Шерлок. Драбблы

С Шерлоком никогда не было просто. С самой первой секунды он стал самым странным и сложным – человеком, фактом, событием – в жизни Джона: от чрезвычайно странного знакомства до необычайно странной совместной жизни. Даже то, что могло бы быть посредственным и повседневным, становилось необычным – просто потому, что это был Шерлок, и то, что он делал всегда, было удивительным; когда же ему вдруг желалось притвориться человеком, это выглядело настолько нелепо и непривычно, что казалось еще более мудрёным, чем всегда. В жизни Джона, на самом деле, было не так уж много странных вещей – но каждая из них была очень яркой и незабываемой – не обязательно в хорошем смысле. В остальном же всё было самым обыкновенным, не выделяющимся – да и разные не совсем вписывающиеся в реальность вещи вроде сестры-лесбиянки и войны тоже были довольно посредственными – ну в самом деле, он ведь не единственный брат на свете, заставший кого-то вроде Гарри вместе с другой девушкой в собственной постели – и не единственный военный врач; что необыкновенного во всем этом?.. В сравнении с экстраординарностью Шерлока все эти вещи меркли окончательно. Кто будет вспоминать о мелких грозах прошлых лет, когда рядом постоянно дремлет – или бушует, тут уж как повезёт – шторм?.. А Шерлок бушевал часто, продолжительно и со вкусом, и это было тяжело и сложно – по-настоящему сложно; но совсем не означало того факта, что Джон сдастся. В конце концов, принимать – и выстаивать – против превратностей судьбы Джон умел (хоть чему-то научился в жизни полезному). И, как бы иногда ни хотелось послать Шерлока вместе с его психозами, скукой и вечными подколками – острым умом, восхитительной необычностью и нереальной красотой – к черту на самом деле, а не только мысленно или на словах, Джон держался. Не потому, что не мог – а потому, что не хотел. Поэтому, даже уходя и хлопая дверью так, что этажом ниже крупно вздрагивала миссис Хадсон, подпрыгивал череп на каминной полке и у чересчур прямо сидящего в кресле Шерлока дергалось левое веко, Джон всегда возвращался обратно. Ведь надо было накормить невыносимого детектива, пролистать последние новости, выспаться перед завтрашним дежурством… Любить Шерлока было тяжело, изматывающе – и совершенно чудесно. Да и не любить его всё равно было невозможно.