Глубокий синий

— У вас нет причин для переживаний. Вы привлекательный молодой человек. Уверена, вам не составит труда уже скоро найти себе новую девушку. А раз эта дама предпочла вас покинуть, значит, вам с ней не по пути. Симпатичная девушка за барной стойкой лучезарно улыбалась Ямаде, угрюмо глядящему в свой стакан с виски. — Вы сама доброта, — печально улыбнулся он, переводя взгляд на нее. — Еще немного, и я могу влюбиться. — Не стоит, пустая затея, — рассмеялась она, плавным движением забирая выбившуюся прядь волос за ухо и задерживая изящные пальцы на шее, позволяя любоваться своей грацией. — Бармен, повторите даме ее напиток. — Нет, правда, не нужно. Я уже скоро собираюсь поехать домой, — замотала головой девушка, обращаясь скорее к бармену, чем к ухажеру, но работник все же выставил перед ней на стойку небольшой бокал с мартини. — Вот как? Может, все же останетесь еще ненадолго. Мне кажется, я, наконец, нашел родственную душу. — Вот уж спасибо тебе, родной человек, — чья-то тяжелая рука хлопнула Ямаду по плечу. — И правда подгадал. Вот уже битый час как хочу выпить мартини. — Высокий крепкий парень подхватил бокал и в пару глотков осушил его под недоуменный взгляд Рёске. — Идем, милая. Он мягко приобнял девушку за талию, и она соскользнула с барного стула, неловко улыбаясь Ямаде через плечо. — Извините, было приятно пообщаться. Парочка направилась к выходу. Рёске провожал их взглядом, озадаченно приподняв бровь. — И что это сейчас было? — обернулся он к бармену. — Ну, ты, похоже, не слишком наблюдателен, да? — В смысле? — Она же пыталась тебе намекнуть. Ямада непонимающе уставился на парня в черном жилете, методично колющего свежий лед для напитков. — Кольцо, парень, у нее на пальце было обручальное кольцо, и она весьма активно тебе его демонстрировала. — Правда? Не заметил, — Ямада угрюмо поболтал лед в остатках виски. — Радуйся, что парочка оказалась адекватная и с чувством юмора, а то мог и на драку нарваться. — Ага, — Рёске сделал последний глоток и протянул пустой стакан бармену. — Повтори. Бармен забрал у него стакан и поставил перед ним новый, заливая кусочки свеженаколотого льда новой порцией алкоголя. — Что, так переживаешь из-за бросившей тебя бывшей? — Да нет, просто попробовал давить на жалость. — У тебя неплохо получалось, если бы не один нюанс. Ямада усмехнулся. — Да уж. Неловко вышло. — Но ты молодец, так отыгрывать тоску по девчонке, с которой и познакомился-то только что за этой же самой стойкой. Ямада усмехнулся, принимая похвалу, и снова угрюмо уставился в стакан. — Чего такой мрачный? Действительно понравилась девчонка? Первая или вторая? Ямада вздохнул и сделал пару небольших глотков, стараясь распробовать вкус. — Да не в них дело. — А что тогда? — Вот тебе твоя работа нравится? — Ну, — замялся парень. — Довольно неплохая работа. Бывает, столько интересных баек наслушаешься. Хотя и неприятные инциденты, конечно, случаются. Но в целом, думаю, работенка очень даже годная. — Вот, — кивнул Ямада. — А меня уже воротит от моей работы. Смотреть не могу на эти кислые рожи, серые коридоры. Мрак. — Все в твоих руках, чтобы изменить это. — Ага, вот только бесполезно. Думаешь, я не пытался? Но все как рыба об лед. Без толку. Видно, не судьба, — он криво усмехнулся и сделал пару больших глотков. — Не налегай. А то к этим печалям еще и головная боль прибавится. Ямада рассмеялся. Бармена подозвал кто-то с другого конца стойки, и он оставил Рёске наедине со стаканом. Тусклое освещение с мягкими цветными переливами успокаивали и погружали в полудрему. Ямада наклонял стакан то в одну, то в другую сторону, наблюдая, как свет играет на прозрачной коричневатой жидкости, плавно омывающей кусочки льда. Со спины его окутывали тягучие звуки незнакомой мелодии и манящий голос, то сходящий на шепот, то прорывающийся звонким трепетом. Ямада прикрыл глаза, с головой погружаясь в это звучание, вслушиваясь в каждую ноту, каждый перелив. Он будто тонул в то ласкающих, то игривых интонациях. Голос стих, а за ним и музыка. Ямада резко распахнул глаза и обернулся к сцене, расположенной за его спиной. Тонкая фигура парня подсвечивалась мягким светом. Он уже развернулся, чтобы уйти со сцены, и Ямада мог лишь мельком уловить сдержанную улыбку на его лице, копну каштановых волос, падающих на глаза, и мягкую манеру двигаться. И этого мгновения было достаточно, чтобы очаровать. — Что за парень? — обернулся Ямада к бармену. — Не знаю. Первый раз у нас поет. Лучше спросить у менеджера клуба. Ямада оставил на стойке несколько купюр и, не раздумывая, будто это было самым срочным делом в его жизни, направился искать менеджера. Ему просто необходимо было узнать, кто этот парень, и когда его можно будет послушать снова. Ему непременно хотелось еще раз погрузиться в звуки его голоса. Менеджер заведения по первости был скептически настроен, и вопросы о сегодняшнем исполнителе от подвыпившего посетителя его немного насторожили. Но Ямада сумел собраться и обставить все так, что менеджер все же сдался и выдал информацию. Правда, она оказалось не слишком воодушевляющей. Парня зовут Иноо Кей. Пригласили его только на один вечер, о дальнейшем сотрудничестве речи пока нет. Сейчас на постоянной основе он работает в другом баре. «Velvet». Новый пункт назначения был определен. *** Через пару дней, наконец, разобравшись с завалом на работе, Ямада с воодушевлением отправился в бар «Velvet». Местечко оказалось далеко не люксовое, прямо сказать, захудалое. Пришлось побродить по закоулкам, чтобы его отыскать, а когда Рёске, зашел внутрь, Иноо уже был на сцене. В середине небольшой сцены, освещенной теплым светом ламп, он сидел на высоком барном стуле, опираясь каблуком ботинка на подножку. Длинные изящные пальцы сжимали стойку микрофона. Глаза закрыты, губы двигаются плавно, растягивая переливы строчек. Ямада застыл. Слышать его голос вкупе со столь завораживающим видом — настоящее вознаграждение за труды прошедших дней. Ямада опустился на стул у стойки и взял бутылочку пива. Рассчитывать на хороший алкоголь в подобном месте не стоило, как и на чистый и со вкусом обставленный зал, а главное — интеллигентную и воспитанную публику. Но пока здесь звучит этот голос, пока здесь он может наблюдать за плавными движениями пальцев Иноо по микрофонной стойке, за его чувственным взглядом, все недостатки можно было стерпеть. Похоже, Ямада припозднился и слишком долго болтался по незнакомым улицам, потому что успел едва ли к концу выступления. Кей спел еще пару песен и ускользнул со сцены. Несколько человек из зала последовали за ним. Ямада неосознанно ринулся следом. В коридоре перед гримеркой Иноо обступили, заваливая комплиментами и цветами. Он мягко улыбался, кивая и благодаря. В следующий раз нужно тоже купить для него букет. *** На следующий день вырваться с работы пораньше не удалось, и планы снова послушать Иноо полетели коту под хвост. Но в пятницу Ямада был серьезно настроен поднять себе настроение приятно проведенным вечером. Купив по пути скромный, но элегантный букет, уже известной теперь дорогой Ямада прибыл в бар, на этот раз намного раньше. В зале было шумно, горели яркие лампы и пахло дешевым пивом. И что в таком свинарнике делает такое тонкое и изящное существо, как Иноо? Ямада снова взял себе бутылочку пива и опустился за столик, чтобы быть хоть немного ближе к сцене и лучше разглядеть парня. Через четверть часа свет в зале приглушили, из динамиков разлилась нежная мелодия, и посетители, на мгновение притихнув, с новой силой взорвались гамом, свистом и разнобойными аплодисментами. Ничем, кроме как неуважением к артисту, Ямада подобную встречу назвать не мог. Он презрительно скривил губы, оглядывая зал. Но уже в следующий момент все его мысли занял голос, такой заигрывающий и манящий. Иноо вышел на сцену к стойке, тонкий свитер с широкой горловиной открывал острые ключицы, приковывая взгляд к его шее и плечу, с которого вот-вот соскользнет мягкая ткань. Его пальцы обвили микрофон, и голос задребезжал, разрывая мысли в клочья. Ямада не мог оторваться от мягких движений его тела, как завороженный глядел, как он прикрывает глаза, склоняет голову, как его губы почти касаются микрофона. Хотелось ловить каждую частику его голоса, движения, дыхания. Музыка стихает, чтобы смениться новой. Но в эту секундную паузу в воцарившейся тишине Ямада слышит смешки и сальные шутки в адрес Иноо. А потом кто-то требует спеть «Орхидею». Следующая песня начинается с короткого проигрыша, и Иноо, опуская взгляд к микрофону, вступает громко и звонко, будто стараясь заглушить голоса. Эта песня была более динамичной, чем те, что Иноо исполнял ранее. Его голос задорно звенел, а на губах проскальзывала легкая улыбка. Ямада с восхищением наблюдал за его маленьким преображением. Но, кажется, остальные посетители не разделяли его восторга. Люди, даже сидевшие у самой сцены, не стеснялись болтать, буквально перекрикивая Иноо, кругом слышалось недовольное бунчание, а мужчина за барной стойкой продолжал требовать «Орхидею». Ямада был поражен подобным отношением. Неужели вчера было так же? Неужели он просто не заметил этого? Или сегодня какая-то особенно неприятная публика? После еще пары песен возгласы, требующие «Орхидею», слышались уже со всех сторон. Ямада не знал такой песни, и ему даже стало интересно, почему все так хотят ее услышать. Иноо обернулся и кивнул кому-то за сценой. Из динамиков полилась протяжная мелодия сливающихся друг с другом саксофона и пианино. По залу пронеслись одобрительные возгласы и свист. Иноо вплотную прильнул к микрофону и закрыл глаза. Эта песня была настолько же красивой и эротичной, насколько пошлой и постыдной. Иноо растягивал ноты, срываясь на стон, водя пальцами по стойке микрофона, будто лаская ее. Из зала слышались довольные комментарии и усмешки. — Давай, детка, постони для нас еще. Пальцы сами собой сжимались в кулаки, и хотелось дать по морде буквально каждому, сидящему сейчас в этом гадюшнике. Ямада старался дышать глубоко и размеренно, зажмуривая глаза и пытаясь сконцентрироваться только на голосе Иноо. Но мерзкие выкрики и даже гадкий шепоток, то и дело вырывали его из блаженного удовольствия. Иноо исполнил еще несколько песен, и выступление закончилось. Под посвистывание и гам публики Иноо сошел со сцены. «Поклонники» устремились за ним, и Ямада, прихватив букет, поспешил следом. Одни просто вручали букеты и сразу уходили. Другие задерживались, просто молча стоя рядом, или бросая короткие фразы. Ямада приблизился к народу, окружившему Иноо у гримерки. Голоса, комментарии и похвалы, что он вчера слышал только издалека, стали отчетливее. — Ты был великолепен, Иноо-чан. Как всегда, соблазнителен, — слащавым тоном лепетала дама за сорок, вручая ему букет красных роз. — Да уж, ты просто создан для этого, — сально улыбнулся молодой невысокий парень, делая недвусмысленное ударение на последнее слово. — Не могу дождаться следующего твоего выступления, — с надменной ухмылкой произнес мужчина с хриплым голосом. Он сунул Иноо какой-то безвкусный букет в то время, как его рука скользнула по бедру парня, бесцеремонно ложась на его попу. Иноо мило улыбался и вежливо благодарил, будто и не замечая руку, гладящую его. Ямада закипал. Резким движением он протиснулся между сбившимися в плотное кольцо людьми, будто случайно отталкивая нахала от Иноо и неловким движением протягивая Кею букет. — Ваш голос — нечто действительно потрясающее, — выпалил он. — Вы… — Рёске замялся, понимая, что не может сходу подобрать слов, которые нельзя было бы воспринять так же двусмысленно и пошло, как те «комплименты», что ему отвешивали эти люди. Он почувствовал, как Иноо берет цветы из его рук. На мгновение их глаза встретились, и мягкая улыбка Кея немного расслабила его. — Вы очень хорошо поете, — пробормотал он. — Спасибо, — негромко произнес Иноо. Плавным движением он выскользнул из окутывающего его сборища, по-иному этих людей Ямада назвать не мог, и скрылся за дверью гримерки. «Поклонники» довольно улыбаясь и переглядываясь, возвращались в зал, а Рёске стоял, вперив взгляд в дверь комнаты, куда ушел Иноо. Его сердило отношение к нему этих людей. Его очаровывал голос Иноо и он сам. Его смущало осознание, что и он смотрел на него с желанием. Но это было другое желание. Не пошлое, не низменное. По крайней мере, Ямада изо всех сил старался убедить себя в этом.