***
Нехватка воздуха сдавливала все внутренности. Чувство невесомости вкупе с легкостью на душе, создавали иллюзию, что девушка находится под водой… она сделала вдох, и тут же хлебнула воды. Торопясь на воздух, Алли плыла что есть силы, изо рта выходили последние пузырьки кислорода, поднимаясь все выше и выше. Водная гладь сияла и была прозрачной, словно слеза, лучи солнца проходили через слои воды, падая ей на лицо. Еще чуть — чуть! Долгожданный кислород обжег легкие, но наемница глотала его ртом, словно всю жизнь, не вдыхая ничего прекраснее. — Что за… — перед ней предстала многоэтажка, с которой не так давно она совершила прыжок, дабы скрыться от погони. Но она же… там… туда… почему так? Это был сон? Может ей в голову отлетел осколок чего-нибудь и она вырубилась, падая в воду? Но форма развед-отряда говорила об обратном. Быстро вылезая из воды, и прячась, она стала лихорадочно размышлять, что произошло, когда она спрыгнула с крыши… она спрыгнула! И тогда, в озеро, и сейчас, привлекая внимание титанов. «Но какого черта я в своем мире? И что с Леви? Он выбрался?» — предательские слезы застлали взор. — Надеюсь он не пляшет там от счастья, — мрачно пробубнила Алли быстро шагая в сторону своего дома. Время все обдумать еще будет. Сейчас нужно привести в порядок и себя и мысли. — Добрый день! — консьержка недоуменно посматривала на наемницу, пока та искала ключ под ковриком от своей квартиры. — Добрый, — сухо ответила брюнетка, понимая, что встреть сама какого-нибудь человека в таком же виде, не то, чтобы удивилась, обсмеяла бы. — Снова съемки? — понимающе протянула женщина, — я уж думала, у вас гастроли. Тут и думать не надо, ясное дело, что в силу своей профессии, Алли наврала этой женщине, дабы не привлекать к себе большего внимания. — А… какое сейчас число? — тут девушка впала в ступор. Сколько она пробыла в том мире? Неделю, или чуть больше. — Ух, деточка, совсем ты заработалась! Десятое мая с утра было! — она с жалостью на нее поглядела. — Отпуск возьми, нечего в таком возрасте с ума сходить с этой работой. Ты же… Но Алли даже не слушала. Тяжелая дверь открылась больно ударяя плечо. Чувства пришли сразу. Быстро забегая в свою обитель, она метнулась в кабинет, который ласково называла оружейной. Уже стоя на пороге, ностальгия одолела ее разум. Комната встретила ее холодом металла и острием лезвий. — Так, так, так… — на настенном календарике была обведена дата, последней ее миссии, — твою мать! Да ладно! — она ошарашенно подсчитывала месяца, которые уже прошли, до сегодняшнего дня. — Пятое декабря…***
— Я к отцу, — двое амбалов съежились под взглядом убийцы. — По срочному делу. Взбегая по лестницам многоэтажного здания, Алли невольно сравнивала его с корпусом легиона разведки. Там все гораздо отличается: здесь светло, стоят растения практически на каждом пролете, пахнет бумагами и краской для принтеров, повсюду снуют разукрашенные секретарши, виляя худощавыми бедрами. Но как бы странно это не звучало, ей нравилось там, в том мире. Дыхание уже порядком сбилось, еще немного, десять пролетов миновало, осталось еще пять. Лифты девушка не любила, даже в какой-то степени боялась. Поэтому лучше так. — Привет, малыш, — крепкий мужчина с проседью на висках и с невероятно теплыми кофейными глазами заключил наемницу в объятия, — не думал, что ты посетишь старого ненужного хрыча, — он смешно сощурил глаза. Глядя на них со стороны, никто бы не сказал, что на этих двух, висят убийства с десяток душ. — Здравствуй. Отец, — она серьезно посмотрела на мужчину. С его лица тут же испарилась радость. — У тебя проблемы? — вкрадчиво поинтересовался он, догадываясь, о чем пойдет разговор. — Большие, пап, — она немного смягчилась, — не сочти меня за сумасшедшую, потому что сказанное мной в последующем полный бред, — девушка прокашлялась, — но для начала, я задам тебе несколько вопросов… — Я слушаю тебя. Малыш. — Эта татуировка, которую ты мне сделал, что она значит? — Эм, ничего. Просто крылья. — Но почему в таком возрасте? — негодование на лице девушки начало постепенно меняться, скрываясь в безразличии. — Малыш, но ты же знаешь, я дурак, у тебя там пятнышко было, как крылья, ну и татуировщик его обвел, красота такая получилась — сам хотел себе такую, и тебе тоже понравилась. — Так, не хочешь не говори, — «все равно потом все расскажешь» — добавила про себя она, проходя к кожаному креслу, ноги совсем не держали, — тогда скажи мне, ты веришь в другие миры? — мужчина нервно сглотнул, но больше эмоций не показал. — Нет, солнышко, что ты несешь? — Сейчас я задаю вопросы, — она нервно постучала пальцами о подлокотник. — Эх! Научил меня легион разведки… — она пристально наблюдала над сменявшимися выражениями на лице отца, а теперь уже и предателя. Резко соскакивая, девушка сшибла рукой близстоящую вазу, — теперь ты мне все расскажешь!***
— …этот легион был создан великим человеком, который под прикрытием был главнокомандующим развед-корпуса, звали его Генрих. — Но причем здесь я? — девушка непонимающе уставилась в уставшие, измученные глаза. — Почему я попала в этот мир? Что значит эта татуировка? — возникла неловкая пауза, каждый обдумывал, что-то свое. — Малыш… — и мужчина снова замолк, не зная, как преподнести информацию. — Подожди, — девушку поразила идея, — ты ведь не мой отец? — слеза обиды скатилась по бледной щеке. Он подошёл к растерянной девочке, нежно обнимая. — Нет, малыш, — хотелось плакать, рвать метать и крушить все на свете, чувство предательства, и потеря чего-то ценного гложили душу. — Ты никогда не называл меня по имени, — она подняла на него красные блестящие глаза. — Кто я? — лжеотец грустно и тяжко вздохнул. — Ты… ты Мэрилин Хантер, дочь Генриха и Марсели Хантеров.