснованной уверенности, что и сейчас Аллен сжульничал, он всё-таки убрал руки и засчитал противнику очко. В глубине души Ноя очень даже интересовало, на что шулер потратит своё мега-желание. Но вскоре Тики не думал ни о чём, кроме широко раскрытых серых глаз, уставленных на распятое тело Кевина Йегара. — Но ко всему прочему, Малыш, наш посланник умеет петь, — прошептал брюнет ему на ухо, чуть приобняв экзорциста со спины, — только послушай. И вправду, если прислушаться, в хриплом шёпоте генерала различалась некая жуткая песня, рассказывающая про Сердце и Тысячелетнего Графа, что так долго его ищет. Лишь на последних словах, когда Йегар обратился к своим живым товарищам, Аллен заметил, как сократилось их расстояние. — Что же представляет из себя Сердце? — спросил он Ноя, сбросив с плеч его руки. Но Тики не отстал и уже в следующее мгновение потрепал его по волосам. Очень уж тянуло Удовольствие к растерянному юноше, хотелось прикоснуться к нему настоящему, пока Аллен не натянул маску. — Если бы ты был с нами, мог бы спросить у Фрикадельки — он лично уничтожил восемь частей Чистой Силы, — Микк и сам не заметил, как начал использовать новое прозвище, — а сейчас надейся на свой Орден. Не увернётся же он и на этот раз от ответа? — что-что, а сокрытие информации было любимейшим методом Ватикана, и среди Ноев это стало одной из самых популярных шуток. Даже Аллен, строящий из себя независимого, не мог не ответить Тики улыбкой. Ведь он тоже в какой-то степени поддался общей волне: не без оснований — экзорцистов действительно мало посвящали в подробности. — Для этого все слишком встревожены посланием, пусть оно и безвкусное, — не смог не добавить юноша. — Посланиями, — поправил Тики, — ещё песня. — Ах да, — присутствие Микка начинало тяготить. — Её сочинила Роад. Она просила узнать твоё мнение. — Отвратительная, жуткая — в общем, самое то. — Уверен, ответ ей понравится, — как раз в духе этих двоих. — Да. Пауза затянулась, и брюнет понял, что пора уходить. Малыш собирался дождаться Ордена. «Хоть на открытии занавеса побудет в первых рядах, » — Тики сомневался, что шпион играет важную роль, скорее, юноша сам по себе представлял ценность, был чем-то вроде интересной игрушки, которую просто жалко не использовать по назначению. По крайней мере, так считал Удовольствие — у той же Мечты были свои мысли на этот счёт. А что же подумал Орден, увидев экзорциста у дерева с прикованным генералом? Удивление, шок — Аллен словно наблюдал за собственным отражением. С той только разницей, что перед ним предстала организация — хаос совсем иного масштаба. Чем больше прибывало служащих, тем бесполезнее они становились. В конце концов наш герой не выдержал и сам спустил Кевина Йегара. Решив, что сделал более, чем достаточно, юноша и пальцем не пошевелил, чтобы расшевелить онемевшего смотрителя. Просто удалился в тихое место подальше от бессмысленного мельтешения. Когда его попросили пройти в повозку, стояла уже глубокая ночь. К допросу Аллен подготовился, но не к встрече с тем же составом. Комуи, Линали Ли, почтенные, но не очень, книгочеи — он был даже рад, встретив обиженный взгляд сестрёнки смотрителя, лишь бы не видеть одинаково серьёзные лица. Некстати заболел левый глаз. Или кстати? Может, автограф давно восстановился и только ждал удобного момента, чтобы быть полезным своему создателю? К счастью или нет, но его пробуждение никого не обеспокоило. Взял слово Комуи, не подходящий диктор для вступлений: «Семья Ноя убила Кевина Йегара — не только одного из самых сильных экзорцистов, но и мудрого учителя, — у Линали навернулись слёзы, дальше продолжили без оборотов, — и уничтожила восемь частиц Чистой Силы. Мы предполагаем, что Граф охотится за Сердцем, и коллеги погибшего находятся в опасности. С этого дня экзорцисты поделятся на четыре группы, каждая из которых защищает, а кто и находит, одного из оставшихся генералов: Клауд Найн, Винтерса Сокаро, Фроя Тидолла и да, Аллен, Мариана Кросса. Судя по наступившему молчанию, от экзорциста ждали отчаянного крика или хотя бы вопросов, относящихся к учителю. Но воспользовавшийся положением юноша подступил совсем с другого угла: «Извините, что такое Сердце? И почему Граф охотится за генералами?». Если собирать информацию, то с основ, — даже глупцу, которого Уолкер играет, должно быть это известно. Комуи замялся — вдруг Книгочей перехватит инициативу. Но чуда не произошло, пришлось отвечать самому: — Сердце — самая сильная часть Чистой Силы. Получив её, мы автоматически перехватим инициативу в войне. Если же Сердце уничтожат — проиграем. Всё просто, не правда ли? — Как раз наоборот. Ну не будет сильнейшего экзорциста, что дальше? — любопытство оказалось сильнее осторожности. — Мы не знаем, что представляет из себя Сердце — может, его и экзорцистом не назовёшь, — проворчал смотритель, не готовился он к расспросам, тем более от Уолкера. — Так что дальше? — напомнил юноша. — Вместе с Сердцем уничтожатся и остальные части Чистой Силы — Чёрный Орден распадётся, а в мире наступит апокалипсис. Теперь-то понятно? — нет, новый вопрос. Сколько можно?! — Да, всё это было написано в Кубе. Что-нибудь ещё? Насчёт там предстоящей миссии? — Где и как искать моего учителя? — Надеемся на твою интуицию — Кросс профессионал, когда дело касается отлынивания от работы. — И толку мне было спрашивать? — Чтобы я не зря подготовил ответ? — Можно воспользоваться Тимкампи, — предложила… Линали — не только красивая, но и ещё и умная девушка, — голем ведь чувствует местоположение хозяина. Комуи и Аллен призадумались, до них порой долго доходило. На это раз экзорцист сообразил первым. — Тимкампи, мой спаситель! — золотце блеснуло на седой макушке. — Вот и порешили. Завтра определяем направление и трогаемся в путь: я, Уолкер, Лави и господин Книгочей, — Линали вышла из повозки, проклятый последовал следом, под неодобрительный взгляд Комуи. — Ты чем-то на меня в обиде? — в первую очередь спросил юноша. Чаша терпения девушки переполнилась. — Чем-то в обиде?! Ты готов променять друзей на Акума. Чем-то в обиде!.. Да ты сдохнешь ради них! Чем-то в обиде… я беспокоюсь о тебе, идиот. — Такой вот я, уж прости, — еле слышно сказал Уолкер, приняв плачущую экзорцистку в объятия. Зря, ой как зря, по спине пробежали мурашки — из окна на них глядел смотритель, мрачный вид которого не предвещал ничего хорошего.