***
… Проиграла… Эта мысль пульсировала у неё в её голове, но было слишком поздно. Совесть молчала, страх вообще испарился. Щеки горели, но не от стыда, а от желания. Он сводит с ума. Так легко и просто он сломал весь её мир. Всё рухнуло. И что теперь делать? Сводит ноги от болезненного желания, болезненного и такого позорного. Детка проиграла. Папочка заставил её расклеиться, упасть в его объятия. Маленькая девочка, которой не хватало мужского тепла, поддалась. Он только улыбался, исследуя её тело поцелуями. Как же она выгибалась ему навстречу, когда губы целовали её не знавшее ласк тело. Как она вцепилась в его короткие волосы ногтями и требовала продолжения. Пересохшие губы так и просили большего… Он даст ей всё, что она захочет. Он готов на все ради её хриплых и нежных стонов. — Прошу, — мычит сквозь зубы. На щеках появляются слезы. Ей стыдно. Адиль усмехается. — Моя сладкая Алиса, — шепчет он, разделяя каждое слово. Его бархатный голос отдается ноющей болью в висках. Их лица опять на одном уровне. Она хныкала от нарастающей пустоты внутри неё. Ей хотелось, чтобы он полностью овладел ей. Заполнил. — Пожалуйста, — еще раз умоляет она и понимает, насколько низко сейчас пала. Как подстилка. Но плевать. — Не все так сразу, малышка, — посасывает её нижнюю губу. Такая сладкая. Такая его… Его поцелуи слаще мёда. Теперь его губы самые лучшие в мире, самые нужные. Кажется, волна возбуждения полностью накрыла её с головой, окончательно затопляя остатки разума. Он резко отстраняется и поднимается на ноги, оставляя её одной на кровати, извивающейся, словно змея. — Ты проиграла, но свой приз я заберу чуть позже, — хриплым голосом заявил Адиль. Оценивает её взглядом. Маленький ангел сегодня превратился в беса. Изнемогает, и готова сделать всё, о чем он попросит. Её тоненькие ножки уже собирались обвить его бедра. — Ну почему? — ей хотелось расплакаться. Прикрывается краешком одеяла. Теперь становится стыдно и… — Алиса, — он опять садится на кровать. Ладонями обвивают её личико. — Теперь ты полностью моя. Я с тобой буду делать такое, что ты себе не представляешь. Твой прелестный зад будет гореть от моих шлепков. Но сейчас придет твоя мамаша, а нам не надо палиться. Поднимайся на ноги и прими душ. Ночью мы, возможно, убежим подальше ото всех, — тараторит он и еще раз страстно целует податливые губы. — Я не твоя вещь, — находит остатки разума и отвечает ему, думая, что это его хоть как-то зацепит. Но тело девушки уже все сказало. — Приведи себя в порядок. Ночью мы поедем в клуб, — бросил напоследок Жалелов и, громко хлопнув дверью, ушел. Недалеко. Наверное, в гостиную. Делать вид, что ждет свою женщину. Противно. — Хорошая работа, Адиль! — вскрикнула Алиса. Он точно её услышал. Растоптал как букашку. Это его месть. — Дура, — промычала она про себя и направилась в душ. Почему опять послушала его? Так глупо: папочка доволен — довольна и она. Но сегодня он расстроил её… Ноги болят так, как будто её разрывали по частям. А еще и не было секса — просто ласки. Но какие… Он словно колдун. Чертов шаман. Смотрит на себя в зеркало. Везде следы от засосов и синяки от его грубых рук. Как их спрятать?***
Ночь уже накрыла город, полностью погружая во мрак. Алиса так и не выходила из своей комнаты. Она слышала, как Адиль забавляется с её мамой. Она слышала стоны и шлепки. Ей стало тошно. Только недавно его губы и руки прикасались к ней. А теперь? Ей хотелось быть на её месте. А еще она хотела убить его. Со всей силы набить его довольную рожу. Стереть эту улыбку, которая, несомненно, сейчас играет на его лице. На скорую руку одевается и незаметно, почти на цыпочках, выходит из дома прогуляться. Подышать воздухом и привести мысли в порядок. Откуда он взялся? Как стереть этот день из памяти? Забыть его прикосновения? На улице зябко и холодно. Она закутывается в свое пальто и осматривается по сторонам. Она боится темноты. Немного страшно бродить одной ночью. — Эй, красотка, ты знаешь, где улица Серова? — возле неё тормознула машина. Алиса подскочила на месте. Сердце безумно стучало, отбивая бешеный ритм. — Так это и есть та улица, — ответила она, чтобы не казаться такой жалкой. — А дом тридцать пять? Просто здесь все так запутано, шо я даже не разберу, куда ехать, — причитал незнакомец. Его голос казался таким знакомым, а акцент странным. Она повнимательнее всматривается в его лицо. Блондин с голубыми глазами и острыми скулами. Это Ти-фест. Она слушает его песни. — Я живу в том доме. Тебе кого? — теперь было не страшно, а даже волнительно. — Скрипа ищу. Он попросил, чтобы я его забрал, — Кирилл одарил её самой милой улыбкой. — Он сейчас занят, — выпалила девушка. — О как. Ну, тогда садись ко мне в машину. Ты согреешься, а я подожду этого жигало, — Незборецкий вышел и любезно открыл девушке дверь. Она долго не колебалась и решительно согласилась провести этот вечер с парнем. Злость бурлила в ней. Хотелось отомстить.