SOS

— Я этого никуда не поведу. Мукуро поморщился и скосил взгляд на невысокого зарвавшегося пацана. Тон, с которым тот высказался о нём самом одним пренебрежительным «этого», был твёрдым и уверенным. Казалось, переубедить его практически невозможно. Сам пацан был низким и, наверное, жилистым, хотя Рокудо говорить не брался. Но так — на вскидку — он сказал бы — ни кожи ни рожи. Хотя тут дело вкуса, девчонка из миньонов Верде, к примеру, на него очень даже заглядывалась. Неровно остриженные волосы, собранные в неряшливый хвост на затылке, потрёпанная временем и заражёнными куртка, заляпанная грязью и кровью, из рюкзака торчит лук и хвосты стрел, перекинутые через плечо дробовик и чехол с винтовкой или автоматом. Наверняка, ещё пара пистолетов где-то запрятана. Острый взгляд, от которого на стенку лезть хочется… Самый настоящий охотник. Ну или наёмник. Вероятнее всего — последний. Малолетка со стволом и потрёпанным рюкзаком за плечами. Верде в ответ на его реплику закатил глаза, предчувствуя долгие споры или высокую цену, которую этот прощелыга затребует за свои услуги, и сложил руки на груди. Он уже было открыл рот, чтобы назвать его по имени (по старой привычке), но наёмник (как понял Рокудо) подался вперёд, переходя из расслабленного состояния в напряжённое. Словно готовился кинуться на этого чокнутого доктора и впиться в глотку зубами. — Только попробуй, — предупреждающе шикнул парень, зло сузив глаза. Пальцы его дёрнулись, будто он хотел выхватить ствол, но сдержал порыв. — Только попробуй пасть открыть. — Кхм, — Верде внял его предупреждению и нервно поправил воротник поношенного и перелатанного вдоль и поперёк свитера. — Как скажешь. Рокудо хотел фыркнуть, но сдержал порыв. Было видно, что Верде знал его. Неплохо знал, возможно, тот ему задолжал, иначе бы даже слушать не стал, а с порога заявил о своём отказе. А тут даже пару предложений краем уха послушал, прежде чем выразить своё фи. Вопреки всему тому, что Мукуро знал о наёмниках (вообще-то, рослых мужиках с жуткими рожами), этот парень был мелким и тощим, однако вселял иррациональное опасение, хотя хиляки, подобные ему, никогда прежде не казались опаснее простого гражданского. Что-то было в его взгляде такого, что навевало мысли о скорейшем побеге или — на крайний случай — спуске всего магазина ему промеж глаз. И это при всём его отбитом напрочь инстинкте самосохранения, как Верде выражается. — Ты прекрасно знаешь, что заказов я больше не беру, — с расстановкой начал наёмник, распрямляясь. Он кинул в сторону Рокудо короткий внимательный взгляд и вернулся к Верде. Тот вздохнул, принимая промах. — И ты прекрасно знаешь, что за пределы города я ни ногой. — Я знаю, но послушай, Мук… — И слышать не желаю, — парень сложил руки крестом и мотнул головой. — Вести очередную твою игрушку сквозь Литтл-Хэнгтон? Я безумец, но не самоубийца, Верде. В обход идти — больше недели, чёрт возьми! А возвращаться? Думаешь, я от весёлой жизни ушёл к юго-западу? Кажется, Рейчел со своими сунулась в восточные районы. Где она, не напомнишь? Память что-то подводит, — яд в голосе наёмника едва с языка не капал. Он повышал интонации и порой рявкал подобно разъярённому псу. И удерживал руки подальше от дробыша. Верде скривил кислую мину, но попытка вернуть лицо увенчалась провалом и ещё более кислым выражением. Доктор покривлялся, а потом зло гаркнул: — Это наш шанс найти вакцину! Наёмник, хотевший продолжить свою уничижительную речь, заткнулся и неприятно оскалился. Весь его вид говорил о злости и раздражении, буквально распирающем его изнутри. Казалось, он вот-вот воспламенится. Но парень на букву «Тэ» только сжал кулаки и зло сплюнул сквозь зубы: — Тебе ещё мало? Ответь мне, тебе ещё не хватило? — Тс… — Завались! — наёмник в доли секунды вскинул дробовик и щёлкнул затвором. Верде поднял руки, отступив на пару шагов. — Ещё один звук — и я тебе башку снесу, грёбаный ублюдок! Ты из ума выжил окончательно?! «Наны тебе было мало, урод?!» — Оя, чего он такой нервный? — Рокудо оттолкнулся от стены и навёл курок пистолета на затылок наёмника. — Опусти-ка пушку, дорогуша. Тот посмотрел на него через плечо и зло усмехнулся. Но Верде с прицела снял и даже ствол опустил, со злорадством хмыкнув. Доктор облегчённо вздохнул и прикрыл глаза, опуская руки. Буря миновала, и он был благодарен провидению, что Мукуро с избирательным чувством самосохранения. — С предохранителя не снял, парламентёр, — едко бросил Тэ и склонил голову к плечу, с долей интереса оглядывая чертыхнувшегося «подопытного кролика». — Где ты его вообще нашёл? — нарочито удивлённо спросил наёмник, глянув в сторону Верде. — Его же даже ребёнок уделает, — он махнул стволом дробовика в сторону дёрнувшегося Мукуро и усмехнулся, заметив его телодвижения. — Нет, ты погляди только. Неудивительно, что ему сопровождение нужно. И как его только не покусали ещё? Рокудо дёрнулся, будто ему пулю в плечо всадили. Он едва не схватился за незаживший укус на перемотанном бинтами предплечье, выдавая себя с головой, и с шоком уставился на наёмника, отступая к стене. — Мукур… — Выдохни, парламентёр. Верде раздражённо фыркнул на то, что наёмник перебил его на полуслове, и развернулся на каблуках сапог, уходя к шкафам с замками. Ключи от них были только у него, и хранились там весьма интересные вещицы. По слухам, какие распускают немногочисленные сотрудники мед-блока. Мукуро с интересом покосился на шкафы, но смешок наёмника заставил его с подозрением посмотреть в сторону возможного сопровождающего. Тот фыркнул и неопределённо пожал плечами. — Если бы ты был заражён, то уже бы без башки своей пустой валялся. Да и «в храме здоровья убивать — моветон». Косой взгляд Верде стал ответом, кого передразнивал Тэ. «То есть до этого, тыча стволом ему в нос, он просто игрался?!» — Чего сам не исследуешь? — Тэ пронзил застывшего доктора пристальным взглядом. — На цикад ставку делаешь? Напрасно, сразу говорю. Ублюдки ублюдками остаются, какую бы панацею ни придумали. И ты знаешь это, как никто другой. Верде медленно опустил банку с медикаментами на полку, и рука его повисла плетью вдоль тела, словно он вмиг обессилел. Мужчина застыл, склонив голову и не поворачиваясь к ним лицом. Рокудо показалось, что он стал… подавленным. Будто небо обрушилось ему на голову. — Они исследуют КЦИ более… углубленно, — каким-то слабым голосом начал он. — Оборудования и материалов здесь не хватает, даже бинтов бывает в обрез. Ты и сам прекрасно это знаешь, — Верде как-то неловко передёрнул плечами. У Мукуро складывалось впечатление, что эти двое знают друг друга куда… глубже, чем кажется со стороны. — И ты думаешь, что он, — Тэ кивнул в сторону Рокудо, даже не глядя в его сторону (будто намеренно игнорируя), — станет решением всех проблем? Да ты шутник! — преувеличенно бордо воскликнул он, зло сжав в пальцах ремни оружия. И тут же перешёл на убийственно серьёзный тон с ярко выраженной злостью в каждом слове: — КЦИ неизлечима! Пора бы… смириться с этим. Верде посмотрел на него болезненным взглядом, встречая горящие злостью глаза. Тэ едва ли зубами не скрежетал, до белых костяшек сжимая в пальцах лямки винтовки и дробовика. — Ладно. Ладно, — нехотя выдавил из себя наёмник, явно переступая через свои желания. Он отпустил лямки и размял пальцы, перевязанные лейкопластырем в нескольких местах. — Ладно, я проведу его. Но это тебе дорого обойдётся. Помяни моё слово, тебе не следовало меня разыскивать, — зло процедил наёмник и развернулся к выходу. — Идём, парламентёр, времени у нас до отбоя с гулькин хер, пошевеливайся. Мукуро вздохнул, молчаливо соглашаясь с Тэ, и повесил себе за спину тощий рюкзак с запасной кофтой, скудной аптечкой, такими же скудными припасами продовольствия и парой пачек с патронами. Наёмник уже открывал дверь, когда Верде вдруг заговорил. Надломленно и излишне… сипло. — Я… я любил Нану. Тэ ничего не сказал. Лишь застыл на мгновение, а потом двинулся дальше, натягивая на голову глубокий капюшон, не говоря ни слова. Мукуро оставалось только беспомощно оглянуться на доктора (измождённого и непривычно расклеенного) в последний раз и последовать за своим «телохранителем», не задавая лишних вопросов. Собственной жизнью он перестал распоряжаться вот уже как две недели, поэтому лезть в чужую не хотелось и подавно.